Ты во мне.Глава 3

Приветик всем!)
Простите, что настолько задержала главу - всё не было мыслей. Она, как и обещала, получилась эмоциональной. Пишите критику в коменты)

Глава 3.Отчаянье

Боль сковывала все мои движения. Нестерпимая, жгучая боль, растекающаяся по телу, заставляющая сердце биться быстрее и слезам катиться по щекам. Я наконец-то дала им волю. Глупо сдерживаться.
Сейчас я могла думать обо всём, что тщательно скрывала глубоко в сердце. Могу сколько угодно вспоминать короткие минуты, которые дарил мне любимый человек; воскрешать в памяти родные черты Андрея: голубые глаза, всегда смотревшие на меня с глубокой нежностью, мягкие губы, которые я безумно любила целовать, мягкие светлые волосы, его запах, его тело, всего его… Могу делать всё, что не могла раньше. Ведь боль сильнее не станет – её итак невозможно терпеть. Сейчас я живу ней.
Но время идёт. Жаль, что мои раны оно залечить не способно. И я обязана идти дальше. Именно обязана. Как бы сложно не было подняться.
На самом деле, подняться – это сейчас далёкая, почти недостижимая цель. Поэтому, думать о выздоровлении пока бесполезно…
Мимо проходили счастливые парочки: целовались, обнимались, мило беседовали… Меня разрывало на части от их нежности, страсти, любви. Ведь для меня это всё – навсегда потеряно. Все вокруг просто светились от счастья. Я же – шла мимо, всматриваясь в их лица; по моим щекам текли крупные слёзы, а рука прижималась к тому месту, где должно быть сердце, которое много раз топтали и разбивали…
Я одна. И я отчетливо понимаю это. Мне некуда идти, не к кому. Меня никто нигде не ждёт, не любит. Нужна ли я кому-то?..
Меня не осталось. Совсем… Я разбита на куски. И меня не склеить. Я, словно одиночка, никому не верю, никому не открываюсь – вот-вот разорвёт на части от давящей на уставший мозг правды.
Но в тоже время я понимала, что завтра все эти больные мысли развеются, и я снова стану мыслить здраво. Грудь тут же сдавило, заставив зажмуриться и покрепче впиться ногтями в, скорее всего уже покрасневший, бок. Ну, может не завтра…
Я кое-как добралась до дома, на ощупь открыла замок, и сразу же завалилась на кровать, даже не разувшись. Сжавшись в комок на холодном одеяле, я пыталась отключить мысли, отрешиться от реальной жизни, но не могла. Тёмные волны боли накрывали меня с головой. С каждой минутой всё труднее. Грудь словно наживо резали острым ножом, даже дышать стало больно. За что мне это?..
Не знаю, сколько я так лежала, захлёбываясь рыданиями, но сквозь приоткрытые шторы уже начали пробиваться первые светлые лучи. А ведь пришла я, кажется, ночью.
Понемногу я начала осознавать, что надо что-то делать. Нельзя же вечно так лежать и страдать. Обхватив себя руками, я попробовала открыть припухшие глаза, что тут же отозвалось жгучей болью, и веки стремительно опустились назад.
Я старалась убедить себя, что нужно бороться с накрывающими волнами боли, но почти сразу сдалась, так как меня накрыло с новой силой. Казалось, что боль была повсюду. Слёзы душили, не давая нормально дышать. С очередной волной я не справилась и погрузилась в темноту.

Свет. Я видела свет. Но я не хотела к нему. Я хотела назад, в спасительную темноту, где боль утихала. Но свет не отпускал меня. Он тянул к себе, несмотря на все мои сопротивления. А впрочем, какие сопротивления?.. Я цеплялась за пустоту, ведь вокруг ничего не было. Только темнота. Можно сказать, что моя борьба уже проиграна. Чем ближе был свет – тем больше пульсировала рана. Я словно сгорала под слепящими белыми лучами.
В какой – то момент всё закончилось. Я просто лежала на горячей постели, хватая ртом воздух. Глаза открыть я боялась : вдруг вернётся боль?
Мне нужно бороться – вдруг отчётливо поняла я. Но способна ли я жить дальше? В голове не было ни одной толковой мысли. Боль вернулась почти сразу, затмевая все здравые мысли. И вдруг возник ещё один вопрос: а нужно ли мне вообще бороться за что-то? Ну нет, преодолеть себя я должна. И скорее всего смогу жить дальше. Вот только… Нет! Не могу больше думать!
Сжав руки в кулаки, я раскрыла глаза. Огромным усилием воли я поднялась с кровати, и коснулась пятками холодного паркета. Приятно. Я-то вся горю. Глубоко вздохнув, я снова сжалась от неожиданно резкой боли в сердце. Странно, думала ведь, что уже к ней привыкла.
Взгляд упал на часы, и лишь через минуту я поняла, что уже полдень.
Медленно открыв дверь ванной, я неохотно посмотрела в зеркало. Впрочем, ничего хорошего я там не увидела: тёмные спутанные и уже совсем неровные волосы, пустые зелёные глаза, красные и опухшие от неимоверного количества пролитых слёз, по щекам размазана косметика. Быстро залезла в душ и включила тёплую воду, стараясь расслабиться. Тщетно – мысли, хоть и текли вяло, не покидали бедную голову ни на секунду. Через пол часа я сдалась, и, замотавшись огромным мягким полотенцем, вылезла и снова остановилась у зеркала. Ну что ж, уже лучше. Хоть на человека похожа стала.
Вернувшись обратно в комнату, я остановилась. И что теперь?
Ну, для начала надо поесть. Урчащий живот совсем не помогает мне с борьбой за жизнь.
На кухне никого не было, как всегда. Надеясь себя отвлечь, я решила что-нибудь приготовить. Притащив на кухонный стол новенький ноутбук, я открыла вкладку Google. Желудок требовал нормальной пищи, поэтому я быстро нашла рецепты по приготовлению курицы. Но так и не найдя ничего, чего бы хотелось съесть, я зло закрыла интернет. Открыв проигрыватель, я включила английские песни, чтобы не было соблазна вслушиваться в слова.
На разделочный столик приземлилась запечатанная курица, которую я промыла и нарезала кусочками. Быстренько замариновала, и оставила на час.
Сидеть без дела не хотелось – мысли съедали. Поэтому я вернулась в комнату и, быстро перерывая ящики комода, искала нитки. Боже, столько ненужного хлама! Но, в тоже время, столько воспоминаний…
Вот старый альбом. Аккуратно листая страницы, я остановилась на портрете родителей, потом Андрея… Настолько реалистичные лица, словно сфотографировали. Я закинула его в самый угол ящика, хотя желание рисовать снова проснулось, вместе с парализующей болью.
Тут же я увидела бумажный конверт. Раскрыв, застыла. Даже дышать перестала. Дрожащие пальцы коснулись наших счастливых лиц. Странный был день… Слёзы полились из глаз, но еле заметная улыбка всё же проступила, когда я увидела следующую фотографию: я, маленькая кроха с тёмными кудряшками, на руках у улыбающейся мамы, а рядом молодой папа. В их глазах любовь и счастье. Не то, что сейчас.
Фотографии полетели к альбому. Разозлившись, я смахнула слёзы, и вывалила следующий ящик на пол. Опустившись на колени, я перерывала безделушки, бумажки, деньги… вот и нитки! Что-то зацепилось за разноцветные мотки, и, громко звякнув, упало на пол. Ключ! Пальцы потянулись к нему, и тут же, замерли, когда я заметила крохотное железное сердцечко-брелок. Память сразу же воскресила картинки: «Вот он, поцеловав меня в лоб, стирает с щеки слезинку, и открывает дверь, уходя «по работе». Уж правда это была или нет, я не знала, но старалась смириться так как уже тогда прекрасно понимала, что он всё же уедет в этот же день. И ничего его не остановит. Ничего и никто. Вдруг Андрей резко поворачивается ко мне и, схватив за безжизненную ладошку, всунул мне в руку что-то холодное, и тут же зажал пальцы. «Можешь приходить в любое время. Она твоя. Я никогда не продам её. Сдесь слишком много случилось» - тихий шёпот возле уха заставил зажмуриться. Стукнула дверь. Ушёл… Разжав побелевшие пальцы, я увидела ключ и металлическое сердце.»
Я быстро заморгала, прогоняя воспоминания. Схватив ненужную железку, кинула её в стену над кроватью и, сдавив виски, зажмурилась. Только не реветь. Всё в прошлом, в слишком далёком прошлом. Я не могу вспоминать это, я должна забыть. Должна!
Боже, какая же слабая! Слёзы сдержать так и не удалось, и я сжалась комочком на холодном паркете. Голова жутко болела, боль была настолько сильной, что в затылке закололо. А я ведь и забыла про квартиру…
Огромным усилием воли, я заставила себя вспомнить про голод.
Курица жарилась быстро, и издавала такой вкусный аромат, что урчащий желудок встал на первое место, словно загородив мысли от съедающей боли. Как только мясо было готово, я перенесла курицу на тарелку и тут же отломала горячий кусочек, отправляя его в рот. Мясо оказалось неимоверно вкусным, и половину курицы я буквально проглотила, обжигая горло и язык. Наевшись, я с облегчением выпила 2 стакана ледяного молока, потушившего пожар.
Делать нечего, в комнату возвращаться не хотелось. Но ноутбук придётся поставить на место.
Переступая через разбросанные вещи из ящика, я поставила его на место. Вздохнув, присела и собрав всё в кучу, положила в ящик, который быстро засунула в комод. Захотелось спать. Я усмехнулась – как кот, они ведь только и делают, что едят и спят.
Разбежавшись, я прыгнула на кровать, и тут же ойкнула, врезавшись коленкой в что-то твёрдое. Потерев ушибленное место, я схватила в руку ключ, брошенный мною же пару часов назад. Решение пришло в голову неожиданно, и поглотило все мысли. Внутри бушевало странное чувство предвкушения.
Я решительно встала, и пошла одеваться, желая направиться в НАШУ квартиру.