Приют для изгнанников. Глава 20.

Последняя глава. Здесь присутствуют сцены жестокости и описание интимной близости.
______________________________________________

Том меланхолично водил острым концом ножа по моей правой руке, оставляя на коже тонкие красные полосы. Напевая какую-то незамысловатую мелодию, он улыбался всякий раз, когда я теряла концентрацию и вздрагивала от очередного пореза. С каждой новой раной вытекало больше крови, и я уже начинала ощущать последствия. Мередит с безразличным лицом смотрела на меня.

- Как думаешь, скоро она придёт в себя? – спросил демон. – Ты же вроде росла в семье медицинских работников. Как долго длится действие парализующего вещества?

- Я тебе ничего не скажу, - тихо ответила я.

- Знаю-знаю. Ты уже миллион раз это повторила. Но я тебя не об этом сейчас спрашиваю. Скажи, а она будет чувствовать, если я сделаю вот так? - он приставил нож к моей шее возле сонной артерии и слегка надавил. Я почувствовала острую боль и едва удержалась, чтобы не дёрнуться и самой не напороться на лезвие. – А ты это чувствуешь? Знаю, что да. Но ты у нас к боли привычная, не то, что твоя сестра. Она ведь и близких не умеет терять. Знаешь, как она кричала, когда мои подручные прикончили её женишка? О, это было великолепно! Ещё чуть-чуть, и в доме бы полопались окна!

- Я тебе ничего не скажу.

- Ой, да брось ты свои замашки камикадзе! Меня этим не впечатлишь, - демон встал передо мной и, наклонившись и заглянув прямо в глаза, спросил: - Вот на кой чёрт тебе эта информация? Она тебе не нужна, а я смогу ею распорядиться по своему усмотрению. Брось, Кема. Это ведь просто слова! Скажи мне их, и вы с сестрой будете свободны. Я не хочу тебя убивать, уж больно ты мне нравишься, - он коснулся пальцем моей щеки и мило улыбнулся.

- Я тебе ничего не скажу, - упрямо поджав губы, проговорила я.

- Ну что ж ты будешь делать! – устало вздохнул Том. – Тебе действительно хочется испытывать боль? – с этими словами он полоснул ножом по моей левой руке, оставляя глубокий порез. Я вздрогнула, но не проронила ни звука. – Тебе хочется чувствовать лезвие возле горла? Или ощущать прохладную сталь сквозь одежду на груди? Или вздрагивать от того, что этот нож касается нежной кожи на животе? – каждый свой вопрос он сопровождал наглядным примером. – Тебя это возбуждает что ли?

- Я тебе ничего не скажу.

Том вздохнул и убрал нож за пояс. Его взгляд стал грустным.

- Не хотел я до этого доходить. Но ты не оставила мне выбора.

С этими словами демон достал из кармана спичечный коробок и злорадно улыбнулся.

- Старые добрые пытки. Нет ничего лучше, чем крик жертвы на сон грядущий. Только в такой момент понимаешь, что жизнь удалась.

Он открыл коробок и достал тонкую длинную иглу. Я догадалась, что именно сейчас произойдёт, и сжалась, пытаясь сдержать накатившую панику. От Тома не ускользнул мой страх, и он громко рассмеялся.

- Может, скажешь мне что-нибудь? – спросил он.

Я до крови закусила губу. Каков бы ни был мой порог боли, такую пытку я не хотела бы испытать. Но, несмотря на это, я упрямо посмотрела в глаза демона и нервно дёрнула головой.

- Ничего.

- Ну, тогда не обижайся, - пожал плечами Том.

Его длинные пальцы схватили меня за ладонь левой руки. Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но верёвки крепко держали меня.

- Тихо, - успокаивающе пробормотал демон. – Будешь дёргаться, ещё хуже сделаю.

Его стальная хватка никак не вязалась с мягким и вкрадчивым голосом. Пальцы начали неметь от нехватки крови, и я уже понадеялась на полную потерю чувств в конечностях. Как оказалось, зря.

Иголка была тонкой и острой. Очень острой. В первый момент, когда Том аккуратно, почти нежно вонзил её под ноготь среднего пальца, я почувствовала лишь небольшое давление. Но не успела я обрадоваться этому факту, как организм откликнулся на столь грубое вторжение острейшим приступом боли. Я ощутила, как нервные импульсы, зародившись в маленькой точке на кончике пальца, волной прошлись по руке, через лёгкие, заставляя ртом судорожно хватать воздух, пробежались через хрипящее горло и воткнулись в самые глубины мозга. Перед глазами моментально вспыхнули фейерверки, наполняя жизнь красками, а из-за шума в ушах я не сразу расслышала слова Тома.

- Я не мастер вышивать, детка. Я не мастер татуировок. О, нет…

Он напевал себе под нос, ожидая, когда я смогу воспринимать его слова. Я не была уверена, что смогу вообще хоть что-то ответить. Боль была настолько сильной, что ничего другого я просто не замечала. Все мои ощущения в тот момент сфокусировались на одной маленькой точке. Где-то в подсознании я понимала, что от боли можно мысленно отгородиться. Это хоть и не избавит от ощущений, но, по крайней мере, сделает существование сносным. Только вот сознание и подсознание в тот момент не контактировали.

- Детка, очнись, - ласково прошептал Том над самым ухом. – Скажи мне что-нибудь.

Примерно с минуту мне потребовалось, чтобы собраться и сфокусироваться на демоне, отодвигая боль на второй план.

- Иди к чёрту, - зло выпалила я.

- Ой, какие мы нервные! – всплеснул руками демон. – Ты злишься на меня?

- Я ничего не скажу, - мой голос охрип, исказившись практически до неузнаваемости.

- Что ты сказала? Ещё иголочку? Это я могу!

Грубо схватив мою правую ладонь, он с силой загнал под ноготь большого пальца вторую иглу, и я закричала. Громко, искренне, вкладывая в каждый децибел всю свою боль. Как долго это продолжалось, я не знала. Боль была гораздо сильнее, чем в первый раз. Весь мир внезапно уменьшился, сосредоточившись в маленькой точке на руке. Демон, сестра, родители, Аарон… Их не существовало в тот момент. Чёрт, да я даже иглу в левой руке не чувствовала!

Воздух в лёгких внезапно закончился, но вдохнуть никак не получалось. Кровь стучала в ушах, и голос Томаса доносился до меня словно сквозь толщу воды. Стойкое ощущение дежа-вю. Опять. Опять я тонула, и ничего не могла с этим поделать. Первый раз меня вытащил Джейк, второй – Аарон. Я дождалась его только потому, что он просил об этом. А сейчас? Глупо было надеяться, что в этот момент напарник ворвётся в подвал, окатит демона святой водой, спасёт меня и Мередит, и мы заживём долго и счастливо. Ага, как же… Скорее уж умрём в один день. Я заставила себя сосредоточиться на голосе демона.

- Я этого не люблю, - с трудом расслышала я. – Ты так стараешься усложнить мне жизнь, что я просто вынужден принимать соответствующие меры. Что поделать, если по-хорошему ты не понимаешь? Иголки, ножи… Поверь, моя фантазия не ограничивается только этими предметами. Я могу пустить в ход и другие, только попроси. Но время поджимает, и поэтому я надеюсь на твоё благоразумие. Скажи мне, как сломать первую печать?

С трудом сфокусировав взгляд, я упрямо посмотрела на мучителя и улыбнулась. Сухие губы треснули, и из ранки начала сочиться кровь. Интересно, сколько я её сегодня потеряла? Голова ведь неспроста кружится.

- Пытай, сколько твоей душе угодно. Я ничего не скажу, - сплюнув кровь, отрезала я.

- Очень неожиданный ответ, - без тени улыбки на лице произнёс Том. – Я бы и рад развлечься с тобой, раз уж ты у нас мазохист в юбке. Но время поджимает. Боюсь, мой шеф будет не в восторге, если я в самое ближайшее время не сообщу ему результат нашей продуктивной беседы. Так что…

Не закончив предложение, он резко развернулся и быстро подошёл к Мередит. Та до сих пор не могла двигаться, но по глазам уже можно было прочитать эмоции, и я отчётливо видела страх.

- Ты выдержишь это? – громкий голос Тома заставил меня отвлечься и посмотреть на демона. – Ты сможешь жить, если будешь знать, что из-за твоего упрямства погибла сестра? Я ведь не шучу. Мне некогда разводить чаепития и долгие беседы. Я хочу знать, как сломать первую печать. И если ты мне сейчас не ответишь, то Мередит лишится одного пальца.

С этими словами он приложил нож к мизинцу на правой руке сестры. Ещё раз взглянув в её глаза, я застыла на месте. Так ясно читаемые эмоции Аарона не шли ни в какое сравнение с бурей смутных переживаний, которую опрокинула на меня Мередит. В её серо-зелёных глазах я увидела отчаяние, боль и мольбу. Сердце сжалось, но я лишь прошептала одними губами «прости». Сестра зажмурилась, ожидая последствий.

- Я ничего не скажу.

Невнятный хрип, который вырвался из горла Мередит одновременно с полетевшим на пол пальцем, должен был означать крик боли. Я не смогла отвернуться или закрыть глаза, и видела всё до безобразия чётко – как упал нож, как палец откатился к столу у единственного окошка в помещении, как сестра пыталась дышать ровно, как из раны толчками выходила кровь… Том скривил губы и снова поднял нож.

- Итак? Как сломать первую печать?

- Иди к чёрту, сволочь! – закричала я. – Ты что, совсем с катушек слетел?

- Как сломать первую печать? – невозмутимо повторил демон.

- Я ничего не скажу!

На пол упал безымянный палец. Том резал наотмашь, словно рубил мясо. Капли крови разлетались от ножа, попадая на мебель, пол, Гэвина, который до сих пор лежал у ног сестры. Даже до меня долетели. Мередит всё ещё хрипела, когда демон приготовился к следующему заходу.

- Как сломать первую печать?

- Ты что, не понял? Я ничего не скажу! – у меня начиналась истерика.

- Ожидаемо, - вместо того, чтобы отрезать ещё один палец, Том полоснул поперёк запястья Мередит. – Теперь смотри – порез ровный и небольшой, если поторопитесь, то её можно спасти. Но я не закончил. Если сейчас ты мне не ответишь, то я сделаю следующее, - он отложил нож и взял иголку. – Я знаю, что у Мередит повышенное давление. Это всё из-за суженных сосудов. Значит, вот эта малышка, - он продемонстрировал иглу, - будет добираться до цели очень медленно. Опять-таки, найти и извлечь её у вас время будет.

С этими словами он потянулся к левому запястью Мередит и вколол иглу в вену на тыльной стороне ладони. Сестра дёрнулась, и демон отпустил и руку, и иголку, которую тут же утянул внутрь вены сильный кровоток.

- Вот это, - достав из-за пазухи шприц, сказал Том, - сосудорасширяющее. Если ты не ответишь мне на вопрос сейчас, то я вколю его твоей сестре. Вены у неё станут шире, и игла сможет беспрепятственно путешествовать по кровотоку до тех пор, пока не воткнётся во что-нибудь. В сердце, например. Или в мозг. Результат в любом случае будет печальным. Подумай хорошенько, что для тебя важнее – информация или сестра?

Я зачарованно уставилась на шприц. Внутренние противоречия так и норовили разорвать меня на части. С одной стороны непонятно откуда взявшийся внутренний голос требовал молчать в тряпочку. Интуиция намекнула, что стоило бы прислушаться к этому пожеланию. С другой стороны… Это же Мередит! Она – моя семья! Она именно тот человек, который многое отдал, чтобы я была счастлива. Она могла бросить меня и пойти гулять с подругами или встречаться с парнями. Вместо этого Мередит возилась со мной, постоянно чему-то обучая, рассказывая, поддерживая в трудные ситуации. Даже с Рейчел мы были не так близки, как с Мередит. И вот так я благодарю её за всё? Да будь оно всё проклято!

- Печать, - хрипло прошептала я. – Она… Первая печать падёт, когда праведник…

Я замолчала, увидев слёзы в глазах сестры. Парализующее лекарство всё ещё действовало, но постепенно его эффект уменьшался. Мередит пыталась что-то сказать, но ничего не выходило. Том нетерпеливо поднёс шприц к её сонной артерии.

- Ну?

- Падёт, когда… Праведник прольёт кровь в Аду, - я закусила губу. Будь что будет. Странные слова для меня были пустым звуком. Абстрактный праведник, проливающий абстрактную кровь. К лешему! Вот Мередит, и она настоящая! Всё остальное – ерунда. Всё остальное – это лишь всё остальное. Главное, чтобы семья была в безопасности, а на других плевать.

- И всё? – недоверчиво спросил демон. – Когда праведник прольёт кровь в Аду?

Я не выдержала и сорвалась.

- Всё! Тебе мало? Добавить, чтобы это было обязательно в пятницу тринадцатого, и чтобы шестьдесят четыре монашки и два священника водили хоровод вокруг рождественской ёлки, напевая «Аве Мария»? Или чтобы демоны и ангелы танцевали канкан в килтах и шапках-ушанках? Что ты ещё хочешь? Праведник должен пролить кровь в Аду! Всё! А теперь развяжи нас, и я отправлю тебя вниз!

- Это не по мне, красавица, - неприятно улыбнувшись, сказал Том. – В любом случае, спасибо за ответ.

Как во сне я видела шприц, который демон вколол Мередит в шею. Мутноватая жидкость качнулась в пластиковых внутренностях укола прежде, чем Том нажал на поршень. Сестра дёрнулась, пытаясь увернуться. Её глаза расширились от ужаса, а из горла вырывались похожие на крик отчаяния хрипы. Отбросив ненужный шприц в сторону, демон взял нож и быстрым шагом подошёл ко мне.

- Было приятно с тобой поболтать, - негромко сказал он, глядя на меня. – С тобой не соскучишься. Но мне пора бежать. Спасибо, что ответила на мой вопрос, я этого не забуду. Вот мой прощальный подарок, - с этими словами Том, коротко замахнувшись, всадил нож мне в живот по самую рукоятку. – Не скучай.

Я слабо дёрнулась от удара. Боль была не очень сильной. По крайней мере, я не закричала. Иголки под ногтями и пропоротый живот ничто по сравнению с тем, как страдала Мередит. Сестра конвульсивно дёрнулась, затем ещё раз. И ещё. И ещё… Я поняла, что игла попала в мозг. Её крики стали практически неразличимыми из-за гулкого уханья пульса у меня в ушах. Я просто смотрела в глаза Мередит, а она до последнего момента не отводила взгляд. И больнее всего было читать в этом взгляде «я тебя не виню». Дёрнувшись ещё раз, сестра обмякла, повиснув на верёвках, которыми были связаны её руки. Глаза – её добрые, весёлые, лучистые глаза – закатились, медленно закрываясь.

Слёзы текли по моим щекам, словно кто-то кран открыл. Но я этого практически не ощущала. Слабость охватила меня внезапно, лишая ясности мысли. Мне полагалось бы бороться за жизнь, цепляясь за сознание в ожидании помощи. Но мне было откровенно плевать. Я не заслужила жить, раз не сумела спасти сестру. Мелкая дрожь прокатилась по всему телу от пяток до макушки. Я прикрыла глаза, отпуская сознание в свободный полёт. Чёрт с тобой, жизнь. Мы и так слишком долго встречались. Я тебя не заслужила.

- Прости, - прошептала я, глядя на Мередит.

Она не ответила, и я провалилась в пустоту.

***

За все свои поступки я это заслужила. Заслужила не просто умереть, а мучиться, осознавая всё, что произошло за последние годы, проведённые вдали от семьи, понимая, что я своими же руками разрушила себе жизнь. Я заслужила все эти душевные терзания за то, что по моей вине погибли Гэвин и Мередит. И это справедливо – умирать медленно и мучительно, чувствовать каждую каплю крови, что вытекает из раны на животе, каждый болевой импульс, идущий от иголок в пальцах. И видеть сквозь мутную багровую пелену перед глазами лицо Мередит до тех пор, пока за окном не стемнеет.

Я балансировала на грани сознания, то и дело отключаясь, но каким-то чудом всё время приходила в себя. Перегрузка болевыми ощущениями была настолько сильной, что я просто перестала обращать на это внимание. Надежда на то, что Аарон успеет приехать вовремя, постепенно таяла, и, в конце концов, мне стало всё равно. Я хотела жить и хотела умереть. Глупо ждать спасения. Бессмысленно. Бесполезно. Он не приедет. Надежда исчезла, оставляя лишь горечь от того, что он меня всё-таки не простил.

За окном стемнело окончательно, лишь рассеянный свет уличных фонарей проникал в помещение через небольшое окошко. Я потеряла уже столько крови, что не чувствовала боли совсем. Сквозь полумрак я не могла рассмотреть окружающие предметы, да и интереса к ним не испытывала. В голове ощущалась приятная лёгкость, совершенно мешающая думать. Я расслабилась, понимая тщетность попыток выбраться и ожидая неизбежного конца.

Не знаю, сколько времени я так просидела, когда неожиданный шум на лестнице вывел меня из ступора. Сквозь прикрытые веки я увидела луч света от фонарика. Вскоре после этого в помещение вошли люди. Сколько их было, я не могла понять. Для меня они все были лишь размытыми силуэтами. Сосредоточившись, я смогла разобрать мужские голоса.

- Чёрт, все здесь. Это, надо полагать, Гэвин.

- Да. Это вот Мередит. Я помню её. Джейк приглашал нас с семьёй к ним в гости.

- Что с ней? – этот голос я узнала сразу.

- Джейк, держись.

- Что?! Она…

- Мне жаль, старик. Мередит больше нет.

- Нет… - простонал отчим. – Милая…

Я услышала, как кто-то быстрым шагом прошёл мимо меня. К сестре подошёл человек, в котором я узнала Джейка. Он приложил руки к лицу Мередит и аккуратно поцеловал её в лоб. Резкий прилив усталости заставил меня прикрыть глаза.

- Кема… - полный отчаяния и боли шёпот раздался слева от меня. – Что же ты не дождалась?

Я не сразу поняла, кто это говорил, хотя голос показался до боли знакомым. Вдруг кто-то коснулся моей руки. Слабое бесчувственное тело откликнулось на прикосновение совершенно неожиданно. Меня словно током ударило. Приятная дрожь охватила меня с ног до головы, а перед глазами замелькали кадры прошлого: черная машина, синяя табличка отделения полиции, дорожный знак «Джерси Шор», неясный силуэт в мутной речной воде… Словно запись старой музыкальной кассеты, в моей голове раздался хриплый голос: «я могу согреть».

Я с трудом разлепила веки.

- Аарон.

Пересохшее горло подвело меня, и тихий шёпот был совсем не слышным. Но для напарника этого оказалось достаточно.

- Кема? – его голос окреп, а к моей шее прижались холодные пальцы. – Джейк! Кема жива!

Жива, ага. Только не надо так орать.

Вокруг меня засуетились люди. Кто-то догадался включить свет. Я снова закрыла глаза и застонала от неприятных ощущений. Перед глазами, лихо кружа, на бис выступали миниатюрные дьявольские ловушки. Голоса людей заглушал шум в ушах, и я с трудом поняла, что кто-то меня зовёт.

- Кема? Милая, ты меня слышишь?

Голос Джейка раздался справа от меня. В нём я услышала и заботу, и нежность, и страх. Всё, что я себе надумала за время, проведённое вдали от него, показалось смешным и нелепым. Джейк был моей семьёй, моим другом. Мне хотелось так много ему сказать! Я попыталась взглянуть на отчима.

- Папа, - обессилено выдохнула я, запоздало подумав, что очень давно так его не называла.

- Всё будет хорошо, милая. Только держись. Ладно? Ради меня, не сдавайся.

- Ладно, - пробормотала я.

Долго держать глаза открытыми сил не было. Я решила экономить энергию и закрыла их. Всё, что происходило вокруг меня, я замечала лишь краем сознания. Боль отступила, оставляя место апатии, а мысли разбежались, словно их и не существовало. Меня отвязали от стула, немного замялись прежде, чем извлечь иголки. Когда их всё же достали, я лишь недовольно вздохнула, поморщившись от неприятных ощущений. А после того, как меня попытались поднять со стула, я потеряла сознание окончательно.

***

В Вудленде шёл снег. Он медленно кружился, оседая огромными белыми хлопьями на кустарнике, который каким-то чудом растерял ещё не всю свою листву. Оставшиеся жёлтые листики были сухими и скукожившимися, но упрямо цеплялись за ветки. Зима в Юте практически как в Канаде. И совершенно не важно, насколько близко к границе с Аризоной вы находитесь. Складывалось ощущение, что в этом штате слыхом не слыхивали о глобальном потеплении. Я поплотнее запахнула плед.

- Держи чай, - Джейк присел на лавочку рядом со мной и протянул кружку. Я благодарно кивнула.

Маленький домик не первый раз служил нам убежищем. Он находился на самой окраине города и удачно подходил для зимовки, потому как основное шоссе через Вудленд на зиму закрывали, пропуская только жителей города. Шерифа и немногих полицейских все знали в лицо, так же как и они жителей. Мы были тут частыми посетителями, посему кататься по опасной дороге нам никто не запрещал.

Я сидела на лавочке на заднем дворе и наблюдала за снежинками. Джейк некоторое время молчал, но потом внимательно посмотрел на меня.

- Кема, нам надо поговорить, - я краем глаза заметила, как он недовольно покачал головой, когда я нахмурилась. – Я тебя прошу, поговори со мной. Пожалуйста. Я хочу знать, что с тобой всё в порядке.

В порядке? Как я могу быть в порядке? Ну да, физически я практически восстановилась, швы с живота сняли, и раны зарубцовываются быстро, обещая не оставить в итоге заметных шрамов. Но психологически – нет. И думаю, что не скоро приду в себя.

- Милая, я не хочу давить на тебя, - отчим закусил губу, явно опасаясь наговорить лишнего. – Но прошло уже больше двух недель, а ты не произнесла ни слова. Ты пугаешь меня. Нас всех пугаешь. Я понимаю, что ты переживаешь. Но не замыкайся в себе. Пожалуйста.

Я отвернулась от Джейка, пытаясь скрыть еле сдерживаемые слёзы. С того самого дня, когда погибла Мередит, я старательно возводила забор вокруг этих воспоминаний, пытаясь спрятать глубоко в душе сильные переживания. Но Джейка было не обмануть, он всегда видел меня насквозь. С Аароном было проще. Парень молчал, когда мне это было нужно, или без устали болтал, чтобы меня отвлечь. Он всячески поддерживал меня, хотя я вела себя как эгоистка по отношению к нему. Он ведь тоже потерял брата, и не так давно. Но вместо того, чтобы предаваться горю, он помогал мне придти в себя.

Все эти дни Аарон и Джейк сменяли друг друга, дежуря у моей постели. Последние два дня со мной был отчим. Он постоянно бросал на меня задумчивые взгляды, поэтому этот разговор не стал неожиданным.

- Молчишь? – вздохнул Джейк. – Молчишь… Ладно. Ещё рано, ты не готова к этому разговору. Я понимаю. Просто знай: если захочешь поговорить, я всегда рядом. Ладно?

Я кивнула, и отчим улыбнулся.

- Аарон приехал. Он побудет с тобой пару дней, пока я смотаюсь по делам. По охотничьей сети слушок прошёл, что вояка Джон пропал. Ты помнишь Джона Винчестера? – я кивнула, и Джейк продолжил: - Поговаривают, что он влез в какую-то опасную заварушку и разгребается со всем в одиночку. Надо связаться кое с кем, кто его давно знает. Видимо, дело пахнет керосином, раз уж его собственные сыновья не знают, где он прячется.

За время своего одиночного плавания я была наслышана о Винчестерах – бравые солдаты войны с нечистью. Говорят, что хорошие. Говорят, что помешанные. Особенно Джон. Но кто из охотников вообще в здравом уме? Все такие, и не мне их судить.

- Я вернусь в пятницу. В воскресенье Рождество, и я бы очень хотел, чтобы мы встретили его всей семьёй. Мама и Пол очень хотят, чтобы ты приехала в Марбл. Закажем пиццу, посидим у телевизора, а ночью залезем к новым соседям в дом и соорудим башню из посуды у них на кухне. Как идея?

Я слегка улыбнулась и посмотрела на отчима. Не знаю, что такого он увидел у меня на лице, от чего вдруг обнял меня.

- Я скоро вернусь. Ты тут не раскисай, хорошо? - он поцеловал меня в лоб. – Пока.

Улыбнувшись, Джейк зашёл в дом. Минут через пять я услышала рёв мотора. Когда он совсем стих в дали, на веранду, засунув руки в карманы брюк, вышел Аарон. В своих заношенных штанах и старой серой толстовке он выглядел таким тёплым и домашним, что мне захотелось прижаться к нему и так и уснуть. Парень улыбнулся мне, рукой взъерошив копну непослушных волос.

- Вечер уже. Холодно, - хрипло проговорил он. – Пойдём в дом.

Я поднялась, неловко покачнувшись. Аарон тут же оказался рядом и поддержал. Затёкшие ноги плохо слушались, но я упрямо отмахнулась, когда парень предложил взять меня на руки. Домик внутри был уютным и тёплым. Бежевого цвета обои на стенах только усиливали этот эффект. Минимум мебели, максимум пользы. Но такое сочетание нисколько не портило атмосферу уюта и домашнего очага. Оставив кружку с недопитым чаем на столе в кухне, я отправилась в свою комнату.

Обычно перед сном мой соглядатай наведывался проверить меня и обработать рану. Сегодня эта роль была отведена Аарону. Парень робко постучал в дверь и заглянул в помещение. Я сидела на кровати, укутавшись в одеяло.

- Доктора вызывали? – усмехнулся напарник, зайдя в комнату. Я улыбнулась ему в ответ. – Давай посмотрим твои швы.

Я привычно улеглась на кровать и стянула пижамные штаны на бёдра, чтобы облегчить осмотр. Парень аккуратно приподнял майку и отлепил пластыри, на которых держалась повязка. В этот момент через меня словно ток пустили. Я вздрогнула и прикрыла глаза, чтобы не видеть, как Аарон, сосредоточенно закусив губу, протирает шов антисептиком. Сквозь прикрытые веки я видела, как он успокаивающе улыбнулся, списав, видимо, мою дрожь на болезненные ощущения от процедуры. Сложив все инструменты в аптечку, Аарон поднялся с постели.

- Сегодня заклеивать не будем. Пусть рана немного проветрится.

Я медленно кивнула, не спеша поправлять одежду. Ещё раз улыбнувшись, парень положил аптечку на комод и собрался выходить. И в этот момент я решила действовать. В конце концов, сколько можно издеваться друг над другом? Мы ходили вокруг да около с момента переезда в этот городок. Я видела, как Аарон смотрел на меня с желанием в глазах, и мне это нравилось. Но – чёрт подери! – иногда он чересчур благородный!

Резко поднявшись с постели, я едва не рухнула обратно, когда закружилась голова. Аарон тут же оказался рядом и придержал меня за талию, как бы невзначай уткнувшись носом в мои волосы.

- Что ж ты делаешь? – спросил он, заглянув мне в глаза. – Аккуратней.

Я медленно выдохнула и потянулась к нему губами. Парень немного отстранился. В его глазах я прочитала немой вопрос – «ты готова?». Видимо, он боялся сделать мне больно своими неосторожными действиями. Я улыбнулась и вместо ответа схватила его за ворот рубашки и притянула к себе. Он хотел ещё что-то сказать, но я поцелуем заставила его замолчать. Секунду спустя он уже сам с жаром отвечал мне, просовывая руки под пижамную майку. Я, недолго думая, принялась стаскивать с него одежду – всю и сразу. Резкие, нетерпеливые движения выдали меня с головой, и Аарон рассмеялся. Я обиженно надулась, но он толкнул меня, опрокинув на кровать, и разделся сам. Я улыбнулась и глухо застонала, когда его губы принялись изучать моё тело, начиная с губ и заканчивая… В общем, не заканчивая.

А мне всё было мало. Я хотела больше объятий, больше поцелуев, больше наслаждения. И не от кого-то другого, а именно от Аарона – такого близкого, родного и понимающего. И он дал мне то, в чём я так нуждалась. Он дал мне ласку, нежность и страсть. Он дал мне чувственные прикосновения и поцелуи, заставляя желать большего. И, казалось бы, куда уж больше? Но он показал, что нет предела совершенству. И в момент наивысшего наслаждения я поняла, что такое «счастье».

Счастье – это когда рядом спит измученное после тяжёлых будней чудо, улыбаясь своему сну. И ты улыбаешься ему в ответ просто потому, что хочется. Без причин или корысти. Пусть даже он не видит и не узнает, что ты украдкой за ним наблюдаешь. Счастье – это когда больше нечего желать. Счастье – это когда понимаешь, что счастлив.

Я лежала, глядя на мирно спящего Аарона, и думала обо всём. С момента смерти Мередит я старалась отрешиться от окружающего мира, старательно делая вид, что меня ничего не волнует. Но Аарон пробил эту броню, заставив меня подумать о будущем. И что же меня ждало? Откровенно говоря, я не верила в «жили долго и счастливо». Люди, которых я любила, страдали или погибали. Иногда всё вместе. И мне совсем не хотелось бы, чтобы нечто подобное случилось и с Аароном. Я его не то чтобы люблю, но он определённо мне очень дорог. Настолько дорог, что я не хочу, чтобы он страдал. Заткнись, совесть, сама знаю, что уже поздно об этом думать. Остаётся надеяться, что он когда-нибудь меня поймёт.

Я потянулась и легонько поцеловала Аарона в губы. Он засопел во сне и улыбнулся, не открывая глаз. Улыбнувшись ему в ответ, я вздохнула и встала с кровати.