Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним остались живы.

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится;


Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.


Он ничейный и всехний – эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания. Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует – безосновательно, но отчаянно. Даже больше, осознавая свое бесправие.


Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, «вот я уйду – ты не найдешь меня»; она младше его и тоже почти красивая. Только безнадежная.


Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает, ластится. Он не любит ее, наверное, но томим виноватой нежностью


Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая». Он проводит ее; она стиснет его в объятиях, уезжая.


Ожиданье – такой же спазм: оно крутит в жгут.
Я люблю тебя так, что больно пошевелиться.


Жаль, в моих смс-архивах программы нету,
Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».
Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это
Уже неправда.


Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним
Остались живы.


Пусть указывают срок годности каждой фразы
На упаковке.


Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь
И десять клавиш.
Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину
У себя в голове?..


Не то чтоб она не умела с собою справляться – да сдохли
Все предохранители; можно не плакать годами,
Но как-то случайно
Обнимут, погладят, губами коснутся макушки –
И вылетишь пулей,
И будешь рыдать всю дорогу до дома, как дура,
И тушью испачкаешь куртку..


Я буду губами, когда слаба, тебя
Целовать слегка в горизонтик лба
Между кожей и волосами.


И кроме воды и тьмы нет другой тюрьмы.
И нету местоимения, кроме «мы».


Не можешь любить – сиди, говорю, дружи.


Как надо, думаю я сегодня ночью, сильно не любить людей, чтобы втягивать их в такие сложные, выматывающие, а главное - тотально бессмысленные танцы, как отношения,


Довольно много в этом острого; ощущение жизни, вывернутой на максимум, до упора, истошного такого, лихого, свежего счастья вовлеченности, задействованности в большую, опасную, адреналиновую игру;


Я о банальном ответе за тех, кого приручили. Как-то не швыряться, что ли, тяжелыми, сакральными, убойной силы словами и жестами просто ради создания видимости, что и ты ради кого-то живешь, что и ты на что-то значительное способен.


Не говорить "я же твой", когда еще кто-то как минимум имеет на тебя вполне себе имущественные права.


Не употреблять "я же люблю тебя" как легальный эвфемизм "с тобой очень удобно, мне нравится тобой пользоваться".


Да нет, у меня все хорошо на самом деле.
Просто немного тревожно.


Сами ломятся в клетку. Правило птицелова.


Так любое «иди ко мне» слышишь как «и дико мне».
А нейтральное «it’s a lover» -
Как «it’s all over».