Северное кладбище. Глава 5

Глава5.

На следующий день Кирилл отвез Яну домой, а потом они с Ваней поехали к Валентине Ивановне.
- Ты веришь, что он от передоза?- спросил Ваня по дороге.
- Нет, - твердо ответил Кирилл.- Вел он себя, конечно, странно последнее время, но, все равно, не то здесь что-то. Ну, во-первых, наркоманы все из дома выносят, а он, наоборот, все в дом нес - и деньги, и технику дорогую. Конечно, можно предположить, что он там, б…ь, не знаю, торговал, а сам так, баловался иногда, и вот дозу вдруг не рассчитал - и все, кранты! Что следов уколов не нашли- это еще ни о чем не говорит, и все равно… Ну вспомни Серегу: он же даже траву почти не курил, не то чтобы что-то такое…
- Знаешь, Кирь, чужая душа- потемки. Мало ли какие могли быть обстоятельства. Менты-то, падлы, даже разобраться не захотели!
- Ну их тоже можно понять, Вань. Зачем им лишний глухарь, если все так хорошо укладывается в передоз? Им Серега никто, он нашим другом был - вот мы и обязаны разобраться. Я себя уважать не буду, если не найду того, кто это сделал!
- Кирь, а если и вправду нет виноватых?
- Ну, на нет и суда нет, - мрачно ответил Кирилл, - но, если есть, мы не должны позволить им уйти от ответа.

У Валентины Ивановны парни застали Машу. Хотя они с Сережей расстались уже два месяца назад, она не переставала любить его и известие о его гибели было для нее страшным ударом. Почти каждый день проводила она теперь у его матери, и, когда они вспоминали его, когда говорили о нем, то он словно оживал в их осиротевших сердцах, хотя было ли им от этого легче? Успокоение приходит с забвением, а они не позволяли себе ничего забывать.
Женщины встретили ребят в коридоре и проводили их в комнату, где их ждал накрытый стол. Маша села напротив Кирилла. На ней был простой черный свитер, русые волосы девушка стянула в пучок на затылке. На ее лице не было косметики, которая могла бы скрыть болезненную бледность и темные круги под глазами, проложенные проведенными в слезах бессонными ночами. Глядя на Машу, Кирилл испытывал к ней острую жалость - и огромное уважение. За цельность ее натуры, за непоколебимую преданность воспоминаниям о любви, которую Серега так глупо разрушил.
Помнится, раньше Кирилл думал, что если и женится когда, то на девушке, похожей на Машу, даже хорошо, если не особенно красивой. Красивые, как ему тогда казалось, любят лишь себя и стремятся только к развлечениям- поэтому и с ними можно лишь развлекаться. Девушки же попроще, такие, как Маша, не зацикленные на собственной внешности, не помешанные на модных шмотках и дорогой косметике- они умнее и нежнее, они скромнее и невиннее, они любят человека, а не его поклонение их красоте.
И вот за какие-то считанные часы весь мир перевернулся для Кирилла с ног на голову. Всеми его мыслями и чувствами, всем его существом завладела девушка, вовсе не похожая на Машу. Безумно красивая и- парень не мог не видеть- исполненная гордости за свое совершенство; совсем не скромная и далеко не невинная, несмотря на юный возраст; из обеспеченной семьи и, опять же, уже в шестнадцать лет привыкшая дорого жить и дорого выглядеть. И Кирилл полюбил ее всю- с ее порывистостью и непосредственностью, с ее смехом и слезами, с ее избалованностью - и теми душевными ранами, которые внезапно и так жестоко нанесла ей судьба. Он полюбил Яну не за что-то - у любви не бывает причин. И объяснение чуду, произошедшему с ним, Кирилл мог найти лишь одно. Он просто понял, просто почувствовал, что Яна - его женщина, как и она знала, что он - ее мужчина.
Кириллу, поглощенному этим чувством, таким новым для него, было трудно заставить себя сосредоточиться на чем-то другом. Хотелось закрыть глаза и представить себе ее стройное тело в своих объятиях, и ее темно-синие глаза, подернутые пеленой страсти, и ее золотистые волосы, в которые было так приятно зарыться лицом и вдыхать их волшебный аромат… Но жестокая реальность не давала долго предаваться мечтам. Помимо любимой девушки, у Кирилла был еще и долг перед погибшим другом, и перед его матерью, и перед Машей. Усилием воли отогнав сладкую иллюзию, Кирилл сказал:
- Валентина Ивановна, мы хотели бы еще раз поговорить с вами и с тобой, Маша, о Сереже.
Но, сколько ребята ни старались, а добились они только рыданий со стороны Сережиной матери, а новой информации не получили никакой. Все, что могли сказать женщины, было им уже известно.
- Да, хулиганы на него какие-нибудь напали на него, - всхлипнула Валентина Ивановна.- Вон, телефон украли.
- Ну, телефон и у мертвого могли забрать, - тихо сказала Маша.- Сейчас же сколько людей без креста.
А Кирилл с Ваней мрачно переглянулись. Вместе с сотовым исчезли и все номера, занесенные в телефонную книжку, в том числе и те, которые могли навести на след. Пропажа телефона была еще одним моментом, склонявшим Кирилла к версии, что Серегу убили, умышленно убили. Хотя, конечно, и Маша могла быть права. Тело же на улице нашли.
- Слушай, а ты в его телефонную книжку не заходила?- спросил Ваня девушку.
- Нет, - смутилась она.- Раньше, когда у меня была такая возможность, мне незачем было, я ему полностью доверяла. А, когда все это началось, Сережа уже не дал бы мне свою трубку.
- Понятно, - кивнул Ваня, - ну а вы, Валентина Ивановна, после смерти Сережи его вещи перебирали? Ничего не выбрасывали?
- Нет! Боже упаси! Прибралась слегка, но ничего не выбрасывала! Все оставила, как есть.
- А ничего странного вы не находили?
- Нет. Да я и не искала!- Женщина испуганно посмотрела на парней.
- А можно, мы поищем?- Спросил Кирилл.
- А зачем?
- Ну…
- Вы думаете, что Сережу убили, - сказала вдруг Маша, и это был даже не вопрос, - умышленно убили, - добавила она.
Парни промолчали, но по их лицам можно было понять, что именно так они и думают.
И вдруг Маша подтвердила:
- Может, и так. Я ничего не говорю, я не знаю, но много в нем странного в последнее время было.
- Маш, тебе что-то известно.., - начал было Ваня.
- Нет, - решительно покачала головой девушка.- Я сказала вам все, что знала… Но, по-любому, ребята, не надо никого искать.
- Как это?!
- Ваня, Киря! Вы думаете, что мне легче, чем вам?!- сорвалась было на крик Маша под их испытывающими взглядами, но сумела взять себя в руки и спокойнее продолжила:- Не думаю, что вам надо рассказывать, как сильно я любила Сережу. Но… суетиться надо было раньше, когда он был жив! А мы все сдались, струсили! Нам всем проще было считать, что нас обидели. Что от нас отвернулись! Почему-то никто из нас не думал, что с ним случилась настоящая беда, и мы все поэтому перед ним виноваты. Но теперь, - она обвела всех горящим взором и недавно еще бесцветное лицо ее исполнилось решимости, - не имеет смысла беспокоить мертвых! Сережу все равно не вернуть!
- Это наш долг, Маша, - возразил Кирилл.
- Долг?! А если и с вами что-то случиться?! У тебя, Ваня, насколько я знаю, есть девушка, у тебя, Киря, наверное, тоже есть?
- Есть.
- Так вы что, хотите, чтобы ваши девушки оплакивали вас так же, как я сейчас Сережу?
Парни не отвечали, но по их взглядам исподлобья, обращенным на Машу, было видно, что они не согласны. Тогда она сказала:
- Вы не думайте, что я пытаюсь вас учить. Я понимаю, что вы- взрослые люди, вы войну прошли, вам про жизнь и смерть побольше моего известно. Но это может быть очень опасно даже для вас!
- Машенька, - Ваня придвинулся вместе со стулом поближе к девушке и, нежно пожав своими большими сильными ладонями ее тонкую, словно плеть, холодную руку, пообещал: - С нами все будет в порядке! Мы действительно уже большие мальчики, и мы будем очень осторожны! Даю слово!
- Пойми и ты нас, пожалуйста, - обратился к девушке Кирилл.- Мы с Серегой вместе воевали, он мне жизнь спас! Он не просто наш друг - он наш брат. Если его убили - наш священный долг найти того, кто это сделал!
- И что же вы будете делать, если его найдете?- спросила девушка.- Не думаю, что сдадите в милицию. Устроите самосуд - и вас за это еще и посадят!
- Не будет никаких судов Линча, - заверил парень.- Мы найдем неопровержимые доказательства - а дальше пусть менты свое дело делают.
Кирилл, конечно, врал. Ясное дело, что, раз менты за это дело не взялись, то уже и не возьмутся, какие доказательства им не предъявляй. Все равно самим потом разбираться придется, так на фига заранее подставляться?
Неизвестно, поверила ли Маша, но тут подала голос Валентина Ивановна, до сих пор лишь молча всхлипывавшая.
- Если моего мальчика убили, найдите того, кто это сделал!- прошептала она.- Чтобы сереженькина душа нашла успокоение!
Маша промолчала, но, когда парни поднялись из-за стола, она подошла к Валентине Ивановне и шепнула той на ухо, что пойдет домой.
- Я никого не осуждаю, - сказала она, - это ваше право и их тоже, но я не хочу выяснять, кто убил Сережу. Я хочу, чтобы в моей памяти он оставался живым.
Валентина Ивановна не стала возражать. Мягко обняв девушку за плечи, она проводила ее в прихожую. А потом вместе с ребятами пошла в комнату сына.

А сестры Еруновы тем временем резали салаты к девятому дню и, чтобы не было так грустно, старались говорить о чем-нибудь светлом. О любви, например.
- Как вы познакомились?- спросила Оля.
- …Ну, мне было очень плохо, я доехала на такси до Дворцового моста, вышла, пошла по набережной. Мы с папой часто там гуляли, я его вспоминала. Там Кирилла и встретила. Он с работы ехал, решил пройтись. У него тоже настроение хреновое было. Там и встретились.
- И что, сразу к нему поехали?
- Ну, поболтали сначала, а потом… Ну да.
- Ой, сумасшедшая ты девица, Яна, - покачала головой Оля.- Ну как можно было поехать домой к совершенно незнакомому человеку! Мало ли что могло случиться!
- Но ведь не случилось же!.. Хотя нет, случилось, - поправилась Яна.- Он меня к жизни вернул!
- Я рада за тебя, конечно, - сказала Оля, однако недоверие прозвучало в ее голосе.- Но ты уверена, что это у вас серьезно?- спросила она.
На секунду задумавшись, Яна ответила:
- Да. Насколько вообще можно быть в чем-то уверенной. Что наши чувства настоящие - это я точно знаю, а как судьба сложится - это же одному Богу известно.
- Ты так глубокомысленно говоришь, Яна, - усмехнулась Оля.
- Я говорю то, чему меня жизнь научила, - серьезно ответила ее сестра.
На это Оле возразить было нечего, и, тем не менее, она не унималась.
- Все-таки мне кажется, отношения не так надо начинать!
- Знаешь, еще вчера утром я тоже так думала, - ответила ей Яна.- Я боялась, что Кирилл будет считать меня шлюхой, и все такое. Но сейчас я думаю, что нет каких-то правил, по которым нужно строить отношения. Не обязательно встречаться две недели до первого поцелуя и два месяца до первого секса…Я не намекаю на тебя с Пашей, - спохватилась она, заметив, что Оля вдруг покраснела.- Просто я хочу сказать, что у всех бывает по-разному. И это нормально. И потом.., - она лукаво сверкнула глазами, - он так трахается!
Оля не ответила, задумавшись о чем-то, и тут зазвонил телефон.
- Тебя, Паша, - сказала Яна, передавая трубку сестре.
- Предлагает встретиться, - сообщила та, переговорив с парнем.
- Будешь ночевать у него?
- Ну, наверное, - смутилась Оля.
- Ну давай, - улыбнулась Яна.
Перед тем, как начать собираться, Оля зашла к маме в комнату, типа разрешения спросить. Она была уверена, что возражений не поступит, однако ее ожидал сюрприз.
- Приезжай, пожалуйста, ночевать домой, - сказала Татьяна.
- Почему?- слегка опешив, пробормотала Оля.
- Ты и так слишком часто у него остаешься, тем более завтра такой день!
- Мам, мы все уже приготовили! А Пашу я четыре дня не видела! Я даже на Новый Год с ним загород не поехала, я с вами осталась - а там такая сказка была!- обиженно воскликнула девушка.
- Оля, но завтра девять дней со смерти отца! В двенадцать надо быть на кладбище!
- Буду! Какая в этом проблема?!
- Я буду волноваться, что ты опоздаешь…
- А Яне, значит, можно, - раздраженно перебила Оля.
- Яна сегодня дома, - напомнила мать и тут же пожалела об этом.
- Сегодня дома после двухдневного отсутствия, если ты не забыла!- закричала дочь.- Но ей же можно все! Меня ты не отпускаешь к парню, с которым я встречаюсь несколько месяцев, а Яна звонит на ночь глядя и сообщает, что останется у парня, которого знает меньше суток- и никто не возражает!
- Да поезжай ты ради Бога, - решила пойти на мировую Татьяна, но Оля не унималась.
- Дело даже не в девятом дне, - заявила она.- Просто вы всегда к Яне по-другому относились! Сколько ей всегда на шмотки давали, всякие Космополитены ей с тринадцати лет покупали!
- Да Оля, имей совесть!- возмутилась мать.- Разве тебе в чем-то отказывали?! Тебе просто этого было не надо!
- А ей - надо, и поэтому она в шестнадцать лет взрослая, а я в восемнадцать - ребенок?! А теперь-то для нее вообще Кирилл- это так, цветочки, да?! Мне тоже надо переспать с сорокалетним женатым мужиком, чтобы ко мне так же относились?!
И девушка вдруг закрыла лицо руками и расплакалась.
- Оленька!- всплеснула руками мать.- Что за глупости?!- подбежав к дочери, она обняла ее и стала нежно гладить по голове. - Девочка моя ненаглядная, я же, правда, насчет завтрашнего дня только беспокоюсь!- утешающе шептала она.- Я знаю, что ты у меня умница, я больше не буду вмешиваться в твои дела, обещаю… Ну все, хватит плакать!- Татьяна заключила в ладони Олино лицо, большими пальцами утерла со щек слезы.- Тебе надо к Паше собираться.
На свидание Оля отправилась в приподнятом настроении, настолько, конечно, насколько это было возможно на восьмой день со смерти отца. То, что они с матерью нашли общий язык, что та не осуждала ее действий, было для нее очень важно. Скандалы, ровно как и затаенные обиды стали за какие-то считанные дни почти обыденным делом в их семье - а ведь раньше не существовали в принципе. Это больно ранило чувствительную Олину душу. Она считала, что сейчас, как никогда, было важно наладить мир в семье - и тем более не хотела сама стать причиной конфликта. Но прецедент благополучно разрешился, и, казалось бы, девушка вскоре и забыла о нем. Вот только в подсознании оставила свой след легкая зависть к красавице-сестре.
* * *

Кириллу и Ване уже стало казаться, что их операция обернется полной неудачей. Они перерыли в Серегиной комнате все, заглянули в каждый угол, каждый карман на одежде - ничего подозрительного. Ни оружия, ни наркотиков, ни каких-либо фотографий или записей, которые могли бы навести на какую-то мысль… Перекопали стопку журнала “За рулем”, зная, что Серега, не расстававшийся с очередным изданием, имел привычку записывать на полях всякую нужную информацию. Но, помимо названий всяких магазинов и тому подобного, ничего на глаза не попадалось - до предпоследней страницы последнего перед гибелью Сереги номера, в правом нижнем углу которой парни увидели написанное мелко-мелко имя “Лена” и под ним - номер телефона.
“Неужели, зацепка?”- подумали оба. Похоже, с девушкой Серега познакомился незадолго до своей смерти. Решили незамедлительно позвонить, Кирилл набрал номер - и, не успев еще ничего сказать, услышал взволнованный женский голос.
- Але, Лена, это ты?! Леночка, девочка моя, ну не молчи ради Бога! Но это же ты?!- умоляюще причитала женщина на другом конце провода.
- Это не Лена, - осторожно ответил Кирилл.
В трубке надолго замолчали, потом испуганный голос спросил:
- Кто вы?
Парень не знал, как представиться.
- Это связано с Леной, - сказал он, наконец.
- Моя девочка у вас?! Где она?! Что с ней?! Чего вы хотите?! Денег?!- теперь это были уже крики вперемешку с рыданиями.
У Кирилла холодок пробежал по спине. Не нравилось ему, как развивались события, и к разговору с женщиной, у которой, судя по всему, пропала дочь, он был абсолютно не готов. Что ей сказать? Что он понятия не имеет, где Лена и сам ищет убийцу друга? Тогда его, скорее всего, просто пошлют. Но врать, давать ложную надежду в такой ситуации было бы кощунственно. Кирилл попытался найти средний вариант.
- Лена не у меня, - ответил он, но, - может быть, я смогу помочь вам ее найти.
- Но она жива?! Скажите мне!- умоляла женщина.
“Ёпт..”- мысленно выругался Кирилл. Варианты “да”, “нет”, “возможно” как-то не подходили.
- У меня у самого очень много вопросов, - произнес он.- Если вы что-то сможете ответить на мои, я постараюсь ответить на ваши.
- Кто вы?!- снова спросили у парня.
- Меня зовут Кирилл, но это не имеет никакого значения. И вообще это не телефонный разговор.
Уговаривать несчастную мать на встречу не пришлось.
- Где? Во сколько?- только и спросила она.
И через четверть часа парни уже мчались в машине на Петроградскую сторону. Встреча была назначена на десять вечера возле метро Чкаловская.

Марию Борисовну, маму Лены, ребята узнали сразу. Невысокая худая женщина в длинной темно-коричневой дубленке беспокойно ходила взад-вперед, скользя взглядом по лицам прохожих и нервно заламывая руки.
Ребята подошли к ней, представились. Она сначала посмотрела на них с недоверием, но, видимо, их честные, открытые лица расположили ее, и в ее взгляде затеплилась надежда.
- Пойдемте, я знаю здесь одно местечко, там тихо. Можно будет поговорить, - сказала женщина и, не оборачиваясь, пошла по улице, ребята двинулись за ней.
В подвальном помещении недорогого кафе они заняли угловой столик и заказали по чашке кофе. Но дальше разговор пошел не по плану, наскоро составленному в дороге Кириллом и Ваней. Не успели они и рта раскрыть, как Мария Борисовна, растеряв остатки видимого спокойствия, находясь на грани истерики, слишком громко для этого тихого места потребовала от них ответа:
- Что вам известно о моей дочери?!
Вместо ответа Ваня достал фотографию Сереги и показал женщине.
- Вы знаете этого человека?
Внимательно рассмотрев снимок, Мария Борисовна покачала головой.
- Никогда его не видели?
- Нет, а кто это?- женщина вопросительно посмотрела на Ваню.
“Ну вот, - разочарованно вздохнули парни.- Она понятия не имеет кто такой Серега. И что теперь?”
И тут в разговор вступил Кирилл.
- Это - наш друг, - ответил он.- Его убили.
Мария Борисовна недоумевающее посмотрела на него и задала резонный вопрос:
- А при чем здесь Лена?
- Мы нашли у Сережи ее телефон, он был записан на полях журнала, вышедшего незадолго до его смерти.
Во взгляде женщины, обращенном на Кирилла, были боль, разочарование, злость.
- Вы пришли сюда из-за своего друга!- воскликнула она. – Вы понятия не имеете, где моя девочка! За что же вы так издеваетесь надо мной?!
- Мария Борисовна, я не утверждал, что знаю, где Лена, - возразил Кирилл.- Я сказал, что мы могли бы помочь друг другу в наших поисках. Когда она пропала?
- Третьего декабря. И что?
- А то, что ваша дочь и наш друг, вероятно, познакомились за две недели до того, как она пропала и за месяц до того, как он погиб. Вы не находите, что эти события могут быть связаны между собой?!
- Нет, не нахожу!- решительно заявила Мария Борисовна после секундного раздумья.- Вы что, ведете к тому, что, если ваш друг мертв, то и моя доченька тоже?!- тут ее губы задрожали, из глаз хлынули слезы.
- Я не то имел ввиду, - попытался объяснить Кирилл, но было поздно. Женщина резко поднялась из-за стола, расплескав по скатерти черный кофе…
- Именно то, - сказала она.- Но это все чушь! Лена знать не знала этого человека!
- Но послушайте…, - начал, было, Ваня.
- Нечего слушать! Я понятия не имею, откуда у него оказался наш номер! У Лены есть мальчик, они больше года вместе, ей незачем было ни с кем знакомится! А вам незачем было предлагать мне встретиться!- бросила она напоследок и решительно направилась к двери.
- Подождите!- окликнул ее Ваня.
- Оставьте меня в покое - или я милицию вызову!- отозвалась женщина и выбежала на улицу. Парни растерянно переглянулись. Вот так вот печально закончился разговор.

* * *

Ребята были, конечно, раздосадованы, но нельзя сказать, чтобы особо расстроены. К такой реакции они, в принципе, были готовы. У них в запасе имелся еще один план действий. А именно- благо номер телефона известен- пробить по базе данных адрес, подъехать по нему и уже там, на месте, выяснить, с кем Лена наиболее тесно общалась, где училась или работала, в общем, разыскать тех, кто знает о ней, возможно, больше родителей, и с кем найти общий язык будет гораздо проще. Но это они собирались сделать уже завтра, после работы. А сейчас пора было домой.
Подбросив по пути Ваню, Кирилл поехал к себе в Озерки. В квартиру он вошел где-то в половине двенадцатого, и почти сразу зазвонил телефон.
- Ну где ты ходишь?!- закричали на него из трубки.
- Здравствуй, мама, - вместо ответа сказал парень и, судя по его голосу, этот звонок был для него неожиданным.
- Здравствуй, Кирюша, похоже, не больно-то ты рад меня слышать, - с укоризной заметила мать.– Даже с Новым Годом поздравить не мог!
- Извини, я забыл. Мы ведь почти три месяца не созванивались.
- И тебе, значит, так лучше, да?- обиженно спросила женщина.- Ты, значит, и не переживал совсем! Я все эти месяцы постоянно о тебе думала, ждала звонка!
- Это не я тогда сказал, что знать тебя не хочу, - напомнил Кирилл.
- Неужели ты не понимаешь, что это было сказано сгоряча? Неужели до сих пор не можешь простить?!
“ Ты ведь и не просила прощения”, - хотел, было заметить Кирилл, но передумал и промолчал. Для его такой гордой матери позвонить первой - и так большой шаг. К тому же, на самом деле он уже давно простил. И с Новым годом бы, конечно, поздравил, но в сложившихся обстоятельствах действительно забыл.
- Ладно, мама, не будем об этом, - предложил он.- Я очень рад, что ты позвонила! Я поздравляю тебя с Новым Годом!
- И я тебя поздравляю, сынок, - ответила женщина с искренней радостью в голосе и добавила:- Все же, ты был тогда неправ!
“Ну вот, понеслась!”- вздохнул Кирилл. Нет, он не будет ничего на это говорить, так и до новой ссоры недалеко. Если маме так необходимо, чтобы последнее слово было за ней, что же, пусть будет так.
- Ладно, проехали, - сказал он.- Как у тебя, все хорошо?
- Да, слава Богу. А у тебя? Где ты ходишь по ночам?
- Да так, с друзьями был. Все в порядке, мам.
- Как работа?
- Хорошо.
- Ну что ты так сухо отвечаешь?!- воскликнула женщина.- Будто за столько времени и рассказать нечего! Приезжай, а?! Я пирогов испеку, посидим, поговорим!
- Не, мам, - отрезал Кирилл.- Хочешь - ты приезжай. Я к вам не поеду. Нашу ссору я забыл, но Вадима видеть не хочу.
Вадимом Петровичем Гуриным звали отчима Кирилла. Это был весьма интеллигентный, высокообразованный человек, в сорок пять лет уже доктор филологических наук, профессор кафедры в университете и автор огромного количества научных работ.
Надежда вышла за него, когда сын учился в одиннадцатом классе. Кирилл не возражал - его отец уже много лет не жил с ними, давно в их дом и дорогу забыл, а матери еще сорока не было - естественно, ей надо было личную жизнь устраивать! Благо и у самого Кирилла личная жизнь в то время била ключом. Симпатичный, веселый, находчивый, он пользовался большим успехом у противоположного пола. Только вот не совсем понятно было сильному, спортивному, отважному пареньку, что могла найти его мать в этом щуплом низкорослом человеке, как непонятны были и жизненные принципы последнего. Каждый раз, когда Кирилл приносил синяки с тренировок по карате, отчим осуждающе качал головой и говорил: “Ни к чему все это! Проблемы надо умом решать, а не кулаками!” Впрочем, тогда все это скорее забавляло Кирилла, нежели бесило, и Вадим был ему, в принципе, параллелен, конфликтов между ними не возникало. И так прошло довольно много времени. Инцидент имел место быть уже спустя полтора года после того, как Кирилл вернулся из армии.
Дело было в конце сентября. Всей семьей возвращались из гостей, с дня рождения Надеждиной сестры. Вечер выдался погожий, теплый, небо ясное и на нем - мириады звезд. Поэтому, когда Кирилл хотел сначала отвезти родных домой, а потом вернуться на стоянку, которая находилась как раз по пути, те сказали, что не нужно, они прогуляются. И идти-то всего три минуты.
А на стоянке Кирилл встретил одного знакомого и зацепился с ним языком. И Надежда с мужем не стали ждать его, пошли одни. По дороге они любовались звездным небом, разговаривали и не заметили, как из-за угла одного из домов вынырнули двое молодых людей и неотступно следовали за ними.
Едва супруги вошли в подъезд, парни их тут же нагнали, обступили с двух сторон, один из них выхватил нож и выставил его прямо перед женщиной. Другой приказал:
- Тихо, если жить хотите! Деньги давайте, быстро, а ты побрякушки снимай, все!
- Боже мой, Вадим!- трясущимися губами пробормотала женщина. На ней были ее лучшие украшения: толстая золотая цепь, серьги с черным жемчугом, несколько колец.
- Ребята, - открыл, было, рот мужчина, но парень крикнул:- Молчать!, - второй приблизил острие ножа к шее женщины.
- Наденька, снимай, - сказал тогда Вадим и сам полез за бумажником. Надежда, плача, стала расстегивать сережку.
-А, жмется, старая кошелка!- усмехнулся один из грабителей.
-Не смейте хамить!- не выдержал тут Гурин.
- Что?!- парень схватил мужчину за горло, за долю секунды припер к стенке. Тот ударился головой, от боли и страха вскрикнул.
- Повтори, что ты сказал!- потребовал преступник, сжимая его тощую шею.
- Ничего! Ничего!- затараторил Вадим. И в этот момент дверь в парадную распахнулась и вошел Кирилл.
Ситуацию он оценил моментально.
- Я не понял, пацаны, вы че, ох..ели?!- этим он ненадолго переключил их внимание на себя и тут же, не медля ни секунды, прямым ударом правой ноги выбил нож из рук у грабителя. Его нога еще не успела коснуться пола, а руки уже пошли в ход. Левая отбросила парня назад, Кирилл нагнал его и пробил правой сильнейший аппперкот- и противник рухнул без сознания. Тогда Кирилл повернулся ко второму. Тот продолжал держать Вадима за горло, но уже не сжимал - просто, по инерции. Расширившимися от ужаса глазами наблюдал он расправу над приятелем. Он перевел взгляд на Кирилла- в лице того читалась угроза, которую намерены привести в действие. Неудавшийся грабитель, наконец, выпустил Вадима, попытался, было изобразить некое подобие боевой стойки, но в последний момент передумал, решил спастись бегством, дернулся в сторону двери, но не успел. Кирилл сделал ему подсечку, предплечьем левой руки ударил по шее, и тот упал на колени. Кирилл бросился на него, схватил за волосы, несколько раз ударил головой о бетон.
- Сынок, хватит!- донесся до него возглас матери, но он его просто не воспринял. Перед ним были враги - врагов надо уничтожать! Он сжал шею противника между предплечьями, стал давить. Тот захрипел, ноги задергались.
- Кирюша, ради Бога!- взмолилась Надежда, кинулась к сыну, схватив его за руку, попыталась оттащить. Наконец, Кирилл заметил ее, потом обнаружил, что тело уже не сопротивляется - и отпустил.
- Ты убил его!- испуганно прошептал Вадим. Мать теперь молчала, рыдала только, дрожа всем телом.
Кирилл же, в отличие от них, выплеснув злость, был абсолютно спокоен. Он проверил у поверженного противника пульс и ответил:
- Нет, не убил.
И, словно в подтверждение его слов, тот слабо зашевелился.
- Надо скорую вызвать, - сказал Вадим.
-Какую скорую?!- удивился Кирилл. Он нагнулся к лежащему парню, рывком поднял его на ноги- при этом тот как-то ожил, открыл глаза, зашевелил конечностями. Кирилл доволок его до двери и вышвырнул на улицу. Потом он проделал то же самое со вторым, предварительно приведя его в себя парой пощечин.
- Кирилл, ты с ума сошел!- воскликнул отчим. Побоявшись выйти из парадной, он взбежал на один пролет и высунулся в окно. К его немалому удивлению, парни не валялись распластанными на земле, а своим ходом ковыляли прочь. “ Я говорю, все нормально”, - услышал он у себя за спиной голос пасынка. – Пошли домой, - сказал Кирилл и, спустившись вниз, вызвал лифт.
Придя домой, все почти сразу разбрелись по своим комнатам. Посмотрев полчасика телек и сходив в душ, Кирилл решил зайти к матери. Когда он открыл дверь, она сидела за туалетным столиком и наносила на лицо крем; отчим, полулежа в постели, читал газету.
Кирилл, подойдя к матери сзади, мягко обнял ее за плечи.
- Все хорошо, мам?- участливо спросил он.
Она не ответила, но Кирилл поймал в зеркале ее грустный, обеспокоенный взгляд и услышал голос отчима, который решил ответить за жену.
- Кирилл, неужели ты не понимаешь, что твое поведение и есть главная причина расстройства твоей матери?
Надежда бросила на мужа осуждающий взгляд- зачем, мол, сказал, но, раз уж зашел такой разговор, решила не молчать.
- Ты очень напугал меня, Кирюша, - сказала она.
- Я?!
- Кирюша, я очень горжусь тем, что ты у меня такой смелый, такой сильный мальчик, но то, с каким ожесточением ты бил этого парня, и твое лицо в тот момент…
- Спасибо, конечно, что ты спас нас от этих хулиганов, - снова встрял в разговор Вадим, - но надо же и меру знать! То, что ты с ними сделал…
- Я сделал то, что должны были сделать вы, - отрезал Кирилл, развернувшись к отчиму.
- К сожалению, а, может, к счастью, я не обладаю твоими физическими возможностями. Но, если обладал бы, все равно никогда не стал бы калечить людей! Достаточно было просто выбить нож у него из рук!..
Ярость снова начала закипать в Кирилле, с каждой сказанной фразой отчим все сильнее раздражал его.
- Вот и выбил бы, раз такой умный, - огрызнулся он.
- Кирилл, Вадим, прекратите!- потребовала Надежда.
- А мне некогда было анализировать, что достаточно, а что нет!- продолжал, не обращая внимания на ее слова, ее сын.- Мне мать спасать надо было - и вас заодно! В таких случаях нужно действовать наверняка!
- А убить-то - оно всего будет вернее?!- Вадим весь аж раскраснелся от волнения.- Этому ты на войне научился?!
Кирилл сжал кулаки с такой силой, что у него побелели костяшки.
- Вот об этом не вам говорить, понятно?!- предупредил он.
- Как образованный человек, я имею право высказывать суждение по любому вопросу!
- Твою мать!- не сдержался парень.- Вы о войне по книгам Толстого судите или этого, б…ь, как его, Василя Быкова?!- заорал он.
- Не смейте повышать на меня голос, молодой человек!- потребовал Вадим.- И я не допущу в моем присутствии нецензурной брани! Не забывайте, что я - доктор наук, а вы - пока никто, пацан еще. К тому же - грубиян и псих!
Кирилл с трудом поборол в себе желание врезать отчиму по морде.
- Может, ты и доктор наук, но что из того?!- с вызовом спросил он.- Ты - не мужик! Ты - слабак и трус!
-Замолчи немедленно!- закричала мать.
- Как ты могла выйти за него?! Как ты можешь жить с таким мудаком?!- обратился к ней сын.
- Так.., - женщина, пытаясь успокоиться, сделала глубокий вдох.- Ты сейчас же замолчишь, а потом попросишь прощения у меня и у моего мужа!
- Я?! Попрошу прощения за то, что спас вас от этих уродов?! Может, мне стоило оставить вас с ними и спокойно пройти мимо?!
- Ты знаешь, что не за это, а за то, что оскорбил нас, обоих.
- А он меня не оскорблял?!
- Я всего лишь точно охарактеризовал твое поведение, - встрял отчим.
- А я- твое!
- Прекрати препираться, Кирилл!- потребовала Надежда.- Извинись, я жду!
- Не дождешься.
- В таком случае уходи из этой комнаты и больше на глаза мне не показывайся, видеть тебя не хочу!
Парень ничего не ответил, лишь слегка кивнул и вышел, но не только из комнаты, а и из дома тоже. Умершая год назад мать Надежды оставила внуку однокомнатную квартиру в Озерках, сначала он сдавал ее, но в последнее время она пустовала, и Кирилл, не долго думая, собрал вещи и переехал туда - и с тех пор ни разу не общался с матерью…

В конце концов, они сошлись на том, что Надежда как-нибудь сама заедет к Кириллу. Парень положил трубку, достал пачку, закурил. На самом деле, он много раз вспоминал тот случай и, хотя отчим по-прежнему бесил его, но- Кирилл это понимал, хотя и не хотел принимать- в тот вечер он действительно утратил контроль над собой, проявил чрезмерную агрессивность и очень мог и убить, не умышленно, а просто будучи не в состоянии остановиться. Конечно, это он стал другим после войны, он, а не мир вокруг него, вот только ему нынешнему было очень трудно найти свое место в этом мире. Все, прежде родное, стало вдруг чужим, а пустота в душе требовала заполнения, организм привык жить на высоких концентрациях адреналина, - так не пытался ли Кирилл превратить мирную жизнь в войну, потому что только война давала ему ощущение полноты жизни?..
“Тогда - да, наверное это было так, - подумал парень, - но теперь в моей жизни есть смысл. И я понимаю, что счастье- это далеко не война. Счастье- это тепло, которое согревает душу, это- свет, озаряющий ее. Счастье- это то, что я больше не один, что я люблю, что меня любят…”
Было почти двенадцать, но он все равно набрал ее номер. Ему так хотелось услышать ее голос. И хотя говорили они недолго - всего несколько минут, но исчезли куда-то все тревоги минувшего дня, легко и спокойно стало на сердце- и поверилось в безмятежное будущее. Почему-то представился загородный дом, балкон, на нем - Яна в коротеньком белом платьице. Ветер играет с его полами, треплет ее золотистые волосы, и шумят березы в роще, что напротив дома, и светит солнце, и поют птицы.