Не моё, но волшебное... Мой Ангел (2)

Я выпустил Анну из объятий, поправил подушку и одеяло и положил голову на кровать.
Меня разбудило легкое касание по голове, словно чье-то дыхание взъерошило волосы. Я поднял голову и встретился взглядом с Анной. Ее глаза осмысленно смотрели на меня, в них больше не было того лихорадочного блеска. Розовые губы шевельнулись, Анна хотела что-то сказать, но потом передумала.
Вошедшая Варвара радостно заохала и побежала за едой. Поставив на столик поднос, заполненный разными вкусностями, она сурово посмотрела на меня и указала глазами на дверь. Я не стал упрямиться и пошел к себе. Отросшая щетина чесалась, нужно было привести себя в порядок. Я взглянул в зеркало, как только Анна не испугалась, увидев меня. Таким видом только детей пугать. Я вымылся и побрился, но глаза все еще выдавали усталость. «Пять минут.» - решил я, все равно Анна завтракает, а мое присутствие будет ее смущать.
Я проснулся и рывком сел на кровати. «Анна!» - ворохнулось в груди. Пригладив волосы и надев сюртук, я пошел к ней. Дверь была приоткрыта, и до меня долетел обрывок разговора. Тихий голосок Анны печально произнес, - «… мне никто не нужен, кроме него.» Я не стал дальше слушать, отошел от двери. Ревность? Не знаю, что это было. Отдать ее другому? Разве это возможно?
Я медленно спустился вниз, решив быстро перекусить на кухне. Мне положительно везло сегодня, я невольно подслушивал разговоры явно не предназначенные для моих ушей. Две горничные, убиравшие в гостиной, обсуждали болезнь Анны и мое поведение.
- Барин то наш, сам не знает, чего хочет. Аньку сперва с глаз долой сослал, а как заболела - возился с ней, никого, кроме Вари не подпускал, все дела забросил. – голос Полины звучал ворчливо.
- Анька – дура, могла бы барином крутить, как хочет, вон он как по ней сохнет, почернел весь, лица на нем нет. Почти сутки спит. – вторила ей товарка, кажется, Арина.
- Анька правильная больно, честной хочет остаться. И что барин в ней нашел?
- Да, барин наш ласковый, пока нравишься ему - подарки дарит, а потом замуж выдает, да не за последних мужиков. Вон, Малашка, за кузнеца выскочила. Еще бы, с таким приданым. Да не тяжела к тому же.
- Не понять нам господ этих.
Я топнул посильнее, чтобы заставить их замолчать.
- Доброго утречка, барин, - пропели обе самыми милыми голосками.
- Нас стол соберите. – велел я, злясь, что Анна стала предметом обсуждения дворовых.
«А если со мной что-нибудь случится? Что будет с Анной? Безответственный мальчишка, вот ты кто, Корф.»
Решение пришло спонтанно, но, похоже, оно было самым верным. Я прошел в кабинет и выписал вольную моему ангелу. Сам поехал в управу, чтобы заверить документ, к тому же мне нужно было поговорить с поверенным.
Я вернулся часа через полтора, завтракать не стал, сразу пошел наверх. Анна дремала, утонув в подушках, мой приход заставил ее открыть глаза.
- Как ты себя чувствуешь? – я присел на краешек кровати и поцеловал маленькую ручку.
- Спасибо, хорошо. – она позволила мне держать себя за руку. Бальзам был очень хорош, кожа снова стала мягкой, остались только несколько особо глубоких трещинок. Я зачерпнул прохладную мазь и повторил втирание.
- Анечка, я хочу тебе кое-что отдать. – я протянул ей бумагу. Она несмело взяла, пробежала глазами и обессилено уронила руки на кровать.
- Зачем?
- Разве ты не хочешь стать свободной? – удивился я. Ее печаль была мне непонятна.
- Позвольте мне остаться в поместье, отправьте куда угодно, только не прогоняйте. - в глазах было столько муки, что я растерялся.
- Почему ты отказываешься? Я не понимаю.
- Я… не хочу… я боюсь... Иван Иванович как-то брал меня с собой в Петербург, я видела, как живут свободные. Некоторые живут хуже, чем последние дворовые. Иван Иванович был добр ко мне, взял в дом, обучил грамоте, я была нужна ему, когда он болел. Здесь мой дом, здесь я знаю свое место, одета, обута, накормлена, есть крыша над головой. Вы барин добрый, управляющий опасается сильно наказывать, только за серьезные проступки, да и то больше для острастки. Не прогоняйте меня, барин… - Анна протянула мне свою вольную.
- Анечка, милая, я не прогоняю тебя. Я назначил тебе содержание, ты сможешь жить как хочешь и где хочешь, хоть в столице. Либо в особняке, либо я сниму тебе дом. Маленькая, тебя теперь никто не посмеет обидеть. – я отложил бумагу на столик, поцеловал дрожащие ладошки.
- Что я буду делать в столице? Я никого там не знаю.
Я пожал плечами, - А чем бы тебе хотелось заниматься?
- Я не знаю. – Анна закусила губу. – Все, что я умею - нужно в деревне, а не в городе. Грамотных там и без меня много.
Ее доводы меня не убедили. Вспомнив обрывок разговора, я задал наводящий вопрос.
- Может быть ты любишь кого-то? – я решил проявить благородство. – Если он крепостной, я дам вольную и ему тоже, выйдешь замуж за любимого.
Анна покачала головой.
- Он не крепостной. – с тоской выговорила она. – Не быть нам вместе никогда, я не ровня ему.
Я едва удержал на лице спокойное выражение, хотелось застонать от разочарования, все же Анна влюблена. Но кто он, тот, кто похитил ее сердечко?
- Аня, я уверен, что если он любит тебя, то ничто не помешает вам быть вместе. – я старался говорить как можно искреннее, хотя внутри все переворачивалось от мысли, что мне придется отдать мою девочку другому мужчине.
Она только усмехнулась.
Больше мы к этой теме не возвращались. Как-то само собой решилось, что Анна уедет, как только достаточно окрепнет. Доктор пока не позволял ей вставать, настаивая на строгом постельном режиме. Он предупредил меня, что рецидив Анна не перенесет.
Чтобы моя девочка не скучала, я развлекал ее, как мог. Мы много разговаривали, обсуждали книжные новинки, читали по ролям пьесы, Анна смеялась над моими пафосными речами, а я был счастлив. Вызвать улыбку, а тем более смех любимой, что может быть лучше.
Когда доктор разрешил ей ненадолго вставать, Анна тут же соскочила с кровати. Я укоризненно покачал головой, и попросил одеваться теплее.
Вечером я не нашел моего ангела в ее комнате, под моим тяжелым взглядом горничная созналась, что видела, как Анна пошла в баню. От сердца немного отлегло. Пока Анны не было, комнату проветрили и перестелили постель.
Я дождался ее возвращения и искоса посмотрел на девушку.
- Почему ты мне не сказала?
- А вы бы позволили? – вопросом на вопрос ответила красавица.
- Нет. – улыбнулся я.
- Мне кажется, я такая чистая, как новая. – наивно поделилась она.
Анна распустила влажные волосы, и я поспешил уйти. Желание снова закипело в крови. Пока мой ангел был болен, я даже не помышлял о близости с ней, но сейчас…
Я смотрел в окно, как порхает и кружится снег. Скоро моя девочка уедет, и что я буду делать? Как я буду без нее? Я застонал и прислонился лбом к холодному стеклу. Нужно было признаться, но я боялся ее отказа, недоумения и обиды в серых глазах.
«Ангел мой…» - я не услышал, как отворилась дверь.
Легких шагов я тоже не услышал, очнулся, лишь уловив движение краем глаза. Анна стояла в шаге от меня, прекрасная, как ангел. Белая полотняная сорочка подчеркивала ее невинность, делая ее еще желаннее..
- Что-то случилось? – севшим от волнения голосом спросил я.
Анна покусывала губы, стискивала кулаки, словно собиралась сказать или сделать что-то такое, на что потребуется вся ее смелость. Я не мог отвести глаз от моей красавицы, скользил взглядом по ее напряженной фигурке, по мягким шелковым локонам, по прелестному личику, по нервным рукам, по босым ножкам. Босым!? Я тут же поднял ее на руки.
- Ты почему босиком? – строго спросил я, усаживая Анну на кровать и накрывая одеялом.
- Я… - она потупилась, губы задрожали.
- Анечка, дорогая, я не хочу, чтобы ты снова заболела. – словами я пытался остановить слезы.
- Владимир… - тихо произнесла она, беря меня за руку. От счастья я онемел, до этого Анна либо по старой привычке звала меня барином, либо вообще никак. Я боялся поверить, что правильно догадался зачем она пришла ко мне.
Я прижался щекой к тонким пальчикам, сползая с кровати. Желание обладать моим ангелом смешивалось со страхом сделать что-нибудь не то, испугать, оттолкнуть мою девочку.
- Аня, если это благодарность, то не стоит. – мне было этого слишком мало.
- Это не благодарность – я едва разобрал ее ответ, потом ее голосок стал тверже. – Я знаю, что вовсе не ровня тебе, но хоть на одну ночь я хочу быть счастливой. Я хочу быть с тем, кого люблю, хотя бы одну ночь.
Она погладила меня по щеке.
- Но, Аня, я…
- Т-с-с-с… - мягкая ладошка накрыла мой рот.
- Не хотела быть игрушкой, очередным развлечением, а сейчас я сама так решила. Хоть мне невыносимо расставание с тобой, но раз ты настаиваешь на моем отъезде, то у меня останутся хотя бы воспоминания. Володя…
Я был пьян от внезапно свалившегося на меня счастья. Моя девочка любит меня! Анна даже в детстве редко называла меня так, предпочитая взрослое – Владимир. Как во сне я слушал ее признание.
- Я пыталась убежать от себя, забыть о тебе, не думать. Радовалась, когда меня отослали на скотный двор, куда угодно, лишь бы подальше от тебя. Я знала, что ты не спрашиваешь обо мне, дворне то доподлинно известно. Девушки смеялись, что теперь барин и вовсе мной не заинтересуется, а мне отрадно. Боялась, если позовешь, не сдержусь, отвечу и греха не убоюсь.
Ее пальчики скользили по моему лицу.
- Красивый ты, я видела. И не хотела, а смотрела. Как волк – поджарый, сильный и рычишь так же…
Я заставил ее замолчать старым проверенным способом – запечатав ей ротик поцелуем. Бог весть, с кем она меня видела, тогда я был совсем другим. Я изменился, поняв, что могу потерять ее.
Я пил ее нежность и не мог оторваться. Анечка пыталась отвечать, чем еще больше распаляла меня. Мои ладони скользнули по хрупким плечам и остановились на упругой груди. Бог мой, я не смел продолжать. Потом моей девочке будет стыдно за этот грех, и я опять стану причиной страданий моего ангела.
Я легко коснулся желанных губ, поднялся на локте и уперся свободной рукой в кровать, спасаясь от искушения. Анна разочарованно отвернулась.
- Ты не хочешь…
- Я хочу… Анечка… хочу тебя себе навсегда… в горе и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит нас. Я люблю тебя, Анечка, ангел мой. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Она смотрела на меня, приоткрыв ротик.
- Скажи, да. – шепнул я, наклоняясь ниже.
- Да, - ответили сладкие губы и дрогнули под моим поцелуем.

Мы обвенчались на Красную Горку. Дни до свадьбы прошли, словно в хмельном бреду, я был безумно счастлив, не желая слушать робких возражений моего одумавшегося ангела, что она мне не пара, поцелуями заглушая все правильные слова.
- Мне никто не нужен, кроме тебя, любовь моя. Не думай, что я откажусь от тебя из-за предрассудков и сплетен. Ты и больше никто. – убеждал я ее накануне свадьбы. Анечка счастливо улыбнулась и обняла меня.
Как положено, я внес молодую жену в дом на руках.
- Ты слышала, что сказал священник, да убоится жена мужа своего. – шутливо произнес я целуя моего ангела в щеку.
- А тебе велено меня любить, - не замедлила она с ответом.
- Чем я и собираюсь заниматься всю оставшуюся жизнь. – жаркий поцелуй в губы подтвердил серьезность моих намерений.
- Я вовсе не боюсь тебя. – Анна лукаво улыбнулась, когда я ненадолго отпустил ее губы.
В спальне мой кроткий ангел стыдливо опустила голову.
- Не бойся, Анечка. – я аккуратно распустил ее волосы, удерживаемые шпильками и заколками. Теперь я имел полное право гладить их, целовать, накручивать на палец. Теперь Анна была моей.
Я не спешил, ослабив шнуровку корсета, чуть приспустил платье с точеных плеч. Анна запрокинула голову, открываясь моим губам. Я проводил кончиками пальцев по шелковой коже, целуя нежную шейку, хрупкие ключицы, изящные ручки моей девочки. Мои ноги дрожали и подгибались, я усадил Анну на кровать, сам опустился на колени. Спустив платье еще ниже, прижался щекой к высокой груди, от моего дыхания сосок сжался и манил прикоснуться губами. Анечка застонала, когда я обвел его языком. Ее руки обхватили мои плечи, она льнула ко мне, сводя меня с ума.
- Володя… - тихий вздох моей девочки сладким трепетом отозвался внутри. Я не мог налюбоваться, насытиться, целуя нежные грудки, поглаживая и осторожно сжимая их. Анна прижимала мою голову к себе, тихо постанывая от наслаждения.
- Анечка, любимая… - я вновь потянулся к ее губам. Теплый ротик открылся, впуская мой язык, мягкий язычок погладил его и отдернулся, испугавшись собственной смелости. Я изумленно заглянул в туманные озера глаз моей девочки и снова припал к ее губам. Теперь она была смелее, губки отчаянно боролись за свободу, ускользая от моего жадного рта, но стоило их отпустить, как они тут же возвращались обратно.
При всей своей невинности, Анечка поразила меня бездной открывшейся в ней страстности.
Мой галстук ненужной тряпочкой валялся на полу рядом с фраком и жилетом, маленькие ладошки исследовали мое тело под расстегнутой рубашкой, доводя меня до сумасшествия, но даже в пылу страсти я старался быть бережным и не спешить.
Я освободил маленькие ножки от туфелек, погладил стройные лодыжки, затянутые в шелковые чулки, колени, бедра и медленно потянул вниз отделанные кружевом панталоны.
Я был готов прямо сейчас овладеть моим ангелом, опрокинуть ее на спину, прижать к кровати и вонзиться в нежную ждущую глубину, становясь с ней одним целым, но я не мог быть таким бесцеремонным с моей девочкой.
- Володя… - нежный стон немного отрезвил меня, я поцеловал круглое колено, смиряя свой огонь, приподнял мою девочку, снимая с нее платье.
Вид кружевных подвязок лишил меня способности мыслить здраво, чулки с прелестных ножек я снимал, удерживаясь на самой грани рассудка. Теперь Анна лежала передо мной полностью обнаженная, прекрасная, совершенная. Я погладил нежный животик, скользнул рукой ниже до тонких светлых волосков. Желание обладать моим ангелом стало почти невыносимым, я торопливо скинул ненужную больше рубашку и брюки.
Анна коротко вздохнула, словно готовилась к чему-то страшному.
- Девочка моя… - успокаивающе прошептал я, ложась рядом.
- Володя, я люблю тебя, - Анечка обняла меня за шею, потянулась к губам, прижимаясь ко мне всем телом.
Целуя ее, я как-то само собой оказался сверху, бедра моей девочки послушно раздвинулись, и моя твердая плоть замерла у входа в самое заветное местечко ее тела.
- Анечка, - выдохнул я, устремляясь внутрь. Она вздрогнула подо мной, застонав едва слышно.
- Анечка… - повторил я, не двигаясь, поцелуями пытаясь успокоить неровное дыхание. – Прости меня, мой ангел… - я обнял ее, подложив руки ей под спинку. Я знал, что боль скоро утихнет, нужно еще немного подождать.
- Аня… самая красивая моя девочка… единственная моя любовь… сладкая моя… милая… желанная… - горячо шептал я, целуя нежные губки, едва заметно двигаясь в ней. Ее горячая теснота сводила меня с ума, я не мог быть вовсе неподвижным.
- Я не буду долго мучить тебя, - мягко качнувшись, пообещал я, стараясь не причинить новой боли моей малышке, но серые глаза блаженно прикрылись, она шевельнулась подо мной.
- Володенька… ах! – острые ноготки впились в мои плечи. – Любимый мой… любимый… не оставляй меня… не останавливайся…
Аня сладко стонала, приподнимаясь навстречу моим движениям, а я был счастлив, что моему ангелу хорошо со мной.
Мы взлетели в голубое небо и превратились в пушистые облака, пролились на землю гулким ливнем, веселыми зайчиками солнечных лучей отразились от глянцевых луж, проросли молодой зеленой травой, распустились ясными глазками первых цветов и все время были рядом, упиваясь счастьем.
Сейчас я считаю себя самым счастливым человеком на земле, у меня есть все, ради чего стоит жить: обожаемая жена, сын и дочь. Сегодня ночью Анечка снова попросила меня быть осторожнее, через несколько месяцев она обещает подарить мне еще ребенка.
Спасибо тебе за все, мой ангел!