Небо ронялось в холодную плоскость крыш

Небо ронялось в холодную плоскость крыш.
И по глазам ударяло – дышать бы, сложно.
Я говорила: «Малыш, - про себя. – Малыш…» -
Слишком рвалось, но срывалось с губ как-то ложно.

Лифт на четвертый. И кнопка под пальцами мялась.
Не удержать, только пробовать – ветер в ивах.
«Я бы с тобой навсегда, навсегда осталась».
Чтобы шептать, ударяясь в плечо: «Любимый».

Чтобы шептать, чтобы таять в руках твоих свечкой,
Чтоб каждый вдох твой считать новым шагом к раю.
Вру. Мы беспечны, мы слишком пьяны и беспечны.
Сдерживать стон. Успокоил: «Молчи. Я знаю».

Слишком зеленым казался усталый взгляд.
Слишком дрожала рука, обнимая плечи.
И я не знала, он будет убит иль рад,
Если скажу, что отныне он кажется вечным.

Небо ронялось в холодную плоскость крыш.
Долго дрожало, стеснялось ударить лежачего.
Я промолчала. А мой, слишком гордый, малыш
Переходил из «невечного» в «настоящего».
© Аня Gata Кравченко