Be happy

И теперь, когда пролита щелочь
И промыты кривые колбы:
Ты неслыханнейшая сволочь.
Ты прекрасно мне подошел бы.







Измельченный экстази в порошок.
Надеваю солнечные очки,
Чтобы мишка плюшевый
Не узнал
Как мечтой расширенные зрачки
Наблюдают сказочный
Карнавал.







И сказать – ты знаешь, такая сложность:
Инженеры,
Чертовы провода.
Мое солнце – это почти как должность.
Так не оставляй меня.
Никогда.








В схеме сбой.
Верховный электрик, то есть
Постоянно шлет мне большой привет.
Каждый раз,
Когда ты садишься в поезд
У меня внутри вырубают свет.







У тебя есть пульт от меня. Все кнопки.
Тело – хром. Глаза, как система призм.
Ты живешь в моей черепной коробке.
Там отныне полный абсолютизм.








Все топлюсь вроде в перспективах
Каких-то муторных.
Но всегда упираюсь лбом в тебя,
Как слепыш.
Я во сне даже роюсь в папках твоих
Компьютерных,
Озверело пытаясь выяснить с кем
Ты спишь.







Писать бы на французском языке –
Но осень клонит к упрощенным формам,
Подкрадываясь сзади с хлороформом
На полосатом носовом платке.








Наблюдая, как чем-то броским
Мажет выпуклый глаз заря,
Я хочу быть немного Бродским –
Ни единого слова зря.








Здесь кавказцы твердят всегда о том,
Что встречи хотят со мной.
У меня на плече иероглиф «Дао»,
Нарисованный черной хной.








Всматриваться в афиши, на каждой вдруг
Взгляд узнавая, брови, ресницы, волосы.
Знать, что в конце тоннеля – не свет, а звук.
Звук
Твоего
Голоса








И что-то внутри так тянется неприятно –
Страховочная веревка или плацента.
И резать уже бы, рвать бы –
Давай-ка, ладно,
Наелись сцен-то.
А дорого? – Мне бесплатно,
Тебе три цента.








Вместо того, чтоб пот промокать рубахой,
Врать, лебезить, заискивать и смущаться,
Я предлагаю всем отправляться на хуй.
И никогда оттуда не возвращаться.