Memories. Autumn

Осень рисовала своими красками небо в свинцовый цвет. Накрапывал мелкий дождь, впиваясь своими поцелуями в кожу. Ветер терзал своими объятиями одежду, срывая с прохожих шапки, шарфы, выворачивая наизнанку раскрытые зоны.
Она торопилась домой. Ярко красный плащ, в её любимом цвете, чуть растекшаяся тушь под глазами, из-за попавших на лицо капель дождя, спутавшиеся каштановые волосы, высокие каблуки, чулки в мелкую, почти незаметную сеточку. Обычная девушка большого города, проживающая обычный унылый серый день.
Сердце в груди стучало как бешеное. Ключ в замке повернулся не с первого раза, дурацкая дверь никогда не поддавалась сразу её хрупким рукам.
Взглянула на себя в зеркало в прихожей. Зеленые, почти стеклянные глаза, губы, растянувшиеся в насмешливой улыбке над самой собой.
Какая же она другая. Странно, что бы он подумал, если бы увидел её именно такой? Взрослой, независимой и очень-очень грустной. Догадался бы он, что она его не забыла, и что вся печаль, некогда душившая своими объятиями, чуть ослабила свою хватку? Осень всегда пахнет воспоминаниями и поэтому навевает какую-то странную меланхолию.
Включила телевизор, который не сообщал ничего интересного, по-настоящему волнующего, заварила чай. Отвлеклась на мысли о том, что нужно позвонить родителям и пообещать обязательно заскочить в гости, но при этом оттягивать день визита как можно дольше. Так не хочется слышать этих глупых вопросов «У тебя никто не появился?», видеть понимающие, но слегка осуждающие взгляды, «ведь уже возраст».
Она вздрогнула от звонка в дверь. Сердце словно оборвало свой привычный ритм, пропустило удар, и застучало, отдаваясь легким звоном в ушах. Оно чувствовало.
Открыла дверь.
За три года, что она его не видела, он ни капли не изменился. Высокий, в своем черном пальто, трехдневной щетиной на лице, прямым взглядом.
- Привет, Юла, - и голос с легкой хрипотцой, как обычно.
Мыслей в голове было слишком много. Сколько дней она его ждала, убеждая себя, что завтра он вернется, не может иначе. Потому что любит, и у них все серьезно, по-настоящему. И этот скандал ничего не значит.
Но он не возвращался. И тогда она бесконечную вереницу дней училась просто его не ждать. Заставляла жить себя дальше, перешагивая через «не могу без него», которое было и «не хочу без него», и со временем стало «надо без него». Она смогла. Сломала себя, запретив себе мечтать о нем, перестать звонить, надеяться и даже думать.
А теперь он здесь стоит и смотрит на неё. Она знает, что если бы не было так много «без него», она бы кинулась к нему шею, зацеловала бы, прижималась так близко, как только возможно, и шептала бесконечное «люблю», и в ответ он бы погладил её по спине, чуть усмехаясь, произнес «маленькая моя».
Но ей хватило сил лишь на:
-Здравствуй.
И легкий приглашающий жест.
- Тебе как обычно? – спросила она, когда они прошли на кухню.
- Да. Без сахара, ты же знаешь.
Ей оставалось лишь кивнуть. Знает. Именно он приучил её пить этот напиток, не подслащая его, наслаждаясь его насыщенным горьким вкусом.
Разлила кипяток по чашкам. Протянула ему одну. Избегая его прямого взгляда.
Он был слишком неожиданным в этой серой осени, слишком неправильным, и каким-то отчаянно нужным.
- Как я люблю, - произнес он, наслаждаясь обычным черным чаем, купленным в ближайшем супермаркете, словно это какой-то особый сорт.
Она кивнула и, наконец, собрала свою волю в кулак, выпрямила спину, словно это придало уверенности, посмотрела прямо ему в глаза:
- Зачем ты пришел?
Он улыбнулся уголками губ, чуть прищурив глаза, как делал это всегда и, кажется, пытался сам собраться с мыслями, чтобы хоть как-то обосновать свой неожиданный визит.
- Я соскучился.
Так просто. Всего лишь два слова. А сердце вновь отчаянно колотится, как тогда, в девятнадцать.
И маленькая кухонька, и холодный дождь за окном, и он рядом. Такой родной когда-то, такой чужой сейчас. Но почему она тянется к нему? Почему хочет вновь находится в его объятиях, плавиться в его руках как воск, чувствовать его губы на своих?
Это всего лишь память. Она услужливо подсовывает то, что забыть хотелось сильнее всего. Ведь самые счастливые воспоминания не давали жить дальше. Она задыхалась в них, она задыхалась в нем.
И она не находит что ответить. Просто кивает головой. Слишком много молчания между ними. Слишком много упущенного, непрожитого, непрочувствованного.
- Три года вроде, а ты все такая же.
Он улыбается искренне, несмотря на её холодный взгляд. В этом весь он. Виноватый, но никогда не признававший свою вину, сваливший все на её плечи.
И она тает под его взглядом. Хочется поверить, что все как прежде, но:
- Я уже другая, - и немного обреченно, - ведь столько времени прошло.
Чуть передергивает плечом, как делала это еще юной девчонкой, чем заставляет его улыбнуться его еще шире.
- Ты не против?
Спрашивает, указывая на пачку сигарет, синие ЛМ, как всегда.
Она никогда не против.
Они стоят на балконе. Он курит, жадно вдыхая ядовитый дым в легкие. Не смотрит на неё. Просто серый город. Просто капает дождь. И она стоит рядом, как сотни раз когда-то. Давно. Еще в прошлой жизни.
- Так и не бросил?
Спрашивает, чтобы хоть как-то нарушить тишину, которая кажется совсем неловкой.
Раньше, она думала, да что там, была уверена, что им будет о чем поговорить. А тут. Оказалось совсем по-другому.
- Не могу, - словно стесняясь, признается в своей слабости.
- Это тебя погубит, - констатирует факт. Нотка заботы все же прорывается, даже в такой фразе.
Тушит сигарету в пепельнице.
- Думал ты её выбросишь, - чуть удивленно произносит.
- Я совсем забыла о ней, - голос почти не дрожит, но фальшь все равно чувствуется.
Не забыла. Так же курила, стряхивая пепел, захлебываясь слезами, когда он ушел. Бесконечно жалела себя. Бесконечно разбивалась.
Он насмешливо улыбается. Словно, да, я знаю, что ты лжешь, но не хочу об этом.
- У тебя кто-то есть? – почти небрежно, а от того более заинтересовано, чем хотелось показаться спрашивает он.
Немного растеряна. Он не имеет права задавать ей этот вопрос. Но:
- У всех всегда кто-то есть, - слова звучат уверенно и лишь капельку грустно.
На миг он меняется в лице. Словно сбрасывает всю эту мальчишескую насмешливость, излишнюю самоуверенность, становится серьезным, взрослым и выглядит на все свои двадцать семь.
Делает к ней шаг. Обнимает. А она стоит, застыв, и не в силах поверить, что это он. Высокий на целую голову, поэтому она утыкается ему в плечо. Запах сигарет и одеколона. А ведь казалось, она его почти забыла, но нет, он вновь врывается в легкие. Если затаить дыхание и закрыть глаза, он ведь не исчезнет? Его объятия слишком реальные.
- Я так скучал, Юла – шепчет в ухо, путаясь пальцами в волосах.
Другой рукой гладит спину. И она выдыхает. Он не исчез. Он рядом. И уже целует её.
Губы чуть потрескавшиеся, щетина на лице колет ладони, когда она притягивает его ближе к себе.
Родной. Как же тебя забыть, когда ты вот так приходишь, нарушая привычную скучную жизнь?
Зачем даешь возможность снова ощутить себя живой, если ничего уже не вернуть?
Простыни обжигают своим холодом, руки путаются в одежде, а губы, они везде. Ближе, крепче, больнее, чтобы ощутить, почувствовать себя странно счастливой.
Все происходит слишком быстро. Словно неумелые подростки, до жадности хотят насытиться друг другом.
А когда тихий стон срывается с его губ, приходит осознание какой-то неправильности.
Смотрит, не мигая в белый потолок. Его ладонь по-прежнему сжимает её хрупкие пальцы.
Щелкнул зажигалкой.
Едкий дым врывается в легкие вместе с пониманием, что все теперь по-другому.
И обручальное кольцо на его пальце говорит об этом куда яснее.
- Когда?
Хмурится, ловя вопросительный взгляд, и словно нехотя, отвечает:
- Через неделю.
Она кивает. Натягивает простынь под самое горло. Стыдится, так как чувствует себя странно грязной. Спина обнажена и поэтому, когда его горячие пальцы касаются кожи, в голову приходит мысль, а не останутся ли ожоги?
- Она, наверное, хорошая, - заставляет себя улыбнуться.
А он целует её в шею, от чего вырывается очередной стон из груди. Как умелый пианист он играет на её теле, заставляя забыть, что он уже почти женатый мужчина. Чувственный и властный. Всегда такой отчаянно нужный.
Вместе с рассветом, легким касанием солнечных лучей приходит осознание того что все закончилось. Будущего у них нет. А остывший чай в чашке на столе, смятые холодные простыни, это лишь небольшое напоминание о том, что ей ничего не приснилось.
Он ушел не попрощавшись.
Она знает, что он больше не вернется.
Через неделю он становится примерным мужем, который нежно оберегает свою жену.
А еще через месяц она понимает, что беременна.
Осень всегда пахнет меланхолией и воспоминаниями. Но когда воспоминания оживают, нужно приложить много сил, чтобы не дать им стать чем-то большем.
Она с нетерпением ждет зимы, ведь с первым снегом можно начать все с начала.