И простите за три подряд)

Ты на вкус как песок. Проседание горькой пыли
На губах и чуть глубже. Ты мой крест и моя все же мудрость.
Ты помог мне понять то, что с кем-то не сохранили,
В чём ошиблись, в чём кубик Рубика выдал скупость

Совпаденья цветов. Ты был блажью моей и поблажкой.
Я бросалась в тебя, как с трамплина (вру, не посмела бы).
Кирпичом к кирпичу прилипая, признавался заочно важным.
Интересно, а я бы тебя смогла? Я сумела бы?

Я смогла бы в тебя нырнуть, раз в тебе утонула?
Я смогла бы – осознанно – «перечитать и сделать»?
Я хотела тебя до дна. Но едва хлебнула,
Захлебнулась – и вырвало – чем-то давно горелым.

Чем-то прелым, но нити в низу живота скрутило.
Шкаф, обои, портреты, твой голос, гудки, шар, экватор.
Мило – пальцы по волосам. И скучать – тоже мило.
Так чертовски кавайно в чистилище кости кидать до распплаты,

Пока выйдет спокойный мужик в якорях на трицепсе,
В тройке, с бабочкой, хмыкнет: «Ребят, извиняюсь,
Ну, вы тут, как сказать, не успели… Вот разобрались бы,
Был другой бы отдел, а так, - можно? И… Туапсе?».

Мы, пожалуй, переглянёмся, а может быть, переглЯнемся.
Черт возьми, Туапсе. Стопудово. Чего не хватало мне.
И всё сразу закончится. Сложится, степлится, стравится.
И давай не сейчас. Чтоб не так больно. Только не…