Вот
Вот горизонт - неисправимый уголовник -
Украденное солнце прячет в ров.
Вот ворон - опытный любовник -
Оттягивает стринги проводов.
Вот стены, серые от желчи и простуды,
Карабкаются вверх, чтобы упасть опять.
Вот воробей, как новорожденный Иуда,
Готов всю стаю за сухарь продать.
Вот юноша с цветами у киоска,
Кого-то ждет, а кто-то опоздал.
Вот снова год, такой же високосный,
Как сотни раз до этого бывал.
Вот лужа, - странная, замерзшая, сухая,
Попробуй - и пройдешься по воде.
А вот искристые рога трамвая,
А та, кто их наставила-то где?...
Вот листья - разрозненные пять точек
На омертвевшей плоскости березы.
Вот я из-за угла. Прости, что не дождался...
И - медленно - в трамвай, швырнув на лужу розы...
Украденное солнце прячет в ров.
Вот ворон - опытный любовник -
Оттягивает стринги проводов.
Вот стены, серые от желчи и простуды,
Карабкаются вверх, чтобы упасть опять.
Вот воробей, как новорожденный Иуда,
Готов всю стаю за сухарь продать.
Вот юноша с цветами у киоска,
Кого-то ждет, а кто-то опоздал.
Вот снова год, такой же високосный,
Как сотни раз до этого бывал.
Вот лужа, - странная, замерзшая, сухая,
Попробуй - и пройдешься по воде.
А вот искристые рога трамвая,
А та, кто их наставила-то где?...
Вот листья - разрозненные пять точек
На омертвевшей плоскости березы.
Вот я из-за угла. Прости, что не дождался...
И - медленно - в трамвай, швырнув на лужу розы...