Городское. Андрею.

Великанами серыми впиваются в небо стены,
Квадратными пальцами рвут на куски его тело.
Это задЫмленный ад, твоя тесная клетка.
/Маленький замерший мир, где встречались так редко.
Хочешь, беги навсегда, здесь не твой город, детка/.

Хочешь, уйди навсегда, растворись в горизонтах.
Небо запомнит твой голос, запишет аккорды.
Вам с этим городом стать невозможно чужими.
/Здесь каждый камень впитал терпкий вкус его имени.
Здесь каждый свет чужих окон напомнит, как были родными вы/.

Утром найдешь вместе с соснами где–то под окнами
Солью и кровью размытое: «Мы будем гордыми».
Втопчешь дорожным ботинком в кривую дорожку
Легкое G. Постоишь в изумленье немножко.
/Хмурый рассвет в подворотне – и нет твоей кошки/.

Кошке топтать эти крыши, похоже, придется.
Стенам в поддержку рвать смог, чтоб добраться до солнца.
Но у него нет билета в обратно – есть только вперед.
/Кошка восьмую свою выпускает под лед.
Жаль, что их девять. Она это переживет/.

Серыми гномами бьют по своей наковальне
С хриплым «чух/ух» поезда, унося тебя в дали.
Я не приду попрощаться. Не надо истерик.
/Я верным псом скоро сдохну у запертой двери.

…Здесь каждый камень учил меня помнить и верить…/
К.А.М. Gata