Ммм....
А ты придешь. И я скажу: "Давай напьемся".
Ты улыбнешься - и мне станет каплю легче.
И, если тот, другой, потом вернется,
Я буду обнимать тебя за плечи.
Я буду уходить от разговоров,
От несомненно правильных ответов.
Другой мне скажет: "Детк, ты любишь споры".
И я тихонько рассмеюсь в ответ на это.
Недели ритма. Обесточенные нервы.
Быть маленьким ребенком - и зависеть.
И ты не первый. И другой мне не был первым.
Мне надо зрителей, когда я на карнизе.
В себе разочарована до боли.
И слишком часто, выдохом: "Да.. солнце".
Но мне хватает выдержки и воли
Не быть одной, когда он вдруг... вернется.
К.А.М. Gata
ОН (НЕСТАНДАРТНАЯ СИТУАЦИЯ..)
Нестандартная ситуация. Господи, для кого?
И ванильное небо в аромате ванильных кальянов.
Я теряю слова. Как же все-таки глупо и рано
Растворить себя в нем - по ошибке, легко и спонтанно.
Привязаться не сложно. Господи, но зачем?
И на утро - пить чай - затянуть мимолетную встречу.
И другого забыть в его пальцах. Он пластырь. Он лечит.
В его пальцах спасаясь, обрести новый, сладкий, но плен.
Отпустить невозможно. Господи, но пора.
И потом - сгоряча - как был нежен и как целовался.
Я молчала... и он бы, и он ни за что б не признался,
Что он так же запомнит сеанс от других до утра..
К.А.М. Gata
Ты улыбнешься - и мне станет каплю легче.
И, если тот, другой, потом вернется,
Я буду обнимать тебя за плечи.
Я буду уходить от разговоров,
От несомненно правильных ответов.
Другой мне скажет: "Детк, ты любишь споры".
И я тихонько рассмеюсь в ответ на это.
Недели ритма. Обесточенные нервы.
Быть маленьким ребенком - и зависеть.
И ты не первый. И другой мне не был первым.
Мне надо зрителей, когда я на карнизе.
В себе разочарована до боли.
И слишком часто, выдохом: "Да.. солнце".
Но мне хватает выдержки и воли
Не быть одной, когда он вдруг... вернется.
К.А.М. Gata
ОН (НЕСТАНДАРТНАЯ СИТУАЦИЯ..)
Нестандартная ситуация. Господи, для кого?
И ванильное небо в аромате ванильных кальянов.
Я теряю слова. Как же все-таки глупо и рано
Растворить себя в нем - по ошибке, легко и спонтанно.
Привязаться не сложно. Господи, но зачем?
И на утро - пить чай - затянуть мимолетную встречу.
И другого забыть в его пальцах. Он пластырь. Он лечит.
В его пальцах спасаясь, обрести новый, сладкий, но плен.
Отпустить невозможно. Господи, но пора.
И потом - сгоряча - как был нежен и как целовался.
Я молчала... и он бы, и он ни за что б не признался,
Что он так же запомнит сеанс от других до утра..
К.А.М. Gata