Просто еще одна жизнь...

Он сидел без движения, уставившись стеклянным взглядом на ее фотографию. Его девочка, его любовь... Она пленила его своей улыбкой, своей наивностью и, в то же время, умом и серьезностью. Он видел, как она смотрела на него обжигающим взглядом, но не решалась подойти. Он подойти не мог. В который раз пытаясь не обращать на нее внимания, он все чаще ловил себя на мысли о том, что жалеет, что женат. Она призналась первая...
Он услышал ее голос как наяву.
- Не нужно смеяться надо мной, да, я влюбилась. А что? С каждым бывает хотя бы раз в жизни... Сердцу, конечно, не прикажешь, но семью разрушать я не буду.
- Подожди..., - это был уже его голос. Он пытался остановить ее, но безуспешно. В тот день она ушла. Он испугался, что навсегда.
Потом были обычные дни. Дни без нее, дни в мыслях о ней. Она старалась не появляться, чтобы не мучить его. Так прошел год, пошел второй...
А потом в его семью пришло несчастье, в аварии погибла его жена. Он и сейчас помнит, как больно было, не хотелось жить, спасала только дочь. Год он не жил, а существовал. Ходил на работу, готовил обеды, ложился спать. Не потому, что ему хотелось, потому, что так было надо. Через год он сделал ей предложение.
- Ксюша, я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
- Знаешь, Саша, - слышался из ниоткуда ее голос. – Если бы я все еще была той маленькой девочкой, я бы отказала тебе. Но я выросла и все больше понимаю, что нельзя убежать от любви.
Он больше всего на свете хотел от нее ребенка. Через 9 месяцев она родила ему сына, Никитку. Он носил их на руках.
- Что для тебя самое дорогое в жизни? – они сидели на балконе, смотрели на звезды и разговаривали. Дети спали. Им редко удавалось поговорить: она проводила все дни в больнице, осуществив свою мечту и став врачом, он тоже работал. Они редко встречались дома. Иногда работали в одну смену, тогда с Никиткой сидела Арина, его дочь.
- Моя семья, - не задумываясь, ответил он тогда. – Ты, Никитка, Арина...
- А ты всегда будешь со мной? Правда? – ее глаза были влажными и доверчивыми, как у щенка.
- Я тебя не брошу никогда. Ты – моя жизнь.
На глаза навернулись слезы. Предательские капельки соленой воды. Теперь он мог позволить себе плакать, но только, когда был один. Он обещал быть с ней всегда и не сдержал обещание. Он не должен был отпускать ее, не должен был дать ей уйти.
А ведь все было так хорошо. Им даже завидовали.
Все изменилось, когда его девочка заболела. У Ксюши обнаружили рак. Тогда и началась эта ужасная черная полоса в жизни, которая уже не закончится. Он словно на себе чувствовал ее ужасные боли.
- Нужно принимать лекарство, Ксюшенька.
Она взяла его руку в свои теплые ладошки.
- Пока я могу терпеть, я буду терпеть боль. Пойми, Саша, это не просто лекарство. Это наркотик. Ни чуть не лучше, чем героин или кокс. Потому и боль уходит, что не чувствуешь уже ничего вообще. Я не хочу подсесть на наркотик, я боюсь зависимости.
Ее состояние все ухудшалось, боли становились все сильнее, все чаще и чаще их приходилось снимать при помощи лекарств. Когда боль отступала на миг, она ходила по дому бледная, словно тень, с безжизненными, потухшими глазами. За годовалым Никиткой ухаживала теперь Арина.
Через какое-то время болезнь начала отступать. Они вздохнули с облегчением, но лишь на миг. Беда, как известно, не приходит одна. Случилось то, чего Ксюша так боялась. Вскоре она уже не могла скрывать свою зависимость от наркотиков.
- Мне нужна доза, мне нужна доза, Саша. – Он как наяву видел помутневшие глаза, трясущиеся руки.
- Потерпи, солнышко, потерпи.
- Нет, не могу, не могу больше терпеть. Я умру, если не получу дозу. Это всего лишь лекарство, Саня.
Достать наркотик тяжело было даже для Ксюши. Все наркотические препараты, включая и морфин, находились в больнице под строгим учетом.
У нее начиналась ломка, он хватал ее на руки, укладывал в постель и держал ее руки. А она ногтями царапала его кожу до крови, отбивалась, плакала, просила отпустить, кусалась. Потом замолкала и успокаивалась. Он ослаблял объятия, и она, вырвавшись, бежала куда-то на улицу. Он находил ее в ближайшей подворотне, лежащую без сил рядом с пустым шприцом, брал ее на руки и нес домой. Она просыпалась утром, и все успокаивалось. До следующей ломки...
Это было тяжело, но он готов был терпеть. Он любил ее, он должен был ее спасти.
Перед глазами до сих пор стоит каждая минута того дня.
Он пришел с работы, в коридоре разрывался телефон.
- Саша, - это был Марк, коллега и друг Ксюши. – Быстрее в больницу, быстрее.
- Ксюша, - сразу почувствовало его сердце. – Что с ней Марк?
- Передозировка, быстрее, ты нужен здесь.
Больше Марк не сказал ничего. Он примчался в больницу, сбивая с ног всех, попадавшихся на пути людей.
- Где она, Марк?
- Быстрее, Саша, быстрее. Она умирает.
- Спаси ее!
- Я не могу, слишком большая доза, слишком большая...
Он держал ее остывающую руку, целовал губы, похожие на лепестки розы, шептал что-то ей на ухо. Она умерла, не приходя в сознание. Умерла, оставив его одного... с двумя детьми и разбитым сердцем.
- Она должна была знать, к чему приведет такая доза. Я не понимаю, она же врач... Она должна была знать..., - все твердил на похоронах Марк.
- Она знала..., - прошептал он.

Сегодня исполнился ровно год со дня ее смерти. Только сегодня он, наконец, решился разобрать ее вещи. Маленький мальчишка забежал в комнату и тут же выскочил обратно в коридор. Никитка так напоминал ему жену. Тот же пронизывающий насквозь взгляд, та же доверчивая улыбка и маленький, слегка вздернутый носик.
Улыбнувшись, он заметил, что смог перевести взгляд от фотографии на конверт, который нашел в ее столе. На белоснежной бумаге ярким красным фломастером по-детски было нарисовано сердце и голубой ручкой написано лишь одно слово: "Тебе".
Он понял, что боится открыть этот конверт, от которого до сих пор пахнет ее любимыми духами "Kenzo". Потом дрожащими руками он все-таки разорвал белую бумагу и вытащил оттуда листок, исписанный розовыми чернилами.
Он слушал ее слова...

" Милый, Санечка... Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых, иначе я не позволила бы этому конверту попасть в твои руки. К сожалению, самые добрые и важные для счастья слова очень тяжело сказать в глаза. Намного проще написать их на бумаге и... забыть. Я, как и все, боялась сказать тебе. Думала, это и так понятно...
Забыла лишь об одном. Даже самое очевидное иногда нуждается в подтверждении.
Я хотела сказать, что люблю тебя, Санечка... Наша семья – самое дорогое, что было и есть в моей жизни. Очень жаль, что все сложилось таким образом. В этом только моя вина. Прости...
Сейчас, когда я пишу это письмо, мой мозг не затуманен ни болью, ни ломкой, ни очередной дозой наркотика. В голове чисто, как никогда. И я хочу воспользоваться шансом и попросить прощения у тебя и у наших детей. Прости, за то, что я оказалась такой слабой и не смогла выдержать посылаемые мне испытания. Прости за то, что я оказалась такой упрямой и не слышала тебя, когда это было так необходимо. Прости за все, что я сделала или не сделала за свою жизнь.
Я врач, Санечка. И я точно знала, что означало мое пристрастие к наркотикам. Я знала, когда яда в моем организме станет слишком много. Я знала, сколько нужно принять, чтобы уйти без боли и мучений. Я ведь очень боюсь боли, поэтому не вини меня в том, что я сделала. У меня не было другого выхода. Теперь ты должен жить за нас двоих. Я знаю, что ты обязательно справишься. С самого рождения в твоей натуре было заложено побеждать и добиваться. Я оказалась другой, неспособной на это.
Но, ведь мы полюбили друг друга. А что может быть важнее? В этом мире только любовь помогает нам жить. И, если существуют другие жизни, я верю, мы встретимся вновь, потому что наша встреча была предначертана еще до нашего рождения.
Ну, вот, меня опять уносит в другую сторону. А я ведь просто хотела сказать тебе самые важные слова. Я люблю тебя. Я живу тобой. Ты – не просто моя жизнь. Ты для меня дороже жизни. И я отдам свою жизнь за тебя.
Только, не вини себя ни в чем никогда. Ладно? Я ведь уже взрослая женщина. Это если бы я была девчонкой, я отказала бы тебе. Но я выросла и все больше понимаю, что нельзя убежать от любви.............."

Письмо оборвалось, чтобы закончится уже на небе. В комнату вбежал Никитка. Он обнял сынишку, и из глаз полились слезы. Он не стеснялся их теперь. Пусть говорят, что мужчины не плачут. Те, кто так говорит, наверняка, никогда не любили, никогда не страдали и никогда не теряли самое ценное в жизни. Свою любовь... Свою жизнь...