Любовь. Часть 2.

Она шла по улице в направлении своего маленького счастья - она шла к нему. Да это было непросто, ведь прошел почти что год, с тех самых пор как они виделись в последний раз. Много воды утекло, но ведь над временем никто не властен. Странно, но за этот год она много думала о том, что он, наверное, был прав и пора уже принять стоящее решение и найти так, сказать свое место в жизни. И она выбрала его. Сколько раз она говорила себе, что он не тот, кто ей нужен?! Сколько раз убеждала себя что поговорка «С милым рай в шалаше» просто чушь и ерунда?! И как бы то ни было сейчас, она шла к нему, чтобы сказать, как она его любит, как ей его не хватало. Сказать что она, наконец, поняла, что ей совершенно не важно где они построят свой уголок, ей плевать, будет ли над их головами крыша - она просто хочет быть с ним рядом и все.
Она шла по аллеи вдоль парка, и казалось, что от таких мыслей весь мир вдруг стал ей улыбаться. И она улыбалась всем. Прохожим, собакам, небу, солнцу, птичкам сидящим на верхушках деревьев – она была по-настоящему счастлива, ведь она шла к нему.
Она представляла, как она обрадуется, когда она тихо-тихо войдет в мансарду, где он рисует. Как скажет ему что любит. Как крепко обнимет его и мир замрет вместе с часами на стенах. Но она ошиблась…..
Стоило ей свернуть в переулок, как вдруг все мечты рухнули и разбились об асфальт. Дома не было… она металась по улице в поисках ответа, но где искать ответ, если и вопроса-то нет. Сейчас она чувствовала только одно, сейчас она жила только одним – им, но как если его нет….
Она опустилась на скамейку, возле соседнего недавно построенного дома, и тихо по-детски, закрыв лицо руками, заплакала. Она опоздала. Боже как же она мола так поступить? Она опоздала, а он ждал ее. Да, непременно, он ждал ее каждый день, каждую ночь до последнего, а она не пришла она опоздала.
-Девушка вам плохо? – она подняла голову и увидела старушку лет шестидесяти с огромной авоськой в руках.
-Нет что вы все нормально, - уверяла она то ли старушку, то ли саму себя и вдруг сообразив, что эта может и есть та самая зацепочка, которой ей так не хватало, поспешно спросила у уже уходившей старушки:
-Простите, а вы не подскажите… вот здесь дом был старый.
-А… так его уж полгода как снесли.
-Снесли?
-Ну да. А теперь говорят супермаркет, какой-то строить будут.
-А вот там художник жил Тимур Ковылев не знаете что с ним?
-Да говорю же, не жил там никто, не знаю я никакого художника. А вы у Семеныча спросите, у дворника он вон там, в четырнадцатом доме живет в первой квартире, он тут все знает.
-Спасибо большое, - и она почти бегом отправилась искать того, кто мог хоть что-то знать о Тимуре.
В первой квартире действительно жил старичок дворник с седой бородкой и маленькими как пуговички глазами. Если бы ему еще надеть очки, то он мог бы сойти за крота.
-Здравствуйте, - сказала она, протискиваясь вглубь его комнатушки.
-Здравствуйте чем могу быть полезен?
-Мне сказали, что вы можете что-то знать о художнике Тимуре Ковылеве он жил в том доме, что снесли полгода назад.
-Знаю, знаю такого, проходите девушка, присаживайтесь на диванчик, в ногах-то правды нет, а разговор долгим будет.
-Что с ним? Где он? Вы знаете? -ей натерпелось узнать правду, а старик видимо не хотел так сразу огорчать ее неприятной новостью.
-Беда с ним.
-Что? –спросила она после долгого молчания резавшего слух.
-Понимаете, милая девушка никто ведь и знать не знал, что в доме кто-то живет, и когда его сносить стали, Тимур ваш как настоящий патриот, своего дела начал картины свои спасать, а крыша-то сами, небось, видали какая, чуть что и бах. Вот она на него и обвалилась. Но он ничего, парень крепкий оказался в больницу угодил.
-Он жив?
-Да жив, конечно, врачам спасибо, спасли его.
-А какой он больнице? - скажите мне, я поеду.
-Не велел он говорить-то.
-Что? – не поняла она.
-Я ведь видел все и в больницу с ним поехал, а он когда в сознание пришел сразу мне сказал, что, мол, придет девушка, красивая, высокая, шатенка с голубыми глазами искать, мол, меня будет, так вы ей не говорите где я, скажите что погиб.
После этих слов внутри ее что-то вроде как обломилось. Дышать стало так невыносимо тяжело, в голове, словно тысячи занудливых пчел.
-Ты может, валерьянки выпьешь, а то лица на тебе нет совсем, - предложил старик.
-За что? – по щекам покатились крупные слезы.
-Ты милая не суди его, он ведь как лучше хочет.
-Что лучше? Чтобы я его живого похоронила?
-Он ведь счастья тебе хочет. Он ведь теперь никудышный.
-Что значит никудышный?
-Не будет он, милая ходить, не будет.
Она только закрыла лицо руками и еще сильнее зарыдала, а точнее завыла как маленький щенок, брошенный хозяевами. Старик принес воды. Она встала и хотела было уходить, как вдруг он остановил ее:
-В центральной он больнице сорок восьмая палата.
-Спасибо, - сказала она, повернувшись к нему.