Вот так...

Шторм. Глухой осенний шторм.
Море, могучее и непокорное, раскинулось перед ней; оно со спокойной яростью рвало, раскидывало в куски всю плоть, что стояла у него на пути… Сила, ярость, мятежность – все это она почувствовала, оказавшись на пустынном осеннем пляже.
Шквальный, порывистый ветер и серое, непроглядное небо.
Совсем не так, как тогда, на выпускном… Боже, как они веселились, как они ныряли в теплую прозрачную воду, как они купались при лунном свете! Весь одинокий пляж тогда был наполнен криками и смехом.
Было весело и почему-то немножко грустно. «Нет, не почему-то, - поправила она себя, - я ведь знаю причину!». Все девчонки пришли на выпускной с парнями, а она была Одна. Тот, кто не ощутил это одиночество, тот, наверное, не поймет. Шум, гам, смех, куча народа, а ты остаешься одна, ты чувствуешь, как одиночество мучительно давит на тебя, как будто сидишь в уголке старой заброшенной квартиры…
Они развели костер на берегу. Пары стояли, обнявшись, и радовались… чему? Тому, что они вместе, что их никогда не разлучат, что эта ночь будет продолжаться всю жизнь!..
Она сидела, обняв себя за колени, и смотрела в огонь. Словно кошка, сама по себе. Кажется, на нее никто не обращал внимания.
«Я ведь совершенно не помню, как он оказался рядом, - подумала она, - я была тогда на грани истерики, я готова была заплакать!!! Нет, мне противно вспоминать то, что было дальше… Противно и стыдно». После того случая она долго пыталась успокаивать себя… что так поступают все девчонки на выпускном, что она выпила много спиртного… Нет, ей все-таки было стыдно, в глубине души она знала, что делала это все сознательно, что не сопротивлялась, что он ей действительно нравился, что тогда с ней что-то случилось, прорвалась изнутри какая-то неведомая сила, которая никогда не вырывалась наружу раньше.
Шторм. Вода точит камень. Вода сильнее.
И, странно, открывшись на пустынном берегу бескрайней могущественной стихии, она чувствовала себя более защищенной. Ей казалось, море передало ей часть той необыкновенной могучей силы, что сейчас яростно билась о скалы, что впитала в себя тот вечер, что запомнила множество других вечеров.
Стыдно, противно. Но сейчас… Она возьмет назад весь стыд, все слезы, что пролила ради него. Одна больше никогда не заплачет.

Непроглядная тьма, мокрые улицы, мерцанье слабых огней в лужах. Гроза озаряла весь город своими яркими вспышками. Пусто, гулко, как в длинном коридоре заброшенного здания. Он давно продрог, его черные волосы слиплись, стали мокрыми. Он ощущал это все как в бреду, но ему наплевать, абсолютно на все, на каждого, на каждую.
Ночь, гулкая, темная, осенняя, дождливая. Совсем не такая, как тогда, на выпускном. Тогда они веселились и наслаждались вечером, а она сидела возле костра, одинокая и хрупкая. Как кошка, сама по себе.
Зачем он к ней подошел? Зачем? Зачем? Ему ведь не хотелось этого, она была слишком странная, слишком хрупкая и слишком… не от мира сего…
Но в эту ночь она была совсем не такой!
Как животные… Сбежались, спарились, разбежались!!! Кто обрек нас на такое существование?.. Бред, бред, бред…
Я не хотел! Или хотел?.. Или… люблю?
Дождь… Небо серое, одинокое небо. Слишком много глаз устремлено было в него с надеждой и молитвой, слишком многого хотели эти глаза…
А сейчас… капли, словно чьи-то слезы, падают, разбиваются о мокрый асфальт. Каждый раз насмерть, каждый раз – с отчаянием…
Нет, он больше никогда не поцелует ее, никогда не заключит ее хрупкое тело в свои нежные объятия.

Она шла ему навстречу, не замечая его, думая о чем-то своем. Он видел много глаз, несчастных и печальных, но эти голубые глаза излучали такую неподдельную, такую искреннюю тоску… «Такие глаза у волка, попавшего в капкан, - подумал он, - полные тоски, вызывающие жалость, но сильные, решительные». Она изменилась после той ночи: походка стала намного более решительная, появилось - интересно, откуда – много силы, грустной энергии, направленной в душу…
Они поравнялись. Она заметила его, а он заметил голубые глаза, полные слез. Готовые стечься по щекам слезы, они напомнили ему ту дождливую ночь, когда он давал клятву, что никогда больше не обнимет ее. На какую-то долю секунды к нему пришла мысль, что всегда сложно сделать первый шаг. Сложно пересилить себя, но пересилить любовь? Невозможно…
Повинуясь слепому порыву, о привлек ее к себе и поцеловал…
Эти крепкие, уверенные объятия, эта нежная, заботливая сила. Ей вспомнилась клятва, данная на берегу моря…
и она слишком поздно поняла, что давно уже плачет…