Я не такая (глава 6)

С самого раннего детства Аня любила помогать маме готовить к празднику, но еще больше она люби-ла украшать готовые блюда и стол. Все начиналось со скатерти и салфеток, в комоде их собралась целая коллекция. Сегодня, в день Рождения, полагалась белая, жесткая от крахмала скатерть, вышитая гладью. На ее фоне весело смотрелся парадный сервиз с васильками и маками. Салфетки Аня складывала тре-угольниками и квадратами, отгибала уголки кверху и книзу, и обычная салфетка превращалась в белую лилию. На рыбное блюдо Аня уложила зеленые листья китайского салата, и на этой полянке заалели ма-ленькие бутерброды с красной икрой. Тарелки с ветчиной и колбасой украсили перышки лука, завитки кудрявой петрушки и розочки из редиски. Среди красноватых кусков отварной горбуши призывно желтели кружки лимона. На горках салатов, припорошенных мелко нарезанным укропом, расцвели ромашки, геор-гины, тюльпаны и розы, сделанные из свеклы, репы и моркови.
«Понравится ли ему у меня дома? – спрашивала себя Аня, убирая салаты в холодильник. – Интересно, что он любит больше: мясо или рыбу, домашний торт или покупной?»
На отдельном столике красовался торт с четырнадцатью свечами. Печенье и конфеты лежали в вазоч-ках, а яблоки, апельсины и бананы – в хрустальной трехэтажной вазе.
Несмотря на то что все уже было готово к прием у гостей, Аня не находила себе места. Она металась по квартире как угорелая, бессмысленно переставляя предметы и по сто раз задавая маме одни и те же вопросы.
– А торт? Где торт?
– На столе, где же еще? – начинала сердиться мама. – Ты лучше бы села и не мельтешила у меня пе-ред глазами.
Аня села на табуретку и печально посмотрела на маму, которая резала соленые огурцы для салата «Оливье».
– И почему ты так волнуешься, ведь это же твои друзья? – недоумевала она. – Ты же знаешь их сто лет.
«Не всех», – подумала Аня, но ничего не сказала. Ей не хотелось делиться с мамой своей тайной, по-тому что она все принимает близко к сердцу.
– А когда вы вернетесь? – спросила Аня, чтобы переменить тему разговора. Ее родители собирались пойти в гости, чтобы «дать молодежи повеселиться как следует».
– Около одиннадцати, – ответила мама. – Пожалуйста, когда будете танцевать, – не сильно топайте, а то соседи прибегут.
– Хорошо, – кивнула Аня и отправилась переодеваться. До прихода гостей оставалось несколько ча-сов, но ей не терпелось надеть новое черное платье, которое ей подарили родители. Оно было достаточно длинным и широким, с красивым, прямоугольным вырезом на груди. «Черное стройнит, успокаивала себя Аня. – Мне должно пойти».
И папа, и мама, и зеркальный двойник сказали ей то же самое.
Ровно в четыре раздался первый звонок в дверь.
Это пришли Света и Ваня. На Свете была короткая прямая юбка и приталенный пиджак. «Если бы я надела юбку такой длины, это было бы уродством подумала Аня, – а ей так идет...» Ваня протянул ей се-ребряный кулон с тигровым глазом, обрамленные кожей.
– Тебе нравится? – спросил он.
– Очень. – Аня тут же надела украшения и посмотрелась в зеркало.
– Еще бы – я выбирала, – вставила Света. Хотя теперь мне кажется, что•те, с янтарем, были лучше...
Потом пришел Максим Елкин и подарил диск с новыми играми. Юля и Марина преподнесли большой набор для вышивания, а Ира – картину, на которой была изображена сама именинница.
– Ира, – с ласковым укором сказала Аня. – Но ведь она гораздо красивее меня...
– Нет, – убежденно сказала Ира. – Я же знаю тебя. И потом, я – художник, значит, мне виднее.
Мама Ани приготовила много всего вкусного, поэтому сначала за столом никто не разговаривал.
– С самого утра ничего не ел, – признался Максим и подцепил вилкой кусочек ветчины. – Все некогда было.
– И чем это ты занимался?"– спросила Света.
– Думал, – серьезно ответил Максим, и все засмеялись.
Потом гости пили шампанское и произносили тосты за здоровье именинницы.
- Аня была первым человеком, который со мной заговорил в этой школе, – поднимая бокал, сказал Ва-ня и с благодарностью посмотрел на нее. – За тебя!
– Я на кухню, за горячим. – Ане хотелось поскорее уйти, чтобы никто не заметил, как ей приятны Вани-ны слова.
– Мы с тобой, – сказали Ира и Света.
Пока Аня вынимала из духовки мясо с картошкой, девочки болтали.
– Я сама себе так надоела, – сказала Ира. Смотрюсь в зеркало, надеюсь увидеть что-то новое, так нет – одно и то же...
Света засмеялась. Было заметно, что она слегка опьянела от двух бокалов шампанского.
– Была бы я повыше, – мечтательно сказала Ира. – И глаза... Были бы они голубыми...
– Да ладно, – махнула рукой Света. – Вставь линзы, будут хоть фиолетовые.
– Тебе легко говорить, ты вон какая. – Ира посмотрела на подругу. – Была бы я такой, мне бы тоже смешно было...
– Какой – такой, – вдруг погрустнела Света. - У меня, может, тоже недостатков хватает.
– У тебя? – хором спросили Аня и Ира.
– Да, у меня.
Если бы Света не пила вина, она бы ни за что об этом не заговорила. Но сейчас ей почему-то захоте-лось удивить подруг своими откровенными признаниями.
– Ну, во-первых, рост. Я же длинная, как каланча.
– Ты не длинная, а высокая, – поправила ее Ира. – Это сейчас модно.
– Может, и модно, но только неудобно, – сказала Света. – Все меня ниже, особенно парни. Не могу ни каблуки надеть, ни плечи расправить. Все время приходится сутулиться. А тут еще Волков...
– Что – Волков? – непроизвольно вырвалось у Ани.
– Да он же ниже меня чуть ли не на голову! Когда идем по улице, все на нас оборачиваются!
– Ну, это ты преувеличиваешь, – сказала Аня. Моя мама говорит, что люди не так уж интересуются друг другом, как кажется. Например, порвались у тебя колготки, и кажется, что все только и смотрят на огромную дырку. А ничего подобного, все заняты собой.
– А руки! – воскликнула Света. Она явно не слышала слов подруги. – Это же ужас, а не руки! И она по-казала свои кисти.
Действительно, у Светы были довольно короткие пальцы и ногти не самой красивой формы.
– Чего я только не делала! – призналась она. Все бесполезно.
– И совсем не заметно, что что-то не так, – сказала Ира. – Руки как руки.
– Как же – незаметно, – обиженно произнесла Света. – Вот, например, когда Ваня берет меня за руку, я вся сжимаюсь и только об одном думаю: заметит он это уродство или не заметит?
«Как странно, – подумала Аня. – А мне-то казалось, что Свете не о чем печалиться. Оказывается, даже самому красивому человеку всегда есть что скрывать».
Мясо с картошкой было разложено по тарелкам, и пришлось возвращаться к остальным гостям.
Пока убирали со стола и освобождали место для танцев, Ваня попросил Аню показать ее комнату.
– Да там ничего особенного, – смущаясь, сказала она, но на самом деле обрадовалась, что хоть чем-то может быть ему интересной.
В ее комнате, маленькой и уютной, было много света и цветов. Аня давно выращивала бонсаи. На ста-ринном деревянном столике с гнутыми ножками и затейливой резьбой стоял большой керамический под-нос. Он был покрыт слоем•пестрого гравия, на котором в маленьких плошках красовались настоящие де-ревца из страны Лилипутии. Ване показалось, что и он сам уменьшается и вот уже может гулять в этом садике, может взобраться на каменистую горку рядом с деревцем, усыпанным блестящими листьями и красными цветами – колокольчиками. Ему казалось, что он может постучаться в дверь фарфорового до-мика, приютившегося под пышной кроной другого деревца, и даже поздороваться с японским мудрецом, одиноко сидящим на зеленой полянке из мха.
– Да у тебя тут целый мир, – восхищенно сказал Ваня. – Ты это все сама?
– Сама, – подтвердила Аня и покраснела от удовольствия. – Эти деревья в декоративных контейнерах называются «бонсаи».
– Да-да, – сказал Ваня, – я как-то видел такие на выставке... Но, по-моему, они ужасно дорогие.
– Только не для того, кто выращивает их сам, улыбнулась Аня. – Вот смотри, – и она показала на дере-во с раздвоенным изогнутым стволом, шершавой корой и пышной кроной, – это старое дерево получилось из обычного комнатного растения. Правда, пришлось•его здорово обрезать, кое-где с помощью проволоки изменить направление роста ветвей... Но, по-моему, оно на меня не обижается...
– Наверное, на это нужно много времени, – сказал Ваня, прикасаясь к упругим листьям.
– На все хорошее нужно много времени. Но я ведь никуда не тороплюсь. – Она смущенно улыбнулась. – Если честно, то здесь, наедине со своими любимцами, я чувствую себя лучше всего.
Ваня прошел к книжным полкам и стал читать названия книг.
– А книги? Тоже твои?
– Да, родители начали собирать для меня библиотеку еще до моего рождения.
– И ты все это читала?
– Большую часть.
Ей хотелось сказать, что она читала все, но потом Аня подавила приступ хвастовства и решила не врать. Она вообще не понимала, зачем люди врут, ведь все равно правда всегда выплывает на поверх-ность, и тогда будет совсем нехорошо.
– Ну ты даешь!
В комнату вошла Света и озабоченно посмотрела на них.
– Танцы уже начались. Что это вы тут делаете?
– Уже идем, – весело сказал Ваня. – Аня мне показывала свою комнату.
Он повернулся к Ане и сказал:
– Первый танец – за мной. Света, ты не обидишься? Так положено – сначала танцевать с именинницей.
– Что-то я раньше не слышала о такой традиции, ехидно заметила Света. – Конечно, танцуйте.
Они пошли в большую комнату, где по всем углам были расставлены горящие свечи. Максим Елкин задернул шторы, нажал на пульт, и послышалась тихая, чарующая музыка. Ваня взял Аню за руку, они вышли на центр комнаты и стали двигаться в такт музыке. Ее руки лежали у него на плечах, у всех на виду она могла обнимать его, и в этом не было ничего зазорного.
«Это самый лучший подарок», – подумала Аня, глядя ему в глаза. Ей хотелось обнять его сильнее, чтобы он стал еще ближе, но она не решилась. Тем более что Света стояла в двух шагах и пристально следила за их танцем, Потом Света подошла к Максиму, который разговаривал с девочками, •м властно взяла его за руку.
– Елкин, пойдем.
– Куда? – растерялся Максим, поправил очки и часто заморгал.
– Танцевать пойдем. – Света была настроена решительно.
– Но я не умею, – слабо отбивался Максим.
– Иди, иди, – зашептали ему Юля и Марина. Нельзя отказывать, если девушка приглашает.
Максим нехотя поплелся за Светой. Он неуверенно обнял ее за талию и стал топтаться на месте. А Света почти повисла на нем, стала что-то жарко шептать ему на ухо и громко хохотать.
Ваня недоуменно посмотрел на них и продолжил свой тихий разговор с Аней. Время от времени Света поглядывала на него, как будто спрашивая: «Ну как? Приятно видеть, как я танцую с другим?» – но Ваня не замечал этих взглядов,
Когда танец наконец закончился; он подошел к ней и сказал:
– Что-то не так?
– Нет-нет, – поспешно сказала она. – Можно тебя на пару слов?
Они вышли в коридор, и Света заговорщицки зашептала:
– Уйдем отсюда, а?
– Как это? – не понял Ваня.
– А так - просто оденемся и уйдем. Ну, пожалуйста! Разве часто я тебя о чем-нибудь прошу?
Ваня недоуменно смотрел на нее.
– Как-то неудобно, да и зачем? Такой хороший вечер.
– А я думала, тебе будет приятнее побыть со мной наедине. – Света провела ладонью по его шее. К тому же здесь становится скучно.
Ване совсем не было скучно, но он не любил спорить. Особенно если Света настаивала.
– Ну, хорошо, – неуверенно проговорил он, если ты так хочешь... Но только надо попрощаться.
– Ни в коем случае, – запротестовала Света. Начнут уговаривать, вопросы лишние задавать... Не люб-лю я этого. Лучше уйдем по-английски, не прощаясь.
Она взяла Ваню за руку и повела к дверям. Стараясь не шуметь, они оделись и тихонько вы-скользнули из квартиры.
– Как воры, – с досадой сказал Ваня, когда они спускались по лестнице. – Ума не приложу, как ты смогла меня на это уговорить...
Он был недоволен собой. Ему казалось, что он участвует в чем-то предосудительном.
– Подумаешь! – беззаботно отозвал ась Света. Нашего отсутствия никто и не заметит!
– Ты не знаешь, где эта сладкая парочка? – спросила Аня у Иры.
Та только пожала плечами:
– А на лестнице ты смотрела? А на балконе? Аня вздохнула и утвердительно кивнула головой.
Она искала и на лестнице, и на балконе, но их не было нигде. Не было их ботинок и курток. Как корова языком слизала.
Неужели они нарочно хотели причинить мне боль?
– Ничего себе замашки! – возмутилась Ира. – Могли хотя бы попрощаться...
– Наверное, им стало скучно, – грустно проговорила Аня. – Вот они и ушли.
– Ничего подобного, – уверенно сказала Ира. – Ты что, совсем ничего не замечаешь?
– А что я должна заметить?
– Ваш танец. Света так и пожирала вас глазами. А потом Елкина назло пригласила. – Назло? Мне на-зло?
– Да не тебе, а Волкову. Хотела вызвать его ревность.
– Странно, а я ничего не заметила...
Когда Ваня обнимал ее в танце, она действительно не видела ничего вокруг. Была только музыка и он, остальных просто не существовало. Не было даже ее самой – толстой и неуклюжей, вся она превратилась в мелодию.
Гости разошлись, а Аня еще долго стояла у окна, вглядываясь в темноту. Она мечтала о том, что сей-час около дома увидит знакомую фигуру, потом услышит звук торопливых шагов... Ваня зайдет, обнимет ее за плечи и скажет: «Прости, что так получилось». А она опустит голову ему на грудь и ответит: «Глав-ное, что ты пришел. Остальное – неважно».
Но Ваня сейчас был со Светой, и праздник был испорчен. «Лучше бы вообще не приходили, – с обидой подумала Аня. – Неужели они нарочно хотели причинить мне боль?» Она попыталась представить их ря-дом – человека, в которого она имела несчастье влюбиться, и свою красавицу подругу. «Красивая пара, – говорила она сама себе, – ничего не скажешь». Аня специально растравляла свои раны, ей нравилось чув-ствовать себя несчастной в собственный день рождения.
– Анечка, это мы, – с порога прокричала мама. – Как прошел праздник?
– Хорошо, мама, – сказала Аня, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Просто замечательно.