Ты, со своей лягушкой

-Привет.
-Привет.
-Как ты?
-Хорошо, а ты?
-Нормально.
-Как на личном?
-Все по плану. У тебя?
-Я все еще с Аней.
-Да? Ты молодец.
-Наверное. Скажи, а ты все еще любишь лягушек?
-Конечно.
-тогда можно я тебе еще одну подарю? – достает из кармана смешной брелок, улыбается.
- Спасибо.
Стою посреди улицы с этой лягушкой и так горячо-горячо щекам. Смешной, помнит.
Все такой же. И я.
Аня увела его у меня…нет, не так – я отпустила его к ней год назад. Чувствовала себя сильной и опасной женщиной. Этакой холодной глыбой, которой все по плечу. Всем подругам говорила: «Миша? Да не нужен мне этот Миша, у меня таких Миш целый Мишок». Смеялась все время. И только мама однажды сказала – почему у тебя глаза равнодушные такие, рот улыбается, а глаза мертвые?
Мама, мамочка, все ты знаешь, все понимаешь.
После того как он сказал это свое: Я не могу быть с тобой, Я ухожу, мне было ужасно скверно и серо и дождливо. Но я не плакала. Только когда очень напивалась, звонила ему и шептала в трубку: Милый, забери меня домой. Несколько раз даже приезжал, выносил и молча, без единого упрека. Потом однажды я немножко поругалась с охраной в клубе и как итог – ночь в отделении. Тоже ему звонила. Вытащил. Стыдно до сих пор.
После того как Миша ушел, я еще полгода упорно спала и жила сном. Сном, где он был со мной.
А потом бац – и все, встряхнулась. Выкинула все его фотографии, ладно, чего уж врать – просто убрала все в дальний ящик комода. Его милые сувениры увезла к маме на дачу. И понеслось – я искала новые и новые увлечения, хваталась за любые предложения работы, все, лишь бы не остановиться, не вспомнить.
У меня получилось.
Шла себе сегодня спокойненько, может даже на свидание, а тут ты. Со своей лягушкой