Последняя метель весны.

Я это вытравлю. Я в этом выживу.
Эти метели не чаю вернуть.
Помнишь, мультяшка, наивную рыжую?
Не вспоминай её, сука, забудь!

Как всегда: начало есть, концовку почти подобрала, а середина не идёт. Правда в этот раз не идёт вовсе не потому, что напряги с идеей, рифмой или сюжетом, нет. Просто, когда пишу стихи, я всегда пропускаю их через себя, каждое слово, каждую строчку. Заново же пропускать через себя всю ту мерзость, что пережила за этот месяц, равносильно самоубийству.
Впрочем, по сути, оно уже случилось, самоубийство это. Потому что – а чо они? Впервые почувствовала на себе, каково наркоманам, когда их лишают дозы. Как в том фильме: «ты – мой личный сорт героина». Ломка, скажу я вам, это страшно. Ломка по ощущениям, эмоциям, чувствам, которые дарил тебе человек. Ломка.
Я пока ещё живу по волгоградскому времени. Отвыкнуть не могу. Просыпаюсь, и по привычке думаю о том, что сейчас делаешь ты. А когда до меня доходит, что сейчас скорее всего в это время делаешь ты – со стоном утыкаюсь головой в подушку: лучше бы не вспоминала…
Одного не понимаю, зачем ты так упорно уговаривал меня тебе поверить? Для чего, зачем?
Не жисть – трагедия, мля.
Ты до сих пор пишешь смс. Хочешь остаться друзьями. Конечно, другом я умею быть замечательным: выслушать, поддержать, рассмешить. Я умею. Но быть только другом тебе – это чистой воды мазохизм! Да, у нас общие интересы, практически одинаковые взгляды на жизнь, нам всегда было, что сказать друг другу. Но разговаривать с тобой, помня, что этот голос так недавно шептал мне «люблю»… Я с ума сойду.
За эти тридцать дней я прокляла тебя столько же раз, сколько и благословила. Хотя, нет. Прокляла на один раз больше… Бля, да какой там «на один»! Что я, мать Тереза, что ли! Ненавидеть тебя мне сейчас намного легче. «Как, ну как, ну КАК, скажите мне, бедная девочка будет играть на проклятом нами рояле??» (с)
Вернёшься – всё забуду. Всё. Влюблённой собачкой на край света за тобой побегу.
Не вернёшься – живи как знаешь, люби других. Только не прощу никогда.

Время несёт свежим ветром над крышами.
Я на плече у другого усну...

И ведь вот же бля! Четырнадцатое марта! А за окном опять метель. Она издевается…

14.03.09


Через неделю после написания этой зарисовки я закончила стих. Закончила без всяких истерик и мучений.
Метели тоже прошли. Да и не наши они уже были, эти метели.
Ты больше не нужен мне.
И пожалеешь ты о том, что всё так закончилось, или не пожалеешь – уже только твои проблемы.

Я это вытравлю, я в этом выживу,
эти метели не чаю вернуть.
Помнишь, мультяшка, наивную рыжую?
Не вспоминай её, сука, забудь!

Всё, что ночами ей в ушко рассказывал,
стало чужим. Я всегда в ней была.
Просто мы приняли это по-разному:
я – усмехнулась, она – умерла.

Это она на таблетках, хорошая
песни тебе сочиняла, твоя.
Это она была гостем непрошеным,
это она, это больше не я.

Прошлый февраль с предыдущими разнится.
Видишь, он прошлый! Как праздник, как дождь.
Что ты и с кем ты – какая мне разница?
Только захочешь найти – не найдёшь.

Время несёт свежим ветром над крышами.
Я на плече у другого усну…

Как-нибудь – вспомню ушедшую рыжую
вслед этой ночи с зимы на весну.