Дневник одной Невесты...

Никогда не надейся на то, что ножка вдруг станет маленькой, а сердце большим и добрым – такое лишь в сказке и только о Золушке. Да и причём здесь сказки, когда вокруг, как поётся в одной из песен - сплошное realety.

Такой же мягкий и рассыпчатый, как яичный желток – город, такие же непонятные и сбивающие с толку, как искры из глаз после удара головой – желания, такие же искренние, как описано в учебнике по психологии эмоций – улыбки, такие же близкие и лёгкие, как твоё дыхание – дни…
И совсем обычная, абсолютно банальная встреча. И никакого ожидания, никакого шевеления внутри глядя на тебя. Бесцельное брожение и разговоры ни о чём. Скромные, но настойчивые прикосновения, и такие же скромные, но не менее настойчивые отталкивания. Ты – никто, ты просто случайный встречный, про которого ещё иногда употребляют геометрическое понятие поперечности.
Красивый, но ненужный, талантливый, но навязчивый, нежный и непонятный – это ты!
И ты был неинтересен ей….
Увязнув в своих недавних и куда более важных, чем случайные вспышки симпатии, переживаниях, она смотрела на тебя через скептическую призму иронии. Забавная робость и неотводящие взгляда глаза… - как это легко сыграть!!! Она вела себя с тобой, как с неуклюжим игроком; забывала отвечать тебе улыбкой, погружаясь в какие-то важные мысли. И о чём она думает всё время?! Ну КАКОЕ это имеет значение, когда в силу вступают правила ИГРЫ. Неуклюжий игрок начинал водить. Искусно подбирая слова и жесты, ты рисовал себя для неё… Ты чётко выводил каждую линию, аккуратно подбирал сочетания цветов. Она иногда вглядывалась в едва различимые очертания миража, кокетливо поднимала бровь, и усмехнувшись, сбивала их рукой.
Ты был непонятен ей…
Она одевала короткие юбки и блестящие украшения – она была очаровательна. Но почему… почему, когда слушают уши, засыпает наш мозг?
Ты говорил для неё…
Твой голос смешивался с шумом моря, музыкой ночных дискотек, шуршанием тяжёлых облаков, гулом такси, гудками парохода, с пересыпанием песка и шутками друзей – он сливался со всем этим в сладкую, почти приторную мелодию. В густой ягодный горячий сироп, который можно было добавлять в чай, НО здесь его пили прямо из банки! Иногда в нём попадались половинки недоваренных ягод, иногда сразу целые ягоды – большие и вкусные круглые ягоды. Когда банка подходила ко дну, их становилось всё больше и больше – их можно было доставать уже целыми ложками. Сиропа не хотелось, хотелось выковыривать из него лишь самые крупные ягоды. И этими сладкими, экзотическими моментами был ты.
Она любовалась тобой…
Всё ещё сомнительно покачивая головой, она изучала нарисованный тобою образ; вслушивалась в звуки, рассматривала переходящие друг в друга изгибы. Игра превращалась в некий лабиринт. Его хотелось попробовать разгадать, или даже…!!!..., хотя нет, нет – этого не хотелось… Но как неинтересен лабиринт нарисованный на бумаге (например, в какой-нибудь TV программе на задней обложке), разве способен он загипнотизировать глаза, сделать дыхание почти осязаемым, а ладошки холодными? Нет; что бы произошли такие метаморфозы организма, нужно очутиться в нём. Потрогать его стены, наткнуться на его тупики, почувствовать запах безысходного, но манящего страха.
Ей хотелось заглянуть туда…
Переступая с ноги на ногу, то протягивая руку к двери, то опуская её, она не решалась войти внутрь.
И ты позвал её…
И в одно мгновение Север к Югу стал непреодолимо ближе, только Юг оставался там же где и был…
Притянуть полюса невозможно! Так же как одноимённо заряженные магниты, они держат между собой обязательное пространство.
Но, наверняка вы когда-то пытались, ради любопытства, всё же соединить их… и наверняка у вас это получалось. А замечали ли вы, что чем ближе удавалось приблизить несоединимые стороны металла, тем сильнее они разлетались затем в разные стороны?..
«Мы не должны, мы просто ОБЯЗАНЫ быть вместе» - писал ты в письме, как будто сморщившись от усилий, тянул противоположную сторону на себя.
«Я тебя люблю и искренне надеюсь, что когда-нибудь ты скажешь мне тоже самое; зимы и времени больше для меня не будет существовать» - печатали дальше твои пальцы; и оставшееся пространство всё сильнее наэлектролизовывалось.
«А как близко ты?» - спрашивала она, ловя электрические искры в ладошки.
«Не ближе, чем кожа» - отвечал ты ей.
И она писала для тебя стихотворение, а ты отвечал ей тем же. И вот в воздухе уже пахло обожжёнными мыслями.
«Люблю тебя, не смотря не на что, просто будь со мной»
«Я буду с тобой» - набирала она на клавиатуре компьютера, всё сильнее пытаясь дотянуться до противоположной стороны.
«Я не хочу жить без тебя. Всё что угодно, я люблю тебя» - приходило в следующем письме на её почтовый ящик. И стороны притягивались всё ближе, преодолевая последние сантиметры; оставшееся пространство уже искрилось как бенгальский огонь.
Ты продолжал приближать эти тёмные серые кусочки друг к другу, будто пытаясь во что бы то ни стало, сделать её своей, не замечая, что она уже была твоей. Ты хотел словами схватить её за руку через компьютерный монитор, не чувствуя, что она стояла совсем рядом и в этой самой руке держала своё сердце.
«Через тысячи километров, из другой страны, ты смог сделать так что бы я поверила, и я поверила» - сделала последнее усилие она и на какое-то мгновение, преодолевая естественный закон физики (и устоявшееся правило жизни) стороны магнитов, повёрнутые неправильными сторонами друг к другу, соединились.
Только ради чего? Ради любопытства? А разве была у этого эксперимента какая-то иная цель?
Ты подытожил эту задачу, фразой очень похожей на школьное «Ч.Т.Д.» - «Извини, что так долго молчал, просто не было возможности связаться, хотя это не лучшая отговорка… вот собственно и всё».
Ты написал для неё.
Вот и разлетелись со всей своей скопившейся энергией эти намагниченные камешки, расшвырялись в разные стороны с такой скоростью и силой, что даже не пытайтесь искать. Их, наверняка, уже подобрали какие-то прогульщики мальчишки и растащили по своим свалкам ненужных вещей в папиных гаражах. Бессмысленно плакать, что бы окружающим было понятно как теперь тяжело, бессмысленно говорить, что нет аппетита или грустно отводить глаза. Достаточно на вопрос: «Что случилось?» Всего лишь улыбнуться и сказать, «что жизнь продолжается, что впереди ещё всё самое лучшее», что бы было понятно….. что бы просто стало всё понятно! И больно не от написанных тобою слов, не от их внезапности, а от того, что не хватило силы воли так и не открыть дверь лабиринта, который ты построил для неё, не хватило этой силы и на то, что бы не отозваться на твой голос, не хватило, что бы понять, что всё это лишь грандиозное, бесспорно красивое творение, которое ты создал для неё из миража, из обжигающего южного воздуха, из незнакомого города, из концертного выступления, из надписи на окне вагона, из расспросов у подруг, из электронных писем – из своей неуклюжей игры с робкими взглядами. Больно и от того, что она наивно поверила, что сможет разгадать этот игрушечный лабиринт, поверила, что он совсем даже не игрушечный, поверила, что сможет дойти до его выхода. Но как можно дойти до конца того, чего нет…. Неуклюжий игрок закончил водить. Ты принял заслуженные аплодисменты от неё и удалился за кулисы. Занавес. Свет. Сцена опустела.
Ровное спокойное дыхание – от вдоха к выдоху – то чем привыкли мерить жизнь. Но это не она, жизнь можно почувствовать лишь в те моменты, когда дыхание как раз становится сбивчивым, когда оно замирает.
Ты посадил её в первый ряд… видимо для того, что бы после окончания представления ей быстрее остальных можно было добраться до гардероба, и сдав номерок, получить свои вещи.

P.S. Ровно 11 лет назад я встретила тебя и именно в этот момент, моя жизнь обрела смысл.... с годовщиной тебя Любимый...