За окном будет лить дождь. Только начнёт смеркаться.
Ло будет сидеть на плюшевом диване с ноутбуком на поджатых под себя ногах. Элегантные очки и большая белая мужская рубашка поверх обнаженного тела… Она будет увлеченно бегать глазами по экрану, покусывая ноготь мизинчика правой руки.
Лу будет сидеть в кожаном кресле, читать какую-то книгу, облокотившись правой рукой на ручку кресла и подпирая ею подбородок. В какой-то момент он поднимет глаза на Ло… Он снимет очки и поднесёт душку к своим губам:
- Ло, - чуть улыбаясь скажет Лу, - я говорил тебе, что у тебя чертовски красивые ноги?
- Да, Дорогой, - монотонно, не отрывая взгляда от ноутбука, ответит Ло, - сотни тысяч раз…
Лу отложит в сторону книжку, вставая, он устало вздохнёт и подсядет к Ло. Он закинет ногу на ногу, а правую руку на спинку дивана и подопрет ею голову…
Ло удивленно повернёт к нему лицо.
- Ло, а давай устроим романтический вечер… только Я, Ты и свечи… как в старые добрые времена. – Лу, положет левую руку на коленку Ло и начнёт медленно поднимать её вверх, задирая белую рубашку…
Ло улыбнётся…
- Дорогой, у меня куча работы… мне скоро нужно сдавать книгу, сроки поджимают…
- Ло, забудь хоть на 1 день про свою книгу… Только Ты и Я… - К тому времени рука Лу уже доберётся до внутренней части бёдер Ло. - Ло, А ты помнишь как я читал тебе Шекспира?
Ло раздвинет коленки…
- Да, - скажет она, - Мы гуляли по Таймс-сквер, ты бежал впереди меня и кричал: «Но тише! Что за свет блеснул в окне? О там восток! Джульетта – это солнце…» -
Они засмеются…
- А помнишь, - Начнёт Ло, - ты однажды снял с себя пиджак и постелил его на лужу, чтоб я прошла, хотя я могла спокойно обойти, но лужа оказалась такой глубокой, что вода всё равно затекла мне в туфли и я ходила с таким противным почавкиванием…
Они засмеются вновь…
- Да, ты потом еще на неделю с температурой слегла…
- А ты за мной ухаживал! Накупил малинового варенья, контролировал температуру воды, когда я парила ноги, а потом сам же их и вытирал…
Они замолчат… застынут с улыбкой на губах, смотря друг другу в глаза…

Лу потянется к губам Ло…
- Ло, я люблю тебя… - тихо прошепчет Лу…
- Лу, я ТАК люблю тебя… - тихо прошепчет Ло…

Она любила Его… Да, в том нет сомнений… Она любила его той искренней и тайной любовью, что только могут любить дети…
А он? – Он любил Шопена… Бывало, раздастся посреди ночи телефонный звонок, она поднимет трубку, а на том конце телефонного провода звучит “Вальс фа минор”… А Он молчит, всё слушает как Она чуть слышно дышит в трубку…

“Я люблю, когда ты улыбаешься… – говорил Он, положив свою ладонь на Её щеку и запустив пальцы в Её волосы. Она смущенно опускала свои блестящие карие глаза… – Я ТАК люблю, когда ты улыбаешься…” – повторял Он и касался Её лба своими губами.

Иногда, во время их встречи, у Него звонил мобильный. Он смотрел на загоревшийся экранчик и уголки Его губ начинали медленно опускаться, Он хмурил брови и долго колебался: отвечать или нет… Звонок был настырным и, замолкнув на минуту, вновь начинал играть с новой силой. В такие моменты Она обхватывала обеими руками чашку с горячим шоколадом, и, пытаясь хоть как-то скрыть своё смущение – осматривала людей вокруг. “Я на совещании!” – недовольно отвечал он, и не дождавшись ответа нажимал отбой. Она никогда не спрашивала кто это… Они никогда не говорили про его семью…

Когда они прощались, Она приподнималась на цыпочки, и висла на Его шее. Иногда Он подхватывал Её и кружил – лёгкую, нежную… “Моя…” – тихо шептал Он и прижимал Её к своей груди… “Мой…” – отвечала Она и носом зарывалась в ворот Его драпового пальто…

Однажды, разъярённый, посреди ночи Он ворвался в Её квартиру. Он, доселе не позволявший себе ничего интимнее поцелуя в лоб, разорвал на ней одежду и…
Нет, она не сказала ни слова… Молчала, сбивчиво дыша и слегка постанывая…
Он ушёл так ничего и не сказав… Она слышала как отдаляются его шаги, как заводится машина под Её окном, как визжат шины… Она отвернулась к стенке, чуть скуля как раненная сука…

Эпилог

Больше я его не видела… Лишь пару раз, посреди ночи меня будил телефонный звонок, а на том конце телефонного провода, как раньше, звучал мой любимый “Вальс фа минор”…

Летнее небо становилось розово-красным, когда большой диск оранжевого солнца медленно уходил за горизонт.

Они знакомы более недели, и вот уже сидят на пляже. Совсем рядышком, плечами касаясь друг друга.
Он достаёт из кармана старый медный пятак:
- Смотри, затмение, – говорит он и, прислонившись щекой к её щеке, заслоняет монетой солнце. Она протягивает руку к чёрному кругу в оранжевой оправе и обхватывает его двумя пальцами с другой стороны.
Они были эталоном летнего Морокко… два влюблённых, и одно солнце, объединившее их пальцы в сердце…

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь плотную занавеску апельсинового цвета. Вся комната приобретала оранжевый оттенок, и даже в воздухе пахло цитрусовыми…

Они сидели на кровати - друг напротив друга - поджав под себя ноги. Он аккуратно, чтоб не забрызгать Её соком, чистил сочный апельсин и складывая кожуру в небольшую пиалу, стоящую посреди кровати. Затем отрывал одну дольку, и, улыбаясь, водил ею по Её губам… Она улыбалась в ответ. Оранжевые капли текли по подбородку, шее, груди… А она всё улыбалась, не отрывая от Него взгляда! Он отодвигал в сторону пиалу с остатками апельсина и нежно целовал Её сладкие губы, довольствуясь каждым
прикосновением.

Когда на город опускалась ночь, Ему приходилось уходить...
Она долго не хотела его отпускать, топчась с ним в коридоре. Иной раз Ему приходилось прикрикнуть, чтоб Она наконец-то разрешила ему уйти. В такие моменты она была готова заплакать… но сдерживалась… Он не любил её слёз… Он брал её лицо в свои большие и тёплые ладони и на прощанье одаривал её своим поцелуем. Она немела от счастье… Трепетала в его объятьях…

Он уходил… Уходил к себе в семью… Она не ревновала - даже наоборот - всегда чувствовала вину за то, что именно Она делает чьего-то мужа счастливым.

- Я люблю тебя… - говорила Она Ему… Он молчал, вдумчиво смотря вдаль... - Я люблю тебя! - повторяла Она…
А он, словно ничего не слыша, клал ей в рот дольку апельсина:
- Попробуй, какой сладкий!!… - Она склоняла голову и смиренно жевала кисловатый фрукт… - Прости… - говорил он ей, боясь посмотреть в её сторону… - Прости…
Она заглатывала ставший поперёк горла ком, и, пересиливая себя, отвечала лучезарно улыбаясь:
- Да, и впрямь сладкий…


Эпилог

Он сказал мне «люблю» всего один раз…
В тот день Он не вымолвил ни слова…
Прощаясь, мы стояли в коридоре моей маленькой квартирки. Он привычно взял моё лицо в свои руки и, приблизив его к своему, заглянул в глаза и прошептал:
- Люблю… тебя…
Мне стало страшно от его взгляда… его глаза были влажными, словно он был готов заплакать, они были наполнены грустью и печалью… Не заплакал – я сделала это за него! Обхватила его шею обеими руками, и не хотела отпускать… Никогда… Никогда… Никогда…

Он ушёл… И больше не вернулся… Ни…ко…гда..

Как Он? – не знаю…
А Я? – Я обожаю апельсины…

Ло будет сильной… Стерпится всё с годами…
Всех когда-то бросают вот и её – бросили…
Но Ло не угасает, наборот… Своими устами
Тянется к сотням других кто не будет терзать её душу вопросами:
«А почему ты плачешь?!» - «Хочется!!!
Кто-то ест фисташки тоннами, а я, вашу мать – плачу!!»
И злобно так, скалясь, морщится…
И разорётся… напьётся в придачу..
А уходя из бара - прихватит собой какого-нибудь мужичка
(Ло не придирчива… пойдёт и женатый)
Напоит его и будет лапать в поисках мозжечка…
У мужчины обычно он между ног… Закаты,
Свечи, стихи давно уже «не для неё»…
На заднем сиденье своей старой Хонды,
В балетный кружок ходившая Ло,
Кидает свои коронные ронды…
А Ло еще на фо-но играет…
5 языков Ло знает…
Теперь же ей нужен только один…

Когда-то Ло отказала мальчишке в любви…
Тот погрозился, что скальпелем вскроет вены…
Та, недолго подумав – цинично пальнула : «Увы…
Дорогой… не взгромождайте на плечи мои, свои пустые проблемы!»
Мальчишку таки не спасли…
Чуть позже Ло полюбила женатого…
Статный такой, при деньгах… Тот, когда шёл домой, по пути
К Ло забегал и читал ей Ахматову…
А У того за спиной дети совсем еще малые,
толком ходить не умели…
ТАК ему полюбились её губы алые,
Что наплевал на семью, и к Ло он явился прям посреди недели:
Кинулся к ней целоваться…
Что-то кричал про любовь, но Ло его толком-то и не слушала…
Выставила за порог его и велела больше к ней не являться!
В общем не мало сгубила душ она…


И вот она плачет под натиском чье-то огромной туши…
Ей не нужны тут немецкий, английский, французский и идиш…
Всё ищет Ло в ком-то свою отдушину…
Ло, всё аукнулось, видишь?

Девочка с каменным сердцем
С мальчишкой идёт за ручку.
Пустил к себе в душу погреться
Он эту бездушную сучку!
Встав перед ней на колени,
Сказал неудавшийся герцог:
«Будьте моей миледи,
Девочка с каменным сердцем!
Я Буду дарить вам букеты;
Из листьев сплетать Вам венки;
Ваших любимых поэтов
Я буду читать Вам стихи!
Мне не стерпеть отказа,
Будьте моей - Вас молю!
Я не любил ни разу…
И врядли ТАК полюблю…»
В ответ лишь тихо: «Прости…
Ты уж пойми меня, “герцог”…»

Всё тише стучат каблучки
Девочки с каменным сердцем…

создам себе новый е-маил – а в анкету впишу ТВОИ данные…
Я письмо напишу, где на ста тридцати страницах опишу свои чувства рванные!
Письмецо такое смазливое, в стиле : «Ах, На что вы меня покинули?!»
И со старой почты пошлю на якобы ТВОЙ новый е-маил от СВОЕГО имени!
Сама же открою новую почту, письмо от СЕБЯ прочту, но словно ТВОИМИ глазами…
И напишу ответ, мол: «ДА, дорогая… я тоже безумно скучаю за вами!»
Вечером почту проверю и буду безумно рада письмо получить якобы от ТЕБЯ…
Отвечу… Сама же прочту, и опять же ТВОИМИ глазами… Даря
самой СЕБЕ море любви и вычеркнув из словаря своей памяти - «горе» «обида» и «больно»!
Самообман говорите? За то я дышу спокойно…

Она - в глуби сцены сидела, к задней кулисе прижавшись.
Они – посреди стояли, два силуэта в прожекторном свете,
Как два голубка влюблённых за руки нежно державшись,
Сценарий читали, слившись в актёрском дуэте…
«Люблю!» - шептала голубка, «Люблю!» - отвечал голубок -
Так искренне, что всяк, кто слушал их, смущался словно наготы
Их взглядов, трепета… Казалось каждый ноготок
Друг друга был для них себя дороже… Но увы
Не все столь нежному союзу были рады…
Она в глуби сцены сидела, ноги поджав под себя
Влюблённые весь свет прожекторов загородили, даже взгляды
Сегодня были лишь на них! Она же, в прочем как всегда,
В тени чужой осталась наблюдать, за счастьем.
Всё теребила рукава, сценарий сотни раз листала,
А голубок голубке щеки целовал, предплечия, запястья…
Скорей б закончилось… да режиссер так сухо произнёс: «Сначала…» …

Она начинает утро с чашки экспрессо и читки сотен е-майлов;
Чёрный мундштук и привычка наматывать локон на палец.
Он пишет письма пером и как-то живёт без смайлов;
Он пишет стихи, слушает джаз, а танго – любимый танец.
Она пропадает в сети, и в Вирте влюбиться ей было совсем не сложно…
Она обожает мужчин и в принципе это взаимно…
Он же считает звёзды и слышать не хочет, что их сосчитать невозможно!
Он их кладёт в конверт и шлёт их Ей анонимно…
Там, между строчек нелепых признаний в стихах она находила блёстки.
Там между строчек мир для неё был маленький создан,
Сцена, где к небу построил Он Ей небольшие подмостки -
Она как по сцене ходила, ступая по на пол слетающим звёздам…
Плавность движений, изысканность вкуса и длинные пальцы рук…
Он обожал её гибкость, схожую с Ивовой веточкой…
Она после секса с Ним садилась за свой серебристый ноутбук...
...И вновь становилась *всего лишь какой-то обычной веб-девочкой*…

Ты не люби меня… Не стою я того!
Я обману, я брошу, я предам!
На плечи мне накинь своё пальто
И удались… Без боли и без ран!
Опомнись – я пуста!
Душа – забытый жизнью город!
Пусть сладкие мои уста
Целуют грубой ткани ворот,
Пусть щёки начинают рдеть,
А голову пусть кружит аромат kenzo…
Не позову, но буду в след глядеть…
Ты не люби меня… не стою я того…

От капель черного кофе размыты чернила в моём дневнике.
Размазана тушь на глазах, опять вспоминая *кого-то*.
Коряво пишу на полях, сжимая фломастер в дрожащей руке:
“Февраль… тридцатое… суббота…”
Часы совершают свой тримиилиарда_*какой-то_там* круг.
Кружат шестеренки, без устали двигая время.
А завтра, смирившись с весной, я запишу в свой notebook,
“Март… второе… воскресенье…”

Хочу быть хмельной от любовного бреда.
Хочу до утра, чтоб не в силах уснуть,
Когда мы, укутавшись плюшевым пледом,
Будем как волны друг в друге тонуть…

Хочу, чтоб кормил меня с рук апельсином,
Чтоб с нежностью дольку на губы мне клал.
Хочу, чтоб в объятьях ты сжал меня сильно
И сладкие губы мои целовал…

Хочу под дождём с тобой кушать клубнику
Вечером летним в каком-нибудь парке.
Продрогши, к груди твоей мокрой приникну-
Спросишь: «Замерзла?» - отвечу «В порядке…»

Хочу танцевать под Роберта Переро.
И вместе смотреть хочу фильмы Кустурицы.
Хочу целоваться под плюшевым пледом…
Я знаю, когда-то всё это сбудится...

Какой статный месяц – февраль,
И даже звучит как-то гордо…
Да только немного жаль,
Что серый он и холодный!
Снегами уже не обилен,
Дождями еще не грозит,
Тоскунаводящие ливни
Февраль (увы-ль?) не сулит…
Пахнет немного холодом,
Откуда-то веет смертью,
Свободунесущие голуби
Отдались на волю ветрам…
А мне бы с ними…
Да так, чтоб про Землю забыть.
И с неба смотреть как ливни
Будут на Землю лить…

Обними меня, слышишь, крепче.
Я прошу тебя, не отпускай.
Ты запомни, родной, этот вечер,
Наш последний, унылый февраль…

Пусть капель пререкания смоет,
Пусть ветра с собой унесут,
Что томится во мне, и что ноет,
По ночам не давая уснуть…

Я прошу тебя, не отпускай,
Я всем сердцем прошу и душой!
Пусть проклятый разлучник февраль
Побеждённый уйдёт на покой…

Что есть мочи меня обними -
Не любя – так признаниям в память.
На прощанье теплом напои,
И хмельную спеши оставить…

И не грустно с тобой расставаться,
И друг друга не спросим «Где ты?»…
От чего же глаза слезятся?
Это просто февральские ветры…

Ну ведь так почему-то бывает…
Так почему-то случается -
Совсем того не желая,
Ссорятся люди… маются
От всего, что в гневе сказали!
На болтливость свою злятся,
На то, что в себе не сдержали
слова, что должны при себе оставаться!
Молвят одни: «Помирятся!
Нельзя без сучка, без задоринки!»
Другие «утешат»: «Смирится…
Встречаются люди… расходятся… -
словно водой из ведра огреют, -
Откуда нам знать, невеждам,
Какой же нам срок отмерен?»
Как слух нам слова эти режут…
Вдогонку еще кричим,
Еще оправдаться пытаемся,
На слове уже не стоим,
От слов уже отпираемся!
Но сказано слишком много,
И всё что, увы, нам осталось -
Развилка, на некогда общей дороге…
А с вами такое случалось?

*Не основано на реальных событиях! Любые совпадения случайны, и если вдуматься в текст – крайне глупы! Текст не несёт в себе высокоинтеллектуальной нагрузки и строится на противоречиях!*

“Я ткну тебе в печень вилкой”

Ты знаешь, мне наплевать
На то, что меня забыл ты -
Воротится время вспять
Я ткну тебе в печень вилкой!
Ты знаешь, мне наплевать,
На все твои, сука, измены -
Как кролик - опять и опять…
Паршивое бремя гиены –
Жизнь твоя… Ты не ценил красот,
Любовь ты втаптывал в землю!
Какой-то моральный урод,
С душевным уродством нетленным!
Ты пустошь… Пыль не плече…
Ты слизь, что к руке прилипла…
Стряхнуть тебя надо бы мне!
На то, что меня не ценил ты -
Мне тоже, давно уж плевать!
Ты словом колким задеть не старайся -
Я сдулась… меня надувать
Как кукол своих, не пытайся...
Потому что Я ЖИВАЯ!!
И чувства мои НАСТОЯЩИЕ…
Были… Когда-то… ты их ежедневно пытая -
Убил. И их бесполезно взращивать.

Я пальцем тебя не трону!
Но печень сгублю твою дивную!
Я вилкой держу оборону…
Мне слизи касаться противно!

Пусть я кричу: «Уходи!»,
Пускай я кричу: «Забыла,
Что будет у нас впереди,
И что между нами было!»

Я знаю, настанут те месяцы,
Дороги протопчут люди,
И мы наконец-то встретимся!
Я знаю, всё еще будет!

Пускай глубоко зарыла,
Пускай вспоминать не хочется!
Я помню! Я не забыла!
И память моя не кончится…

Ты память мою не отнимешь!
И сам никогда не забудешь!
Когда-то, я знаю, обнимешь,
И шёпотом скажешь, что любишь…

Совсем недавно, горделиво, с подругой тайну разделила:
Тебя, мол, милый, наконец, я поняла, что разлюбила…
Сегодня думы о тебе меня опять разбередили…
И всё уснувшее давно – водой плеснувшись – пробудили.

Что случалось однажды – еще исправимо,
Всё повторное – закономерно…
И изменА твоя, конечно, простима,
Не простимы твои изменЫ…

Я б тебя как брильянт берегла,
Позволяя чрез гордость ступать…
Но простить никогда б не смогла,
Что УЖЕ приходилось прощать…

- Ты чувствуешь?
- Нет…
- Ты разлюбил?
- Ага…
Как мотылёк на свет –
К нему - её рука…
- Не трожь! –
Он отвернёт лицо,
И дрожь
По телу пробежит…
Он разлюбил Её…
Молчание царит…
- Ну… я пойду…
- Ага…
“Оcтанови… прошу!”-
Она молчанью внемлет,
Душой кричит…
А он же – нем…
То, что огнём пылало – тлеет…
Безмолвие томит...
Она ушла…
Мелькнула только тень в дверях…
И думал он: “Вернись… не покидай…”
А сам шептал:
“Прощай…”

Подобно колючему кактусу, моя к тебе любовь живёт:
Казалось - тобою заброшена - значит должна погибнуть!
А ей всё равно - воды давно не видавшая, хило, но всё же цветёт,
И умирать не спешит… Души ей моей не покинуть…

Давай секунду помолчим,
Оценим красоту тиши,
Давай в молчанье пробудим,
Воспоминания души.
И об любви ушедшей думы,
И об страданьях пережитых,
О том, чему мешают шумы
Нам вспоминать – давно забытом…
«Ты помнишь, - робко говорю, -
Наш первый самый разговор?»
Я вопросила – и молчу…
Ответа нет… не помнит он…
«А помнишь, - продолжаю я,
В воспоминаниях утопая, -
Как, не стояв у алтаря,
Мы мужем и женою стали?
Как с истиной женой знакомил?
Как о ребёнке рассказал?
Как ты, родной, любви был полон,
Но как любви не признавал?
Как ты томил меня молчаньем,
И как любил меня дразнить,
Как наполнялась я печалью,
Когда был должен уходить
Ты как всегда к себе в семью…
Ну а стихи? Ты их хранишь?
Ужели нет? Ты почему
Опять молчанием томишь?
Томи… тебя не обвиняю!
Не помнишь – так тому и быть…» -
«Не помню, помнить не желаю…
Да и тебе советую забыть…»

Застирана до дыр, как старенький носок,
Моя к тебе любовь – ей примененья нет…
Давно просроченный, утерянный билет,
Просиженный в наушниках урок -
Всё так же бесполезно,
Назад невозвратимо...
Секунда за секундой бегут неумолимо,
По циферблату мчатся резво.
Прокисшее парное молоко,
Заплесневелая, как чёрствый хлеб,
Моя любовь – ей так же примененья нет…
Она просрочена, забыта мной давно…

Да разве возможно любовь - ревностью испепелить?
Да разве понять кому-то, того, что не объяснить?!
Да разве вхожи мы в реку, в которую раньше входили?
Как больно бывает тому, которому изменили?!
Да разве мы разучились ближним своим помогать?!
Да разве мы не способны рубаху другу отдать?!
Да разве бывают люди, что стоят наших страданий?!
Да разве любви не пройти встречающихся испытаний?!
Да разве это возможно – на деньги любовь променять?!?!
Друга предать – как можно?!?!? Этого мне не понять!!!
Да разве способен психолог в душе твоей разобраться?!
Как после ночи любви можно друзьями остаться?!
И почему после секса Он любит курить папиросы?!
Куда не взгляни – кругом – вопросы… вопросы… вопросы…

Услада томит, собой не балуя...
Губ твоих жалкий лепет…
Желанья мои минуя,
Исчез в тебе ранний трепет…
Тоскливо с тобой мне, холодно -
Объятья твои не греют.
Без чувств обжигающих – голодно -
Угли одни лишь тлеют…
Нам не вернуть… увы… не пытайся…
Смирись, сумей отпустить.
И в думах своих наслаждайся
Той, что могла томить…

Зачем е*у себе я мозг своей больной любовью?!
Что а*уенного я в ней нашла?!
Мои страдания меня не манят боле,
Спокойствию, в конце концов, пора пришла…
Пусть кажутся мне дни мучительно банальными,
Мол: «Мне не хватает страданий моих!»
Скажу: «Пришёл конец мозго*бству анальному!!!
Тр*ханью нервов скажет мы «нихт»!!!»

Как сер, как тускл этот день.
Признать, вчерашний был не ярче…
От сна ко сну живу. Как тень –
Я настоящего подобье – не иначе…

Остыла…
Я настоящим прошлое сметаю как метлой!
Простила…
Лишь мой дневник напоминает о тебе порой...
Я отпустить смогла любовь,
что стала для меня привычкой -
Не воспылать ей вновь
от отсыревшей спички...

Ты мной еще не позабыт, воспоминания о тебе свежи!
Признать, и дня без мысли о тебе пройти не может!
Ищу в толпе людей с тобою внешне схожих,
Но с грустью опускаю взгляд: быть может схожи, но не ты!
И из самой груди как чайки крик над морем пронесётся:
«Люблю…»!
Как жаль, что никогда моя любовь в тебе не отзовётся…
На сцене стоя, шёпотом произнесу «люблю»,
И зал аплодисментами взорвётся…
Они поверят мне, и пониманьем загорятся их глаза…
А ты лишь сухо хлопнешь пару раз в ладоши!
Моя любовь переживёт меня…
Скажу «люблю» тому, кто чуть с тобою внешне схожий…
Но вдруг опешу! Схожий – но тобой ему не стать!
И удалюсь…
Искать замену мне тебе пора бы перестать…
Но сложно…
Я к тебе хочу… и может быть, когда-нибудь вернусь…

Я марионетка, хозяин, прошу,
Утри слезу с моих хрустальных глаз,
Я душу пред тобой как тело обнажу,
Я не заплачу, услыхав отказ…

Ты дёрнишь нитку – я пойду,
Я камнем упаду, коль бросишь рукоять…
Но не бросай – тебя прошу
Мне на ногах самой не устоять…