Угас в событиях далеких
Звезды прекрасной яркий свет,
Но не забыть тех дней жестоких,
Хоть минуло уж много лет.

Долг выполнял в Афганистане.
Парнишка молодой тогда
Он в руку правую был ранен
– Случилась с ним в бою беда.

Хирург, лечившая парнягу,
Девчонка – двадцать с лишним лет
В войны попала передрягу.
Надев, погоны и берет.

Они влюбились… Позабыли,
Что в самом логове войны.
В беседах ночи проводили
И чувства стали их сильны.

Мечтали вместе и горели
Как звезды милые глаза…
Но в нежных красках акварели
Был черный цвет – войны гроза.

В ту ночь под звездами мечтали,
На небо взгляды устремив…
На лагерь медиков напали,
Враги. Раздался первый взрыв.

Стрельбы, стрекочущие звуки,
Несли с собою смерть и боль.
И затихали сердца стуки,
Умножив жизнь на вечный ноль…

Взяв «калаши» в палатке ближней
Они расстреливали тьму…
Но взрыв последний в ее жизни.
Убил… ЗА ЧТО И ПОЧЕМУ?!

По небу звездочка скатилась,
Уйдя в далекий горизонт,
Как будто милая простилась
И превратилась в нежный сон…

С тех пор он в небо смотрит часто
И слышит зов звезды родной,
И говорит с ней, но напрасно:
Родная, возвратись за мной…

Последняя любовь – последний вздох,
Последний проблеск юности далекой,
Ее никто бы уберечь не смог
И сердце оказалось одиноким.
Не состыкуешь тело и свинец,
С годами невозможно стать моложе,
Как жаль, что все имеет свой конец,
Как больно оттого, что все так сложно.
Последних чувств упавшая слеза
Не изменить и не вернуть былое,
И не смотреть уже глаза в глаза
– Забыть смогу, когда навек закрою.

Мечты, они всегда томят сознанье,
Порою спать до зорьки не дают
И тягостно с мечтою расставанье,
Ведь без нее в душе исчез уют…

Мечты уводят, в будущего дали,
На год, на два и на десяток лет.
В мечтаниях немало написали,
Прозаик гордый, страждущий поэт…

Мечты скрывают прошлое вуалью,
Они вперед несутся быстрым ветром,
А вот воспоминания – печалью,
Назад уводят тихо, метр за метром…

Мечты раскрасят радугой надежды,
Они даруют для сознанья радость.
Припомнил строки и читаю между:
«Мечты, мечты! Где ваша сладость?!»

Лес ночной приумолк,
Только слышится скрежет повозки,
Это старый скрипач
С приработков стремился домой.
На луну волк завыл,
Его голос пугающе-жесткий,
Но возможно лишь был
Это волчий, безудержный плач…

Так устал музыкант,
От дороги, что длилась годами,
Он хотел отдохнуть
И на скрипке старинной сыграть.
От тоски дальних стран,
Что всю память обвила следами,
Будто язвами ран,
От которых не мог даже спать…

Зазвенит и заплачет
Беспокойною нотою скрипка,
Где-то птица ночная,
Вдруг ей, будто бы, в такт подпоет,
Растревожат тоску
Прошлой жизни ошибки,
И слезинка смолы,
Со столетней сосны упадет...

Росток печали прошлых дней,
Пронзает сердце острым краем…
Как много лет в душе был с ней
И с тем последним нашим маем.

След милой в небе, в облаках,
Тревожном сне и думе нежной…
Мы нынче в разных с ней веках,
Я в этом, а она все в прежнем.

Росток печали – след судьбы,
Он будет жить во мне до смерти,
Как в этой жизни мы слабы
– Хоть в бога или в черта верьте…

Я след ее в примятых травах,
А также в листьях желтых вижу
– Жизнь не похожа на забаву…
Мне память «подрывает» крышу.

Вновь обращусь к далеким дням,
Как к памяти своей горнилу,
Вновь дань любви своей отдам,
Букет, принесши на могилу…

Настал момент заполнить лист бумажки,
Прославив в нем еще одну букашку.
На той букашке негде ставить проб,
Итак, пред нами – безобидный клоп…
Он с Вами спать готов в одной постели
И независимо, причем, от дня недели,
При этом клоп Вам не ответит: «нет»
Ведь для него Вы, в общем-то, обед…
Он тих и нежен, но войдет, коль в раж,
Практически, Вам сделает массаж.
Опять же, клоп лечебное создание,
Почти пиявка, для кровопусканий,
В своей природе мирной, он эстет
– Вас гонит в ванну, ни заря, ни свет.
Он заставляет Вас менять постель,
По двадцать раз за парочку недель…
Вы не судите бедного клопишку,
Уж лучше напишите о нем книжку!!!

Не забывай – напомнит утро,
Лаская тепло-нежным светом.
Прости, что разбудил советом
Луч солнца, этот странник мудрый.

Не забывай – коснется взгляда,
Любви наивно-грустный стих,
В разлуке, ожидавший миг,
Хоть строчкой быть, с тобою рядом.

Не забывай – прошепчет вечер
И тенью нежности коснется,
Звездой далекой улыбнется,
Немым вопросом: ждешь ли встречи?!

Не забывай – вонзится страхом
И душу расчленит молчанье,
Как будто тихое прощанье,
Сулит лишь, обернуться крахом…

Не забывай – ворвется песней,
Пропетой ветром за окном,
Сердце наполнится огнем,
От мысли, что могли быть вместе…

Судьба дарует разные сюрпризы
И даже те, что мы не ожидаем,
Порой ее безумные капризы,
Как должное, покорно принимаем…

Судьба дарует разные сюрпризы,
Средь них порою горечь и беда,
Реалий тех, безудержны стриптизы,
В тон серо-черный красят нам года…

Судьба дарует разные сюрпризы,
Эх, были б они в радость и в охоту!
И в счастье нам открыли визы
Жизнь, наполняя теплотой, заботой…

Судьба дарует разные сюрпризы,
Иные мы на «бис» воспринимаем,
Удары сердца требуют репризы,
В сознании своем, о них мечтаем…

В столетье прошлом затерялись
Ее прекрасные глаза,
А чувства по миру скитались
И не вернуть уже назад…

Не возвратить – прошепчет вечер,
Звездою яркой озарив,
Дорогу к невозможной встрече,
Безверие мое простив…

Не возвратить – бегу за прошлым,
Но лет барьер неодолим,
За чувством временем поросшим.
Бег обратился на экстрим…

Не возвратить былых мгновений,
Не отверну я божий перст.
Цветы кладу, склонив колени,
К могиле, на которой крест…

Что говорить, о чем молчать?
За все придется отвечать,
Перед самим собой, пред богом,
Представши у его порога:
За причиняемую боль,
За втоптанную в грязь любовь,
За ложь, что тихо убивает,
За то, что в сердце обитает…
1988
Что говорить, о чем молчать?
Иной раз хочется кричать
И чувствовать судьбы вниманье.
Она, как будто в наказанье,
Ответы в черные тона
Раскрасит – наша в том вина.
Наедине с собой оставшись
Тоскуем, думе той поддавшись…

Что говорить, о чем молчать?
На нас, Всевышнего печать!
И не всегда жизнь – сладкий мед
Порой судьба нас в клочья рвет
И грустью траурною гложет,
Пока покорно не положит,
Сомкнувши руки на груди…
Всевышний, вот теперь суди!
2008

Спросила: все ль еще люблю?
Нет, о душе своей скорблю.
Не лезь в нее, ты исподволь,
Не помню уж, какая ее роль.
На что тебе далась, моя душа,
Она теперь не стоит ни гроша,
Ее продали, не спросив совета,
Ныне она, без радости и света.
Лишь тело, в этом мире бродит,
Пытается найти, но не находит.
Вместо души – осколок льда.
Не говори о чувствах никогда!
Пусть память все тебе расскажет,
(Как душу загнала на распродаже).

Они по тихим улицам идут,
О чем-то оживленно говорят,
А у девчонки милый атрибут,
Что парни при свидании дарят…

Парнишка взял ее за руку,
Будто боится сделать больно,
Они так нравятся друг другу,
Что обнимаются, невольно…

И в темноте алеют лепестки,
Раскрывшихся бутонов роз,
На небе, звезд сияют огоньки,
Они не предвещают горя, слез…

Прошел час пик, пусты дороги,
Порой свет фар пронзает ночь
И отдаляется, подбив итоги,
Вдаль шум колес несется прочь…

Так бы и шли, влюбляясь тихо,
В мечтах о будущих мгновеньях,
Но сзади приближалось лихо:
Автомобиль с сопровожденьем…

Огромный «лексус», сзади джип
И скорость за сто километров,
Водитель пьяный, полужив,
По улицам – быстрее ветра…

Как видно, потеряв сноровку
И не справляясь с управленьем,
На тротуар он, через бровку,
Влетел в жестоком наважденье…

В смертельной тяжести металла
Не оказалось слов участья,
Та катастрофа для них стала,
Концом их жизни и их счастья…

Машина сбила столб фонарный,
Девчонку с пареньком подмяла,
И в траектории кошмарной,
В забор железный дико встряла…

В крови лежали, в жутких позах,
Глаза парнишки приоткрыты,
Рукой девчонка, сжала розы…
За что Всевышним позабыты?!

Их рядышком похоронили
Родные долго лили слезы,
Им на могилки приносили,
Как кровь, алеющие розы…

Раскрасит вечер небеса огнями,
На площадях зажгутся фонари,
А вечера приходят вслед за днями,
Время вперед, что там не говори…

Время вперед, кому-то вдохновенье,
Кому-то встречу с милыми сулит,
Обман несет, кому-то наслажденье,
Иным же, в грусти быть велит…

Иным мечтать, надеяться и верить,
Стихами заполнять открытый лист,
И чувствами биенье пульса мерить,
От ожиданья что ответит «мисс»…

От ожиданья чувственных потоков,
В одном звонке, иль просто в SMS
И в обещании сладостных уроков.
Мечта вперед, несется как экспресс…

Как часто я вижу, а может быть снится
– Кружит над любовью, черная птица.
У верного чувства крылья разбиты,
Твоим нежным сердцем, оно позабыто.

Кружит над любовью, охотится злобно
И крик издает, смертельно-утробный.
Тоска не в подарок, печаль не во благо,
Увы, не разрушить, зло черного мага.

У верного чувства тавро отчужденья…
Оно превращается лишь в привиденье.
А хочется взвиться и верою править,
И черную птицу исчезнуть заставить…

Твоим нежным сердцем разлука хмелеет
– Мое, жить уставшей любовью, умеет.
Ведь стрелы удачи, закончатся скоро…
Сгинь черная птица – зарвавшийся ворон!

Как часто я вижу в бреду или в коме,
Что наши сердца, в любовной истоме
И маг истощен, в своем колдовстве,
И тень черной птицы, сжигает рассвет…

Дождь, вечер, дом – я заскучал,
По телефону вызвал скрипача.
Бокалы, стол, бутылочка вина,
Беседа по душам и пьем до дна…

Сидим, друг другу, изливая душу,
Тоску, пытаясь вытеснить наружу.
Опомнившись, прошу его сыграть,
Игрою скрипки, сердцу отвечать…

Смычок в руке и скрипка ожила,
По дому нежным звуком поплыла,
Чарующей мелодией взрыдала.
О чем своей игрой напоминала?!

Пыталась рассказать о прошлом
И о любви, тоской поросшей,
И о последнем с нею расставаньи,
Звенящей нотой горького прощанья…

От плача скрипки память оживала,
Об умерших друзьях страдала,
О близких, что сбежали в мир иной,
Там обретя и вечность, и покой…

Печальный вечер, струны голосили,
Смычок нежнее быть они просили,
Но он надрывно рассекал страданье,
Устроив мне с ушедшими свиданье…

Мне снились милые глаза
И гибкий стан, словно лоза,
И шепот нежности в ночи,
И свет сгорающей свечи.
Проснулся. Это только сон,
Но до чего ж приятен он!
Мил и заботлив шепот был,
Он в памяти моей застыл.
Обвенчаны с тобой печалью,
Разделены огромной далью,
Но встречу не забыть во век,
А может, совершим побег?!
И снова насладимся волей,
Сказкою милой, а не болью,
Объятьем, а не грубым словом,
Разлуке не дадим мы повод,
Заклятье наложить на душу
И сердце заморозить в стуже.
Теперь нас в этом мире двое,
Друг друга ласкою укроем…

Суббота, осень, город отдыхает,
И солнце уж не греет – освещает,
И ветер гонит листья тротуаром…
Взгляд девушки хлестнул, ударом.

Взгляд этот, помню много лет,
В далеком прошлом затерян след,
В могиле та, кому принадлежал,
Я крест, над той могилой, водружал…

И вот объятья память раскрывает,
Тех давних лет, войну напоминает,
И девушку, с петлицами врача.
Я расскажу Вам то, о чем молчал:

Стрельба и смерть, далекая страна,
Разрывы мин, кровавая война,
«Двухсотые» с «трехсотыми» слились.
Сказал себе: давай-ка помолись.

Пошли на штурм опасной высоты,
Зарылись «духи» там, словно кроты,
Секут из пулеметов очень точно.
Тут и раненье получил, ну как нарочно!

Высотку взяли, многих там не стало,
В те годы погибало ведь не мало,
А после боя путь мой в лазарет,
В нем пролежал двадцать один рассвет.

Там врач была, девчонка молодая,
Стройна, вся белом – ангелок из рая.
Глядели вслед ей восхищенным взглядом
И счастлив был, что с нею рядом.

Ночами долгими о многом говорили,
Случилось, что друг друга полюбили,
Длиннее как-то стали ночи наши
И не было любимой лучше, краше.

Как мало времени мы были вместе,
Сердца о чувствах запели песни.
Лишь долг тогда, любви был выше,
А чтоб быть вместе, мечтали выжить.

Последний вечер и завтра в часть,
Но смерть стремилась ее украсть…
Той дикой ночью, в налет душманов,
Она погибла, от рваной раны…

Что с этим делать? Я мстил безбожно!
И рвался в бой – жить было сложно,
Сердце болело, душа страдала
Сам смерти жаждал, убив немало…

И вот сейчас, как будто в прошлом,
Девичьим взглядом вновь огорошен.
Бросаюсь следом, шепчу бессвязно,
Но объяснил ей, все очень страстно…

Слушала молча, в лицо смотрела,
Из глаз знакомых слеза слетела,
Взяла за руку, как в жизни той,
И прикоснулся к тем дням мечтой…

И проводил ее, к жилому зданью,
Спросил, где трудится, ради вниманья.
Ответ девчонки полоснул мечом:
Учусь на медика – мне быть врачом…

Пока еще теплом балУет осень,
Пока листва под ветром шелестит
Снег под ногами тихо не хрустит
И не покрыл еще он кроны сосен…

Пока еще возможно верить в чудо,
Но лишь надежда греет изнутри,
Ты в сердце свое снова посмотри,
Я отвернусь, подглядывать не буду…

Пока еще возможно возвратить
Любовь, она еще теплится в душах,
Но если скажешь вдруг, что я нужен…
Останется лишь только загрустить…

И снег пойдет, и сердце заморозит,
Поблекнет взгляд, тоска нахлынет,
Все прошлое в сознании застынет,
Любовь умрет, пощады не попросит…

Я растворяюсь в тишине и в этой ночи,
Возможно, путь покажется короче
И устремлюсь к тебе в мечте усталой,
Так и усну... Проснусь, и все пропало...

Лишь ночью нахожу в твой сон дорогу,
Скорей всего, так свыкнусь понемногу…
Привыкну не встречаться с твоим взглядом,
Привыкну и к тому, что ты не рядом…

Судьба так странно щурится, в ухмылке,
Сознательно пытаясь «лезть в бутылку».
Дороги жизни не стремится пересечь,
Как видно, она против наших встреч…

Несусь по городу опять, без всяких правил,
К той, у которой сердце и любовь оставил.
Двойной обгон – плевать, спешу ведь очень,
Ну не плестись же мне, до темной ночи…

Вот как только успеть, вдруг не застану,
На байк ты сядешь и умчишь, надев бондану.
Любовь заставила тебя в холодный вечер,
Сорваться из дому, поехав мне навстречу…

Так что же делать, вновь на поиск мчаться?!
Ведь где-то же должны мы повстречаться?!
Иль будем так до самой ранней зорьки,
Искать любовь свою, у байков на закорках…

В тиши обители святой,
Покаюсь на иконе Бога,
В тени престольного порога,
Найду когда-нибудь покой…

Еще брести по бездорожью
И созерцать в пути закаты,
И грома нервному раскату,
Внимать еще, меж спелой рожью…

Через тайгу лежат дороги,
Прокладывать горами тропы
И выжить в селях и потопах,
И в кровь избить о путь сей ноги…

В погоне за мечтой в заплатах,
С неистовой в походе страстью,
Но нипочем все те напасти,
В броске к священным постулатам…

И вдруг, предстало наважденье:
Мираж, сон дикий иль реальность
И ощущаю ненормальность,
От того странного виденья…

Я видел сад в безлистных кленах,
Надгробие, эпиграф: "Пусть..."
В забвенье плакал Иисус,
Там каменный, в венке терновом, ...

На мотив автора альфацентаврус

Льются из глаз твоих горькие слезы,
В сердце вонзилась тоска, как заноза,
Черные косы спадают на плечи,
Время – оно лишь, от боли излечит…

В сердце вонзилась тоска и ликует,
Кто-то незримый во злобе колдует,
Кто-то любовь твою отнял – весну,
Когда любимый, ушел на войну…

Где-то в далеком Афгане полег,
Смерть там давала реальный урок.
В мире, где камни насытились кровью,
Где выживанье, в основе условий…

Зеркало – в рамке серебряной память,
Перед войной смог любимый оставить.
Только в том зеркале черный рассвет
– Милый погиб и его больше нет…

Черные косы на плечи спадают,
Что впереди, никто ведь не знает.
Только не хочется верить ей в смерть
– Не закрывается в прошлое дверь…

Память ласкает последнею встречей:
Вечер, их двое и нежность беспечна…
А через год, словно жесткая проба:
Кладбище, цинк герметичного гроба.

Выстрелил трижды траурный взвод,
Громко молитву священник поет.
Последнее слово сказал генерал,
Щепоть земли, каждый в яму бросал…

В горе своем, ночь угрюмо сидела
И глядя в зеркало, песню запела,
К зеркалу, в пенье, просьба звучала:
Милого, только бы раз повидала…

Зеркало лишь озарилось сияньем
– Мира соседнего, редким посланьем:
Там, в отражении, с брачным кольцом,
Милого вдруг, возникает лицо…

Подал ей руку, сквозь тонкую грань,
Звезды погасли, за окнами рань.
К ней прикоснулся и в миг растворился…
А может во сне ей, любимый приснился?!

Добро ты сделал или зло,
Все оставляет след,
Судьба связала всех узлом,
На жизнь, нам, дав билет…

Кто получил билет плацкарт,
А кто в мягкий вагон.
У нас у всех похожий старт,
А финиш – смертный сон…

Вот жизнь у каждого своя,
Своя печаль и боль,
В ней черно-белые слоя,
Для испытаний роль…

И белый слой, улыбке в тон,
Так сладок в ожиданьи,
А черный как душевный стон,
Приносит нам страданья…

Добро ты сделал или зло,
Все оставляет след.
Зависит много так от слов,
Последующих бед…

Зависит много так от фраз,
Что сказаны с добром:
Тепла луч воспылает в нас
Невиданным костром…

В слоях вселенской суеты,
Из века в век блуждаем,
Мы так и не нашли мечты
Все, о которых знаем…

Стихов уж сотни сочинили
О псах и кошаках,
Но почему-то не сложили
Ни строчки о глистах.
А им ведь тоже стать охота
Героями стихов:
"Ну напишите нам чего-то,
Хотя бы пару слов!"
Ну, вот решились мы на это,
Не ради денег, славы
– Улыбок радостного света,
И просто для забавы.
Им никогда не видеть солнца,
Вся жизнь их в темноте,
Жилье всего с одним оконцем,
И в вечной тошноте...
Пускай в тепле, но неуютно.
Вокруг одно оно...
Лишь понимать ежеминутно,
Что жизнь – это г..вно.
Смелы глисты и не боятся,
Военных и ментов,
Но если сами им приснятся,
Слетает спесь понтов.
Их травят, словно анекдоты,
Пирацетамом бьют.
А им всего одна забота:
Чтоб в заднице уют.
Острицы, цепни, солитеры,
Пусть ненавидят вас!
Запрячьтесь глубже в вашу нору,
В свой шоколадный глаз.
И не страшны вам президенты,
Жизнь – первобытный строй,
Боятся упустить моменты,
Что связаны с едой!
Кто вас достанет в этом месте?
Живите всем назло!
Вам легче в ..опе, но ведь вместе,
Так весело зело!!!
Ведь не даете поправляться!
Пусть много ест и пьет,
Тот даст вам чудно развиваться,
Жирком не заплывет,
Плодитесь же и размножайтесь,
Но – чур! Не у меня.
А то получится, вы знайте,
Ну, полная фигня.

Блеснул, рассвета первый луч
И для тебя он стал последним,
А воздух, как смола, тягуч,
Перед уходом, в мир соседний.
Ты прожитые годы вспоминал,
Вновь воскресала в памяти война:
Как долг, в Афгане, выполнял,
А тяга к жизни так была сильна.
Тогда, под шквалом пуль и мин,
Минута длилась, словно час,
В воспоминаньях, тех картин,
Твой взор, измученный, угас.
В то время ты фартовым слыл
(три года не было раненья)
В тот день, удачи шаг, застыл
- Распорядилось провиденье.
Я помню этот жаркий день:
Нас окружили - стрельба, маты
И промелькнувши, словно тень,
За бруствер шлепнулась граната.
Ты первым бросил свое тело,
Накрыв, смертельные, осколки,
В тебе - одиннадцать засело
(швы, лазарет и жизнь без толку)
С тех пор паралич ног, кровать,
Боль, стресс, ушедшая невеста,
С тобою лишь друзья и мать,
Но в жизни не хотел ты места.
Проходят глупо, мимо цели
Года, похитив все мечтанья
Прощальной трелью птицы пели,
В каком-то жутком ожиданьи.
Как отзвук, тех далеких лет,
Ты принял страшное решенье,
Достав трофейный пистолет
И спуск нажавши, без сомненья...

Давайте мы коснемся рифмой,
Еще одно созданье божье:
Жучка из Колорадо в мифы,
Продвинуть будет очень сложно.
Попытка, говорят не пытка.
Не из пугливых я, пожалуй
– Не о какой-то там улитке,
О них и в сказочках, не мало…
Жучок не лает, не кусает,
Не матерится как сапожник,
Ему асфальт не нужен – знаем,
Он вроде джипа – внедорожник.
А если нужно, он взовьется,
Расправив крылья, к небесам.
Он маленький – не разобьется,
Аварий не создаст он Вам…
Ну, пожирает он картофель.
А кто из нас поесть не хочет?!
Не страшен он, как Мефистофель
И как старушка не бормочет.
Так безобиден – агнец божий,
Не ест морковь, чеснок и лук,
А яблок, груш – терпеть не может,
Наш бедный колорадский жук…
И травят всяким химикатом,
Кому не лень и как попало,
Еще вдогонку благим матом.
Вот бедолаге-то досталось!!!
Так что жучок, такой малютка,
Лишен совсем любви и ласки.
Этот стишок, всего лишь шутка,
Чтоб смеха Вы одели маски…

Ночь так темна, но вся в оттенках,
Видения беснуются на стенках
И прячутся в щелях меж кирпичами,
И мыслить хорошо ночами…

А утро все раскрасит нежным цветом,
Пейзажи не испортятся при этом
И пенье птиц, словно несет надежду,
И ветерок подует, чем-то свежим…

День раскрывает нам свои объятья,
На синем небе облака, как братья,
Меж ними солнце шлет нам поцелуи,
Те лучики так ласково балУют…

А вечер с розоватым, в нем, закатом
Покроет купола красиво, златом.
Погасит дня горячего сумятицу и хаос,
Чтоб отдыхали мы и наслаждались…

Ты хочешь, я отдам свое здоровье,
Чтоб только улыбалась и любила?!
Ты хочешь, я нарушу ряд условий,
Чтоб даже время ход остановило?!

Задумай три желанья, их исполню,
Ведь ты нашла заветный тот сосуд!
Задумаешь забросить его в волны
– Его назад дельфины принесут!

Желаешь, я из звезд сотку одежды,
Чтоб ты была как солнце на заре?!
Желаешь, умерщвлю свои надежды,
Так и оставшись в прожитой поре?!

Давай мечтать, в ночах бессонных,
О том, что вместе будем навсегда!
Давай с тобой нарушим все законы
И в вечность уплывем, назло годам!

Когда нибудь малыш твой, скажет: мама,
Когда нибудь ты будешь жить в любви,
Сейчас девчонка – скоро станешь дамой,
Такой, что у мужчин – огонь в крови...

Когда нибудь все будет по-другому,
Не так как прежде – жизнь идет вперед,
Когда нибудь ты будешь рада дому,
Где будет муж, ребенок, тайский кот…

Когда нибудь получишь все и сразу,
И стиль стихов изменится наверно,
Когда нибудь – не назовут «заразой»
Ты будешь самой лучшей, самой верной…

Вот гитара разбрынчалась,
Ночь на улице, все спят,
Даже люстра закачалась.
Я, ей богу, крикну мат!

Струны нужно ей порвать,
Так как, будто тузик грелку,
Не дает она всем спать,
Будто выхватила «белку».

То визжит одной струною,
То взыграет по басам…
Доберусь – одной рукою,
Вмиг отправлю к небесам!

Еще пять минут поноет,
Подкрадусь я к ее грифу,
Пусть брынчит – за упокой,
Спать не даст и будет мифом…