Знаете, так бывает… Счастье в твоей ладони
В самый обычный вечер вдруг обретает смысл…
Ветер уснет в ресницах… А по утру не вспомнит
Что приходила ночью в гости шальная мысль…

Знаете, так бывает… Просто приходит лето
Теплым июньским ветром эхо сгоняя с крыш…
Боль исчезает в полночь… Чтобы прийти с рассветом
В мир полудетских сказок где ты сегодня спишь…

Знаете, так бывает… И все равно, что завтра
Весь этот мир исчезнет всполохами костра…
Счастье – оно навечно… Призрак того театра,
Где мы играли роли (пусть не свои) вчера…

Знаете, так бывает… Это совсем не больно -
В отпуск отправив разум тихо сходить с ума…
Просто однажды (знаешь) скажешь: «С меня довольно…»
Анестезией в душу снова вползет туман…

Знаете, так бывает… Просто поймешь что счастье -
Это совсем немного… Может быть – ничего…
Может быть, просто танец пальцами на запястьях…
Главное – человека каждому – своего…

Да, такая. На боль отвечаю болью. На удары - ударом такой же силы. Вы же сами! Я вовсе вас не просила мою бедную душу присыпать солью.

Там и так слишком много всего, что между, что навеки останется тонким шрамом, что болит еще, спрятано под одеждой из улыбок и смеха до сотой грамма. Что все также ночами щекочет нервы, не давая уснуть до рассветной пыли...
Вы считаете прав - кто ударит первый? Ради смеха, забавы, потехи? Или вам так нравится видеть в зрачках застывший отголосок того, что забыть пора бы? А потом уговаривать: "Тише, тише... Все мы, люди, по сути, излишне слабы..."

Так чего ж вы кривитесь в ответ на сдачу? На такую же горстку злосчастной соли? Вы надеялись все расскажу, заплачу? Нет, простите. Попробуйте той же боли.

Я не могу о тебе не писать стихов.
Это как вирус - всю ночь рифмовать слова.
В полночь слетают маски семи грехов -
Ты возвращаешься в свой серостенный рай.
Это ошибка - рассветы деля на ноль,
Снова раскрашивать мысли под цвет небес...
Дождь выбивает симфонию ми-бемоль,
Бродит по улицам, ищет себе невест.
Я не могу о тебе не писать стихов.
Это чуть меньше привычного чувства "лю"...
Это чуть больше раскрашенных летом снов,
Что по ночам мне всё так же играют блюз...
Это не повод - сорваться и бросить все,
Что для меня так усердно копила жизнь.
Глупо надеяться - "может быть, повезёт?"
Если ныряешь в зыбкие миражи.
Я не могу о тебе не писать стихов.
Ты всё равно не читаешь весь этот бред.
Ты не узнаешь звука моих шагов.
Рай наполняется дымом от сигарет...


Я не могу о тебе не писать стихов...

Как же здорово было печали не знать!
Твои губы ловить, теплый голос твой слышать...

Слушай, мальчик... Ты тоже умеешь летать?
Полетели на завтрак на дальние крыши?
Я тебе покажу, как качается дом
На привязанной к облаку тонкой цепочке.
Мы с тобой будем есть, говорить ни о чем,
И в стихах о любви перепутывать строчки.
Чтобы был у них только счастливый конец,
Чтобы свадьбы, цветы, приключения, дети...
Чтобы лучшая музыка - звуки сердец,
Что сбиваются с такта порой на рассвете.
Я тебе расскажу, как июльским дождем
Все обиды смываются с душ в одночасье...
Ты поймешь, наконец, для чего мы живем -
Только лишь для того, чтобы чувствовать счастье.
Чтоб тихонько касаться рукою щеки,
Улыбаться в глаза и касаться губами...
Мне известно, что люди, когда далеки,
В наши жизни врываются яркими снами,
От которых не скрыться и не убежать.
Чай остыл, да и время все ближе к закату...

Слушай, мальчик... Не против еще полетать?
Мы так много еще не успели... До завтра.

Пока он сладко спал, обняв её колени,
Она плела венок из семицветья трав.
Она шептала: "Ночь! Останови мгновенье!
Рассвет убьет любовь, хоть, впрочем, будет прав..."

И ночь лилась рекой в озябшие ладошки,
Вплетала лунный свет в мотив слепой любви.
А ей казалось, что все это - понарошку,
И утром он уйдет - и, сколько не зови,

Обратно не вернется. Ну а пока - мечтает,
Сплетает крепко пальцы, не думая о том,
Что будет с ними завтра, когда туман растает...
И он решит, возможно, что это было сном.

Пока он сладко спал, обняв её колени,
Она ловила счастье, что все-таки сбылось...
И пусть оно исчезло - он может быть уверен -
Они еще вернутся под свет счастливых звезд...

А мы столкнёмся утром невзначай, когда рассвет еще готовит кисти, чтоб ярко-алым вмиг подкрасить листья, добавить утра в мой остывший чай. И станет вдруг нам искренне смешно ходить кругами, вспоминая лето, ни разу не сказав друг другу это... С улыбкой спросим:
- А пойдем в кино?

И мы пойдем, шагами измеряя весь прошлый путь от "вместе" до "прости", от поцелуев до "пожалуйста, пусти...", отсчет обратный снова начиная...
И вновь по тротуарам дотемна, как в жаркий август - ты же помнишь, верно? С безумной дрожью в утомленных нервах, где звуками взрывается струна, что между сердцем и умом - как будто мостик. До боли хрупкий, шаткий в этот миг... Там шла борьба с тех пор, как ты возник, на миг зашел в больное сердце в гости, да так там и остался. Против всех придуманных заранее запретов, законов совести, рифмовки и куплетов... Ну что ж. И пусть. Ты - самый сладкий грех. Все будет ново, искренне, без шуток...

... А мы дождемся утренних маршруток, поедем по знакомым адресам, опустим письма в их почтовый ящик... И будем думать, что нам делать дальше. Назло минутам, картам и часам, несказанным "прости", "прощай", "до встречи", что будут письмами лежать у них в руках и отдаваться выстрелом в висках...[Но Время - старый лекарь - всё излечит]. Они поймут, что всё приходит вновь, как после репетиции - премьера... Они поймут нас. И простят, наверно. Когда и им вдруг встретится Любовь