Днём мы лишь из­да­лека ис­ко­мы,
Днём с то­бой мы да­же не зна­комы,
Днём не зна­ем ра­дос­тной ис­то­мы,
Что при­ходит пос­ле дня.
Ночь приш­ла — вдво­ём мы прочь со сце­ны.
На­шу тай­ну зна­ют толь­ко сте­ны,
Как ты ре­жешь в тем­но­те мне ве­ны,
Как ты му­ча­ешь ме­ня.

Каж­дый раз у нас од­но и то же:
Ос­трой брит­вою мне ре­жешь ко­жу,
За­ливая кровью на­ше ло­же,
Я тог­да про­шу те­бя о боль­шем.

Свя­жешь ко­жаной мне лен­той ру­ки
И зас­та­вишь ис­пы­тать все му­ки.
Это вов­се не со зла — со ску­ки.
Мне при­ят­на эта боль.
При­ку­ёшь ме­ня к се­бе же­лезом,
Ля­жешь свер­ху на спи­ну всем ве­сом,
Сно­ва ста­нешь мо­им лич­ным бе­сом —
В этом на­шей но­чи соль.

Од­но и то же:
Будь со мной ещё чуть-чуть по-стро­же,
Твой нрав к это­му ведь рас­по­ложен.
Дай по­чу­ять мне всё это ко­жей.

Ты раз­дви­нешь рез­ко мои но­ги —
Мы с то­бой дав­но не не­дот­ро­ги.
Мы идём по выб­ранной до­роге,
Упи­ва­ем­ся тем всласть.
Мои кри­ки ра­золь­ют­ся ро­мом,
Столь пь­яня­щим и те­бе зна­комым,
И ор­газм нак­ро­ет снеж­ным ко­мом:
Мои му­ки — твоя страсть.

Од­но и то же:
Мой крик: «Нет!» всег­да бы­ва­ет ложью,
Мы об­ща­ем­ся без слов — так про­ще,
В этом мы с то­бою очень схо­жи.

Од­но и то же:
Твоя страсть тво­ей люб­ви до­роже.
Боль, что про­бира­ет аж до дро­жи,
Ах, как я её люб­лю, о Бо­же!

Од­но и то же…

Ть­ма на го­род спус­ти­лась,
Крик­ну­ла где-то пти­ца,
Тенью ду­ша пок­ры­лась,
Ночью ему не спит­ся.

Там за ок­ном - спо­кой­но,
А на уме - смя­тенье.
Ве­чер на­чав за­пой­но
Вдруг ох­ла­дил он рвенье.

Ведь ал­ко­голь не глу­шит
Боль от ду­шев­ной ра­ны.
Толь­ко лишь мыс­ли ру­шит,
Сво­дит на нет все пла­ны.

Луч­ше ле­жать в пос­те­ли,
Взгля­дом в ок­но впить­ся,
Ви­деть, как снег сте­лет,
Слы­шать, как бь­ёт­ся пти­ца.

Представьте себе себя. Нет, не вставайте с кресел, диванов или на чём вы там сидите, если вообще сидите, и не подходите к зеркалу. Представьте себя таким, каким вы бываете наедине. Если эта картинка включает ваш домашний наряд или посиделки на унитазе, то вы не поняли, что я от вас требую. Жители больших городов, скорее всего, вообще не поймут, о чем идет речь, но каким же вы бываете наедине с миром?
Пустая улица, бескрайние поля, высочайшие горы.. ...
читать целиком »

Упа­си, Гос­подь, от та­кой люб­ви,
Чтоб но­чами ры­дать в по­душ­ку.
Упа­си, Гос­подь, от та­кой люб­ви,
Чтоб сле­зами де­лит­ся с под­ружкой.

Упа­си, Гос­подь, от та­кой люб­ви,
Чтоб он ря­дом всег­да на­ходил­ся.
Рев­но­вать и ждать, умо­лять и звать,
И же­лать, чтоб в те­бя влю­бил­ся.

Упа­си, Гос­подь, от та­кой люб­ви,
Чтоб с приз­нань­ем к не­му при­ходи­ла,
А по­том од­на, без еды, без сна
От­вет "нет" ты ему прос­ти­ла.

Упа­си, Гос­подь, от та­кой люб­ви,
Что­бы ви­деть его с лю­бимой...
А коль дал, Гос­подь, тог­да сде­лай так,
Без не­го что­бы быть счас­тли­вой.

Ни све­тофо­ра не бы­ло, ни зеб­ры.
До­рогу пе­ресёк? Ну что ж, рис­ков.
На по­воро­те куст пу­шис­той вер­бы.
Но путь из шко­лы был всег­да та­ков.

В тот день, раз в мил­ли­он­ный — мил­ли­ар­дный,
Она ша­гала сме­ло по зем­ле.
В тот день, са­мый обыч­ный, ор­ди­нар­ный,
Она бе­ду нак­ли­кала се­бе.

Во­дитель — но­вичок, два дня с пра­вами,
И хват­ка за ру­лём бы­ла сла­ба.
Он опы­та не ис­числял го­дами,
С то­го не знал, что за кус­том тро­па.

Обыч­но не го­нял, но мощь ма­шины
Над ра­зумом ус­та­нови­ла верх…
Визг тор­мо­зов и скрип го­рячей ши­ны.
Он, не хо­тя, ужас­ный сде­лал грех.

А у неё был шанс не быть уби­той:
Ус­лы­шать рёв мо­тора в сто­роне,
Сто­ять на мес­те, ждать, быть под за­щитой.
Но так сло­жилось, что она в зем­ле.

Во­дитель тот от­де­лал­ся ис­пу­гом:
Пре­высил ско­рость, вы­писа­ли штраф.
А вот ро­дите­лям её приш­ло­ся ту­го.
Пос­ледняя дань доч­ке — эпи­таф:

«Её ду­ша ле­тит всё вы­ше, вы­ше.
В мир даль­ний очень ра­но уп­лы­ла,
Лишь по­тому, что бо­га глас был не ус­лы­шан —
Она всег­да в на­уш­ни­ках бы­ла»

- Твои ру­ки та­кие хо­лод­ные...
- Ты не прав. Они го­рячи:
Что­бы в дни, ни на что не год­ные,
Те­бя греть, да по­луч­ше пе­чи.

- Твои очи та­кие блек­лые...
- Оши­ба­ешь­ся сно­ва. Они
Для ду­ши тво­ей са­мые свет­лые -
Не зат­мят ни­какие ог­ни.

- Твое сер­дце та­кое ти­хое...
- Нет уж, бра­тец, оно аки гром:
И ра­нимое, и прав­ди­вое -
Вся ду­ша зак­лю­ча­ет­ся в нём.

-По­чему же я оши­ба­юсь?
Я, по-тво­ему, глуп, не­леп?
-Ты умён, в этом я ка­юсь.
Но, бо­юсь, ты так же и слеп.

По­тому что ТВОИ ру­ки
хо­лод­нее лю­бых ль­дов,
по­тому что ТВОИ очи
мут­нее лю­бых бо­лот,

по­тому что ТВОЁ сер­дце мол­чит,
как за­бытый на­бат,
по­тому что в СВО­ИХ "двер­цах"
ни­ког­да ты не ви­новат.

Ты го­ворил, что Сол­нце – все­го лишь звез­да,
Что не веч­но да­но ей над на­ми в не­бе кру­жить.
Я от­ве­чала, что Сол­нце бу­дет всег­да,
И «всег­да» это длит­ся столь­ко, сколь бу­дем мы жить.

Ты го­ворил, что Плу­тон – это кар­лик не­бес,
И что бу­дет он веч­но бал­ластом по кру­гу кру­жить.
Я от­ве­чала: Плу­тон – пла­нета чу­дес.
Но чу­дес этих нам ни­ког­да не дос­тать.

Ты го­ворил, что кос­мос – нич­то в пус­то­те,
И нет бо­лее ре­аль­но­го, чем пла­нета Зем­ля.
Ну а я по­сыла сиг­нал на дру­гой час­то­те,
Чтоб с да­лёких пла­нет ко мне при­лета­ли друзья.

Ты го­ворил, что не­бо – все­го лишь ми­раж,
И что мне меж га­лак­тик и звёзд ни­ког­да не ле­тать.
Я про­дол­жи­ла ве­рить, а ты по­терял ку­раж.
Ты ус­тал, ну а я про­дол­жа­ла меч­тать.

Тус­клое сол­нце, за­чем ты вос­хо­дишь вы­соко?
Смыс­ла от это­го нет, да и ты ус­та­ёшь.
Но, нес­мотря на ус­та­лость, бре­дёшь ты да­лёко,
И не к зе­ниту - к фи­нишу ты идёшь.

Тус­клое сол­нце, лу­чи твои прор­жа­вели:
Про­вол­кой ры­жей, не све­том, ре­жут ме­ня.
Ты про­дол­жа­ешь упор­но ид­ти к сво­ей це­ли,
Де­ла­ясь бо­лее блек­лым день ото дня.

Тус­клое сол­нце, ты, увы, уга­са­ешь.
Ско­ро ис­чезнет с не­ба и твой си­лу­эт.
Но до сих пор к се­бе взгля­ды меч­та­телей ма­нишь -
Для них ни­чего, же­лан­ней те­бя, в ми­ре нет.

Тус­клое сол­нце, те­бе не да­но воз­ро­дить­ся.
Ты про­падёшь на го­ре, а мо­жет, на смех.
Взрыв прог­ре­мит, и пла­нета Зем­ля рас­ка­лит­ся:
Ты пе­ред смертью с со­бой за­берёшь нас всех.

Я по­кину от­чий дом,
Я уй­ду из го­рода,
Я ос­тавлю за бор­том
Всё, что бы­ло до­рого.

Я по­кину свой при­ют,
Ста­ну воль­ным стран­ни­ком.
Лю­ди есть, что ме­ня ждут,
Но мне быть из­гнан­ни­ком.

Я за­буду про те­бя
И меч­ты, про веч­ное.
В душ­ный сум­рак ухо­дя,
Я ис­чезну с ве­чером.

Ус­тавшая, как ло­мовая ло­шадь.
Моя цель — пер­рон у ж/д вок­за­ла.
Я шла. Пе­репол­не­на бы­ла пло­щадь.
Шу­чу. Ко­неч­но она пус­то­вала.

Вес­на не спе­шила ус­тро­ить царс­тво
Цве­тения и влюб­лённос­ти юной.
(Хо­тя для ме­ня лю­бовь — не бо­гатс­тво.
Прос­ти­те, коль по­кажусь Вам гру­бой).

Оно и по­нят­но, на све­те зи­ма ведь,
Об этом чёт­ко зна­ет при­рода.
Се­год­ня (не на­до сло­ва мои пра­вить!)
Фев­раль, трид­ца­тое, n-ого го­да.

Двор­ни­ки зна­ют свою ра­боту:
Вок­руг ни суг­ро­ба, ни да­же на­носа.
Но по­рядок та­кой вы­зыва­ет рво­ту
Под гу­док подъ­ез­жа­юще­го па­рово­за.

По­дой­ду к об­ры­ву: бе­лы рель­сы-шпа­лы,
Буд­то кто-то на них раз­лил шту­катур­ку.
Ни­чего, ско­ро всё это ста­нет алым.
(Да, пос­мей­тесь. Для Вас моё сло­во — шут­ка).

Слы­шу даль­ний стук я ко­лёс о рель­сы.
Что-то нет встре­ча­ющих на пер­ро­не.
Как до­рога сво­бодой быть мо­жет, ес­ли
На вок­за­ле я как зверьё в за­гоне?!

Снег всё сте­лит на зем­лю. Он лег­че пу­ха.
Он всё сы­пет и сы­пет с не­бес вер­ши­ны.
Не пы­тай­ся спря­тать ли­цо, ста­руха.
Смерть на­дела мас­ку Сталь­ной Ма­шины.

И она ле­тит, рас­се­кая вь­югу,
Рас­кры­вая рот: её зу­бы — ска­лы,
Об­ни­мая ме­ня, как ста­рого друга.
Смерть спе­шит ко мне, ну, а я на шпа­лы.

Не прой­ду ко­рот­кую эту дис­танцию,
И паль­то не за­пач­каю я о зем­лю.
Зак­ру­жусь во вь­юге — ужас­ном тан­це я
С ве­личай­шим пар­тнё­ром на све­те — Смертью.

***


Мне прис­нился кош­мар. Я ле­жу в пос­те­ли.
Но нес­частья мне вы­пала всё же кар­та:
Об­рывка­ми жизнь из ме­ня уле­тела
Во сне. С фев­ра­ля на пер­вое мар­та.