в моей руке телефон. сейчас. я смогу. я достаточна пьяна, значит смелости - хоть отбавляй. набираю номер. гудки. взял сразу. ДА!как обычно грубо, громко. пугаюсь. молчу. робко привет. доовариваемся о встрече. погулять. сходить в кино. покормить уток. это все предлог. знаю, мы пойдем к тебе домой. знаю, мы займемся любовью. знаю, кем ты меня считаешь. мне ВСЕ РАВНО. пускай. пускай. ты думаешь, у меня таких миллион. пускай, ты не знаешь, как бьется мое сердце когда я слышу твой голос. ты не знаешь, что когда я смотрю в твои глаза, я запоминаю каждый миллиметр твоих рестниц.я вдыхаю твой запах, и прекрасней этих мгновений в жизни моей ничего не бывает. ты не будешь моим, я это знаю, я смирилась. я поняла это. осознала. теперь кроме этих редких встреч в жизни у меня ничего нет. я сделала все, чтобы быть с тобой. ты знаешь..я изменила своему характеру. привычкам. ты же теперь считаешь меня блядью последней. пускай. ты не можешь даже представить, как это для меня - быть с тобой. у меня крылья вырастают. я помню когда ты уснул у меня на коленях я боялась пошевелиться, разбудить. и думала. я знала, что в эти самые минуты - ты мой. глупо. но ведь ты действительно был моим. а утром мы разошлись по разным сторонам. и крыльев не стало. на их месте осалось два уродливых крючка. и я звоню тебе снова и снова.и опять буду искать в тыоих глазах чего-то. а ты опять будешь что-то спрашивать из приличия. делать вид, что считаешь меня нормальной. а утром я уйду.поцелую тебя спящего и уйду. как всегда. ты не увидишь моих слез. ты всегда будешь у меня в сердце. я пыталась тебя забыть, удежать от мыслей. зря все это. прости. когда мн станет совсем невмоготу, когда боль под лопатками станет невыносимой, я опять наберу твой номер.

Он был красивый. Она глупая. Он странный. Ее все любили. В один вечер, такой же как все, он к ней подошел. Она давно его ждала, и уже не отпустила. В тот вечер они сделали мир чуточку добрее. Это была любовь. Это было счастье. Она смеялась как ребенок, и, возможно, действительно была счастлива.. он улыбался и просто делал ее счастливой. Он показал ей любовь такой, какой она будет помнить ее всю оставшуюся жизнь. В три часа ночи пойти с ним куда-то через лес вдвоем не казалось ей безумством, хотя она знала его какие-то несколько дней. Они приходили на пустынный золотой пляж, хотя нет, вдалеке где-то играла песня, которая останется следом грусти у нее в душе. «Я тебя никому не отдам, никому, никогда, обещаю…» Казалось весь мир принадлежит только им двоим.. Еще парочка дивных вечеров, несколько светлых дней, много-много поцелуев и ласки, слезы, только если от радости. И казалось, это так должно быть всегда, не хотелось потерять это. Но в один момент он вдруг понял, что ему это не нужно, и что вовсе это не любовь. Она так внезапно осталась одна, что даже не сразу это осознала да конца. Весь мир рухнул с его уходом. Банально. Грустно. Плохо. Очень плохо. Месяц слез. Целые дни воды. Умереть. Очень хотелось уйти, убежать. Куда? И нет этому конца. Прошло уже два года, а она до сих пор помнит его, каждых вздох, каждый сантиметр тела, каждую ресничку. Его образ сопровождает каждый ее день. А он ее забыл, наверно. У него другая. Возможно он даже ее, другую, любит. Пусть. Она ведь все равно каждый день просыпается с мыслью о том, что все может быть как прежде, даже лучше. И это дает ей возможность жить дальше. А ее ангелочек, видимо, уснул, и забыл о том, что человек не может жить без любви слишком долго. Хотя, кто знает, может два года для любви - это не срок?

Люблю.
Тебя одного люблю.
Всегда. Всегда. Всегда.
Я тебя люблю.
Я тебя люблю.
Это ведь всего лишь слова?
Всего три простых слова.
Почему иногда бывает так трудно их произнести вслух?
Почему трудно именно тогда, когда это необходимо?
Тысячи раз произносишь эти слова про себя, представляешь этот самый момент.
Зря?
Молчишь.
Опускаешь глаза.
Упускаешь момент.
Потом пытаешься склеить жизнь заново, как разорванное фото.
Получается не сразу.
Получается нелепо.
Или не получается совсем.
В любом случае, склеенная фотография никогда не будет ровной опять.
Фото не будет прежним.
Упущенный момент не вернуть.
Иногда от этих глупых слов может решиться все.
Или ничего.
Почему так?
Почему я осознала это только сейчас, когда стало ясно, что не будет в сердце любви иной?
Почему, только тогда, когда жизнь моя вся, как изорванная фотография…

Я иду по грязному снегу. Открываю вторую пачку сигарет. Очень холодно. Интересно, это оттого, что я в осенних ботинках, или потому, что я уже столько времени слышу одни лишь гудки? Они заполняют все мои мысли и превращаются в слово возьми возьми возьми возьми… а он всё не берет. А я еще сама не знаю зачем это делаю. Или уже не знаю. А он уже не верит. Не верит в себя, в меня, в нас. В то, что мы были. В то, что мы еще когда-нибудь будем. Можем быть? Ведь когда-то уже не смогли. В голове крутятся глупые слова. Я вижу его пьяные глаза и слышу голос: «Любимая, прости, ведь я такой, ведь я не могу по-другому». А я верила, что может. Верила, и делала все не так. Любила? Думала, что нет. Очень поздно поняла. Слишком поздно. Так жаль. Я знаю, что он глупый мальчишка. А ведь я сейчас на все готова, чтобы снова были встречи, ссоры, обиды, ночи. Чтобы были. Я думала, что всегда была права. Думала, что он слабый, боится слов. Я никогда не признаю своих ошибок. А сейчас готова. Что мне сделать, чтобы он поверил?

Я помню этот день очень хорошо. Такое впечатление будто он был вчера. Был праздник. 9 мая. Я с друзьями и своим молодым человеком поехали в центр смотреть салют. Мы как раз устроились на травке около Зимнего, когда позвонил Он. Даже не Он, а Его друг, и даже не мне, а моей подруге. Он предложил встретиться. Сказал, что около Петропавловки салют смотреть веселее. Я поверила. Я всегда ему верила.
Я не помню, что я объясняла своему парню, но это не важно. Через считанные минуты я и подруга стояли на месте. Я думала, что потеряю сознание, когда услышала до боли знакомый голос. До боли знакомый, и до боли любимый. Он был не один, а с друзьями. Я их помню ещё с тех пор. Всех троих помню, и помнится мне, что все трое меня недолюбливали, и, кажется, я их тоже, но ведь это уже не важно, когда мы уже целую вечность не вместе. Собрались ехать к другу на квартиру, которая неожиданно оказалась пустой. Я знала зачем туда еду. Знала и очень хотела этого.
Мы шли пешком от Горьковской до площади Ленина. Я не люблю много ходить, но в ту ночь хотела одного – чтоб мы шли вечно. Он рассказывал мне про свою Таню. Про то, как она ему носит минералку наутро после пьянки, и как угощает всех его друзей пивом. Я слушала и молчала. Только сейчас я понимаю, как много хотела сказать, про то, что любовь измеряется не только минералкой, про то, что еще не всё, про то, что, может, второй шанс для того и есть, чтобы его использовать? Но я молчала. Улыбалась, молчала и говорила о том, какая все-таки замечательная, эта его Таня.
Мне просто было хорошо оттого, что он был рядом. Наверное, тогда я и поняла, что это и есть любовь. Пусть он всегда молчал о чувствах, я видела, что ему было не все равно. В ту ночь я поняла, что мы стали другими. Любовь умерла? Я ведь до сих пор храню ее в себе. И никогда не отпущу. Никогда.
В ту ночь я никуда не поехала. Я не помню, что именно, но ему наврала о том, что мне срочно надо поехать домой. Подруге про мою неуемную гордость, которая никак не позволяет переспать с любимым которому я не нужна больше. Они поверили, кажется. А кто наврет мне? Я ведь до сих пор не понимаю, зачем мне надо было тогда убежать.
Я садилась в машину, заботливо пойманную одним его другом, другой, не менее заботливо записывал номера. Подруга обещала звонить каждые две минуты. А он молчал. Стоял, засунув руки в карманы, и молчал. Он знал, что мне не надо домой. И еще он знал, что меня не остановишь. И не вернешь. Никогда. Это я теперь знаю точно. Еще я знаю то, что никогда не забуду как он смотрел вслед уезжающей машине. Только мы двое понимали, что тогда я уезжала навсегда.
А сегодня у Него день рожденья.
Солнце, я буду любить тебя вечно.