...Охотница... (28часть)

***
Он поделился своей ношей, чтобы стать ещё честней и сломался в очередной раз, чтобы снова подняться на ноги. В ту ночь я обрела второго отца, а он заново свою дочь в моём лице. И мне больше не было обидно по этому поводу.
***
Уже было утро, а мы ещё не ложились. Настойчивое солнце впрыгнуло в мои апартаменты , пошарилось руками по разбросанным вещам, заглянуло в комнаты и внимательно уставилось на нас. Сима прищурил левый глаз, пытаясь хоть как-то спастись от назойливых лучей. Я улыбнулась, продолжая все ёще незаконченный ночной разговор:
- И ты абсолютно точно уверен, что мы не родственники? - я недоверчиво покосилась на него.
- Абсолютно, ну сколько можно повторять тебе
- И что не может быть никакой ошибки? Я просто не понимаю!
- Да нет же, Паула, нету никакой ошибки. Я говорил тебе, что Кира разыскала своих настоящих родителей, и , поверь, они не имели ничего общего с твоими. Когда я нашёл тебя, то сто раз проверял это и всё сводилось к одному – вы чужие друг другу люди!
- А может быть существует какая-то тайна , - не унималась я, - семейная ! Бывает же такое ! Я отказываюсь верить, ты точно упустил что-то . Возможно это ошибки молодости её или моих родных, да что угодно , чёрт возьми
- О Господи, - Сима закатил глаза , - очнись, ты живёшь в реальном мире, это не бразильский сериал и он не будет длиться подряд пару сотен серий…
- А что же это, Симон, - быстро перебив его, - что же это? По-моему, то, что происходит даже круче всякого кино! Я убеждаюсь, что возможно всё и от этих историй идёт кругом голова. Кажется даже воздух пропитан секретами, и чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что ничего не может быть просто так !
- Ты права, но здесь нету никакого секрета. Я проводил своё собственное расследование, я проверял и тоже не верил. Паула, у меня огромные возможности и я их использовал в этом деле. Неужели ты думаешь, что я смог бы что-то упустить?

Я тяжело вздохнула, хлопнув « французской» дверью холодильника и подставляя стакан под дозатор. Размышления сводили с ума, доводя серое вещество в моей голове до кипения. Я прокручивала тысячи вариантов , тысячи «если», «вдруг» и « может быть». Итальянец не спускал с меня глаз и от этого взгляда уже начинала зудеть спина. Безумно мучала жажда и хотелось спать. « Может ты перестанешь сверлить меня взглядом?» - наиграно возмутилась я, всё также не оборачиваясь. « А может ты всё таки поверишь мне и дашь наконец попить?» - «Ой, прости» - спохватилась я, подавая ему отфильтрованную воду. Он сделал несколько жадных глотков , устало поставил стакан на стол и зевнул. Я хотела ему верить , всей душой, но почему – то не могла. Наверное это было написано на моём лице, потому что Сима вновь нахмурился и вплотную подошёл ко мне

- Послушай меня. Родители Киры были из России. Её мать родилась в Таганроге, но вскоре бабушка увезла её оттуда к себе в Луганскую область , в деревню, поскольку благонадёжность родителей оставляла желать лучшего. Она окончила школу и осталась работать в этой же деревне. Отец, по – моему его звали Игорем, был врачом, которого перевели туда работать. Он был старше и к тому же женат. Они влюбились друг в друга, тайно встречались. Так и появилась Кира. Он не мог бросить жену, поскольку та была бесплодна и глубоко несчастна , а бабушка Оли, так звали её мать, когда узнала , заставила отдать ребёнка в детский дом. Вскоре , он всё таки бросил жену , они поженились и решили забрать своего ребёнка, но опоздали. Мы с Верой опередили их. Всю жизнь они провели в бедности, Оля начала беспробудно пить, устраивала скандалы , возможно это было из-за того, что им так и не удалось вернуть Киру, не знаю. В любом случае они так и прожили в этой деревушке до конца своих дней, никуда не выезжая, - я видела, что Сима чувствовал себя виноватым за то, что отнял у них ребёнка
- Но может быть этот Игорь… - я запнулась. Мне было даже страшно предположить, что этот совершенно чужой человек, которого я не знала, мог бы быть моим отцом или быть как-то связан с моей родной мамой
- Исключено , – Сима был настолько уверен, что мне даже стало легче, я бесшумно выдохнула , - они не могли никак пересекаться. Твоя мама Вия была директором крупного магазина , а отец Айварс Фреиденфелдс – очень хорошим знатным бухгалтером. Они правда очень любили друг друга, и поверь даже и думать не могли об измене. Ты родилась в Риге и провела там беззаботное детство в достатке, ты была любимицей, тебя баловали и обожали, а Айварс вообще боготворил, ты была хорошо воспитана и каждые выходные отец приносил тебе новую игрушку , но потом…
- Довольно , Симон. Ты всё знаешь обо мне не так ли? – я всегда бежала от тяжёлых воспоминаний, и больше не хотела воскрешать в памяти трагедию своей семьи
-Да , - он с сожалением заглянул в мои глаза, - я же говорил, что проводил своё собственное расследование , я не хотел затрагивать всё это, но ты же не поверила мне

Я почувствовала , что пора и мне что-то рассказать ему. Возможно он и знал обо мне всё так досконально, но мне нужно было наконец открыться ему. Этот человек вывернул душу наизнанку передо мною и я знала что теперь без сомнений могу сделать то же.

- В таком случае , ты конечно же знаешь, кто такой Борис, да?
- Увы, Паула, знаю. Знаю, кто такой Борис Орлов. Он сломал твою жизнь, заставил тебя сделать аборт и так бессовестно сумел бросить, - моё лицо исказила боль, - а также я знаю, кто такой Борис Робертсон - человек который женился на знатной англичанке, вошёл в наши круга и стал лучшим другом господина Золотова. Он управляет делами жены и обожает роскошь. А также я знаю и то, что это один и тот же человек, потому что он взял её фамилию. Жестокий, циничный и расчётливый.
- Но почему ты сразу не сказал мне, что знаешь всё. Ты же видел, что со мной творится! – горький вкус обиды заставил меня выпить ещё один стакан воды
- И тебе бы стало легче от этого, скажи? От того , что я знаю? Ты не была готова рассказать мне , и я бы ни за что не посмел лезть в душу , ворошить давнишние раны и ухмыляться тем, что я знаю. Потому что я понимаю, как это больно, а тебе было бы намного хуже.

Он был прав. Как всегда. Голова скатилась вниз и повисла над столом. Тело стало ватным.

- Ты знаешь, а ведь я не хотела делать аборт… – голос казался чужим
- Конечно! Ты бы никогда так не поступила, я уверен
- Я так любила его. Больше жизни… больше жизни моего ребёнка, представляешь. Он всегда хотел красиво жить, бредил этим, а мне было достаточно его объятий и поцелуев, всего лишь. Мы познакомились ещё студентами . Так и не могу понять что это было – то ли любовь с первого раза, то ли наваждение, то ли вообще проклятье. Но , знаешь, как бы смешно не звучало, с ним я была по-настоящему счастлива, никто после не смог мне дать таких ощущений , как он. Борис был самым пылким любовником , ужасным задирой и хулиганом. Мне это нравилось – опасный и настойчивый, он умел добиваться , -я окунулась в прошлое , забывая ненависть, и приятные воспоминания грели душу, - да, определённо он сделал меня в один миг самой счастливой, а в другой самой несчастной.

Итальянец хотел обнять меня, но я остановила его . «Не надо, Сима, всё хорошо, я справлюсь» - « Тебе нужно отдохнуть, идём я уложу тебя, а сам уберу всё тут. Потом, если ты конечно не возражаешь, я приму у тебя душ и буду вынужден уехать» - « Да, да, конечно» - «Я не буду беспокоить тебя звонками, отлежись пару дней, а потом я навещу тебя, я знаю, ты нуждаешься в отдыхе» - «Спасибо» - «Не благодари». Он нежно поцеловал мой лоб и уложил в постель. Я была вымотана и истощена, нервы были на пределе , а организм требовал сна. Я уснула, едва только голова коснулась подушки. Мне не снилось ничего, кроме «чёрного квадрата» Малевича, но сквозь сон я явно слышала, как Сима возится на кухне, пытаясь не греметь посудой. Я слышала, как он вышел из душа и оделся , слышала его шаги в комнатах , затем он ещё раз заглянул ко мне , проверяя всё ли со мной в порядке , щёлкнул замком и уехал.

Я провалялась в кровати весь день и последующую ночь. Сон мой , на удивление, стал совсем крепким и здоровым, а кошмары уступили место какой-то красивой причудливой сказке. Я разлепила глаза около полудня и сразу же поплелась смывать с себя разбитость и усталость. Голова немного гудела, что было привычным состоянием, если задерживаешься в кровати дольше положенного, ноги почему-то заплетались и ничего не хотелось. На дисплее не было ни одного пропущенного вызова. Сима обещал не волновать меня, а вот Золотов, по-видимому, обиделся. Ну и чёрт с ним, теперь я его откровенно презирала. Из душа я вышла немного вдохновлённой и , как ни странно, бодрой, включив музыку я с удовольствием слопала хлопья с молоком и отправилась справляться с тяжёлыми мыслями , то есть по магазинам. Я старалась не думать о нашем с Симой разговоре , определённо нужно было развеяться. Вечером я планировала пригласить Арбеллу и Ноэми в какой -нибудь уютный лондонский бар. Лондон встретил меня ласковыми объятьями старого знакомого. Как же я обожала этот город , с его чёрными кебами , давними историями и своеобразными постройками. Целый день я наслаждалась пешой прогулкой и даже не устала. Бродила возле громадного колеса обозрения, заглядывая в снующие лица туристов, по уютной набережной, сидела на лавочке, вглядываясь в смиренную мутную Темзу, любовалаь Биг-Беном, сфотографировала несколько пожилых пар и почти счастливая затемно вернулась домой. Было ужасно неудобно тащить все покупки , хотелось подняться, а потом уже набрать Арбеллу или Ноэми, но что – то остановило меня. Перед самым входом, замедлив шаг, я достала мобильник , пытаясь набрать номер, как вдруг поодаль заметила чей-то силуэт . Его скрывала темнота и я не могла различить кто это был, хотя и не могла жаловаться на плохое освещение возле своего дома. Стало как-то нехорошо на душе, нажав кнопку отбоя, я быстро поднялась к себе. Бросив покупи на пол, я стремглав помчалась к зеркалу. Сердце бешено билось и внутри поселялось смятение. Кожа была бледной , под глазами «пропасть», а сами глаза – это же были глаза загнанного кролика. Чёрт возьми! Я мысленно выругалась и тряхнула головой, но щемящее чувство внутри не проходило. Что ж такое? «Может это просто прохожий, человек, да кто угодно, -мысленно успокаивала себя я , -да мало ли кто может ходить вечерами по улицам. Нет! Я должна проверить, должна». Решимости мне было не заимать, поэтому я быстро подобрала и уложила волосы. Заново накрасилась, пытаясь скрыть круги под глазами, переоделась в тёмную одежду, и повесила завораживающее украшение на шею, быстро натянула каблуки. « Всё равно мне нужно было уходить и заново собираться, если что, поеду прямиком к Арбелле»-уговорила себя. Ещё раз окинув своё отражение с ног до головы, я заметила, что страх в глазах никуда не улетучился, а даже наоборот, поэтому, не задумываясь, я быстро достала из элегантного футляра тёмные очки. Надев их и схватив сумку , я поспешила на улицу. Снаружи никого не было, я медленно обернулась вокруг себя и, не заметив ничего подозрительного, расслабилась. Но не тут то было, едва мой пульс перестал быть учащенным, как , с ужасом для себя, я заметила , как от стены отделилась фигура и, вынырнув из темноты, решительно начала приближаться ко мне. Я попятилась, но тут же остановилась, как вкопанная. Вальяжная неторопливая походка, слегка сутулые плечи - я вся съёжилась. Каштановые волосы и шрам на левой щеке, хищный взгляд – это был он.

- Тебе что солнце светит, или это я так ослепил тебя, дорогая? – его губы исказила улыбка, а ледяные глаза впились в меня

Мои ноздри расширились от негодования и я , приспустив очки, исподлобья покосилась на него. Он расхохотался

- Ах, как манерно, и зачем же столько ненависти? – он шагнул ко мне, я не отступила.

Борис был настолько близко, что я видела . как поднимается и опускается его грудная клетка, его дыхание было учащённым, хотя он это и пытался скрыть. На нём была белая рубашка , расстёгнута на три пуговицы. Вторая сверху была оторвана. Полагаю со злости и в этот же день . От него пахло чем-то приятным, впрочем, как и от всякого мужчины такого статуса.

- А ты заслуживаешь чего-то другого , кроме ненависти ? – я начинала раздражаться
- Конечно, - он замолчал на несколько секунд, - ну скажем ужина, как тебе идея?
- Ещё чего! – я развернулась с твёрдым намерением уйти. Он резко схватил меня за руку, поворачивая к себе
- Никогда не поворачивайся спиной ко мне , слышишь, и всегда смотри мне в глаза!
- Никогда больше не смей указывать мне, что делать, слышишь, а не то я сотру тебя в порошок! – я толкнула его изо всех сил, освобождая запястье из ледяных тисков. На мгновение его глаза округлились от удивление
- А ты изменилась , Полина . – как-то слишком мягко и задумчиво для него. Что это, сожаление? Имя из прошлого больно полоснуло слух. Я мотнула головой. « Не давай ему манипулировать собой, ты же знаешь , что Борис всё делает с умыслом!»
- Теперь меня зовут по – другому , - я сняла очки и прямо посмотрела ему в глаза.