Моя новая любовь из прошлого. Глава 1.

Это моя новая история, и, надеюсь, она вам понравится больше, чем предыдущая)
Ту я тоже буду продолжать, но менее интенсивно, ладно?)
Комментируйте, пожалуйста, все, что считаете нужным. Указывайте на достоинства и малейшие недостатки!

Глава 1
- Черт!.. Как я здесь оказалась?! Проклятие, вы кто вообще такой?! Это что, какой – то розыгрыш?! Немедленно, слышишь, козел, верни меня обратно!
Высокая стройная девушка, разговаривающая на неведомом ему языке, словно дикая тигрица, разъяренно металась внутри широкого круга, нарисованного мелом прямо на чудесном, натертом до блеска паркете. Несомненно, у их экономки, миссис Гиббенс, случился бы удар, если бы ей пришлось лицезреть такое кощунственное надругательство над ее работой. Но в данный момент было бы довольно глупо волноваться по поводу состояния полов в имении, когда у него появились проблемы куда серьезней. А все из – за его неугомонной сестренки, которая была просто таки сорванцом в юбке! Сколько раз уже ему приходилось краснеть, расхлебывая заваренную Энни кашу. Она была его крестом и его отрадой, как ни странно. Благодаря этой малолетней оторве он чувствовал себя старым и молодым одновременно. Но, впрочем, сейчас не время ударяться в ностальгические воспоминания и проявлять свою сентиментальную любовь к этому чертику, ошеломленно хлопающему подкрашенными ресницами (это в таком – то возрасте!) по правую сторону от него. Эта девушка. Как она тут отказалась? Нет, как раз это он себе мог представить, хотя и никогда не верил во всякие такие штучки. Но в то же время это никак не укладывалось в его голове, равно как и шокирующий наряд девушки, который, без сомнения сделал бы щеки дородных матрон, имевших огромное влияние в обществе, непроглядно пунцовыми. Все ее одеяние состояло из короткого! до такой степени платья, что ее длинные ноги, обтянутые кожей цвета благородной слоновой кости выставлялись на всеобщее обозрение, а лиф едва удерживал ее полные и соблазнительные полушария. К тому же, ее одежда имела возмутительно порочный оттенок плотской любви или крови. Эта проблема вот уже несколько минут грозила перерасти в катастрофу мирового масштаба, сопровождаемую потопом, так как глаза гостьи от безысходности уже начали заволакиваться пеленой, а несколько хрустальных слезинок уже блестели своими гранями в тусклом свете свечей и пламени в камине…

За 2 недели до этого…
Наше время.
- Катя, я тебя умоляю, не надевай это платье! Ты в нем выглядишь, как настоящая уличная девка! Да ты только посмотри на себя! – охала и ахала миниатюрная женщина с седеющими волосами и уже наметившимися морщинками на лбу и вокруг глаз. – Ты меня совсем не слушаешь! Да оно едва нижнее белье прикрывает! А что будет, когда ты нагнешься?! Да мужчины же с ума сойдут!
- А я, может, именно этого и я хочу... – пробормотала девушка, оглядывая себя в зеркало от пола до потолка. Маленькое кроваво – алое платье обтягивало ее, как вторая кожа, в глубоком декольте волнительно вздымалась грудь, что касается длинных стройных ног, так они вообще заставляли мужчин терять рассудок. – Мама, ты не понимаешь. Мне уже 25 лет, и я хочу замуж. А у меня нет даже ни одного знакомого мужчины, хоть мало-мальски подходящего на эту роль. – Катя упрямо встряхнула гривой длинных волнистых черных волос. Ее глаза смотрели на мать почти умоляюще из – под густых ресниц, чуть подкрашенных тушью.
- Доченька! – всплеснула руками женщина, выглядевшая так, как, должно быть, будет выглядеть эта девушка в старости, за исключением роста и фиалкового оттенка глаз, которые она, без сомнения, унаследовала от отца. – Ты же у меня настоящая красавица, да к тому же еще и редкая умница! Да мужчины штабелями складываются у твоих ног!
- Вот как раз сегодня я это и проверю. Это платье, несомненно, привлекает к себе внимание. Знаешь, мама, - Екатерина тяжело вздохнула, – у меня ведь совсем не было времени, даже чтобы привести себя в порядок, сходить в салон, например, не то, что на знакомства. Я так старалась, ради нас с тобой…
- Эх, Катенька! Я ведь говорила тебе, и не раз, помнишь? Всех денег не заработаешь! – шутливо, но с крупинкой грусти, погрозила ей пальчиком мама.
- Знаю… Но с тех пор, как папы не стало… - голос девушки сорвался, а глаза ее матери с тоской уставились в окно. Вот уже шесть лет прошло, как Катин отец трагически погиб во время испытания нового самолета, но этим двум слабым сильным женщинам было по–прежнему тяжело говорить об этом. Порой Кате казалось, что вот откроется дверь, и папа войдет, как всегда, веселый и с кучей подарков для его маленькой принцессы. И все будет, как прежде. И хотя Катерина стала уже совсем взрослой и самостоятельной, она в иной раз ловила себя на том, что продолжает внутренне надеяться и бросать взгляды на дверь. – С тех пор, как папа умер, у нас стало совсем туго со средствами. Не могла же я позволить, чтобы мы покинули этот дом, где мы провели столько счастливого времени вместе, и переселились в какую – то малогабаритную квартирушку! Кому, как не тебе, знать, насколько смехотворна ныне зарплата учителя!
- Это верно, - вздохнула Мария Алексеевна. – Моей зарплаты нам бы едва на хлеб с маслом хватило. Если бы не ты… Я тебе так благодарна, моя трудолюбивая пчелка! – женщина прижала дочь к груди. – Но ты совсем забросила личную жизнь, совсем перестала думать о себе. И ты знаешь, - она проникновенно заглянула Кате в глаза, накрыв ее руку своей ладонью, - я никогда себе этого не прощу!
- Да что ты такое вообще говоришь, мама! – возмутилась девушка.
- Нет, правда! Не перебивай меня, дай мне сказать! Я ведь уже старая, и я уже столько прожила, и прожила хорошо! У меня был и до сих пор остается в сердце любимый мужчина, у меня прекрасная дочь! Что же еще нужно для счастья? А у тебя ведь еще вся жизнь впереди!
- Мамочка, родная моя, все образуется! Вот увидишь! – горячо заверила ее Катя. – Особенно в этом платье! И, кстати, я решила изменить прическу! Думаю, короткая стрижка мне пойдет больше! Нужно дать начало глобальным переменам в жизни! – девушка заговорщицки подмигнула своему отражению в зеркале, а оно, в свою очередь, подмигнуло ей. – У меня такое чувство, что именно сегодня я встречу мужчину своей мечты!

Англия. 1825 год.
- Макс, почему ты всегда уходишь от этого разговора?! – тонкие черные брови тринадцатилетней Энни, которые, как подозревал Максимилиан Шервуд, маркиз Кенбрук, она втайне выщипывала и подкрашивала грифельным карандашом, выданным ей вовсе не для того, чтобы наводить красоту в этом еще нежно – детском возрасте, возмущенно сошлись на переносице. – Ты просто обязан жениться! Я бы, конечно, могла взять на себя все обязательства, если ты не дай Бог! испустишь дух, но я же женщина, а женщине пристало лишь трепать языком о моде и мужчинах, да еще сплетничать с такими же пустоголовыми кокетками! – возмущению девочки не было предела. – Тебе нужна жена, способная родить сына и наследника титула! И я знаю, что ты хочешь сейчас сказать! – еще быстрее затараторила девчушка, заметив, как ее брат открыл рот, явно намереваясь возразить. – Если ты женишься на этой нимфоманке Шеридан, которую кто – то по ошибке назвал леди, то я обещаю, что самолично сплету себе веревку и повешусь на канделябре в твоем кабинете! – Энни подвелась и с силой хлопнула себя сжатым кулачком по груди, где – то в области сердца, как бы подтверждая правдивость своих слов.
- Во – первых, - улыбнулся Макс, порядочно умиленный поведением своей младшей сестренки так, как он мог бы умиляться вертящемуся под ногами и виляющему в слепой радости хвостом щенку, - представить себе не могу, как ты занимаешься рукоделием, пусть это даже плетение веревки для самоубийства. Насчет канделябра – охотно верю, там ты еще наверняка не успела побывать! – Он едва сдерживал смех, так как Энни, приносившая ему достаточно хлопот, была хуже тысячи чертей. Она никогда не могла усидеть на месте больше минуты. Ее жизнелюбие, подхлестываемое любопытством, буквально гнало ее вперед, как кучер гонит лошадей. Поэтому она бы с радостью предпочла лазанье по деревьям или ловлю рыбы руками грандиозным и роскошным светским балам и раутам, где напудренные жеманные лица ничем не отличались друг от друга, а воздухом, пропитанным тяжелыми благовониями духов и нюхательных солей, не разгоняемыми даже ежесекундными помахиваниями вееров, было невозможно дышать. Честно говоря, Макс и сам не любил бывать на таких приемах, еще и потому, что, озабоченные судьбами своих дочерей, мамаши с маниакальным остервенение старались повесить своих чад на шею высокому и дьявольски красивому маркизу. К тому же, он являлся обладателем крупного состояния, и еще высокого титула в придачу, что, без сомнения, играло превалирующую роль при определении Макса в женихи. – А во – вторых, канделябр тебя просто – напросто не выдержит! Ты довольно много ешь в последнее время, так что стала похожа габаритами на нашу миссис Гиббенс! – Макс притворно критически оглядел сестру со всех сторон. Вообще – то, миссис Гиббенс по своей комплекции больше напоминала шар, к которому кто – то, веселья ради, прикрепил руки, ноги и голову. В Энни же не было и намека на полноту, ее по – детски пухлое тело, тем не менее, отличалось гибкостью и изяществом, хоть и с некоторой толикой угловатости, присущей подросткам, а здоровый аппетит являлся всего лишь признаком интенсивного роста организма.
- И вовсе я не толстая! – обиженно надула губки девочка. – Но ты хотя бы не стал возражать, что Шеридан – нимфоманка!
Макс нахмурился. С леди Мариссой Шеридан его связывали интимные отношения, и хотя в постели она была восхитительна, приводить ее в дом в качестве законной супруги он не собирался. Но все же он не мог терпеть, когда женщин оскорбляли, а тем более, если эти женщины носили статус его любовниц.
- И вовсе Марисса не нимфоманка! Она просто… - Макс замешкался, пытаясь подобрать приличное слово, - … любвеобильна!
- Ага, а то как же! – хмыкнула девочка, проведя своим острым язычком по губам, пересохшим во время горячего спора с братом. – Да она просто чертова продажная девка!
- Откуда ты взяла это слово? – сначала удивился Макс цветистым и не совсем цензурным выражениям этой малышки, но через секунду его удивление переросло в возмущение. – С чего ты это взяла?!
- Ну, ты ведь даришь ей драгоценности? А она с тобой танцует румбу на матрасе! Неужели ты думаешь, она спит с тобой за красивые глазки? И вовсе ты не красавец, ну, не до такой степени, чтобы женщины спали с тобой просто так! – рассмеялась Энни. Она обожала поддразнивать брата и выводить его из себя. Но сейчас отравленная стрела, пущенная славившимся своей меткостью стрелком, не достигла цели. Макс предпочел благоразумно промолчать, но мысленно прокрутил пару сцен на балконе, и в клозете, и в саду во время нескольких последних приемов, которые явно опровергали слова его сестры. К тому же, несмотря на то, что его сестра была уверена в обратном, Макс был красив, как сам дьявол. Высокий и гибкий, он отличался могучим телосложением и внушительной шириной плеч, а так же лицом с резковатыми, но чертовски привлекательными чертами, на фоне которых особенно выделялись аквамариновые глаза цвета беснующегося моря.
- И, к слову, на балу у леди Виндерстон я слышала, как эти кокетки – Алисия Грейсон и Эмили Холлет – обсуждали, что Шеридан регулярно наставляет тебе рога с графом Седриком! – злорадно усмехнувшись, подбоченилась Энни. Теперь – то Макс не сможет остаться незаинтересованным!
- Ну да, я знаю, - равнодушно отозвался тот, чем глубоко задел самолюбие девочки. – Марисса – свободная женщина, и я – тоже, да и обетов и клятв мы друг другу не давали.
- Но это все не меняет того, что ты нуждаешься в хозяйке имения! – пальчик девочки уперся в грудь Максу. – Есть у меня одна мысль, как найти даму, которая предназначена тебе судьбой…


Наши дни.
Это уже третий бар, который был вознагражден появлением Кати в этот вечер. Время действительно она потратила впустую, с сожалением призналась себе девушка. В двух предыдущих заведениях она не обнаружила ни одного мужчину, который бы ее заинтересовал. Естественно, к ней походили знакомиться, вальяжные, как породистые коты, пузатые и не пузатые, низкие и высокие, красивые и не очень, но все они пускали слюни, стараясь получше заглянуть в вырез и без того откровенного платья девушки, или, как бы невзначай, задеть рукой ее грудь, или провести пальцем по бедру. И даже был один нахал, который посмел без разговоров запустить ей руку под юбку! Видимо, она и правда в этом платье была сродни уличной девке. Но не одевать же ей в бар один из тех строгих деловых костюмов мрачных тонов, которые девушка носила на работу! И хотя Катерина занимала довольно высокое положение на служебной лестнице, по которой она упрямо карабкалась последние шесть лет, требования к одежде для нее были такими же, как и к простым рядовым сотрудникам. Впрочем, в этих костюмах было тяжело, практически невозможно, в женщине разглядеть женщину, и, наверное, именно благодаря этому количество служебных романов сводилось к минимуму, а, следовательно, работали люди лучше, не отвлекаясь на дела сердечные.
Заказав очередной коктейль, девушка подумала, что не худо бы остановиться, так как голова у нее уже и так кружилась, словно на карусели, а это пойло грозило завтра обеспечить жуткую головную боль. Но ведь она и правда расстроилась, так как личная жизнь у нее отсутствовала напрочь, и, похоже, не обещала удосужиться осчастливить Катю своим появлением. Девушка уронила голову на руки и закрыла глаза. Нет, она не жалела, что все время уделила работе, и ни минуты – собственной персоне, но, похоже, время утеряно безвозвратно, и, как ни грусти, ничего уже с этим не поделаешь. Разве она не пыталась сегодня? И вот вам результат: она, уже порядком охмелевшая, посапывает на барной стойке, а рядом нет мужчины, который бы заботливо приобнял ее за плечи и проводил до дома, пожелав ей спокойной ночи страстным поцелуем. А, может, она бы и не отпустила его после, а пригласила на «чашку кофе». Но нет, она ведь живет с мамой. Она бы со стыда умерла, занимайся сексом с мужчиной, когда женщина, что ее родила, находиться в соседней комнате. Конечно, денег у нее достаточно, чтобы обеспечить себе собственное, отдельное жилье, но оставлять маму одной ей не хотелось, да и дом, в котором у нее было столько счастливых моментов, не мог быть покинутым.
Внезапно Катя почувствовала, как желудок у нее переворачивается, а выпитые ранее алкоголь стремительной жгущей волной подкатывает к горлу.
- У-уупс! – икнула девушка, едва не свалившись с высокого табурета, и нетрезвой пошатывающейся походкой направилась к туалету.
Упав прямо на пол возле унитаза, Катя выплеснула скудное содержимое желудка, ограничивающееся только дрянными коктейлями, вместе со своим разочарованием от жизни. С силой поднявшись, она на негнущихся ногах подошла к раковине, сполоснула рот и брызнула водой в пылающее лицо. Посмотрев на себя в зеркало, Катерина с удивлением заметила, что, несмотря на то, что ее только что ну очень несексуально выворачивало в одной из кабинок, выглядит она все же довольно соблазнительно: разрумянившиеся щеки, припухшие губы, лихорадочно блестящие глаза. Даже легкая испарина на лбу и висках придавала девушке безумно эротический вид. Девушка прижалась лбом к прохладному стеклу зеркала и прикрыла глаза, чувствуя, как будто безумный водоворот втягивает ее в себя, и отдалась этому безумному, но приятному ощущению…

Англия. 1825 год.
- Ну же, Макс! Просто прочти это! Чего тебе стоит? Это всего лишь шутка! Давай посмотрим, что из этого получиться! – Энни протягивала ему довольно старую и потрепанную книгу с пожелтевшими от времени страницами, исписанным красивым крючковатым почерком. – Тут сказано, что тот, кто хочет, чтоб его любовь явилась на крыльях ночи и ветра, просто должен прочитать это заклинание! А сейчас как раз ночь, и ветер за окном! Слышишь, как воет?
- Решила податься в ведьмы? Где ты вообще взяла эту книгу? – Макс скептически поднял бровь.
- Не поверишь, у нас в библиотеке! Тут написано, что она принадлежала леди Розалии Лаел. – девочка подсунула фолиант прямо под нос брату так, что тот уловил запах воска и затхлости, исходивший от листов.
- Розалия Лаел? Это наша очень далекая родственница по женской линии. – Макс, не внимая настойчивым возражениям Энни, откинулся в кресле. – Говорят, она жила еще в эпоху Средневековья и занималась колдовством, а еще была красива, как майская роза. Однажды она влюбилась в рыцаря, которому в порыве страсти открыла свой секрет. Несмотря на любовные узы, тот все же сдал ее инквизиции.
- И что потом? Что с ней случилось? – затаила дыхание девочка.
- К сожалению, ее сожгли на костре, как и всех ведьм в то время, – пожал плечами мужчина. Помниться, он был сражен этой историей в детстве, когда мама рассказала ему, но сейчас, когда его чувства огрубели, а несправедливость уже не так глубоко травмировала его душу, это было для него практически сказкой, хоть и чертовки грустной, не из тех, которые стоит рассказывать детям на ночь. Однако Энни была настолько шокирована трагизмом сложившейся ситуации, что ее глаза наполнились слезами, а любовные заклятия были оттеснены на дальнюю полку сознания под напором сильного течения впечатлений. Это было Максу только на руку.
Он всегда поражался вихрем безумных идей в маленькой головке его сестры. Ее воображение и изобретательность были неистощимы, и девочка всегда находила все новые способы шокировать брата. Вот и сейчас, Энн сидела по–турецки, из - под пышной муслиновой юбки выглядывали острые коленки, губы подрагивали, а еще она беспокойно заламывала пальцы. Макс никогда не понимал, почему женщины настолько чувствительны к трагическим историям, особенно, если они связаны с романтическими чувствами. Он и в романтические чувства не очень – то верил, во всяком случае, ему еще не приходилось, на его радость или горе, их испытывать.
А ведь Энни и правда крепко ухватилась за идею найти ему спутницу жизни! Настоящий борец, восхитился мужчина. Даже колдовать вздумала, лишь бы предоставить брату даму сердца. Не зря же она подготовила весь этот ритуал: зажгла свечи, начертила (подумать только!) на паркете круг, опоясав его сплетением из каких – то душистых растений. А внутри круга, ровно в центре, красовался замысловатый, хоть и чуть кривоватый рисунок. По мнению Макса, он выглядел довольно нелепо, так что его душил смех при одном взгляде на это безобразие.
- А что это еще за художественное недоразумение? – поинтересовался он, указывая на нечто в круге.
- Дурак! – возмутилась Энни. – Нельзя так говорить! Это любовная руна, между прочим, высший уровень магии!
Честно говоря, маркиз уже сто раз успел пожалеть, что напомнил этому чертенку о столь не годном для девочки из высшего общества занятии. А ведь у него была возможность по – тихому убежать и спрятаться, пока его неуемная сестренка все еще пребывала под очарованием семейной легенды. Но сейчас Энни уже, казалось, совсем оправилась и принялась увлеченно посвящать старшего брата в секреты любовной магии, а так же ее свойства и возможности.
- Послушай, просто прочитай это – и можешь проваливать на все четыре стороны! – Энн вновь с нетерпением протянула ему магическую книгу. – Почему ты такой упрямый? Я же для тебя стараюсь! – упрекнула его неугомонная девчонка, и Макс даже устыдился на мгновение. Но вот это мгновение пролетело, и он подумал, что ему стоит это прочитать, и, может, тогда сестра оставит его в покое и позволит закрыться в кабинете с бокалом бренди и просмотреть бухгалтерские отчеты за этот месяц. Он же хозяин, а хозяин должен знать, в каком состоянии находятся его накопления и его недвижимая собственность. В общем – то, Максу еще не очень удавалась эта возня с цифрами. Он бы предпочел углубиться в мир книг, с их тайнами, загадками и приключениями. Или самому взяться за перо. В отличие от Энн, которая ловко управлялась с математикой и, как он подозревал, могла бы и его оставить с носом в этом деле. Раньше мама, леди Агнесс, занималась делами имения, пока их с отцом жизнь не оборвалась шесть лет назад. Их корабль, на котором они возвращались из Америки, где отец хотел разместить филиалы своей торговой компании, попал в сильный шторм и затонул, навсегда изменив жизнь двадцатисемилетнего Макса и малышки Энни, оставшейся на его попечении. Так что его маленькая сестренка стала его отрадой после трагедии, и только благодаря тому, что заботы о ней легли ему на плечи, маркиз Кенбрук не забылся в мире горя и не затерялся в море пьянства. Наверное, не нужно так потакать этому сорванцу во всем, этим он слишком ее балует. Но разве можно в чем отказать такой прелестной девчушке?
- Ладно, давай сюда свою чертову книжонку! Если я прочту это, ты обещаешь, что отвяжешься от меня?
- Обещаю! – горячо заверила брата Энн. – Только ты должен подойти вплотную к кругу, опуститься на колени и после прочтения заклинания задуть свечу!
- О, Господи! Дай мне терпения! – мученически закатил глаза Макс. – Так и быть! Что я именно должен прочитать?
Едва он произнес последнее слово на незнакомом и немного неказистом, и уж совсем немелодичном языке, как под каким - то невидимым порывом ветра свеча сама загасила свое пламя, очертания круга на секунду вспыхнули призрачным светом, как блестят звезды во тьме, когда их небесную красоту не загораживают тучные и завистливые облака. Только этот свет был намного ближе и ярче, настолько, что Максу пришлось зажмурить глаза, или бы он остался незрячим на всю последующую жизнь. Когда мужчина, наконец, рискнул осмотреться вокруг, он с изумлением увидел девушку, которая с непонимающим выражением прелестного личика стояла на коленях в круге, прямо на любовной руне, старательно выведенной рукой его младшей сестры. Рот девушки безмолвно открывался и тут же захлопывался, подобно рыбе, которую предательская волна выбросила на берег на верную смерть. Впрочем, со ртом Макса творилось то же самое. Он явно был поражен не меньше этой странной леди в странной одежде и со странной, почти мальчишеской прической, открывавшей мочки ушей. Где – то в голове у маркиза вспыхнула мысль: «Убью Энни! Лично повешу ее в кабинете!»
- Черт!.. Как я здесь оказалась?! Проклятие, вы кто вообще такой?! Это что, какой – то розыгрыш?! Немедленно, слышишь, козел, верни меня обратно! – вернула его к действительности вновь обретенная способность девушки говорить, хоть он и не понял ни слова из ею сказанного. Незнакомка бросилась к нему с явным намереньем нанести увечья, но внезапно она будто налетела на невидимое препятствие, которое отбросило эту странную особу обратно. Она упала, и глаза ее медленно закатились. Воцарилась тишина, неприятно болезненно резанувшая по уху Макса.