* * *
А помнишь, Вилли, ты ведь тоже умел заботиться. Наша собака грызла диван и тапочки – и на балкон просилась. И все же «лапочкой» ты называл ее. Что иногда ни вспомнится…
Помнишь, дрожали руки, хоть и добилась. Помнишь кровать в гостинице, что за задница – ты всё чихал тогда, была пятница, я просрала тогда всё, о чём долго молилась.
А помнишь, Вилли, боулинг, что за пророчество, я же твердила еще накануне, что проиграю. Ты всё смеялся, как клоун: «Пустяк, что, не ладится, это затишье пред штормом». А старый негр Билл Джонс покрывал твою бабу позором.
А помнишь, Вилли, наша собака в поля убежала и сдохла? Ты мне сказал: «черт возьми, что уж плакать, тут Север нам машет флагом – и надо мыслить глобально». Я подумала – и сдалась – ведь реально, к черту чувства, когда борьба за власть.
И сдалась.
А помнишь, Вилли, ты джем пролил мне на скатерть – я заменяла и, мать твою, было чертовски не в тему. Ты рассуждал о системах, о "непрепятствии" здешних политиков, знать тебе, кем будешь выть в этих стенах, был толерантнее бы.
Что за пурга, Вилли, милый, я тут все протерла стаканы, миску намыла собаке – а вас нет, ни слуху. Вилли, а я все решила, да к черту все планы, может, возьмешь как-то в Вегас свою старуху? Я бы поставила всё на красное, к черту слухи, я бы катала шары – я могу еще, хватит духу,
Прежде чем умереть.
Вилли, мне можно допеть гимн нам всем – пред разрухой?
Дому, тебе и собаке? Смогу ли успеть?
Вся наша ферма без рук твоих – просто вот стухла. Мери вчера заходила. Хорошая девушка. Часто меняет мне памперсы, только не смотрит в глаза. Главно – меняет. Да что с меня взять – я старуха. Вилли, вчера заходил Томас Скотт, егоза с ним так вертелась на нашем диване, что охнуть…тихо вздохнуть, Вилли, сдохнуть. А помнишь… а все ж наглецы. Он ей сказал: «Да скорей бы старуха сдохла».Вилли, заметь, вот такие они... юнцы.
Вилли, я помню тебя перед тем, как отпеть. Чистый, ровный. Даже кулак зажимал, словно знамя. Так бы и прыгнул под Брауна, ровно в сеть…
Мне всё равно. Я всё джем вытираю… и помню.
Спи, Вилли Винки, позволь мне тебя допеть.
© Copyright: Аня Gata Кравченко
Помнишь, дрожали руки, хоть и добилась. Помнишь кровать в гостинице, что за задница – ты всё чихал тогда, была пятница, я просрала тогда всё, о чём долго молилась.
А помнишь, Вилли, боулинг, что за пророчество, я же твердила еще накануне, что проиграю. Ты всё смеялся, как клоун: «Пустяк, что, не ладится, это затишье пред штормом». А старый негр Билл Джонс покрывал твою бабу позором.
А помнишь, Вилли, наша собака в поля убежала и сдохла? Ты мне сказал: «черт возьми, что уж плакать, тут Север нам машет флагом – и надо мыслить глобально». Я подумала – и сдалась – ведь реально, к черту чувства, когда борьба за власть.
И сдалась.
А помнишь, Вилли, ты джем пролил мне на скатерть – я заменяла и, мать твою, было чертовски не в тему. Ты рассуждал о системах, о "непрепятствии" здешних политиков, знать тебе, кем будешь выть в этих стенах, был толерантнее бы.
Что за пурга, Вилли, милый, я тут все протерла стаканы, миску намыла собаке – а вас нет, ни слуху. Вилли, а я все решила, да к черту все планы, может, возьмешь как-то в Вегас свою старуху? Я бы поставила всё на красное, к черту слухи, я бы катала шары – я могу еще, хватит духу,
Прежде чем умереть.
Вилли, мне можно допеть гимн нам всем – пред разрухой?
Дому, тебе и собаке? Смогу ли успеть?
Вся наша ферма без рук твоих – просто вот стухла. Мери вчера заходила. Хорошая девушка. Часто меняет мне памперсы, только не смотрит в глаза. Главно – меняет. Да что с меня взять – я старуха. Вилли, вчера заходил Томас Скотт, егоза с ним так вертелась на нашем диване, что охнуть…тихо вздохнуть, Вилли, сдохнуть. А помнишь… а все ж наглецы. Он ей сказал: «Да скорей бы старуха сдохла».Вилли, заметь, вот такие они... юнцы.
Вилли, я помню тебя перед тем, как отпеть. Чистый, ровный. Даже кулак зажимал, словно знамя. Так бы и прыгнул под Брауна, ровно в сеть…
Мне всё равно. Я всё джем вытираю… и помню.
Спи, Вилли Винки, позволь мне тебя допеть.
© Copyright: Аня Gata Кравченко
FlaMmea 03 декабря 2011