Всё равно

Какой я её помню? Интересный вопрос. Да и не помню я её практически, времени-то уже прилично прошло. После неё были девушки, которые помогли - стёрли её образ, который так долго не давал жить полноценной жизнью, у меня из памяти. Поэтому нет, не помню почти ничего.

Брюнетка. Волосы, которые она постоянно выпрямляла, чуть ниже плеч. Помню, как я гладил эти волосы, как зарывался носом в них: они всегда пахли чем-то таким, что сводило меня с ума. Я поправлял их, убирал с её лица, заглядывая при этом в глаза. Глаза карие, всегда любил её глаза. Это, наверное, лучшее, что в ней было. Постоянно подведённые чёрным карандашом, безупречные. Тёплые. Губы пухлые, точно очерченые. Она так любила их дуть, дуть и красить. Это выглядело чертовски мило, по-детски, но в то же время дико сексуально. И я целовал их, целовал часами, я не мог оторваться от неё, мне всегда было мало, и я не хотел уходить, не хотел, чтобы она уходила, но каждый раз почему-то так получалось, что я прощался первым. Она никогда не показывала, что ее это огорчает и поэтому я не обращал внимания: так, ну и пусть.

Фигура женственная. Достаточно объемная грудь, тонкая талия и широкие бедра. Мне всегда она казалась немного крупноватой, хотелось кого-нибудь миниатюрнее, но любил я ее. Всё-таки любил. В одежде не придерживалась чего-то конкретного: бегала в кедах, носила какие-то совсем сумасшедшие цвета но ей это шло, да. Иногда её можно было увидеть и на каблуках, это мне нравилось больше всего, не знаю, наверное, инстинкты.

Привычки её. Меня раздражало, что она постоянно жвачки жует, я пытался у неё их отбирать, но она не давала, а только заливисто хохотала. Её улыбка.. Такая искренняя, милая, заразительная. Обожал, когда она улыбалась. Знала миллион умных слов, красиво говорила, а главное - умела говорить. Темноты боялась, я просил её звонить в любое время дня и ночи, если страшно, если плохо, но она так ни разу и не позвонила. Принципиальная. Любимая. Смешная и нелепая. Иногда глупая. Такая разная, неповторимая. Советовала мне кого попроще найти, а я её любил, несмотря ни на что.

Нервная. Её так легко было разозлись, хотя, что уж там скрывать, - я и сам таким же был. Ревновал её, потому что рядом постоянно находился кто-то, кто метил на мое место, она не скрывала и сама рассказывала. О всех её поклонниках я знал, имена знал, во сколько, когда и кто позвонил - знал. Когда она решила, что нашла кого-то лучше, я тоже знал, потому что она сказала. Возможно, я сам был виноват, и главная ошибка состояла в том, что меня не было рядом, когда я был ей нужен. Никогда. Было плохо. Несколько месяцев я существовал, не знал, куда себя деть, отношения рушились, а я не мог ничего сделать, кроме как жаловаться всем и каждому, какая она стерва, как меня не любит и сколько плохого мне приносит. Я плакал, да, не скрываю - плакал. Невыносимо было, но страдал, скорее, не от любви к ней, а от жалости к себе.

Я любил её и поэтому простил. Да вот только любовь эта начала куда-то проходить, а с её стороны - наоборот, нарастать. Теперь уже страдала она, я же орал на неё благим матом, когда она говорила какие-то глупости или просто раздражала назойливостью, пропадал неделями, типа как обижался, но время без нее ничем не отличалось от того, которое я с ней проводил. Начинал обращать внимание на других девушек, во всяких контактах она замечала это, закатывала истерики, я же не видел в этом ничего запретного, но её подозревал во всех смертных грехах и запросто мог за одно неотвеченное сообщение назвать её шлюхой или сволочью и обвинить в очередной, как мне казалось, измене.

Когда отношения разрушились полностью - я не помню. Я перегнул палку, а она простить не смогла. Нет, это не была измена, там даже замешены другие девушки не были. Всё закончилось, и не было ни пустоты, ни слёз, ни страданий, которые я уже когда-то переживал. О её чувствах не знаю ничего.



Всё прошло. Рядом со мной другая (другие), а её я забыл. И я не знаю о том, что снюсь ей, не знаю, что она думает обо мне каждый день, каждую минуту, как неистово она хочет ко мне/хочет меня - не знаю. Всё прошло. Теперь мне просто всё равно, это чувство было каким-то юношеским, совсем не таким глубоким, как то, которое я испытываю сейчас. Пусть было, было хорошо. И могло бы быть хорошо ещё очень долго, вечно. Но я не жалею ни о чем, виновата все равно она.

Закрывая вечером глаза, я больше не вижу ее. Она растворилась, ушла. Теперь я точно знаю, что все проходит, теперь я умею отличать любовь от того, что было с ней, да этому даже и названия-то нет! Мне все равно, что она думает, чувствует, помнит ли она. Все равно, мне просто все равно...