...Зови меня просто Рауль...(25)

– Папа, неужели ты сегодня раньше обычного? – донёсся до Рудольфа радостный тонкий голос. Мужчина ничего не ответил, осматриваясь по сторонам. Его встретил неприветливый тёмный коридорчик, обклеенный потёртыми бежевыми обоями. Возле двери располагалась низенькая тумбочка, на которой валялось множество разных бумажек. Рауль взял одну, затем другую, третью. Больничные счета. Брюнет нахмурился. Он сделал ещё один шаг вперёд.
– Екатерина Ивановна?– настороженно поинтересовался взволнованный девичий голосок. Рудольф застыл, набирая в лёгкие побольше воздуха. Затем, чтобы не испугать ребёнка, нацепил на лицо самую добрую и широкую из всех своих улыбок. Ещё шаг.

Большие серые глаза с испугом уставились на него. Рауль заметил, как тонкая рука потянулась за мобильным телефоном старенькой модели, лежащим рядом на прикроватном столике, но остановилась на полпути. Испуг сменился недоверием. А после того, как девочка оглядела с ног до головы незваного гостя, – интересом.

– Вы кто? – без обиняков спросила Оля. Рудольф замялся.
– Я друг твоего отца, – услышал мужчина свой собственный голос, – он дал мне запасной ключ, чтобы ты не скучала тут одна.
– Но я тут не одна…должна была быть, – девочка подозрительно прищурила глаза, – с Екатериной Ивановной.
– Да? Что-то я её не вижу, – Рауль улыбнулся ещё шире. – Надо будет рассказать Дмитрию. За что же он ей платит, если она оставляет ребёнка без присмотра.
– Не говорите, пожалуйста, – огромные серые глаза наполнились испугом, – она хорошая, правда. Просто к ней сегодня внучка приехала, вот она немного раньше и ушла. Если мне что-то понадобится, я в любую секунду могу ей позвонить.

Рудольф испугался не меньше Оли, когда увидел, насколько девушка переживает о своей престарелой сиделке. Какой болван! Девочке же нельзя волноваться! «Резонное замечание, – обратился Рудольф к самому себе, – если учесть, что ты заявился сюда. Этим, думаешь, не напугал ребёнка, идиот?!». Рудольф энергично закивал головой.

– Хорошо, Оленька, мы ничего не скажем твоему папе, – мужчина удивился неподдельной мягкости, прозвучавшей в собственном голосе.
– А как вас зовут? – поинтересовалась девочка.
– Рудольф, – брюнет улыбнулся.
– Присаживайтесь, – Оля по-хозяйски махнула рукой.
– Спасибо, – мужчина сел на стул рядом с кроватью, на которой лежала Оля. Он внимательно посмотрел на девочку. Какая бледная, какая худая! Оля казалась очень измученной и уставшей: вокруг огромных глаз залегли серые полумесяцы, тонкие пальчики нервно подрагивали.
– Рудольф…хм…какое у вас интересное имя, – девочка по-взрослому сложила перед собой руки.
– Да, необычное, – согласился мужчина. – А ты смелая девочка.
– Почему это? – Оля выглядела искренне удивлённой.
– Не испугалась меня, – честно ответил Рудольф.
– А почему мне вас пугаться? – слабой улыбкой улыбнулась Оля. – Вы совсем не похожи на вора или кого-то в этом роде. Мне вы не кажетесь подозрительным.
– Серьёзно? – Рудольф с облегчением выдохнул. После этих слов он почувствовал себя намного свободнее.
– Расскажите мне о своём имени, – настойчиво попросила Оля, во второй раз проявляя интерес. Её глаза засветились в ожидании. – Никогда не слышала такого. Почему вас так назвали?

Рауль немного смутился. По правде говоря, Оля была вторым человеком, искренне интересовавшимся его именем. Первым была Николь. Николь… Мужчина судорожно сцепил пальцы. Перед глазами всплыл один из тех вечеров, когда они были по-настоящему счастливы.


Николь удовлетворённо откинулась на подушки и заулыбалась. Она блаженно прикрыла веки, а затем мечтательно провела указательным пальцем по своим губам. Скосив на неё глаза, Рудольф улыбнулся. Она всегда так делала после долгих страстных поцелуев.
– Ты великолепен, – мурлыкнула девушка, переворачиваясь на бок. Она запустила пальцы в мягкие волосы брюнета, сидящего на полу.
– Я знаю, – невозмутимо согласился Рауль, постукивая пальцами по клавиатуре лэптопа.
– Мне нравится наблюдать за тобой, когда ты работаешь…
– Знаю.
–… и когда готовишь мне свой фирменный чай…
– Знаю.
–… и когда смеёшься и ругаешься на своём странном языке, а ещё…
Рудольф притянул её к себе.
– А ещё, когда касаюсь тебя вот так. – Мужчина ласково провёл по волосам Николь. – Я всё это знаю…Николь, – в его глазах вспыхнула безудержная нежность.

Вероника проворно спустилась к кровати, растягиваясь на полу. Голову девушка положила на колени Раулю. Он вынужден был отставить ноутбук. Ловкие мужские пальцы нырнули в водопад волос. Девушка зажмурилась от удовольствия. Затем широко распахнула глаза, заглядывая в зелёные омуты Рудольфа.

– У тебя волшебное имя. Расскажи мне об этом подробнее.
– С чего это вдруг тебе стало интересно? – удивился мужчина.
– Мне интересно всё, что связано с тобой. Итак?
– Ну-у-у…Это была мамина идея. Отец всегда хотел дать своему сыну другое имя, но у них был уговор: мама назовёт только первого ребёнка, а отец – уже всех остальных. У моих родителей когда-то были грандиозные планы на счёт наследников, – Рудольф печально улыбнулся, – но так уж вышло, что я оказался единственным ребёнком в семье. Знаю, что маме безумно нравилось это имя всю её сознательную жизнь. Оно старогерманское. Первая его часть означает «слава», вторая – «волк»…
– Славный волк, – Николь с нежностью погладила красивое лицо, склонённое над ней.
– Точно, – его губы дрогнули в улыбке. – Есть много знаменитых Рудольфов. Среди Габсбургов, учёных. Но я не был назван в их честь. Также моё имя не имеет никакого отношения к русской разведке и личному секретарю Гитлера. – Брюнет широко улыбнулся, сверкнув взглядом. Николь с готовностью ответила на его улыбку. Затем мужчина пожал плечами. – Первую и единственную любовь моей бабушки – мамы моей мамы – звали именно так. Только ему я обязан своим странным именем.
– Попросту говоря: своим именем ты обязан своему деду, – констатировала Николь.
– Нет, – Рудольф отрицательно покачал головой, – моя семья хранит много тайн, но не меньше – тяжелых и запутанных историй любви.
Брови Николь удивлённо поднялись.
– То есть ты хочешь сказать, – изумлённо отозвалась девушка, – что твоя мать осознанно назвала тебя в честь мужчины, который не был её отцом?
– Да.

Вероника замотала головой и нахмурилась.

– Я решительно ничего не понимаю.
Рудольф мягко опустил ладошку на её живот, легонько поглаживая.
– Этот человек заменил моей матери отца…, – на несколько долгих минут Рауль замолчал, он задумчиво смотрел перед собой. – Мой родной дед был страшным человеком, страшным и жестоким. Но он по-своему любил бабушку, в этом я не сомневаюсь. Только вот эта его любовь погубила не одну человеческую судьбу. В своё время моя бабушка была очень красивой девушкой, слишком красивой на свою беду. В 15 лет она безумно влюбилась в соседского мальчишку, который, конечно же, ответил ей взаимностью. Эту любовь друг к другу они пронесли через всю свою жизнь. Они мечтали пожениться и завести множество детишек. Рудольф так оберегал девственную чистоту своей любимой Агаты, что никого из мужчин не подпускал ближе, чем на метр к моей бабушке…
– Это так романтично, – прошептала Николь.
– Да уж, так и было. До тех пор пока в их живописной деревне около Мадрида не появился один из самых богатых и влиятельных людей Испании – тридцатилетний Блас Родригес Фернандес.
– И родители Агаты выдали её насильно за Бласа, чтобы обеспечить безбедное будущее дочери? – Николь стиснула руку мужчины.
– Нет, – Рудольф вновь улыбнулся Веронике, – они этого не сделали. Слишком любили свою дочь. Они были очень хорошими людьми и намеревались выдать Агату за Рудольфа, как только дети станут немного взрослее.
– Что же тогда случилось?
– Стоит ли говорить, что увидев мою бабушку на улице, Блас был сражен её красотой. Это была любовь с первого взгляда и страстный, эмоциональный по натуре Родригес без остатка отдался новому чувству. Бабушкина неприступность разжигала его страсть ещё сильнее, Рудольф вызывал в его сердце ядовитую ревность, а категорический отказ бабушкин родителей в женитьбе привёл этого своенравного мужчину в бешенство. Привыкший всегда получать своё любыми путями, он поклялся, что Агата будет его.
– И он этого добился…
– Верно.
– Но как?! – воскликнула Николь.
– С его положением это было нетрудно. Он довёл бабушкину семью до нищенствования, но даже тогда они не покорились. Однако когда смертельно заболела бабушкина мама, а семье даже не на что было купить хлеба, – Агата сдалась. Её отец также был сломлен, и они униженные сами пришли к Бласу. Так он женился на бабушке Агате. С этой женитьбой моментально исчезли все проблемы, но никому от этого не стало легче. Бабушкина мать так и не пришла в себя после болезни, она умерла, а вскоре повесился и её муж, не выдержав горя. Так у Агаты остался один единственный родной и любимый человек – Рудольф.
– Но почему же она не бросила Бласа?!
– Она хотела, даже пыталась. Но он прямо сказал ей, что убьёт Рудольфа, если что-то подобное повторится. Я уверен, так бы и произошло. Бабушка это тоже знала. Так они с Рудольфом перестали видеться. Бабушка Агата хотела обезопасить своего любимого любыми путями, зная жестокость и хладнокровие Бласа. Через два года после их женитьбы у Агаты и Бласа родилась дочь – моя мама. А когда моей маме было восемь, Блас Родригес Фернандес умер.
– Умер? И Агата вышла замуж за Рудольфа?
– Нет, – Рауль мотнул головой.
– Но почему?! – с горечью в голосе воскликнула Николь.
– Все считали, что это был несчастный случай. Перед тем, как покинуть этот мир Блас прожил ещё неделю. Бабушка Агата вспоминала, что только эти 7 дней он был настоящим, совсем не таким, каким его знали все вокруг. В день своей кончины, словно предчувствуя свою смерть, дед подозвал бабушку и рассказал ей правду. Оказывается, что это Рудольф пытался убить Бласа. Но он не выдал его, заранее уготовив Рудольфу наказание. Даже после смерти для себя мой дед остался победителем.
– Какое наказание он ему уготовил? – словно заколдованная, Николь уставилась на Рауля.
– На смертном одре он взял с бабушки клятву, что они с Рудольфом никогда не будут вместе.
– Это жестоко.
– Возможно, – согласился Рудольф.
– И твоя бабушка выполнила последнее обещание, данное мужу?
– Да, она поклялась ему жизнью собственной дочери, что выполнит его пожелание. Так оно и произошло. Рудольф на всю жизнь остался несчастным, видя каждый день любимую перед собой, но не имея возможности коснуться или поцеловать её.
– Господи…
– Но, знаешь, он нашел утешение в моей маме.
– В твоей маме?
– Да. Он приходил к ним каждый день и всю свою любовь к бабушке Агате вылил на мою маму, которая была её точной копией. Он заменил для моей матери отца, и она любила его как родного. Вот такая невесёлая история, – окончил Рудольф своё повествование.
– Это ужасно, – всхлипнула Николь и крепко прижалась к широкой груди темноволосого мужчины.
– Такова жизнь. Не у всех она бывает сладкой, – холодно констатировал Рудольф.
– Иногда ты кажешься таким…таким…жестоким, – выдавила из себя девушка.
– Я знаю, – согласился Рудольф. – Моя мама даже говорила, что тёмная сторона моего характера унаследована именно от Бласа. Было время, она клялась, что я его точная копия.
– Не может быть, – прошептала Николь.
– Почему же, – брюнет повёл одной бровью. – Ты же не знаешь эту тёмную сторону меня в полной мере. К тому же у нас с мамой долгое время были серьёзные разногласия, если это можно так назвать.
Николь с немым вопросом уставилась на мужчину.
– Об этом как-нибудь в другой раз, не стоит быть такой впечатлительной, – Рауль поцеловал девушку в макушку.


Рудольф посмотрел перед собой, окончив рассказ. Он рассказал Оле всё слово в слово. Точно так же, как когда-то Николь. Мужчина вздрогнул, вспоминая, как она хныкала тогда у него на руках. Рауль часто-часто заморгал, переводя свой взгляд на хрупкую Ольгу. В глазах темноволосой девочки стояли слёзы.

– Вот и вся история моего имени, – беззаботно отозвался брюнет. – Не стоит быть такой впечатлительной, Оля.
– Но эта история вашей бабушки действительно меня впечатлила, – тихо отозвалась Оля.
– Тебе нельзя волноваться, – осторожно заметил Рауль. – Переживания тебе ни к чему.
– О! – воскликнула Оля, словно её ударили. – Переживания – это то, что нужно! Мне так не хватает настоящего, так не хватает жизни во всей её полноте, с переживаниями, эмоциями!
– Но…
– Смотрите, какие книги я читаю, – девочка с чувством подтолкнула к Рудольфу толстую книгу.
– Анна Каренина, – прочитал мужчина вслух. – Не слишком ли тяжелая книга в эмоциональном плане для тебя, Оля?
– В том то и дело, что нет! – брюнет почувствовал, что девочка очень хочет быть понятой. И он постарался понять. – Понимаете, все так волнуются обо мне, так переживают. Но мало того, что я не могу встать с этой чёртовой кровати, так я ещё и не должна ничего такого увидеть или прочитать, что не дай Бог может взволновать моё больное сердце! Но я же живая! Я хочу ощущать, хочу чувствовать! Я не могу лежать просто как бесчувственная кукла, трясясь за своё сердце! Папа меня не понимает. Он всегда подавлен и угрюм. Екатерина Ивановна – второй человек, которого я вижу в своей жизни, болтает со мной о всякой детской нейтральной ерунде, но я не ребёнок уже, понимаете?! – Девочка тяжело выдохнула, откинувшись на подушку.
– Я понимаю, – серьёзно ответил Рудольф. И он понимал. Понимал, что перед ним взрослый человек со своей болью и одиночеством, а не просто больной и немощный ребёнок. Он несколько минут молча смотрел на неё, а затем улыбнулся. – Это была грустная история, Оля. Если ты хочешь настоящих эмоций, я могу рассказать тебе много историй из своей жизни, но они будут только весёлыми.

Серый глаза девочки просветлели и они наполнились такой благодарностью, что очерствевшее сердце брюнета впервые за последние семь лет по-настоящему дрогнуло.
– Расскажите! Прошу вас! Вы такой интересный рассказчик и…и с вами время летит незаметно! – пылко отозвалась Оля, одаривая мужчину благодарным взглядом счастливого человека.

Брюнет кивнул. Взглянув на Олю, мужчина понял, что с этого момента она стала для него отчего-то очень родной.

***

Николь пошевелилась, несколько раз перевернулась с боку на бок, а затем открыла глаза. Рудольф смотрел на неё в упор.
– Доброе утро, – мужчина широко улыбнулся. – Вставай, у нас впереди увлекательная и насыщенная программа.
Девушка удивлённо протёрла глаза, а затем уставилась на брюнета. Он выглядел абсолютно невозмутимым, расхаживал по номеру в одних только джинсах с чашкой кофе в руке и насвистывал под нос какую-то незатейливую мелодию. Николь сглотнула, вспоминая события прошедшего вечера. Пурпурная краска стыда залила её щеки, и Вероника ещё сильнее обернулась простынёй.

Как, Господи, ну как он может оставаться таким спокойным?! Девушка чуть не взвыла от бессилия, сверля отчаянным взглядом мужскую спину.
Рудольф неожиданно обернулся, окидывая Николь внимательным взглядом. Кровь отлила от её лица, сердце ушло в пятки. И почему именно под его цепким взглядом с ней происходят неведомые метаморфозы? Словно во сне Николь видела, как опускается тёмная копна волос, его лицо становилось всё ближе и ближе. Сейчас. Вот сейчас он её точно поцелует. Николь зажмурилась. Но вместо поцелуя на неё выдохнули приятным ароматом кофе.

– Эй, с тобой всё в порядке? – Николь резко распахнула глаза, натыкаясь взглядом на раскосые омуты, окутывающие своей зелёной глубиной. – Ты какая-то бледная, что ли.
– Я просто не выспалась, – сморозила Николь первое, что пришло в голову. Рауль загадочно улыбнулся.
– Твоя одежда на кресле, – он махнул рукой в сторону громадного кресла. – Жду тебя через полчаса внизу.

С этими словами он натянул на безупречный смуглый торс лёгкую рубашку. Девушка в очередной раз сглотнула, наблюдая за его ловкими манипуляциями с одеждой. Интересно, а с женскими нарядами он управляется столь же виртуозно? Вероника мотнула головой, скрипнув зубами. Рудольф вновь загадочно улыбнулся, словно читая её мысли. Николь вскинула на него глаза, но не выдержав насмешливый мужской взгляд, поспешно отвернулась.

Натягивая на молодое стройное тело свежую одежду, приятно пахнущую фиалками, Вероника размышляла над невозмутимостью Рудольфа. Пожалуй, ей стоит поучиться у него такой титанической выдержке. Хотя с другой стороны, возможно, ему просто всё равно, думала Николь. Но ей то нет. При одном только взгляде в эти удивительные зелёные глаза, её бросает в жар, а от одного только невинного прикосновение – кровь закипает в жилах. Ах, если бы только это было взаимно.

Рудольф сидел в громадном холле гостиницы, закинув ногу на ногу и потягивая цитрусовый фреш. Мужчина даже не заметил, когда получилось так, что все его мысли заняла Николь. Это было странное ощущение. Одновременно приятное и настораживающее. Брюнет мысленно представил, что делает наверху Вероника. Представил, как она одевается, как скользят её пальцы по бархатной коже, как пушистое облако волос ниспадает на хрупкие плечи. В горле стал ком, и горячая волна с бешеной скоростью пронеслась телом. Рудольф закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки.

Он понимал всей своей сущностью, что не хочет влюбляться. Но также он понимал и то, что это первый раз в его жизни, когда он не может ничего с этим поделать. Он потерял контроль над ситуацией, над собой, над своими мыслями и эмоциями. Чёрт возьми, он потерял голову!

Девушка приблизилась к брюнету. Он царственно восседал на белоснежном кожаном диване. Голова была склонена набок, глаза закрыты. Грудь высоко поднималась вверх от тяжелого дыхания. Он что спит? Николь немного наклонилась вперёд, чтобы лучше рассмотреть мужчину. Хотя она и так помнила каждую чёрточку его лица. Какой же он красивый! Нет, таким нельзя быть! Такими не бывают! Она невольно залюбовалась им. Сильные смуглые руки с настойчивыми пальцами, резко очерченные чувственные губы, струящийся шелк иссиня-черных волос. Николь скользнула взглядом по плечам и мужской груди. Небрежно расстёгнутые верхние пуговицы открывали женским глазам гладкую кожу с тёмными завитками волос. Девушка глубоко вдохнула, страшась собственных фантазий. Рудольф резко распахнул глаза, пронизывая Николь взглядом. Она вздрогнула. Столько всего читалось в этих удивительных глазах. Нет, определённо, у простых людей таких глаз не бывает.

– Я думала, ты уснул. Куда пойдём? – скороговоркой протараторила Вероника.
Мужчина медленно поднялся на ноги.
– Пойдём веселиться, – один уголок его губ дрогнул в полуулыбке.

***

Рудольф аккуратно прикрыл за собой дверь и в задумчивости остановился. Странно, что Андреев ещё не вернулся домой. Наверное, всё-таки неплохо, что он не встретился с ним лицом к лицу, хотя и не намеревался убегать, поджав хвост. Брюнет устремил взгляд на соседнюю дверь. Нужно пойти и сказать Екатерине Ивановне, что праздник – ещё не повод, чтобы оставлять девочку в одиночестве. Пускай посидит с ней до тех пор, пока придёт отец. Пока Рауль гипнотизировал взглядом дверь, на пороге появилась Екатерина Ивановна собственной персоной, как будто услышав мысли Рудольфа. Женщина с испугом уставилась на незнакомого мужчину, всё ещё держащего ключ в замочной скважине. Брюнет мягко улыбнулся.

– Я уже ухожу. Будьте так добры, посидите с Олей, пока не придёт Дмитрий.

Екатерина Ивановна открыла рот от удивления, окидывая странного мужчину в дорогом костюме изумлённым взглядом. Да уж, гости – редкое явление в квартире Андреевых, невесело заметил про себя Рудольф. Он сделал несколько шагов по направлению к лестнице. Женщина наконец-таки обрела дар речи.
– Мужчина, а вы кто такой? – Екатерина Ивановна бесстрашно подошла поближе, стараясь внимательнее рассмотреть брюнета. Женщин он никогда не пугал, более того – в большинстве случаев внушал доверие. Рауль знал, что Екатерина Ивановна не станет исключением. Поэтому он дружелюбно улыбнулся и вежливо ответил:
– Друг Дмитрия Викторовича. Посидите с Олей, и ваше отсутствие, а также невыполнение обязанностей останется между нами, хорошо?

Дожидаться ответа он не стал. Рудольф и так знал, что Екатерина Ивановна посидит у Оли. Также брюнет знал и то, что эта женщина в мельчайших подробностях опишет его Андрееву. Что ж, это совсем не страшно. Рауль улыбнулся, заводя мотор, хотя на душе было совсем гадко после рассказанной Ольгой истории.


Фары автомобиля погасли, стих шум мотора, но Рауль и не думал шевелиться. Глядя немигающим взглядом сквозь лобовое стекло, мужчина думал о том, насколько несправедливой бывает судьба. Несправедливой и жестокой. Наконец Рудольф потёр пальцами переносицу и тяжело вздохнул. Его стало клонить в сон. Пора подниматься к себе.

Рудольф пересёк подземный паркинг и нажал на кнопку вызова лифта. Через несколько минут он был на нужном этаже. Выйдя из лифта и повернувшись, брюнет застыл на месте. Ну и оперативность!

– Добрый вечер, Рудольф Давидович, – отозвался Андреев, который опирался на стену возле входной двери в квартиру Рауля.
– Добрый. Как вы сюда попали? – Темноволосый мужчина прищурился, изучая мужчину, который стоял напротив. Что-то в нём изменилось. Никакой насмешки в голосе и нагловатых манер, спокойный немного усталый взгляд и даже волосы не так взлохмачены, как обычно. Стоит отметить, что такой Дмитрий Викторович нравился Рудольфу куда больше предыдущего.
– У меня свои методы, – слабо улыбнулся Андреев. Рудольф приблизился к своей двери. – Мне пришлось вас долго ждать.
– Это было необязательно. Если вы пришли, чтобы вновь шантажировать меня, то напрасно прождали, уверяю вас, – холодно отозвался Рауль.
– Нет, я не за этим пришел к вам.
– Тогда зачем же? – брюнет ещё сильнее сузил глаза.
– Чтобы извиниться.

Этого Рудольф ожидал меньше всего. Андреев собственной персоной возле двери его квартиры, да ещё и с извинениями! Человек, который пытался шантажировать его, теперь просит простить. Абсурд!

– И где же здесь подвох, Дмитрий Викторович? – губы Рудольфа искривились в презрительной улыбке.
– Никакого подвоха, – отозвался Андреев. На удивление его слова звучали искренне. Но Рауль давно не верил словам.
– Я вам не тринадцатилетняя наивная школьница. Со мной разыгрывать непорочность и раскаяние не выйдет. Сейчас я войду в квартиру, а вы уберётесь отсюда куда подальше.
– Непременно так и будет, – горько улыбнулся Андреев, – но сперва я вам кое-что скажу…

Мужчина вздохнул, мысленно переносясь на несколько часов назад.
Он сидел за столом и в упор смотрел на белый прямоугольный конверт. Слова проклятого Рудольфа всё никак не шли у него с головы. Да, он слышал это уже много раз, но почему именно этот надменный брюнет так умело задел его за живое! «Что случилось с вами, Дмитрий Викторович? Вы пересажали столько ублюдков… А что же стало с вами теперь?». Андреев снова услышал этот голос у себя в голове. Мужчина с силой ударил кулаком по столу. Чёрт бы его побрал, этого Рудольфа Давидовича! С каких пор голос этого богатея стал голосом собственной совести! Дмитрий Викторович стиснул зубы с такой силой, что на шее выдулась вена.
Дрожащими руками Андреев распахнул конверт, пересчитывая деньги. Он с ужасом представил, какое чудовище по его милости теперь будет расхаживать на свободе. Сколько уже их таких расхаживает благодаря ему. Что ещё они натворят, сколько горя принесут, сколько жизней отберут? Собственные мысли раздирали мужчину изнутри. Он вновь бросил взгляд на деньги. Мало, слишком мало! Всегда мало! Господи, сколько же нужно, чтобы его дочь оставалась живой. Скольким и сколькими ещё придётся пожертвовать, чтобы его Оленька дышала, чтобы билось её сердце, чтобы возможно когда-то она смогла ходить! Что-то с силой сжало горло, и Андреев судорожно вдохнул. Он тяжело и часто задышал. У него нет друзей, нет близких, нет никого, кроме дочери. Никто не хочет, никто не станет ему помогать. Рассчитывать не на кого, он сам во всём виноват! Когда-то у него были друзья, его совесть была чиста, ему помогали, сочувствовали, оказывали поддержку. Но когда он стал вымогать деньги у всех вокруг, когда у него это стало отлично получаться – всё пропало. У каждого есть и всегда будут грехи, ошибки прошлого и настоящего. Нужно только их отыскать. И у него получалось, получается, и все за это платят. Все платят за собственные тайны. Он знал: как только подвернётся случай, его сожрут с потрохами. И тогда Оля останется умирать в одиночестве.

В ушах вновь зазвенел голос смуглого брюнета с холодными зелёными глазами. Почему он, почему именно он стал обликом его совести? Андреев не знал. Он знал только то, что именно с него стоит начать своё искупление…


– Своё искупление? – глухо повторил Рудольф и прямо посмотрел на Дмитрия Викторовича. Тот вздрогнул, увидев выражение этих зелёных огней.
– Это тяжело объяснить, – пробормотал растерянный Андреев. – Не уверен, что у меня получилось хоть что-то объяснить, да я и не должен. Я делаю это не ради вас, а ради себя…
– Не поздно ли вы спохватились, Дмитрий Викторович, – брюнет сверкнул глазами.
– Никогда не поздно, – тихо произнёс мужчина, расправляя плечи.
– Скажу вам, что мне уже порядком надоело торчать тут, – вздохнул брюнет.
– Я уже ухожу и не смею вас задерживать, – неестественно бодро отозвался Андреев.

Рудольф внимательно взглянул на мужчину. В какие игры он играет, или всё-таки говорит правду? Чтобы понять это, ему нужно ещё немного посмотреть в глаза Андрееву.

– А если я приглашу вас к себе? – Рудольф перехватил изумлённый взгляд. – Естественно, на дружеский секс я не рассчитываю. – Брюнет мрачно улыбнулся.
– Не думаю, что это удачная идея, – отозвался ошеломлённый Андреев, – мне нельзя опаздывать.
– Но вы уже опоздали, – констатировал Рауль. – Если вам действительно нужно выговориться, я к вашим услугам. Давно не был ничьей жилеткой.
– Я…
– Я вас не съем, – отозвался Рауль уже из глубины квартиры.
– Хорошо, – неуверенно ответил Дмитрий, – я всего на несколько минут. Сейчас, только сделаю один телефонный звонок.
Повисла тишина. И оба мужчины погрузились в размышления, не переставая удивляться. Один – тому, что пригласил, другой – тому, что принял приглашение.

***

Николь смеялась. Как и обещал Рудольф, ей было действительно весело. Целый день беззаботная улыбка не сходила с девичьего лица. Она вовсе забыла о неловкости, которая возникла между ними.

Они посещали самые разнообразные интересные места, превосходно проводили время, а ещё Николь обнаружила, что Рудольф знает об Испании практически всё. На любой вопрос, который она бы ни задала, он всегда находил увлекательный ответ. Девушке оставалось только лишь удивляться и наслаждаться прекрасным времяпровождением.

Они были в Испании уже почти неделю. Барселона радовала Николь музеями, разнообразными красивыми и популярными местами, а нахождение рядом смуглого брюнета ещё больше подслащивало для девушки пребывание в удивительной и яркой стране.

Единственное, что огорчало Николь, – это подчёркнутая холодность Рудольфа, которой он отгораживался от девушки, как только они переступали порог собственного номера. Такая отчуждённость просто сводила с ума. И Вероника понимала, что её терпение на исходе. Всепоглощающая страсть мешала ей думать, есть спать. Знала ли она, что точно такие же мучительные чувства испытывает брюнет?

Николь завороженно смотрела на огонь. Она нетерпеливо заёрзала на высоком стуле и ещё шире распахнула глаза. Они сидели в баре-ресторане в самом сердце Барселоны и наблюдали, как готовится их обед.

– Нравится? – полюбопытствовал Рудольф.
– Необычно, – девушка кивнула. – Никогда не видела, чтобы морепродукты готовили вот так, на открытом огне.
Мужчина удовлетворённо хмыкнул. Она была такой простодушной, и её было так легко удивить. Брюнет улыбнулся, скользнув взглядом по её светлому лицу.
– Уверен, что камбала придётся тебе по вкусу.
– Надеюсь на это, – задумчиво протянула Николь, наблюдая, как крепкий мужчина за барной стойкой ловко управляется с кальмарами. Девушка подпёрла ладошками голову и бросила быстрый взгляд на посетителей. Её внимание привлекла высокая брюнетка с полными губами в лёгком оранжевом платье. Но вовсе не её внешность заставила Веронику более пристально приглядеться к женщине. Брюнетка, кажется, вовсе не замечала Николь. Всё её внимание было приковано к Раулю, который в свою очередь не замечал никого вокруг, кроме своей спутницы. Острая игла ревности пронзила сердце Вероники. Какое имеет право эта нахалка так бесцеремонно разглядывать постороннего мужчину? Николь впилась негодующим взглядом в бесстыдницу. Женщина лениво потягивала холодный шоколадный напиток, соблазнительно обхватив губами трубочку. Вероника отметила величину её бюста, широкие плечи, а также возраст. Было видно, что брюнетка не молода, хотя ещё весьма привлекательна той зрелой раскрывшейся красотой женщин, которым далеко за сорок. Николь волнительно вдохнула поглубже, не переставая метать глазами молнии. Темноволосая женщина, наконец, оторвала горящий взгляд от Рудольфа и взглянула прямо на Николь. Девушка не отвела глаза. Женщина улыбнулась.

Рудольф что-то увлечённо рассказывал, а Вероника с ужасом для себя осознала, что брюнетка направляется прямо к ним. Нет, прямо к Рудольфу.

У Николь округлились глаза, когда женщина накрыла своей узкой ладонью ладонь Рауля и, не переставая улыбаться, оживлённо заговорила. Но самым удивительным было то, что Рудольф с удовольствием вступил в диалог. Николь вспыхнула. По тому, какие недвусмысленные взгляды бросала темноволосая женщина на брюнета, было совсем не тяжело догадаться, о чём ведётся разговор. Девушка чуть не задохнулась от возмущения. А самым обидным было то, что она ни черта не понимала из их довольного испанского воркования. У Николь лопнуло терпение в тот момент, когда Рудольф поднёс женскую руку к своим губам. Она выглянула из-за плеча брюнетки и устремила на Рауля испепеляющий взгляд. Он встрепенулся, вспомнив о ней. Указал на Николь рукой и что-то сказал женщине. Вероника подавила в себе дикое желание втиснуться между ними и надавать пощёчин обоим. Ещё несколько минут нахальная брюнетка занимала всё внимание Рудольфа, пока, к огромному облегчению Николь, не подали их обед. Темноволосая женщина начала прощаться. Уходя, она всё-таки соизволила посмотреть на Николь. Окинув девушку прищуренным взглядом, брюнетка что-то сказала Рудольфу, отчего тот от всей души расхохотался. Официант, услышав её фразу в адрес Николь, также не смог сдержать улыбки. Николь побелела. Какая невоспитанность! Какая наглость! Проводив брюнетку уничтожающим взглядом, Вероника накинулась на Рауля разъярённой тигрицей:

– Мог бы устраивать свою сексуальную жизнь в более подходящее время и в более подходящем месте!
Брюнет удивлённо взглянул на девушку.
– О чём ты?
– О том, что мог бы не ставить меня в глупое положение! – взорвалась Николь. – Ты у всех на глазах флиртовал с этой старой девой!
Рудольф загадочно заулыбался, но ничего не ответил. С напускной внимательностью он принялся исследовать содержимое своей тарелки.
– Почему ты молчишь? – не унималась Николь. – Ничего не хочешь сказать в своё оправдание?!
– С какой стати я должен перед тобой оправдываться? – Мужчина поднял на неё свои зелёные глаза, которые сверкали смешинками.

Николь хотела сказать ему что-то обидное, но вовремя прикусила язык. Ведь, он прав. Собственно, чего ради он должен оправдываться. Он вообще ей ничего не должен.

– Ты прав, – выдавила из себя Николь, – прости. Наверное, это испанское солнце так действует на меня.
– Знаешь, – Рауль отправил в рот порцию кальмаров, – мне нравится, когда ты злишься. – Вероника удивлённо повела бровью. – Да, ты тогда становишься такой смелой. Ревность тебе к лицу, определённо.
Николь чуть не подавилась. Девушка зашлась кашлем.
– Эй, полегче, – засмеялся Рудольф, подставляя к ней стакан с водой, – ты такая эмоциональная.
– Какая есть, – буркнула Вероника.

На несколько минут между ними повисло молчание.

– Что она обо мне сказала? – первой не выдержала Николь.
– Кто? – Рауль улыбнулся.
– Хватит притворяться, – нахмурилась девушка. – Та женщина, с которой ты разговаривал.
– А с чего ты взяла, что она вообще о тебе говорила? – мужская улыбка стала ещё шире.

Он специально выводит её из себя! Вероника сверкнула глазами.

– С того. Когда она уходила, то точно говорила обо мне. Ты рассмеялся, и официант тоже. Мне было неприятно.
– Ты действительно хочешь знать, что она сказала? – Рудольф наклонился к Веронике.
– Да, – упрямо ответила она.
– Точно?
– Да.
– А вдруг тебе будет опять неприятно?
– Не будет, – соврала Николь, пытаясь не выдать себя.
– Та женщина сказала, – Рудольф загадочно посмотрел на девушку, выдерживая паузу, – что она в постели намного горячей тебя и докажет это, если я захочу.
– Враньё! – бесконтрольно выпалила Николь. – Ты придумал это.
– Разве? – Брюнет улыбнулся одним уголком рта. Он поднял свою тарелку, под которой Николь увидела салфетку. На белоснежном клочке губной помадой был выведен телефонный номер.

Не отдавая себе отчёта, Вероника вскочила на ноги, смерила брюнета презрительным взглядом и бросилась за дверь.
Рудольф вздохнул, откидываясь на спинку высокого стула. Официант, наблюдавший за происходящей сценой, улыбнулся Рудольфу и покачал головой.

– Вы играете с огнём, – услышал брюнет его хрипловатый голос.


*Ольга