Но если б было во мне что-нибудь живое - Я обязательно к нему бы сорвалась.

Но пока сквозь мир к одному тебе рвутся все дороги -
Значит, точки нет.
Значит, время врет.
Значит, я люблю.


Дядя в белом, скажи, ты ангел? Или просто пришел признаться:
"Здесь не лечат больные души. Вот твоя - распишись, держи"?


Не за святость, наверно, любят. Или знала я слишком много?..


Черти шепчут: "Прими как данность, он идет по своей дороге -
Через вечность, в обнимку с ветром. Он не должен смотреть назад..."


Новый мальчик, прошедший кастинг, утвержден для тяжелой роли.
Только с ним целоваться тошно - ведь не тот, по ком слезы лью;


Но я слышу, он где-то дышит -
Значит, мир до сих пор стоит.


У него в глазах бесенята страсти бунгало строят,
Сквозь ладонь бегут двести двадцать прожженных линий.
Он давно вошел на аллею звезд или в ранг героя,
Чтоб снимать взахлеб
Порнофильм про тех,
Кого рядом клинит.


У нее талант - говорить с людьми на любом наречьи,
Но в зрачках застыл кокаин любви, растворенный болью.
Она много пьет за чужим столом, обнажает плечи,
А потом кричит -
"Ну скажи, mon cher,
Ты теперь доволен?.."


...Этот город мал, монитор горяч, дисконнект стабилен.
Он ей пишет "Фас. Приходи скорей, тут остынет кофе".
И в такую ночь не поможет то, что она - богиня.
Кто бы с ней не спал,
Ей приснится вновь
Его четкий профиль.


С исконной силой, оставшись милым, зажги светило -
своей мечты.


Крылатой тварью, пахучей гарью, туманной марью -
давай, лети;
На энной грани, в небесной манне, без сладкой дряни -
за все прости.


Моя свобода - право выбора /по чести/.
Здесь нет запретов, но я знаю, ЧТО нельзя.


Но если б было во мне что-нибудь живое -
Я обязательно к нему бы сорвалась.


Последнее лето кровавит и пульс, и стиль.
Я сбилась на скерцо, копируя этот город.


За прошлым безумством практически ряд могил,
А руки ломает верёвочным шёлком холод.


Когда ты просил меня - "Сука, иди к чертям!" -
В аду объявляли единственный светлый праздник.