История без названия

vol.6 о насущном

Проснулась я от того, что кто-то хозяйничал на кухне. Не сложно догадаться кто: Ярослав, замерзший с пледом на плечах, на расстоянии вытянутой руки стоял у допотопной плиты, смешно увертывался от брызг раскаленного подсолнечного масла и периодически тыкал вилкой в содержимое сковородки. Пахло горелым тестом. Боюсь, я не одну минуту потрачу на то, чтобы выдраить посуду от копоти, но, черт возьми, как же все-таки приятно.
- Доброе утро. Проголодался?
- Конечно. Всю ночь ничего не ел, - отозвался он, - знаешь, похоже, позавтракать нам не удастся. Я спалил блин. И сковородку спалил. Зато кухня цела.
- И на том спасибо. Обойдемся кофе и магазинными круасанами? – спросила я, отмахиваясь от грязно-серого дыма.
- По-твоему это еда? Давай, собирайся, сначала заскочим в местную забегаловку, а потом поедем кататься. Чтобы хорошо кататься, нужно хорошо подкрепиться. Форма одежды – спортивная. У тебя десять минут.
Немного обалдев от наглости, изумляясь собственной покорности, я отправилась в спальню и действительно справилась в течение условленного времени. Кататься? Интересно на чем?
День выдался погожим, как будто осень заблудилась, а весна, вырвавшись вперед повадырем, показывала теперь ей дорогу. Небо сияло безоблачной лазурью, солнце теплыми касаниями заигрывало с пожелтевшими листьями, и я в очередной раз убедилась в правильности своего поступка. Здесь куда спокойней и. несмотря на напускную тишину и умиротворение, жизнь в этом месте кипит: она в каждом звуке, издаваемом птице, в шуме воды, в криках детей и голосах местных жителей. Для них это обыденность, а для меня почти что сказка собственного авторства. Как тогда, в детстве. И я могу с ней делать все. Что заблагорассудится.
….Кирилл уже стоит с велосипедами под домом, и мы сейчас с криками вождей краснокожих помчимся к реке: счастливые и беззаботные….
Я вздрогнула и прикрыла глаза. Кирилл, мне снова вспоминается персонаж родом из детства. Тяжело принять несчастье, случившееся с ним, но переносить его вклад в мою жизнь на плечи Ярослава – нет уж, увольте. Ярик – он другой, еще не совсем даже друг, просто другой, его не было тогда, зато он есть сейчас. Он не Кирилл, да и вообще плохая это мысль…Я допускаю возможность того, что когда-нибудь взгляну на Ярослава другим взглядом, в то время как Кирюша всегда был для меня только добрым, незаменимым другом.
Ярослав в джинсах и серой толстовке, с растрепанными волосами и заспанным лицом, копался возле двух велосипедов (один, предполагаю, стащил у нашей ведьмы) и тихонько возмущался.
- Запустили… что ты, что она…
- Да им лет тридцать, уймись и поехали. Не терпится посмотреть на местный ресторан.
- Ты, кстати, даром смеешься. Владелица – моя подруга, она неплохо зарабатывает на этом бизнесе, но главное – я уверен, что нас не угостят протухшим мясом и несвежими овощами.
Вот как, значит, а ведь я думала, что ты здесь одинок ровно настолько же, насколько и я. Я уловила горечь, подкатившуюся к горлу, и тут же откашлялась. «Поехали уже», - наверное, мой голос прозвучал чуть прохладней, чем обычно, но мужчины существа недалекие, даже мужчины-писатели, они либо расточают свое внимание, либо слишком сосредоточены на собственных мыслях. Одним словом, Ярослав помчался следом, рассказывая мне что-то про отличное грузинское вино, которое ему привез в прошлом году старый друг отца из Тбилиси.
Ночью его сказки интереснее.
Я вырвалась вперед, игнорируя его болтовню, понеслась вверх по дорожке, увильнула от мчащейся и отчаянно сигналящей иномарки, которую неясно, каким ветром, занесло в эту глушь, свернула с дороги, нырнула под холм и промчалась вдоль покрытого выгоревшей от солнца трясиной, там – несколько надрывных нажатий на педали и я снова на дороге, только с другой стороны. За считанные минуты я умудрилась обогнать Ярослава, оказаться позади него и нагнать снова.
- Прости, ты что-то говорил? – прерывисто дыша, спросила я, поравнявшись с ним.
- Впредь, когда решишь исчезнуть так внезапно, дай хоть какой-то знак, - попросил он, сбавляя скорость.
Я только неопределенно улыбнулась, а он уже притормаживал возле выстроенного на срубах дома с небольшими округлыми окнами, украшенными черно-белым орнаментом. На широкой террасе, огражденной плетеным забором выстроились массивные столы черного дерева и под стать им стулья. Ведущие во внутреннее помещение двери были открыты настежь, а вместо ручки на них красовалась декоративная подковка. Все было выдержано в национальном стиле: без излишней броскости, но с колоритом. Внутренний зал оказался просторным, однако, вместо деревянных столов здесь стояли изящные, ротанговые, каждое место было обособлено плетеной стеной из лозы, украшенной красными маками и золотистыми пшеничными колосками. Напротив входа расположился бар и за ним стояла приятная девушка приблизительно одних со мною лет с румяным, живым, улыбчивым лицом, пронзительным взглядом карих подвижных глаз и женственными изгибами фигуры. При виде нас ее улыбка стала еще шире, я даже словила себя на мысли, что узнала в ней девочку, давнюю знакомую, дочь главы сельсовета. Она вечно ходила по деревне с важным видом и бросала на нас, городских, разбалованных детишек, тяжелые испытывающие взгляды. Друзья Кирилла называли ее заучкой, мы же с Кирюшей вообще не обращали внимания, лишь иногда здоровались, но ни словом не переговаривались.
- Чего вы с ней так? - спросила я однажды у сельских мальчишек, которым, откровенно говоря, на меня было плевать с большой колокольни, просто в отличие от той, другой девочке, нынче взрослой женщины и в скором будущей матери, я была под Кирюшиным протекторатом, а местные ребята безумно дорожили дружбой с городским.
- Она строит из себя непонятно что, - в два голоса отзывались они, - мы в школе вместе, попробуй только что-то сделать – моментально училке доложит. Умная вся такая, манерная, не боится ничего, - щуря кажущиеся на солнце почти бирюзовые глаза, говорил конопатый взбалмошный Сенька.
- Да, отец тут всем заправляет, вот и ей кажется, что у нее прав хоть отбавляй, - вторил долговязый рассеянный Мишка.
- И все же, это не повод ее цеплять и обзываться, - изображая взрослого и рассудительного советовал Кирилл, прибивая жердочку к скворечнику.
- Что за забава!? Отсреливать воробьев с рогатки куда веселее, - вздыхал Сеня, но подбирал нужные гвозди.
Не то, чтобы Кирюша был пацифист, но, в отличие от моего совершенно нейтрального отношения, он взвинчивался и пытался доказать приятелям их неправоту. А еще я замечала, как вспыхивали его щеки, когда он видел эту девочку. И да, если мне и посчастливилось три-четыре раза ответить на ее несмелое привет, то мой маленький друг вечно опускал голову и устремлял взгляд в землю, как будто вместо плодородной почвы у него под ногами внезапно оказался слиток чистейшего золота. Я не лезла в душу. Даже в те свои годы я все прекрасно понимала. Как и сейчас…
- Слава! – нараспев, звонко, от души воскликнула красавица, - наконец-то соизволил навестить, а то все книга, да книга.
Я аккуратно выглянула из-за его плеча, опасаясь остаться незамеченной, и тут же заметила перемену в лице хозяйки заведения: носик, подбородок и скулы чуть заострились, а по улыбке как будто кто-то ластиком прошелся. Стер, после дорисовал нечто несуразное, натянутое, одни лишь вздернутые кверху уголки губ, но без единого оттенка радушия.
- Познакомься, - указывая на меня, произнес Ярик, - это моя знакомая, Влада, мы познакомились с ней…вчера, - через секунду он повернулся ко мне, - а это Настя, чудесная девушка, моя бывшая одногруппница, подруга и Ангел хранитель. Именно благодаря я ей я приобрел участок у причала.
Девушка улыбнулась и мы пожали друг другу руки, как деловые партнеры, без лишних эмоций и церемоний. Настя кивнула нам на столик у окна, приняла заказ и взялась сама нас обслуживать, несмотря на наличие скучающей девочки-официантки, во всю глотку орущей по телефону снаружи.
- Здесь мило, - процедила я.
- Мы только поедим. Безобразие тратить такой день на посиделки в заведении. Я не подумал, ведь мы могли поехать позавтракать ко мне.
- Чтобы ты начал покушаться на жизнь и своих сковородок тоже? – усмехнулась я, улавливая запах мяса, приготовленного на гриле. Соблазнительно виляя округлыми бедрами, красивая, ухоженная с неярким, но искусным макияжем, тонкими запястьями и изящными пальцами, Настя подплыла к нам и поставила на стол наполненные тарелки. Пожелала приятного аппетита, прикусив нижнюю губку, сказала: «Ой, чуть было не забыла» и вернулась спустя пару минут с графином, наполненным лилово-красной жидкостью, и винными бокалами.
- Подарок от заведения. Так сказать, пригласительная скидки для новых гостей. Заходите чаще, - сказала она, усаживаясь рядом с Ярославом, который быстро понял намек и моментально наполнил бокалы.
Следующие полчаса я жевала за обе щеки, наслаждаясь действительно вкусной и натуральной едой. После полуфабрикатов из моего холодильника мясо с гриля, плов с овощами в горшочках и салат с овощами и брынзой казались мне настоящей амброзией. Вкусовые ощущения усиливала также настойка: с невообразимым терпковато-кислым ягодным привкусом – подобного я еще не пробовала. Настя объяснила, что ее отец занимается изготовлением наливки лично, все плоды, использованные здесь – натурально выращенные, а рецепт – тщательно засекречен.
- Это что-то вроде семейной тайны, передающейся из поколения в поколение, - смеялась хозяйка ресторана, - он говорит, что я обязана родить мальчика, потому что рецепт передается только по мужской линии. А я ему отвечаю – в таком случае бизнес достанется только девочке.
Ярослав заливается хохотом, я вежливо улыбаюсь, Настенька тихонько хихикают и беседа продолжается. Они вспоминают годы, когда учились на одном факультете: скучные лекции, время от времени разбавляемые студенческими шалостями; пиво в парке вместо пар; ночевки в общежитиях и ночная жизнь в тисках неприветливого города, а дальше – лето, и кто куда. Настя обратно в деревню помогать родителям, подрабатывать и если повезет укатить жарким августом с подружками куда-то под Одессу; Ярик – в Грузию, Европу, Африку – отец ведь неплохо зарабатывает и очень хочет, чтобы чадо повидало мир. Из уст старых приятелей я узнала щекотливую историю о том, как они целовались под лекционной лавкой, Ярика профессор оттуда выудил за ухо, а Настенька, покрасневшая от стыда, вылетела вон из класса. Эти истории были ее авторства, она рассказывала их с воодушевлением и тихой угрозой в приятном баритоне – так рычит львица, предупреждая врага о нападении. Мой же новоиспеченный друг, если поначалу и поддакивал, то очевидно устал это делать спустя четверть часа, он сидел как на иголках, поглядывал на часы, цокал языком и ерзал на стуле. А потом его нога аккуратно пнула мою под столом, я предательски ойкнула, но сделала вид, что поперхнулась, стукнула его в ответ и с трудом подавила улыбку.
- Ну что, девочки, выпьем за вас, и нам с Владой, пожалуй, уже пора.
Настя через силу допила остаток вина и с не меньшими усилиями выдавила из себя улыбку.
- Заходите вечерком, здесь бывает весело, - заявила она и, кивнув на прощание, направилась в подсобное помещение, гордо вздернув подбородок, только походка была какая-то просаженная и неестественная.