перестань мне сниться. мне жить надо, а я просыпаться не хочу.
Еще совсем недавно мы не спали до трёх утра, разговаривая,
Гуляя под звездным небом, мечтая о том как все хорошо у нас будет дальше,
А сегодня я даже не знаю, как поздороваться с тобой.
ты же видишь, что я смогла.
я теперь умею дышать ровней.
мне формально теперь без разницы,
где ты ночуешь и с кем ты пьешь,
что ты пахнешь moschino и для себя живешь,
как ты куришь, дышишь,
как скоро сбежишь, уйдешь
от хорошей милой очередной
господи, и если ты слышишь меня сейчас,
сделай так, чтобы он больше не снился.
наш недороман и так слишком долго длился.
продай другой билеты на ночной сеанc
каждое утро, не успев проснуться
в моей голове мелькает лишь одна фраза.
такая чушь.
я не верю больше никому.
"Ты мне нужна."
Надо же было так врать.
просто я слегка не в себе в последнее время,
извини, если вдруг не отвечу на пять входящих.
у меня внутри такие пустоты, такие сомнения,
что я иногда даже путаю прошлое с настоящим.
Твои сигареты гаснут в чужих руках.
Мои – превращаются в тонкие взлетные полосы.
Охрипшая осень мерно стучит в висках.
И я привыкаю её узнавать по голосу.
Дымят километры наших с тобой сигарет.
Швартуется солнце в причалах твоих мегаполисов.
Курю расстояния.
Ты – мой обратный билет от пункта “погибла” до пункта “узнала по голосу”
Господи, сделай так, чтоб он запомнил меня такой:
красивой, нежной, но никогда не говорящей "мой",
пускай он помнит меня смешной,
вечно занятой ерундой;
сделай так, чтобы он не забывал мой запах и вкус,
чтобы гонял от себя моих грозных муз,
я в свою очередь тебе клянусь -
я никогда к нему не вернусь;
и пускай он станет счастливым, но уже без меня,
пускай не винит никого: ни моих друзей, ни себя;
мои раны всегда очень сильно саднят,
и, наверное, не зря;
господи, сделай так, чтоб он помнил мои глаза:
влюбленные, не сдающие ни шага назад,
взглядом которых можно все рассказать
абсолютно всегда;
и не важно, что теперь мы шепчем "люблю" другим,
и пускай всё не так, как мы друзьям говорим,
война с собой давно идет один на один -
каждый из нас отныне не теми любим.
Гуляя под звездным небом, мечтая о том как все хорошо у нас будет дальше,
А сегодня я даже не знаю, как поздороваться с тобой.
ты же видишь, что я смогла.
я теперь умею дышать ровней.
мне формально теперь без разницы,
где ты ночуешь и с кем ты пьешь,
что ты пахнешь moschino и для себя живешь,
как ты куришь, дышишь,
как скоро сбежишь, уйдешь
от хорошей милой очередной
господи, и если ты слышишь меня сейчас,
сделай так, чтобы он больше не снился.
наш недороман и так слишком долго длился.
продай другой билеты на ночной сеанc
каждое утро, не успев проснуться
в моей голове мелькает лишь одна фраза.
такая чушь.
я не верю больше никому.
"Ты мне нужна."
Надо же было так врать.
просто я слегка не в себе в последнее время,
извини, если вдруг не отвечу на пять входящих.
у меня внутри такие пустоты, такие сомнения,
что я иногда даже путаю прошлое с настоящим.
Твои сигареты гаснут в чужих руках.
Мои – превращаются в тонкие взлетные полосы.
Охрипшая осень мерно стучит в висках.
И я привыкаю её узнавать по голосу.
Дымят километры наших с тобой сигарет.
Швартуется солнце в причалах твоих мегаполисов.
Курю расстояния.
Ты – мой обратный билет от пункта “погибла” до пункта “узнала по голосу”
Господи, сделай так, чтоб он запомнил меня такой:
красивой, нежной, но никогда не говорящей "мой",
пускай он помнит меня смешной,
вечно занятой ерундой;
сделай так, чтобы он не забывал мой запах и вкус,
чтобы гонял от себя моих грозных муз,
я в свою очередь тебе клянусь -
я никогда к нему не вернусь;
и пускай он станет счастливым, но уже без меня,
пускай не винит никого: ни моих друзей, ни себя;
мои раны всегда очень сильно саднят,
и, наверное, не зря;
господи, сделай так, чтоб он помнил мои глаза:
влюбленные, не сдающие ни шага назад,
взглядом которых можно все рассказать
абсолютно всегда;
и не важно, что теперь мы шепчем "люблю" другим,
и пускай всё не так, как мы друзьям говорим,
война с собой давно идет один на один -
каждый из нас отныне не теми любим.