Расплата за смерть

Ненавистный звон будильника. Девушка плотнее кутается в одеяло, прячет голову под подушкой. Ей совсем не хочется вставать. Просто в ее жизни не было ничего такого, ради чего она могла бы просыпаться каждое утро. Новый день приносил с собой лишь новую боль…
В ее жизни все было правильно до тошноты. Она устала от серого однообразия своего существования. Утром она вставала в одно и то же время, умывалась, одевалась, завтракала и шла в школу. Училась хорошо, учителя ее хвалили, одноклассники втайне завидовали, считали гордой и чересчур необщительной. Но ей не было интересно с ними общаться, тем более что она так и не смогла найти в своем окружении людей, которые были бы действительно близки ей по духу и смогли бы понять ее, так называемых родственных душ. Она была одинокой всегда, сколько себя помнила. И это одиночество, подобно кислоте, медленно разъедала ее существо.
Как же ее достало это пустое, тупое, ненужное существование! И вечная осень в душе. Невозможно вырваться из этих серых сумерек безнадежности, которые надежно захватили ее в свой плотный кокон. Жизнь - лишь круг бесконечных страданий. Она убеждалась в этом все время, пока жила на свете. Как только тебе кажется, что ты уже отстрадал свое, заплатил за все свои грехи тройную цену, ты наконец-то получаешь заслуженную передышку (которая, наверное, и является тем самым «счастьем»), но не успеваешь насладиться ей, так как этот перерыв длится лишь мгновение, а потом тебя снова накрывают волны страданий, и в конце концов человек теряет надежду когда-либо выбраться из этого ада, его все сильнее и сильнее затягивает в водоворот отчаяния. И горе тому человеку, который одинок в своем несчастье, у которого нет никого, кто в трудную минуту подал бы ему руку помощи. Но получается так, что когда у тебя хорошее настроение, всегда кто-то есть рядом. Но когда тебе плохо, никто не желает тебе помочь, все отворачиваются от тебя. Конечно, когда человеку хорошо, у него нет никакого желания выслушивать чьи-то проблемы. И девушка это понимала. Но это так тяжело - держать все в себе и притворяться веселой и жизнерадостной, когда твоя душа плачет... Так хочется найти кого-то, с кем можно быть естественной, быть собой! Но даже если у человека и есть такой друг, он может не заметить вовремя, что с кем-то случилась беда и срочно нужна его помощь. А когда он поймет, что произошло, может оказаться уже слишком поздно…
Вообще, жизнь больше напоминала ей одинокое блуждание по бесконечному болоту. До сих пор она кое-как перебиралась с кочки на кочку, но, сколько бы она ни двигалась вперед, ее по-прежнему окружал тот же уныло-безликий пейзаж. Казалось, сколько бы она ни шла, вокруг нее ничто не менялось. Ей никогда отсюда не выбраться. И вот теперь она остановилась на очередной кочке, раздумывая, стоит ли ей вообще идти дальше, если все ее усилия ни к чему не приводят, и не лучше ли сейчас же избавить себя от мучений, прыгнув в топкую трясину?
Но нет, она боится боли. Не смерти, которую считает благословением, избавлением от всех страданий и оков, а именно боли… Ведь это больно - когда ты режешь себе вены или тебя переезжает машина… Больно, когда ты, падая с высоты, ударяешься о твердый асфальт или когда петля затягивается вокруг твоей шеи…
Вообще-то она всегда считала себя сильным и волевым человеком, всегда могла превозмочь себя, все свои страхи и сомнения, если действительно хотела чего-то добиться. Вот только преодолеть страха перед болью она не могла. Она злилась на себя за это, ее раздражало собственное бессилие. Оставаясь один на один со своим одиночеством, она называла себя трусливой и безвольной, но поделать с собой ничего не могла. Это бесило ее.
Да, она считала себя сильным человеком и свое желание умереть не рассматривала как признак слабости. Совсем наоборот. Если человек не видит перед собой цели, если ему все равно, куда деть свою жизнь, то зачем ему вообще продолжать свое тупое, бессмысленное существование? Какой в этом смысл? И не все ли равно, когда ты умрешь – днем раньше или днем позже…
Странно… Откуда это душевное состояние полной безысходности, безнадежности? Ведь она еще так молода, у нее есть дом, семья и все необходимое для жизни, она ни в чем не нуждается. Но ей хочется чего-то чистого, светлого, возвышенного, чего-то чарующе-прекрасного и вечного, того, чего не было в грязном пустом мире, окружавшем ее.

Ей приснился странный сон. А может, это был и не сон… Видение было слишком реальным. Девушка оказалась в небольшой темной комнате со стенами глубокого кроваво-красного цвета. В помещении не было окон, единственным источником освещения служили высокие черные свечи, отбрасывающие на стены причудливые извивающиеся тени и тем самым придавая комнате таинственный и завораживающий вид. Посередине комнаты стоял стол, за которым сидел высокий юноша. Он был одет в длинный черный плащ с красной каймой; темные вьющиеся волосы резко контрастировали с мертвенной бледностью изысканного лица. Но самым необычным в его внешности были глаза, прозрачно-зеленые, с изредка вспыхивающими в них изумрудными искорками. Никогда еще девушке не приходилось видеть молодых людей с такой странной внешностью, и, надо сказать, эта непохожесть на других ей очень и очень нравилась. Не в силах отвести взгляда от его пронзительно-зеленых глаз, девушка в замешательстве остановилась на пороге.
Кажется, молодого человека это позабавило.
- Ну, здравствуй. Заходи, раз уж пришла, - сказал он, слегка усмехнувшись. Эта усмешка была такой плутовской и по-мальчишески забавной, что совершенно не соответствовала его мрачной внешности и вообще таинственной атмосфере этого места. - Вообще-то я ни на минуту не сомневался, что ты придешь, но все-таки это произошло раньше, чем я планировал. Крошка, ты ломаешь мой график.
Немного озадаченная таким приемом, девушка вошла в залу.
- Но я не хотела сюда приходить, я не знаю, как оказалась тут и что это за место…
- Разумеется, не знаешь, и даже не догадываешься. Но ты ХОТЕЛА здесь оказаться, иначе тебя сейчас здесь не было бы.
- Как это?.. – она совсем была сбита с толку.
- А вот так. Не ты ли это с завидным упорством зовешь к себе смерть, но боишься убивать себя? Разве не ты этим вечером говорила, что готова на все, лишь бы тебе не пришлось больше тянуть лямку жизни? Видишь ли, смерть всегда приходит на зов тех, кто ее действительно желает.
- Так я что, умерла? - с надеждой спросила она. - Но где я тогда? Что-то не похоже ни на рай, ни на ад.
- Жаль тебя разочаровывать, но ты еще не умерла. Ты находишься в личном кабинете Смерти, то есть в моем.
- Так вы и есть… Смерть? – девушка была удивлена. С детства у нее сохранилось представление о Смерти как о старой сгорбленной старухе с косой. Вот уж не думала увидеть в этой роли такого симпатичного молодого человека. А он действительно красив. Эти его глаза… Но нет, она не должна отвлекаться, ведь сейчас, возможно, решится ее судьба.
- Ну да. Смерть, собственной персоной. А чего же тут такого удивительного? Неужели ты обо мне не слышала? Ах, ну да, припоминаю, кажется, люди представляют меня несколько иначе, - он хохотнул. – Признаться, я и вправду немолод! Вообще-то я предпочитаю, чтобы меня называли Ангелом Смерти.
- Вы… вы ведь поможете мне? Убьете меня?
- Конечно, без проблем. Я, видишь ли, только этим и занимаюсь. Надоело по-страшному, но что ж поделаешь – работенка у меня такая. Только вот есть тут одна загвоздочка. Понимаешь, я, конечно, всемогущий, но даже и я должен подчиняться кое-каким правилам. Короче, дело вот в чем: если бы ты умерла без моего непосредственного вмешательства, то после смерти ты попала бы в Рай или Ад, как и положено по Загробному Кодексу. Но если ты все же захочешь, чтобы я убил тебя, то тебе не будет там места.
- Где же я буду, если не в Раю и не в Аду?
- Ну, положим, место для тебя найдется, насчет этого можешь не волноваться. У меня для всех места есть, тесно не будет. Но нам придется заключить один договор… Насчет того, как же поступить с тобой после твоей смерти. Договор совсем простой: я тебя убиваю, а ты… тебе даже не придется ничего делать. Только после смерти твой дух будет обитать не на небесах и не в преисподней, а просто-напросто останется на земле. Таков удел всех, кто поступает, подобно тебе. Ничего сложного, все просто до безобразия. У меня, видишь ли, за последние несколько тысячелетий фантазия совсем исчерпалась, надо будет как-нибудь на досуге придумать что-нибудь поинтереснее. А то даже как-то неудобно перед клиентами. Ну, неважно. Так ты согласна?
Она даже не размышляла, потому что уже давно все для себя решила.
- Да, - просто произнесла она.
- Вот и славненько. Сейчас подпишешь бумажку – и сразу к делу.
Юноша поднял вверх руку и прищелкнул пальцами. В воздухе прямо перед девушкой зависли сверток пергамента, перо и чернильница.
- Я все делаю по старинке, - объяснил Ангел Смерти. – Ностальгия. Если подумать, ведь пером писать гораздо романтичнее, чем этими вашими пластмассовыми штуками. И зачем только люди изобретают столько ненужных вещей? Ну вот, опять я разболтался. Просто не так уж часто удается поговорить с клиентом, пока он еще жив. Обычно ко мне прилетает лишь его дух, а все духи – страшные зануды!.. Ну чего ты стоишь? Подписывай! Или ты уже передумала?
- Нет-нет, - поспешно сказала девушка. Затем взяла в руку перо, обмакнула его в темно-красные чернила (а может, это кровь?) и поставила на пергаменте свою роспись.
- Отлично, - он снова щелкнул пальцами, и договор исчез. – Ну что, за дело? Я привык выполнять свою работу быстро и качественно. И с душой. Ведь убивать – это настоящее искусство, здесь требуется творческий подход, фантазия. А я большой профессионал в этой области, так что умирать от моей руки очень почетно. Тебе можно только позавидовать. Прими мои поздравления!
- Спасибо… - промямлила девушка. Она плохо соображала, что происходит вокруг. Сложно было поверить в реальность происходящего, настолько все это было необычно. Очень необычно и странно. Но приятно. В этот момент девушка осознала, что именно об этом мечтала все последнее время, именно ожиданием этого она томилась. Умереть от Его руки. Ничего прекраснее она не могла себе представить. Больше ей ничего не было нужно.
- А ты не боишься смерти? – вдруг спросил молодой человек.
- Нет. Смерть приносит избавление. Но я боюсь боли. Вы не могли бы убить меня так, чтобчтобы я ничего не почувствовала?
- Расслабься. Кажется, я уже говорил, что являюсь профессионалом в этой области? Тебе не будет больно, скорее, даже приятно. Но странно, что ты совсем не боишься умирать. Обычно вы, люди, изо всех сил хватаетесь за жизнь, вы страшно боитесь расстаться с ней, даже если она вам опротивела.
- Я не боюсь смерти, - еще раз произнесла девушка. Эти слова доставляли ей какое-то мрачное удовольствие. А еще ей очень хотелось произвести на Него впечатление.
- Очень хорошо. Тогда, я думаю, ты простишь мне мою страсть к театральным эффектам…
Ангел Смерти встал и подошел вплотную к девушке, заставив ее задрожать, но совсем не от страха. Потом юноша взмахнул руками, и свечи в комнате погасли. В кромешной темноте вспыхивали бледно-голубые искорки, и только благодаря им девушка различала силуэт стоящего рядом с ней Ангела Смерти. Вот он воздел руку, и в ней сверкнула изогнутая коса. На мгновение девушка увидела, как ее металлический блеск отразился в Его глазах и зажег в них изумрудное пламя. Потом все исчезло. Она ощутила лишь приятную теплоту, волнами растекавшуюся по ее телу. «Вот и все» – пронеслось у нее в голове.

Звон будильника вырвал ее из сна. Как?! Всего лишь сон?! Она захотела зарыться головой в подушку и заплакать, но… не смогла! Девушка вдруг поняла, что не чувствует ни кровати, ни одеяла, ни подушки. Даже привычная трескотня будильника доносится до нее, как будто через вату. Девушка села в кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Очень странно. Что это с ней? Она оглянулась на подушку… и чуть не потеряла сознание. Наверное, это все же произошло бы с ней, если бы она пребывала в своем материальном теле, но оно, это самое тело, продолжало неподвижно лежать в кровати!
Девушка, а точнее, ее дух, медленно выбралась из постели. Так странно было смотреть на белое холодное тело, которое еще совсем недавно принадлежало ей… «Это я, - подумала девушка. – Хотя нет. Я вот, - она посмотрела на свое нынешнее тело и увидела сквозь него все, что находилось за ним. – Как странно. Значит, я все же умерла. Значит, Он правда убил меня. И теперь мне уже никогда не придется заботится о чем-либо. Я свободна, свободна, как птица! Что-что? Как птица? Вот именно! Я даже могу взлететь! – девушка оттолкнулась от земли и пролетела по воздуху к окну. Распахнула его, вдохнула прохладный утренний воздух. Ее переполняло ощущение легкости и свободы. - Как чудесно!»
Она уже собиралась вылететь на улицу, как что-то помешало ей. Ах да! Она же должна оставаться там, где находилось бы в это время ее смертное тело, будь она жива. Таковы условия ее договора. Договора с Ним. Он… Эти жгучие глаза цвета нефрита до сих пор стояли перед ее внутренним взором, вызывая сладкую дрожь во всем теле. Может, теперь, когда она перешла на другой уровень существования, она могла бы встретиться с Ним еще раз… А может, даже составила бы Ему компанию, ведь Ему, должно быть, скучно одному…
Ее сладкие мечты прервало появление в комнате родителей. Не дождавшись дочь к завтраку, они пошли посмотреть, почему же она не встает. Невидимая для человеческого глаза, девушка стояла на подоконнике и смотрела, как мать подошла к ее постели. Вот она окликнула ее. Вот откинула одеяло… увидела безжизненное тело…
Тут девушка впервые почувствовала укол совести. Может, надо было поговорить с матерью, объяснить ей… Пусть даже она все равно ничего бы не поняла… Хотя какая теперь разница? Мать ведь говорила, что желает ей счастья, а сейчас она счастлива как никогда. Ведь для таких, как она, нет счастья в жизни.
И все-таки ей было немного жаль своих родителей. И даже свою младшую сестру, которая при ее жизни была такой вредной и противной, а теперь тихо всхлипывала в соседней комнате. Но они же плачут не о ней, а о себе…

Следующие несколько дней девушка посещала всех своих родственников, друзей и знакомых, наблюдая за их реакцией, когда они узнавали о ее смерти. Была на собственных похоронах и поминках. Выслушала множество теплых, но слишком поздних и потому бесполезных слов в свой адрес…
Может, ее действительно любили? Но тогда почему никто не показывал ей это при жизни? Почему она всегда чувствовала себя такой одинокой, всеми покинутой? Не это ли послужило одной из главных причин того, что произошло с ней? Выходит, это они виноваты в ее смерти. Те, кто шел за ее гробом и лил слезы на ее могиле. Все те, кто не ценил ее при жизни и опомнился лишь после ее смерти… А ее смерть оказалась такой неожиданной для всех… Еще бы, ведь ее никто не знал по-настоящему. Никто не знал, что на самом деле творилось в ее одинокой душе. Ее плохое настроение объяснялось универсальной и бессмысленной фразой «переходный возраст», как будто этим можно объяснить все. И никто не подозревал, каков будет финал этой глупой драмы – ее пустой жизни…

Так прошел месяц. Все это время девушка наслаждалась тем, что наблюдала за жизнью людей, которых знала при жизни. В первое время ее постоянно вспоминали, горевали о ней, жалели, что она так быстро покинула их мир, и тщетно пытались выяснить причину ее смерти. Но шло время, и водоворот глупой жизненной суеты снова безжалостно засасывал в себя всех живых. Девушка наблюдала, как ее родные постепенно возвращаются к своему прежнему образу жизни. «Друзья» уже почти перестали вспоминать о ней, а если и вспоминали, то неизменно напускали на себя вид праведников, осуждающих и жалеющих заблудшую душу того, кто когда-то был вместе с ними, а потом сошел с пути истинного и понес заслуженное наказание. Как будто они знают, что такое истина! Как будто им известно, КАК надо жить!

Прошел еще месяц. Дух девушки, как обычно, легко плыл в прозрачном утреннем воздухе, направляясь в школу. Как и было условлено, она каждый день повторяла тот маршрут, по которому двигалось бы ее тело, будь она жива. Поначалу ей нравилось ощущать себя легкой, невесомой и не видимой человеческому глазу. Но с каждым днем ей становилось все тяжелее. День ото дня все меньше и меньше людей вспоминали о ней. Она постепенно утекала из их памяти, оставляя лишь отдаленные безжизненные воспоминания. Девушка видела все, что происходило в этом мире, но сам мир был для нее чужим, она больше не принадлежала ему и не могла принимать участие в его делах. Но все же она находилась здесь, и это было страшно мучительно – видеть, как жизнь продолжается, в то время как ты уже мертва… Ее одноклассники все так же смеялись и грустили, шутили и плакали, влюблялись и расставались… И никто не думал о ней. Странно, подумалось девушке, она-то думала, что мертвые уже ничего не чувствуют… Но откуда тогда эта тупая боль, боль потери и сожаления? Разве она не получила то, что хотела? Какая ей разница, что там делают эти глупые люди, которые крутятся, как белки в колесе, в погоне за своими мелочными интересами и бессмысленным удовлетворением личных амбиций? Да плевать ей на них! Она уже не с ними, и ей не должно быть до них никакого дела. Так она убеждала себя каждый день, но все меньше и меньше верила в правильность этих мыслей. А боль становилась все сильнее… Девушка чувствовала, что однажды эта боль станет сильнее ее… И страшное сомнение стальными тисками сжимало ее грудь: неужели ей придется пронести этот груз страданий с собой через Вечность? Неужели она умерла во всех отношениях ЗРЯ?

Все чаще и чаще перед ее внутренним взором зажигались два бездонных зеленых глаза. И она знала, кому они принадлежат. Каждый раз, когда она вспоминала о Нем, ее охватывали противоречивые чувства. Страх, благоговение, обожание – все это сплеталось в ее душе, образуя сложный запутанный клубок. «Мне так тяжело… Я должна пойти к Нему. Если бы мы могли разделить с Ним эту Вечность, все было бы совсем иначе. Мы могли бы быть счастливы». Девушка долго не решалась вновь предстать перед Ним, но потом решила, что другого выхода у нее просто нет. Все равно ее дух не может больше существовать так, медленно раздираемый на части и даже не имеющий возможности хоть на немножко облегчить боль.

И вот она снова стояла в полутемной комнате, освещенной таинственным и немного устрашающим светом черных свечей. Но девушке не было страшно. В ее сердце проснулась и робко приподняла голову маленькая, почти нереальная надежда.
- Ну, здравствуй, - Ангел Смерти поднял на нее свои глаза-изумруды, отражавшие пламя свечей. – Как поживаешь? Говорят, это весьма странное ощущение, когда люди проходят сквозь тебя. Тебе так не показалось?
- Есть немного, - неуверенно ответила девушка. Стоило ей оказаться рядом с Ним, как тут же ее мысли стали разбегаться, и девушке стоило больших усилий вслушиваться в то, что он говорит и понимать смысл его слов.
- Хотелось бы мне самому попробовать, да нельзя. Э-эх! Ну да ладно, - он помахал перед ней толстенным свитком. – Только взгляни! У меня сегодня пруд пруди клиентов. Нельзя заставлять их ждать. Так что давай выкладывай поскорее, что там тебе нужно, и я побежал.
Совсем не так девушка представляла себе эту встречу. Но что поделаешь, придется действовать сообразно обстоятельствам.
- Я… как бы тебе сказать… Ну, в общем… - она проклинала свой язык, который упорно не хотел поворачиваться, и голову, которая не менее упорно отказывалась соображать. – Я тут подумала… Тебе, наверное, скучно тут одному?
Ангел Смерти, казалось, удивился ее словам.
- Знаешь, никто раньше не говорил мне такого. Ты первая. Но вообще-то мне не так уж и скучно. Особенно когда удается потихоньку улизнуть и хорошенько покутить на крутом шабаше с какой-нибудь симпатичной ведьмочкой…
Эти слова больно задели девушку, но помогли пробудить ее разум от странного гипнотического сна, в который она впадала при виде этого бледного аристократического лица и горящих зеленым огнем глаз.
- Ну-у, ведьмы… - протянула она. Потом заставила себя шагнуть к Ангелу и положить руку на его плечо. – А как насчет человека?
- Что ты имеешь в виду? – Ангел с наигранным недоумением поднял изогнутую бровь.
- А то, что мы могли бы быть вместе.
- Как это – вместе?
- Очень просто. Я могла бы помогать тебе в твоей работе. Скажем, проверять списки или что-нибудь еще.
Ангел взглянул на нее и от души расхохотался.
- Личная секретарша Смерти – ничего себе шуточка! Нет уж, извини, конфетка, но я как-нибудь сам справлюсь со своими списками.
- Но…
- Нет-нет, это совершенно исключено. Знаешь что, возвращайся-ка ты лучше обратно, у тебя уже давным-давно закончились уроки. Да и у меня дел по горло.
- Но я так больше не могу! Ты… Что ты со мной сделал?
- Как это что? Убил тебя, как ты и просила.
- Но ты оставил мне чувства!
- А как же. Это было в договоре. Твои проблемы, что ты подписала его, даже не прочитав.
- Это нечестно!
- А вот и нет. Все честно. Я тебя ни к чему не принуждал, ты сама попросила, а я лишь милостиво оказал тебе такую услугу. И мы обо всем договорились заранее. Да, детка, за все надо платить. И не только при жизни, но и после нее. Вот так-то. Не понимаю, и чего только вам, людям, не живется на земле? Все вам небеса подавай. И ни минуты покоя от вас. Ой, ну ладно, мне пора. Заболтался я тут с тобой. Клиенты заждались. А Смерть всегда должна являться вовремя, ты не находишь?
И с этими словами Ангел Смерти просто растворился в воздухе, не дав девушке и рта раскрыть. А она снова оказалась на улице перед тем, что когда-то было ее домом. Мимо нее, оглушительно гомоня, проносился нескончаемый поток людей. И никто не замечал ее, даже не знал о ее существовании. И девушка вдруг с убийственной ясностью осознала, насколько глупую и необдуманную вещь она свершила. Она надеялась обрести покой после смерти, но вместо него нашла лишь еще одно страдание, но на этот раз уже Вечное. Вечность… Какое страшное слово! Теперь она прочувствует его до самого конца. Ведь она лишила себя самого ценного, что есть у человека – жизни. А взамен ничего не приобрела… Как жестоко она обманулась! И за что это все, за что?!
Она умерла, а мир остался прежним. Небо не рухнуло, земля не разверзлась. Все идет своим обычным чередом. Видимо, это ее рок – быть одинокой всегда. И в жизни, и в смерти. А теперь к одиночеству прибавилось еще ноющая боль осознания того, что она ничего не привнесла мир своим существованием, и ничего не унесла из него своей смертью. Прошла без шума и следа. Она была не нужна! Но ведь она ничего и не делала для того, чтобы быть нужной. С ее смертью мир ничего не потерял. Просто на планете стало чуточку свободнее…