Полет

Он лежал с открытыми глазами и вдруг встал. У него теснило в груди, хотелось глотнуть свежего воздуха. Он залез на подоконник и распахнул форточку. Высунувшись наружу почти наполовину, он всматривался в лежащую под ним пропасть. Бывает такое - кажется, что все возможно, что еще чуть-чуть и твое тело станет невесомым, и ты выпорхнешь из окна. Это ощущение почти физическое – как ты летишь над крышами домов, чернеющими кронами деревьев. Спускаешься и пролетаешь мимо окон, приоткрытых в летней ночи, и массивных стволов. Внизу скамейки и праздношатающиеся пьяницы. Доверчиво раскрытые окна словно приглашают узнать их тайну. Вот девушка на подоконнике, почему-то рукой зажав рот, давит рыдания и всхлипы. Что же случилось? Нет прыгать нельзя - пока не выросли крылья счастья, только тогда. Поднимаешься высоко, и город становится словно игрушечным, огоньки и тени, разноцветные поверхности крыш, дороги с проносящимися огнями, извивающаяся лента реки. Летишь выше к черно-оранжевым ночным облакам, вобравшим в себя сияние многотысячных ламп, кружишься в безграничной выси. И обретаешь невероятное чувство свободы, знакомое лишь птицам и душам, отделившимся от тела. Но вдруг опускаешь взгляд на подоконник, и начинает мучительно резать внутри от невозможности исполнения желания.
Какое странное чувство – любовь. Словно прибойной волной оно накрыло с головой. Словно ты в другой среде, воздух стал более насыщенным, лучистым, пахучим и звенящим, исчезли пустоты в сердце и пространстве. Оранжевым светом лампы окрашена стена дома напротив, по диагонали спускается дырявчатая тень, отброшенная кроной, страшная и чуть шевелящаяся. Кажется, можно протянуть руку и дотронуться до этой стены, погладить ее золотистую поверхность. Рука стала длинной-предлинной, она чувствует шероховатость камня, холод листвы. Внезапно засверкали стекла дома, который был в тени, сначала одно, потом другое, потом третье, как будто волшебные огоньки покатились по стеклу, одновременно слышалось рычание мотора. Машина проехала, и дом снова погрузился во мрак.
Любовь к ней. Да, сначала было трудно понять что это, просто перехватило дыхание, просто невозможным стало то, что было привычным, трудным стало находиться с людьми. Волнение подобно урагану бушевало в голове. В груди же разгоралось что-то теплое, и не только в груди, в животе, и ниже, а горло сжимали чьи-то клешни. Вот, наконец-то, и его накрыло тяжелой плитой необоримое, безумное чувство.