Писать подобное уж слишком слишком нелогично.
Если бы при желании и возможности можно было бы кинуть это в почтовый ящик, то только какому-нибудь несуществующем другу, не умеющему ни завидовать ни осуждать.
Такие описания страшны разоблачением, обнаружением двуличности, обнажением бессовестной сущности и, соответственно, наказанием. Возможно чреваты раскаянием и сожалением, но, что намного вероятнее и безусловно горестнее, написавшему это было бы (для своей неуравновешенной души) безразлично.
Скорее всего разоблачение принесло бы ему чувство жалости к узнавшему его секрет и какой-нибудь укол сожаления, выраженный вздохом "эх".

В этом голосе
с хрипотой полусонной
И осени,
в мутных глазах затушеванной,
Пальцы к вискам с закрашенной проседью
Слепое "алло?"
Когда бы не быть самОй?

В утренний... босиком -
Брр... холодное.
Липнет к телу прохлада квартиры голодная -
По ногам, по рукам, по темени
Холодком застывшего времени
в ранний час.
Одинокая.
Сонная-сонная.

Я ли не я?
Мокрая в дУше.
Довольная.

В полотенце.
капли на лбу. Красивая?
Люблю свое утро.
Счастливая...

Одену куртку потеплей, за руль, и в лес.
Где тишина и нет людей,
Найду то место – это где-то здесь –
Уставлюсь в небо и завою посильней.

Завою дико – от души;
Не так, как воют ночью волки
Одни в затерянной глуши,
А с человеческим особым толком.

Переведу дыханье, помолчу,
Вернусь домой, сготовлю ужин.
И так легко. Я улыбаюсь и шучу.
Мне хорошо. И больше ничего не нужно.

Я могла бы бежать за тобой
До дрожи в уставших коленях,
И могла даже стать другой:
Не спесивой, а скромной, примерной.

Я могла бы хоть сотню раз
Подниматься и вверх по новой,
Я б смогла каждый трудный час
Для тебя обратить в веселый.

И смогла б над обрывом по скользкой
Пробежать, не заметив страха…

Но колючую вынести боль
Не сумею…не жги…не надо.

Не дари мне любимых цветов –
Их запах становится горьким.
Не целуй – холодеет кровь,
И дыханье срывается только.

А Она мне звонила вчера –
Нам обеим до судорог страшно –
Она так кричала, а я
Защищалась и билась отважно.

Не дари мне любимых цветов.
Пора мне узнать и другие.
Этот стих – лишь набор грустных слов.
И вообще..
Отдано уж другому давно мое имя.

И в чем мой смысл?
Живящей без любви?
Той, что ее – продуманно на части?
Той, что милее в волчьей пасти
Быть за мгновенье полностью разорванной на части,
Чем быть возлюбленной…
Чем мне любимой быть?!?
В чем смысл мой?
Раздробленной посередине
Моим желаньем бОльшего хотеть?
Чтоб просто ненавидеть и терпеть
И на распятье, вбитом в кровь на счастье,
Ослепнуть. Не заметить. Не успеть.
………………..
По каплям, как по карусели,
С адреналином, впрыснутом в мою больную кровь,
Я, может, покажу, когда я не успела
Сжать до исступления свою любовь.
……………….
Сжать лишь для вас:
Мои родные…
Мама, Папа,
Брат, Сын и Муж…
Я никогда, увы, любить так не успею
Лишь потому, что не умею
Быть слишком мягкой уж…….

Для вас строга, бесчувственна и хладнокровна,
Надменна и наплевать, что говорю…
Я просто так привыкла – слишком больно
Признаться, что вас я ТАК люблю…

Запомните… вы не виновны!
О, мама!
Ты так всегда была права!
А я хочу, чтоб сын меня запомнил
И не назвал другую «мамой» никогда…

Моё письмо последнее… больное.
Вам тяжело. Мне б лучше не писать?
Но я для вас, моих любимых…я не скрою,
Что не ценила вас, когда еще могла ласкать…
Простите……….

Резко врываясь к солнцу,
Позволь улететь без тебя?
Крылья расправить, просто
По водной глади бредя.
Солнца свет сквозь мокрые перья
Обрисует слепой песок…
Отпусти и позволь мне
Лишь раз рассечь облаков поток.

Если я поднимусь одна
На мокрых тяжелых крыльях,
Значит, мне лететь без тебя,
Значит, сердце не жаль – забыто.
Если ты меня не найдешь,
Не поднимешься вслед за мною,
Значит, память СВОЮ сотрешь,
Будто не было нас с тобою.

Пусть я сгорю на солнце
Быстро, но знай, что любя…
Это лучше, чем тлеть, бесспорно,
Тобой поджигаемой зря.
Лучше броситься в море,
Захлебнуться холодной водой…
Это лучше, чем быть с тобою,
Задыхаясь, бежать за бедой.

Если я поднимусь одна
На мокрых тяжелых крыльях,
Значит, мне лететь без тебя,
Значит, сердце не жаль – забыто.
Если ты меня не найдешь,
Не поднимешься вслед за мною,
Значит, память СВОЮ сотрешь,
Будто не было нас с тобою.

Хотя…
лучше смотреть на тебя,
Паря высоко над землей,
Твою жизнь бесконечно любя,
Наслаждаться своей мечтой.

Я тебя забыла!
Я тебя забыла!
Я себе внушила,
Что я тебя забыла.

Я тебя не знаю!
Тем более, не помню!
Ни капли не скучаю!
Вообще, пишу о ком я??

Не помню я! Не знаю!
Остыла! Не сдыхаю!
А если ты напомнишь,
Клянусь,
всю жизнь тебе я испоганю!!!

Ты уехал – рассыпались улицы,
Раскрошились ночные автО,
Без тебя этот город не кружится –
Будто здесь и не жил никто.

Ты уехал, а мне не курится,
Я изгрызла весь свой маникюр,
Смотрю: а другие целуются –
Издеваются! – прям под окном.

Хихикают и обнимаются,
У дома играют в снежки!
Друг к дружке, идут, прижимаются…
А меня зажимает в тиски.

Ты уехал, и я просчиталась,
Что я запросто справлюсь сама.
На улице вот обозналась –
И так дернуло сердце зазря.

Лишь минуты часами толпятся,
Молча тянется зимняя тень,
И предательски преданно жмурится
Каждый мой одинокий день…

1.ОДИНОЧЕСТВО
Почему-то рухнуло,
Обвалилось каменным,
И по нервам стукнуло,
Заперло дыхание;
Позвоночник холодом,
Леденящим ступором –
Самым ценным золотом…
Не услышишь в рупоре.

2.ПОПЫТКА
Истеричным хохотом,
Сумасбродством опытов,
Перешитых белыми.
Может, объясню потом.

3.ВЕРА
Ему, в него:
Всегда немой наивностью,
Бездонные и детские,
Хрустальною невинностью
Распахнутые, женские.
В себя:
Для пониманья пагубно,
А для нее как выжжено
Поднять, когда я падала,
Дать жизнь, когда не выжила.

4.ТЫ
Бумерангом сломанным
Шарахнул по утопии,
И треснул долго строимый
Мой мир, идущий пОд воду..
Мой мир, в котором не было
Опухших моих глаз –
Порезать душу мне там было некому,
Тебя там не было.
И нас.

5.УЛЫБКА
Расплылась соленая,
Обнажила белые,
Кривая, невеселая,
Слезливая и нервная.

6.ТЫ! ТЫ! ТЫ!
Одним обычным выстрелом,
Простым движеньем… пальцами
Вспорол так тщательно зашитое,
Проверил – вдруг уж разлюбила?
И отложил, но так чтоб, не дай Бог, не позабыла!
Ну, мало ли когда-нибудь понадобится?..

Девять,
Восемь,
Шесть, пять,
четыре..
Часы вперед –
Окно пошире.
А все вокруг наоборот -
одно дыхание в квартире.
По стЕнам поцарапать.
Потолок – клочками грязи.
По венам склизко капать
Слезами липкой мрази.
На издыханье задыхаться
Последним всхлипом без рассудка,
Последним вскриком разорваться
В обоях отпечатками остаться,
Ослепнуть и оглохнуть на минутку.

Три, два, один
Кто победитель?
Косую ленточку сорвал?
Не нужно ждать последний выстрел -
Он всю надежду вы-ла-кал…
Кому молилась – отрекался,
Кого боялась – промолчал,
Кого ждала? Не жди. Он сдался.
А тот, кто не успел – банально опоздал.

Один.
Один.
А дальше ноль.
Всего лишь цифра для сознанья.
Ты, бейся, бейся головой
Почаще, посильнее, без дыханья
О те же грабли до крови,
До смешанного чувства долга..
Поубивайся о своей любви
До хруста и без особого такого тОлка.

Один и ноль.
а может ноль-один?
А в чью? Тебе какое дело?
Ты, как и мы, такою стать хотела,
Чтоб выть и содрогаться от любви.

Очнись! Подергай волосы наутро!
Взгляни на сонные немые синяки.
Подправь их просто… просто пудрой!
Забудь, что все те мужики – козлы!

Ударь себя, что ты нема,
Что ты себя саму пинком и в лужу,
И что ночами – ты сама! –
Себя вгоняешь в эту стужу.

Ты – ЖЕНЩИНА! Ты – черт!
И ты должна владеть собою!
Найди тот самый поворот!
Но, видно, все они бЫли слишком уж добры с тобою!

Тебя должны любить! Тебе молиться!
А ты слаба, какой ты на хрен Бог?
С тобой, такой, ну максимум напиться!
Очнись! Люби! Живи самой собой!

Я вставала на цыпочки,
Стараясь руками затронуть небо,
Взять за край и встряхнуть его как одеяло..
Чтобы грязно чавкающую землю
Завалило невинным снегом.

И мой дом.
Чтобы никто его не заметил.

Нежность.
По самым клеточкам кожи.
Верность.
До самых кончиков пальцев.
Мы с тобой, так банально, похожи.
И так резко с тобой отличаемся.
________________________________

Счастливые.
На крыше в дождь бегаем за руки.
Пьяные.
Не вином – опьяненные радостью.
У тебя мне подарок запазухой,
У меня улыбка и платье промокшее,
Облепившее тело сладостью..

Побежали домой?
Погреемся,
Укутавшись в плед до носа?)
Я тебе кофе с сахаром,
С мягкой булочкой, на подносе.
А ты мне на ушко шепотом,
Горячим дыханьем… любишь.

Нежность. Верность. Счастливые. Пьяные. Мокрые.
Греемся.

Когда поседеем, обнявшись также,
Вспомним, выйдем наружу,
Ты меня за локоть возьмешь, а как же?
Поможешь идти, не плюхнуться в лужу.

Мы, может, еще и побегаем!))
Упадут на лицо мне седые,
Ты улыбнешься и поцелуешь –
Мы друг для друга всегда молодые.

И снова до носа пледом,
И кофе, и булочка, и ты мне на ушко тихо...
И друг другу сказать за обедом,
«ты есть у меня, спасибо..»

Перламутром заманчивых мыслей
Обвивала жемчужная нить
Мою шею и нежно запястье,
Обещая мне вечно жить.

Приглушенного блеска сиянье
Отражалось в дыханье зеркал
Освежало в забытом сознаньи
Вдохновенье заманчивых скал,

Ощущенье морского прибоя
И вкус соли по влажным губам,
И как собой упивается море,
В лунном свете сдаваясь камням,

Как ласкает в забвеньи ракушки
Обвивая морской травой,
Как теряется в нежном бездушье,
Нарастает ночной прибой…

Я смотрю на жемчужные нити,
Отражаюсь в немом стекле,
Улыбаюсь – я долгий житель,
И меня принесут «на щите».

За победы мои, пораженья,
За науку любить тебя,
За то, что и в штиль, без движенья,
И в шторм нас спасала я.

И на шее, и на запястье
Все победы мои сплелись,
Ты храни их и в свет и в ненастье.
В этих ниточках – вся моя жизнь.

Я знаю тебя до конца:
от самых волос и до кончиков пальцев,
от изгибов губ до изорванных швов на запястьях.
Я узнала б тебя без лица,
без улыбки, дурманящих рук,
без сахара нервно искусанных губ,
без терпкости боли на скулах.
Я б из тысячи одного
лишь тебя поцелуем,
одного бы тебя рукой
по четкой линии подбородка,
безошибочно. Запах твой
я и в простуду, да и не выспавшись
сонным холодным утром…

Хоть и знаю тебя до конца:
от самых корней
и до кончиков самых – знаю;
я до мутных, последних, болезненных дней
тебя узнавать не устану…

Случилось пару лет назад,
В душе осталась трещина.
Помню похороны, кричала женщина.
Словно она и была центром земли,
Когда стояли над могилой мы.
Ливень лил..
Муж успешным был, знаю не по рассказам
Имел хороший бизнес, видимо был заказан
Оставил дочь, да мальца-сорванца
Стоят, жмутся к матери два птенца

А где была братва — вся эта свора?
Вечно таскал их в дом.. а под утро ссора
Отказывать нельзя. ...
читать целиком »

Мама, мамочка, помоги!
Я волком изорванным вою.
Мама, мама, в моей груди
Сто тысяч осколков колет!

Мама, мамочка, сохрани!
Я твоя – я такая маленькая.
Мама, мама, я во плоти
Диким зверем кровавым сдыхаю!

Я злая, я дикая – всех изорву,
Истерзаю родные души,
И жизнь свою я легко раздеру..
Мама, мама! Спаси! Меня душат

Моя ложь и желание выть,
И обида, вселенская злоба,
Желание пить и курить…
Я хочу быть маленькой снова.

Быть чистой сначала, с листа..
И просто словам твоим верить,
Смеяться, играть без конца,
И принцами добрыми бредить.

Мама, мамочка, я не могу!
Я слаба, и слишком крива дорога.
Я к отвесному спуску бегу…
Я с ума… осталось немного.

Я снами падаю в тьму,
Кричу и хватаю пустое.
Уже и любимых не узнаю –
Бросаюсь на них в дикой злобе.

Мама, мамочка, если б не ты,
Я сО своего двенадцатого
Давно и навек постаралась уйти –
Просто знаю, что ты не справишься.

И сыну – лишь я надежда
(мерещатся тени холодные) –
Не даёт мне сорвать одежду
И прыгнуть в море голодное.

Мама, мамочка, помоги!
Помолись за меня. Ты умеешь.
Самое светлое только ты
Воскресить в моем сгнившем сумеешь.

Тонкий стебель давно иссох,
И листья уже почернели,
В грязной вазе стоит наш Бог –
Мы его уберечь не успели.

Лепестки, что нежнее дыханья,
Задохнулись в дыму сигарет,
Завернулись в безмолвном страдании
И застыли в истерике бед.

Только пепел от них опадает,
Покрывая печалью стол –
Больше смеха любви не узнает
Наш давно опустевший дом.

Мы с тобой уберечь не сумели,
Что другие вовек не найдут.
Мы лежим в ледяной постели
И не помним, зачем мы тут.

А дом заметает, и скорая
Не услышит последний вдох,
Не спасет, не узнает номера –
Просто в вазе застыл наш Бог.

Нарежу чувства, как салями –
Тонкими прозрачными пластами;
И в чашке помешаю бред –
И вот он завтрак (ужин и обед).

Накрашу розовым ресницы,
Вместо сережек вдену спицы,
Забрызгаю ковер зеленкой,
Намажу волосы сгущенкой;
Сяду, посмотрю ковер,
Затею с феном разговор,
Почищу два мешка картошки,
В прятки поиграю с кошкой.
Залягу в ванну с головой
И посмеюсь сама с собой.
И лягу спать (без сна) без сил.

Почти забыла… как просил.

Завизжать бы до срыва голоса
И в истерике вырвать волосы,
И вмиг под колеса автобуса –
Забрызгать собой обе пОлосы..
____________________________

Меня не слушай – я в бреду.
Мне не звони – я не в себе.
Куда и для чего иду, не спрашивай –
Не представляю даже где.
____________________________

Я не пишу тебе –
В моем потерянном сознании
обрывкам мысли даже места нет.

Я нервно дернулась от боли,
Пробившей холодом затылок,
В оцепенении за столик,
Немея сердцем опустилась.

Официанта не услышав,
Коньяк, лимон и закурила.
За грех мой сладкий с дикой силой
Я по щекам обеим получила.

Немой концерт, тупая публика –
Все смотрят. Сплетни и смешки.
О, да. Для вас сегодня супер-рубрика –
«Паденье в грязь едва воскреснувшей души».

Да наплевать на них и ладно.
Мне нЕ для кого быть смешной
И грустной, скромной и развратной.
И их «голодный» взгляд я чувствую спиной.

Пускай добьют. Сегодня я отбиться не стараюсь.
Мне всЁ равно на них. Внутри всё рвёт и разъедает.
Я не пойму, как, не расставшись, мы расстались?
Твоё затишье до истерики пугает.

Я нервно дернулась от боли
И ослабла…
Острее в мире нет ножа.
И ты его мне в спину весь, по рукоятку.

Хотя бы напиши, пока ещё жива.

На продажу выставлено сердце.
Ширпотреб. Немыслимая скидка.
Еще там прилагается улыбка
И даже ключ к заветной дверце.

На продажу выставлено счастье.
За гроши его я отдаю.
(любимого сегодня продаю)
Купи, родная, не стесняйся!

Да не красней ты! Как в постели
Моей на смятых простынях лежать,
И извиваться, и стонать,
Так ты недавно не краснела.

Купи, родная, по дешевке.
Почти что даром отдаю!
Я ж не рыдаю, не корю,
Оставить нас я не молю…
Есть чем платить? Не обеднеешь?

Ах, да! Он сам богат – такая знать!
Костюм, машина,
И в самом центре есть квартира.
Ну, ты должна, конечно, знать.

За всё в комплекте есть подарок –
Мешочек глупых, нервных слёз.
Да ты не принимай всерьёз!
Я так, по доброте – ведь просто даром.

Так. Ну, давай, сначала тишину,
Спокойствие, надежду и свободу,
Чтоб поступать, как мне угодно,
И крепкий сон. А то я что-то плохо сплю.

Что? Дорого? Так это ж всё не за него!
Всё ж за добро моё простое,
А он-то ничего не стоит!

Тебе бесплатно отдаю его!

З.Ы.: сырое, конечно, но добить не могу..:)

Мой каждый шаг
Сердцу в такт
Я к тебе и спиной,
Закрыв глаза, так медленно иду.
Я так рассеяна, прости…

И вот уже сама с собой
наперегонки бегу
Да и, наверное, совсем не по тому пути.
А ведь я уже почти…
вот-вот, смотри!
Чуть-чуть осталось!

И снова шаг простой, привычный.
А сложный ритм.
И я обычная.

Обыкновенная. И плечи вниз… так.
Как всегда и будто по привычке.
Этот мой жест рукой,
и морщить нос.
И чтобы ты его губами,
и лицо мое в ладони.
Окутать запахом взъерошенных волос.

Иду и улыбаюсь.

Ты просто обнимай меня.

Стоп. Хватит.
Устала слышать,
спорить,
говорить, ошибаться,
молчать, дышать, улыбаться;
на ступеньках спотыкаться,
по дороге домой на каблуках скользить
и падать,
подниматься;
топиться в ванной,
и зелёный по утрам без сахара
вместо завтрака.

Так всё до одури странно.
Старые смс читаю.

Стоп. Хватит. Устала так.
Чересчур далеко.

Скучаю.

Я выдохлась. Иссохла. Пожелтела.
И вместе с рыжей я встречаю снег.
Я столько в этой жизни не успела.
И мне уже, к несчастью, не успеть.

Я пухлыми, тяжелыми кАплями
Вопьюсь в равнодушный асфальт.
Вспеню лужи. Рассеку будто саблею
Тонны неба. Другою не стать.
Я мокрым и слякотным снегом
Пробью у тебя по стеклу,
Прилипну к пальто. А к рассвету
Ледяной пеленой прохрущу.
Ну, а в снежной – 2 метра сугробы,
И морозом колючим к щекам,
И снежинкой – немой недотрогой –
Прикоснусь к замерзшим губам.
Я, конечно, с весной растаю,
Утеку бесцветной водой,
А к июню жарой засияю –
Но не стать мне самой собой…

Я столько всего не успела.
Любимый, прости меня!
У меня больше нет того тела –
Только лето, осень, зима и весна.

Сигарета за сигаретой –
Задыхаюсь, убиваю легкие.
Пепел пеплом.
Ножом по каждому – корчусь в агонии.
Мама в истерике. Самая трезвая скорая
гулом в висках влетает,
затоптала весь коридор.
Какой-то кислород.
Почти рот в рот.
Отплеваться бы.
Да не заблеваться.
Бьют разрядами. До смехаболи.
Мама, не плачь. Я в коридоре вымою.
Какая же я до тошноты знакомая!
А папа пальцы в кулак.
Вот она я, твоя дочь. Как всегда непутевая.
Я, папа, не буду больше так –
Прогуливать школу, универ, работу.

Тише ты!
Писк писком.
Продолжительный.
Визг визгом.
Фу, противно!
Заглох (да оглох бы уже, онемел!) зал зрительный.

В поту. В поту. В агонии, в истерике, слезах.
Вдох выгнутый и хрипом-бульканьем навзрыд.
Дура дурою.
И волосы нарвать……

Что за кино мелькнуло на глазах?

Моя частичка. Моя кровиночка.
Любимый мой. Ты спи. Спи.
Я рядом, милый, нежный, сильный,
мой счастливый сыночка.
Мне для тебя всё-всё свободно пережить.

Я молю – о, Боже! – на коленях,
на полу молю, сдавив руками рот,
чтоб любимому мне стать любимой –
сама в огне, и бьёт холодный пот.

Я молю – о, Боже! – содрогаюсь,
что он с другой повязан на века.
молю и мыслям диким ужасаюсь,
чтоб та, другая, его больно предала.

Я молю – о, Боже! – дай мне силы
испить его обжегшие слова,
впитать их в кровь. Я ж не просила,
о, Господи, такого никогда!

Да, я молю. Испито моё тело.
Прокурена совсем продрогшая душа.
Спаси, молю!! Ведь я так не хотела
глотать любовь с холодного ножа.

Я так молю… дыхание слабеет…
Два сердца, что во мне, я сберегу!
Пусть мой любимый в этой жизни всё успеет…
А я его молитвой сохраню.

Я по-щенячьи тебя встречала,
наивно хвостиком виляя,
в глаза так преданно смотрела,
и прижималась и ласкалась.
__________________________________________

А теперь голодным злобным волком на луну –
холодную, но верную подругу.
Оскалюсь.
Я, как загнанная в угол,
и шерсть дыбом – укушу – и вся в грязи.
Хозяина я смутно помню.
А только лишь немую тень. Бездушную.
И слякотный продроглый день.
Замерзла.
Быстро выросла.
Не приручить. Не погладить уже.
Не покормить даже –
сама охочусь.
Злобная?
Спорно.
Верна осталась предавшему
и научившему рвать на части других
и у других вырывать.
Выживать.
Выживать ли?
Воспитана по его жалкому подобию.
Предоставлена себе. В глухой, свирепой ненависти.
С подавленным рычанием, обнаженными клыками и капающей слюной.
Себя не загрызть. Только в схватке жить надеждой.
На авось. Вдруг повезет? Перебьют, задавят?
Сожрут.
Но снова в ярости отбиться.
Слишком дорога мне моя пустая и потрепанная жизнь.

Радужная паутина поднебесья
Впивалась раскаленными в асфальт
И ждала, когда во мне воскреснут
Два свирепых, диких пополам.

Обвивая нежными струЯми,
Зашипели скользкие на мне;
Прокатились красными углями
Два заката по моей спине.

Пробивая темной до мурашек,
Замурлыкал мне ночной стриптиз
И пролил на два по нашим,
Невесомой тронув за карниз.

Воздушно-душными наполнился и лопнул,
Оглушил немой форсаж,
Ослепил поломанной, неровной,
Расколол на две затянутый пейзаж.

Пробивая бархат вкусом красной
С хрустом, рвущим по спине,
Мой дикий вопль хлестнёт прекрасным
Раскрытых плотными во мгле.

И унесёт озоном колесница,
Отлепив моё-твоё, живое, от земли…
Я буду ТАК, любимый, тебе снится
Пока меня не любишь ты…

Воскрешение – мертвым пир,
И старухе костлявой укор.
Восстают из проклЯтых могил
Те, кто сами несли приговор.

Воскрешение – мертвым рай,
Кто любили забытых судьбой.
Ты покрепче меня обнимай –
Они скоро придут за тобой.

Они будут меня любить,
Обнимать прогнившей рукой,
И начнут тебя уводить,
Не смотря на мой страшный вой.

Все в земле и глазницы пусты –
Не увидят ни страх, ни улыбку.
Ты сегодня меня отпустил –
Сам повесил предсмертную бирку.

Я могла бы тебя спасти,
Отменить роковое проклятье.
Но мне надо жить, прости.
Я тебя продала на распятье.

Когда страх подступает к коже
И гулко пульсом давит на виски,
Из холода в пот, и до дрожи
Внутри все сведет от тоски.
Когда страх пробьет по коленям,
По желудку четкую дробь,
Когда капнет с лица на измене
Не слеза, а холодный пот,
Когда то, что внутри оглушает –
Задохнешься, сойдешь с ума –
Просто знай, что рассвет встречаю
Не с другим. А свободно. Сама.
Что с высотки одной – не страшно.
И на пятом пробьются они,
И расправятся дерзко и важно,
Не дадут мне достать земли.
А рывком так меня в руки к небу,
Чтоб дышалось легко-легко.
И запомни, что где бы ты не был,
Я буду всегда далеко.