Сегодня, я бы сочиняла свои первые стихи про любовь, и так торопилась произнести их вслух, а ты дарил бы мне цветы, и покупал духи, это был бы идеальный мир для идеальных двух.

Ты так редко улыбался, что мне было даже больно от мысли о том, что тебе тяжело растягивать губы в улыбке. Я никогда не слышала твой смех, не любовалась, как ты куришь, не видела, как ты идешь утром на кухню, гремишь посудой в поисках чистого стакана для сока ...
читать целиком »

И обезумев, Герда кидается резко к Каю,
Протянув руки, в пропасть его толкает,
Чтоб не промахнуться, чтобы наверняка…
Ее не остановит даже Королевы рука.

Снежная устало улыбается, смотрит на Герду:
«Ты совсем обезумела здесь, среди льдов, наверное
Ты совсем еще глупая, детка, ну что ты наделала?»
Герда смотрит невидяще вниз, и не видит мужского тела.

«Ненавижу его, ненавижу, моя Белоснежная,
Почему ты груба так со мной, а с ним постоянно нежная? »
Королева устало смахивает лед с ресниц:
«Пойми меня правильно, милая. Герда, тебе нужен принц.

И это не просто каприз, ты послушай меня , моя девочка,
Быть красивой, это не просто над веками стрелочки,
Это тебе не одеть средь зимы колготки в сеточку,
Помянешь ты мои слова еще, моя девочка.»

«Но я ведь люблю вас, поймите, моя Королева!»
Герда в истерике: «Вон тело Кая, слева»
Снежная улыбается, рот осыпают морщины,
«Я не подхожу тебе, ищи cебе лучше мужчину»

Герда подходит к ней, и тихонько так шепчет:
«Что ж, дорогая, нам теперь только в вечность»
И обняв Королеву за тонкую талию,
Слетела с ней вместе, с обрыва. В ад. А мечтала в Италию…

Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице -
Тонкий звон
Старинных часов - как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой-нибудь
мансарды -
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили...

Посреди комнаты - огромная изразцовая печка,
На каждом изразце - картинка:
Роза - сердце - корабль. -
А в единственном окне -
Снег, снег, снег.

Вы бы лежали - каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.

Изредка резкий треск
Спички.

Папироса горит и гаснет,
И долго-долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком - пепел.
Вам даже лень его стряхивать -
И вся папироса летит в огонь.

Вот видишь, любимый: я вот она - вся пред тобою!..
Слова мне скажи! Ну, пожалуйста, нет больше мочи!..
Чтоб только не молча! Слова говори мне, слова говори мне - любые!
Какие захочешь, чтоб только не молча, любимый!
Слова говори мне. Без этого радость - не в радость...
Скажи, что со мной хорошо. И что я тебе нравлюсь.
Скажи, что ты любишь меня! Притворись на мгновенье!
Соври, что меня не забудешь. Соври, я поверю.

дело не в рифмах.
дело в твоих руках
о которых сегодня молчало радио

мне хотелось бы, чтоб ты была моей соседкой
и я к тебе за сахаром или таблеткой...

я так часто вижу вокзалы.
я так редко...

тебя так мало...
и все эти журналы,
где нет ни слова о твоих губах.
.
.
.
теряют свою актуальность некоторые смс
теряет яркость краска татуировок
моя любовь - поезд экспресс.
мчится без остановок.

С первым снегом тебя. С первым чёрным по белому следом.
С первым вмёрзшим бычком. С первым знаком "проезд запрещён".
С первым небом, чужим и безрадостно-матовым небом.
С первой каплей, сползающей тихо с обветренных щёк.
С первой ночью тебя, с альмандиновой пористой ночью,
В честь которой пробоины в воздухе, словно от пуль.
С первой будкой собачьей, которую нежно щекочет
Из снежинок задиристый, самый колючий патруль.
С первой болью тебя. С гололёдом. И с первым трупом.
И с аварией первой. А как же. Куда ж без них?
С первой шубой, пуховой шалью, пальто, тулупом.
С первым кофе, что пьётся в варежках, чёрт возьми!
С громким крахом меня.
Я опять оказалась слабой.
Я испортила свой филигранный дешёвый трюк.
С первым снегом тебя, мой чудовищно-страшный ноябрь.
Я по горло в крови. И за это благодарю.

Мам, мне сегодня снилась война, это очень страшно.
Я схожу потихоньку с ума, путая прошлое с настоящим.
Привыкая скучать сильней, обостряя рецепторы до предела.
Из шести миллиардов людей он один такой. Вот в чём дело.

Я от этого в эйфории, в странном вакууме тепла.
И я смалчиваю его имя, не могу никому сказать.
Стала тише и молчаливей и меня занесли в резерв.
На ладонях моих нет линий. Я больной удалённый нерв.

Мам, мне снились его глаза - это лучшее, что я помню.
Хотя все мои антитела в это время бились в агонии.
Мои вены взрывались льдом и зашкаливали приборы.
Мам, я сломанный метроном - и не более.

Я в системе. Простой солдат.
Не боюсь ни огня, ни смерти.
Не сворачиваю назад и из ран моих свищет ветер.
И слова мои сплошь вода, так, что не за что уцепиться.

Мам, я помню его глаза. Не могу запретить им сниться.