А Наташкина улыбка
Светит ярче фонарей.
Тело молодо и гибко.
Всё в порядке. Всё при ней.

Острый ум, характер лёгкий,
Звонкий голос, тонкий слух.
Не скромна и не из робких.
Не выносит нежный нюх

Ароматы алкоголя,
Вонь противных сигарет.
Есть энергия и воля,
А привычек вредных нет.

Есть и хобби и работа,
Пара кошек – чертенят,
Цели, планы и свобода.
Не хватает лишь меня.

С тобою что-то происходит.
Тепло уютное в груди.
Ты в чистом поле, а напротив
Стоит солидный господин.

Ты ловишь взгляд его спокойный.
В нём отразился образ твой.
Он на тебя похож довольно
И всё же в чём-то не такой.

А справа девочка. Лет десять.
И снова ты в её глазах.
Фигура в них побольше весит.
Велик фантазии размах.

Ты – персонаж какой-то сказки.
Злодей. А, может быть, герой.
В глазах малышки ярче краски.
А слева взгляд совсем другой.

А слева дряхлая старушка.
Тебя читает как буклет
И строго целит прямо в душу.
А в отраженьи правды нет.

Но обернись. Взирают сзади.
На образ твой твои глаза.
И в них, в иллюзии наряде,
Тебя непросто распознать.

Ветер свищет, ветер дует
И толкает ветхий дом.
Дом не хочет, ни в какую,
Хоть и держится с трудом,

Покидать родной фундамент,
Улетать за ветром вдаль.
Спросит облако: - Ты с нами?
Почему? Не хочешь? Жаль.

Ветер давит, ветер просит:
- Старый друг, пошли на юг!
У тебя на крыше проседь
И оконовый недуг

И полы скрипят и ноют
И болит входная дверь.
Милый дом, айда со мною
В мир без страхов и потерь!

И сосед многоэтажный
И красивый как дворец,
Комфортабельный, вальяжный
Говорит: - Иди, отец!

Ты давно уже не молод.
Жизнь прошла. Прошёл твой век.
Убирайся вместе с полом!
Здесь не место для калек.

Но стоит на перекрёстке,
Не уходит странный дом
Грязный, маленький, неброский
С переломанным замком.

Опять ко мне явилась грусть.
А я не звал такую гостью.
Стучится в дверь. Сейчас спущусь.
Возьму унылую за хвостик

И провожу в уютный зал
И напою горячим чаем.
Она пройдётся вдоль зеркал.
Потом расплачется печально.

Её утешу, как смогу,
Улыбкой, словом и конфетой.
Не отпущу в ночную мглу.
Пускай побудет до рассвета.

А ранним утром у окна.
Посмотрит вдаль – на день грядущий
И станет радостью она.
И будет гостьей самой лучшей.

Я помню три счастливых дня
От нашей встречи до разлуки.
Я изнывал тогда от скуки,
Когда увидели меня
Твои огромные глаза.
Была в них страсть. Была гроза.
Как будто молнией задело.

Я задрожал и покраснел,
Но подошёл к тебе несмело.
Твоё почти нагое тело –
Мужской фантазии предел.
Ты привлекала как магнит,
А я, железный индивид,
К тебе прилип на шумном пляже.

Гудели люди и прибой,
Но мы на них не отвлекались.
Три дня друг другом наслаждались
И были счастливы с тобой.
Но был счастливей я вдвойне,
Что страсть прошла оставив мне
Не боль разлуки, а свободу.

Порой навалится тоска
Мешком на душу.
Как тонна мокрого песка.
Настрой нарушен.

Охота пить, охота выть
И лезть на стену,
Ругаться матом и чудить
И непременно

Бежать куда-то ото всех,
Покинуть город.
Но вызывает вскоре смех
Душевный холод.

Хватает силы у тоски
Минут на двадцать.
Ослабли ржавые тиски.
Я ей ответил по мужски:
- Пора прощаться.

В зеркале огромном
Вижу я прекрасно
Огородик скромный
И заборчик красный.

Вижу милый домик,
Баню и дорожку,
Грабли, вилы, ломик
И луны немножко.

Но совсем не вижу
Отраженье Димы.
Подошёл поближе…
Я неотразимый!

«В пикЕ закручен жизни миг,
И в виражах застыло детство.
И есть возможность оглядеться:
Чего же в жизни ты достиг?»
Маргарита Шульман
http://russianpoetry.ru/stihi/vozmozhnost-ogljadetsja.html#c

Оглядеться есть возможность.
Нет возможности понять.
Жизнь оценивать не сложно
И записывать в тетрадь

Цели, мысли и поступки
И вести наградам счёт.
Но цепочка фактов хрупких
Бурной речкой вдаль течёт,

За пределы наших судеб.
Впереди туман веков.
Кем для будущего будет,
Смертный видеть не готов.

Смех у юной амазонки
Очень радостный и звонкий.
Ей не нужно мужиков.
Силой быстрых кулаков
И мечём своим гордится.
И одной неплохо спится.
Не мечтает быть женой.
Вместо мужа ратный бой –
Путь борьбы и путь побед.
И пускай весь белый свет
Видит как она сильна
И успехами пьяна
Ей не хочется детей.
Лишь война желанна ей.

Плач у старой амазонки
Очень горький, но не громкий.
Плохо в старости одной.
И не стать уже женой.
Чьей-то матерью не стать.
Остаётся горевать.

Драматизировать – дело обычное,
Если ты девочка лет десяти.
Поводы есть. Все такие лиричные.
Много встречается их на пути.

Строгость родителей, дырочка в платьице,
Школьные дрязги, на туфельках грязь,
Мальчик не любит, который так нравится…
Жизнь пролетела и не удалась.

Взрослым на это ни сил нет, ни времени.
Если проблема, то нужно решить.
Если сложна, то справляемся «племенем»
И продолжаем работать и жить.

Но и такое на свете встречается –
Дядечка взрослый немалых годов
Словно малышка страдает и мается.
Мир для него и жесток и суров.

Кончились деньги – виновны политики.
Грязно в квартире – коварны враги.
Есть вдохновение только для критики.
Тело мужское с душой мелюзги.

Пляшут ёлки на опушке.
Камни по небу летают.
Из соломы вяжет кружка
Разноцветных попугаев.

На забор надета кошка.
Он идёт сегодня в гости.
Подоконник понемножку
В инстаграме фотки постит.

Пьяный ром пришёл с работы
И ругается с тэкилой.
У дочурки - рюмки кто-то
Отобрал стальные вилы.

Под столом грустит газета.
Он не смог сегодня снова.
И об этом, по секрету
Рассказать она готова

Всем знакомым и подружкам:
Резвым ёлкам и тэкиле
И угрюмой старой кружке,
Чтобы новость раструбили.

Только офис занят делом –
Разведением планктона.
Он устал. Покрылся мелом.
У него работы тонна.

День промчался серой тучей.
Ветер воет на луну.
Отправляется могучий
Рыцарь света на войну.

Он в сияющих доспехах
И в руках блестит булат.
Тьма и холод – не помеха.
Враг дрожит. Трясётся ад.

Беспощадный, храбрый воин
Рубит яростным мечом
Всех, кто жизни не достоин
И не знает что по чём.

Всех, кто мыслит не по плану
Или верит не в того,
Рыцарь доблестный и славный
Истребляет как врагов.

И добро его жестоко
Словно дьявола кулак.
Эта кара не от Бога.
Просто бесится маньяк.

Дождь идёт уже давно
И душа насквозь промокла.
Сыро, холодно, темно.
Этот день как будто соткан

Из невзрачных ручейков,
Темно-серых грустных тучек,
Ностальгических стихов
И дорожек невезучих –

Полных грязи и тоски
По красивой пряже лета.
Город болен и раскис
И мечтает быть одетым

В радость солнечных лучей,
В зелень трав и свежих листьев.
И навечно, вообще,
Стать приветливым и чистым.

Сердце моё никогда не предаст.
Сердце навеки останется верным.
Вера в любовь, вера в счастье и в нас
Выживут в нём до конца, непременно.

В сердце твой образ, до гроба, со мной.
И после гроба, конечно же, тоже.
Ты – его страсть и бездонный покой.
Ты в нём одна и других быть не может.

Сердце во мне, но, по праву, твоё.
Лишь для тебя так стучится усердно.
Повод к сомнениям орган даёт
Тот, что пониже – предатель зловредный.

Много горя на планете,
Много грязи, много зла,
Но страшней всего на свете,
Боль, которой нет числа.

Нет на эту жуть управы.
Дикий ужас без границ.
Он считается по праву
Самой жёсткой карой лиц,

Наказаньем за гордыню,
Палачом людской судьбы.
Только взглянешь, сердце стынет.
Перед ним мы все слабы.

Лишь одно для нас спасенье –
Изобрёл на радость всем
Врач, достойный восхищенья,
От прыщей надёжный крем.

Плывёт туман над озером.
Покой и тишина.
Не слышен звук бульдозера
И ругань не слышна.

Природа первозданная.
Высокий берег чист.
Сюда идут незваные
Заказчик и садист.

Пространство нежной свежести,
Забытый уголок
По плану этой нечисти,
Стал частью трёх дорог.

Живёт местечко райское
Последний лёгкий день.
Клиента воля барская
Оставит только тень

От озера прекрасного
И свежести лесной.
Нашлась конторка частная
«Халтурьзагадьдастрой».

Зальют асфальт вдоль берега
Построят сотню вилл.
Природа только в скверике.
И тот душе не мил.

За границей светит солнце,
День на радости богат,
Все здоровы, все свободны,
Каждый вымыт, каждый сыт.
А у нас вино на донце,
На пути полно преград,
И народ повсюду потный,
И имеет мрачный вид.

Я уеду за границу –
В мир невиданных чудес,
Где сплошное изобилье,
Толерантность и уют.
Мне она ночами снится.
Там сто тысяч классных мест.
В Праге, Боне и Севильи…
Скоро будет так как тут.

И мечтать я буду снова
О невиданных местах,
Где ещё ни разу не был,
Где, пока что, хорошо.
Там полно всего такого…
Как у Бога в небесах.
Превращу их счастье в небыль.
- Ждите, гады! Я пошёл.

Гефест Амуру сделал пулемёт.
Стрелять теперь удобней чем из лука.
Любовных пуль стремительный полёт -
Гибрид чудес, искусства и науки.

Разит сердца не простенькой стрелой,
А лупит каждый раз очередями.
Крылатый хулиган ещё малой,
Но мощь его ломает даже камень.

Не нужно больше прятаться в кустах
Стреляя по прохожим из засады.
Присел на стул, оружие достал.
Ни выбирать, ни целится не надо.

Красна девица
Ой дева красная
До омута то шла
Коромысло просто так
без задних мыслей
С вёдрами
Порожними несла
ujkjc666
http://www.artbull.ru/content/nefig#comment-360125


Синя девица. Ой! Дева синяя.
Шла от омута. Вёдра в рученьках.
Тонка талия. Сиськи дынями.
Глазки чёрные. Словно тученьки.

Парень пьяненький увидал её.
Толь жива она, толь умершая.
Холодна как лёд. Всё равно встаёт
В горле ком, в душе тьма кромешная.

Протрезвел чувак. Убежал в избу.
И принёс пальто бедной девице.
Не лежать молодке не гнить в гробу.
У печи пускай отогреется.

- С виду ты какой-то странный.
Ходишь словно под гипнозом.
А не пьян ли ты случайно?
А не принял ли ты дозу

Запрещённых препаратов?
Не курил ли гадкой дури?
Ни молчать, ни врать не надо.
Ты же смотришься, в натуре,

Словно зомби из мультфильма.
Может ночью монстр приснился
Или босс твой разорился
И уже закрылась фирма?
- Нет, дружище. Я влюбился.

Была девчонкой. Верила в мечту.
Хотелось ей безоблачного счастья,
Заполнить содержаньем пустоту
И стать для мирозданья важной частью.

Желала измениться, стать собой
И быть сильней, выносливей и круче,
Способной, как герои, рваться в бой
И побеждать врагов собственноручно.

Свершилось и теперь он паренёк.
Брутальный, но такая же пустышка.
Глобальны перемены между ног.
Есть длинные усы… и сердце мышки.

Ночь спустилась над рекой.
Ветерок совсем не слышен.
А покой вокруг такой,
Словно мир уже не дышит.

Скучный берег. Ни души.
Да и тел почти не видно.
И теченье не спешит,
Ковыляет инвалидно.

Нет фонарика луны.
Но сияют звёзды-свечи.
Словно смерть, они бледны.
Одинокий человечек

Грустной статуей застыл
Словно зомби у могилы.
Сам себя он позабыл.
Мгла сознание накрыла.

И не ждёт уже рассвет
В голове потухший разум.
Нет эмоций. Мыслей нет.
Жизни нет. И дух не связан

Ни с пространством, ни с судьбой,
Ни с каким-то организмом.
Ни с дыханьем, ни с собой.
Он на миг ночной нанизан.

По дороге урагана
Шёл невзрачный пешеход.
Хрупкий, маленький и пьяный
Он шагал который год
Просто так, без всякой цели
И дышал то еле-еле
Всем казалось, что вот-вот
Унесёт жестокий ветер,
Разорвёт воздушной плетью
И закончится поход.

Била плеть, что было силы.
Но не сбила парня с ног
Тихий, робкий и унылый
Свой поход продолжить смог –
Путь бессмысленно-беспечный,
Скучный, грязный, бесконечный
И жестокий для сапог.
Растворился в злой стихии.
И бегут года бухие
И несёт хмельной поток.

Через будней серый бетон
Пробивается наружу мечта.
У мечты красивый бутон
И четыре хрупких листа.

Дует ветер скучных забот.
Светится тоскливый фонарь.
Дождь тревоги медленно льёт.
Но цветёт прекрасный бунтарь.

Расцветает ярко цветок.
Смело тянет вверх лепестки.
Мир к нему суров и жесток.
Опыт давит словно тиски.

Всё равно живёт и растёт
И стремится к солнечным дням.
И однажды он достигнет высот
Недоступных логики пням.

Редкие прохожие,
На людей похожие,
Ходят вдоль по улицам,
Хмурятся, сутулятся
И по поведению
Словно приведения.
Пахнут сигаретами,
Водкой и котлетами,
А ещё огурчиком
И несвежим супчиком.
Все с утра шатаются,
Но идут, стараются,
В нужном направлении.
Нет у них сомнения.
Цель прохожих ясная.
Магазины частные
Раньше открываются.
Там опохмеляются
На людей похожие
Редкие прохожие.

По полю гуляют дубы и берёзы,
А в рощах небесных растут облака.
Сервант белокрылый работает носом –
Из тонких деталей он лепит макак.

Вещает торшер о налогах и сборах.
Он хочет быть избран фонарным столбом.
Хрустальные вазы едят мухоморов.
А пьяные тапки храпят под холмом.

Подушка рисует солёные звуки.
Не едет рояль, так как сломан карась.
Гора приуныла, зевает от скуки,
Но очень внимательно слушает грязь.

А грязь рассуждает о фантиках вкусных
И как их готовить в холодном песке.
Река уезжает. Покинула русло.
Течёт к горизонту в дырявом носке.

Ныряют в нирвану седые качели.
Не верит газетам стальной табурет.
Подъезды скамейкам давно надоели.
По венам вселенной течёт интернет.

Дороги уходят в прекрасные дали.
Забрали с собой светофор и бетон.
Холодные звёзды на город упали.
Им снится о наших желаниях сон.

Жёлтый кенар в тесной клетке
Ни за что мотает срок.
Он теперь марионетка.
Человек к нему жесток.

Возомнил себя бескрылый
Прокурором и судьёй.
Бунтовать не хватит силы.
Против наглости людской.

Не сбежит из этой зоны
Златокрылый мелкий зек.
Беззащитный заключённый
Не способен на побег.

Март куда-то убегает.
Он домой с поста спешит.
Видно там его встречает
Симпатичная на вид
Сердцу милая супруга.
Надоела им разлука.
Бросив кучу важных дел
Март с работы улетел.

Не дождался он Апреля
И устроил выходной.
Что же делать в самом деле?
Катастрофа! Ой-ой-ой.
И Апрель не успевает.
О проблеме он не знает.
Февралю пришлось опять
На работу приезжать.

Диалог – дорогая и редкая штука.
В диком хаосе слов он не часто звучит.
Слишком мало желающих слышать друг друга.
Слишком много иллюзий, амбиций, обид.

Ворох мнений по миру кружит словно вьюга
И о чём-то своём каждый рот говорит.
Диалоги, как дети, рождаются в муках.
Нелюбимы людьми, вымирают как вид.

Говорить – это навык, а слушать – наука.
От неё заслоняет фантазии щит.
Монологи живут, наполняются звуком.
Диалог, как явление, миром забыт.

Мне с тобой совсем не скучно,
А легко и интересно.
Ты – мой самый дикий случай.
Наполняешь повсеместно

Каждый день своим звучаньем,
А сознание весельем.
Испугались все печали
И попрятались по кельям.

Лёд тоски растаял в сердце
Голос твой, как лучик, греет.
И потоки килогерцев
Всё задорней и смелее.

Но порой тебя мечтаю
Сделать чуточку потише.
Ты галдишь как птичья стая.
И людей других не слышно.