Стоишь во мраке беспросветном
И робко смотришь в темноту.
Дрожишь от страха. В сердце бедном
Не стук, а грохот. За версту

Слыхать, как ты боишься ночи.
И с каждым мигом всё сильней
Она беду тебе пророчит.
Ты преклонился перед ней

И громко молишь о пощаде,
Не веря в завтрашний рассвет.
И словно прячется в засаде
Могучий слаженный квартет:

Торшер и люстра и фонарик
И бра и всё подключено.
Но ты трусишка и лошарик.
Вокруг возможностей полно,

А ты стоишь, не жмёшь на кнопку
И ждёшь, когда тебя спасут.
Как можно быть настолько робким?
Такие долго не живут.

Как бы ни была сильна
Власть судьбы жестокой,
Ни гражданская война,
Ни проклятий строки,

Ни могучий ураган,
Ни чума, ни голод,
Ни десятки рваных ран,
Ни директор школы

Не способны разлучить
Вовочку с Наташей.
Лишь компьютер, может быть,
Так же в жизни важен.

Так же важен, как мечта
Быть навеки рядом.
Страсть подростков так чиста,
Но прикован взглядом

Вова к яростной игре.
Ната фотки постит.
Каждый в собственной норе.
Не заходят в гости.

Застолбил местечко в небе
Между пышных облаков.
Там ещё ни разу не был,
Но лететь уже готов.

Разноцветный, толстый шарик
Рвётся в радостную высь.
Солнца ласковый фонарик
Мне сигналит: «Понеслись!»

Я спешу навстречу свету.
Подымаюсь выше крыш.
Впереди, по всем приметам,
Лишь безветренная тишь.

Море вынесло на берег
Чьё-то матерное слово.
Я ушам своим не верю.
Сердце слушать не готово.

Задержался на мгновенье
Поглядеть на эту гадость.
Восемь звуков оскорбленья,
Как червяк, к песку прижались.

Не нашлось беднягам места
В безграничном водном мире.
Ну и мне милее жесты
И метафоры в сатире.

Закопал я этот мусор.
Пусть гниёт в гробу цензуры.
Слово матерное гнусно
Словно клякса на культуре.

Ослик – тоже паровозик.
Только мелкий и не курит.
Небольшой вагончик возит.
Пусть упрям, но не халтурит.

Тащит медленно, но к цели
Груз и пару пассажиров.
Тихо-тихо, еле-еле.
По любой дороге мира.

Не нужны перрон и рельсы
И не ест на завтрак уголь.
Не утащит много веса,
Но не дороги услуги.

Ослик – славный работяга.
Он выносливый и скромный.
Вдаль идёт неспешным шагом
Древний транспорт экономный.

Ночь прошла. Настало утро.
Солнце радостным лучом,
Словно кошек, гладит лужи
И весёлый ручеёк.

Юный йог читает сутры.
Он не ведает о том,
Что куда умней и лучше
Текст лежит у самых ног.

Сотни книг на свете мудрых.
Но, буквально за углом,
Ясный свет струится в души.
Нужно выйти за порог.

Лучик солнца – мальчик шустрый
Чист, прекрасен, невесом.
Он расскажет всё, что нужно.
Без угрюмых книжных строк.

Не спится в час полночный мне.
Я погружаюсь в бездну страсти.
Есть лишь она. Вселенной нет.
Я становлюсь всего лишь частью

Её фантазии больной,
Её желаний и порывов.
Безумной, яркой, неземной
Душой холодной, но красивой

Связав мой разум, в плен взяла.
Живу в тюрьме её сюжета.
Любовь сегодняшняя зла –
Творенье мёртвого поэта.

В голове гуляет ветер.
Местность выбрал он не ту.
Лёгок путь его и светел
От ушей к большому рту.

Нет ни рытвин, ни ухабов.
Ограждений тоже нет.
Есть красивый образ бабы,
Пиво, вобла, туалет.

Дальше всё кристально чисто.
Ни желаний, ни идей.
Лишь кружится ветер быстрый
Мысли боком не задев.

Солнце лучиком гоняет
Скуку, вялость и хандру.
Вся красивая такая
Ходит-бродит по двору,

Словно рыженькая кошка,
Вечно юная весна.
В небе облако в сапожках.
Речка радости полна

И журчит о чём-то добром,
О любви и о мечтах.
Старый парк легко и бодро
Встретил славных певчих птах.

Город радостью сияет.
Полон самых светлых чувств.
Жизнь хорошая такая.
Вырывается из уст

Громкий, искрений и звонкий
Голос счастья… Мне пора
Открывать души заслонки.
Продолжается игра.

Новый сезон судьбы.

Тихий шелест купюр зазвучал над столом.
Это радости сладкие звуки.
Тяжесть денег добытых нелёгким трудом
Нежным грузом упала на руки.

В толстой пачке работы прекрасный итог –
Результат многодневных усилий.
Пусть боялся, но сделал прекрасно и в срок.
И за это сполна заплатили.

Есть рубли и теперь ожидает заказ
На такую же крупную сумму.
Доверяют клиенты. Настал звёздный час.
Капитал погружается в сумку.

Разлуки дни почти невыносимы.
В них света нет и нежного тепла.
Вокруг толпа, да только без любимой
Скучны слова и тягостны дела.

И хочется бежать навстречу к милой,
Ласкать и целовать её уста.
А нужно ждать. Почти иссякли силы.
Но миг настал и пара у моста.

Мечта сбылась. Сошлись две половины
Комплекта переполненных сердец…
Прошёл лишь час, но час какой-то длинный.
Скорее бы свидания конец.

Жить чужим умом сложнее.
Это ад. Кромешный ад.
У кого-то гибче шея.
Кто-то мыслями богат.

Много может. Много знает.
И мудрее и сильней.
Только жизнь его другая.
И комфортней и сытней.

Есть и знания и опыт.
Есть на многое ответ.
Но ни разу не был кто-то,
И минуты не был, нет,

Ни тобой, ни кем-то вроде.
Ни в реале, ни во снах.
С ним иное происходит.
Он иной на всех фронтах.

У него свои победы
Цель своя и свой подход.
Будешь двигаться по следу –
Это будет путь в обход.

Я справляю поминки
По красивой улыбке
Славной девочки Зинки,
Стройной, шустрой и гибкой.

Я молю о прощеньи
За ужасный проступок.
Позабыл на мгновенье,
Как прозрачен и хрупок

Мир красивой девчонки,
Даже сильной и умной.
Настроенья картонка
Разорвалась бесшумно

И погибла улыбка
От случайного слова.
И простить за ошибку
Не готова… Корова.

В тесной разума общаге
Шумных мыслей суета.
Как студенты – забияки,
Гомонят то тут, то там.

Громко спорят и дерутся,
Загрязняют коридор,
Так орут, что нервы рвутся
Быстро выбраться во двор.

Износились клетки мозга.
Болен логики вахтёр.
И под хрупкой кровлей плоской
Тараканов общий сбор.

Тараканы карнавалят.
В каждой комнате сквозняк.
Устремилась крыша в дали.
Не сдержать её никак.

То бранят меня, то судят,
Видят страх в моих глазах
И обиду видят люди
И наивных планов крах.

Видят грусть и видят горе,
Зависть, жадность, боль и гнев,
Нецензурных мыслей море
И желаний грязный хлев.

Я же вовсе не прозрачен.
Словно собран из зеркал.
Ничего в себе не прячу.
Просто каждый увидал,

В тихом омуте поэта
Не туманный силуэт,
Но детали, что от света
Сам укрыл на много лет.

Сердце ледяное
У него в груди.
Не болит, не ноет,
Мозгу не вредит.

Не мешает делу
Жарких чувств поток.
Разум есть и тело
И земли кусок.

Есть своя машина,
Должность и доход,
Замок на вершине
И полно забот.

Есть жена и дети
И любовниц шесть.
Он за них в ответе.
Все в расчетах есть.

И на всех расходы
Вписаны в тетрадь.
Но с таким подходом
Бесполезно ждать -

Сердце не оттает.
Чувств горячих нет.
Он любви не знает
И душевных бед.

Всего столетие пройдёт,
Откроется архив
И сможет каждый идиот,
Плод знания вкусив,

Все документы изучить,
Все факты от и до
И, рассмотрев событий нить,
Тщеславием ведом,

Напишет будущий дурак
О прошлом толстый том.
Развеет книга древний мрак,
Но, всё равно, нигде никак,
Не будет правды в нём.

Вы стоите на перроне.
Ждёте поезд в день вчерашний.
Кто-то ноет. Кто-то стонет.
Кто-то требует отважно,

Чтобы к ним вернулся Сталин
Или русский император,
Чтобы сгинули, пропали
Олигархи – бюрократы.

Вы стоите неподвижно.
Света нет в конце тоннеля.
Рельсов нет. Гудков не слышно.
Неужели в самом деле

Есть какая-то возможность
Возвратится сквозь эпохи?
Вам самим ещё не тошно
От нелепой суматохи,

От бессмысленных фантазий
О богатых днях минувших?
Этот день не так прекрасен
Потому что ваши туши

Лишь стоят и критикуют
И мечтают о спасеньи,
Проклиная жизнь такую,
Нищету и невезенье.

Ждёте древнего героя
Погружаясь в грязь всё глубже,
Утопая плотным строем
В самодельной мелкой луже.

Летают по миру счастливые мысли.
Усиленно ищут жильё и еду.
Но заняли место коварные числа,
Вещизма жестокий и жадный колдун,

Мечты о богатстве, о власти и славе,
И память о прошлом, которая давит,

И ворох ненужных, чужих новостей.
Счастливые мысли стучатся в окошко,
Но места им нет. Слишком много гостей.
У каждого гостя огромная ложка.

И наглые гости едят настроенье.
И душу усталую литрами пьют.
На них удивлённо взирает сомненье,
Что разум – хозяин дающий приют,

Что он не слуга для обжорливой шайки.
Он всё, что имеет, даёт без утайки.

Под властью бандитов болит голова.
Счастливые мысли остались за дверью.
У них на жилплощадь забрали права.
Пора улетать. Не бывать новоселью.

Я пройду по реке словно посуху.
Будут думать, что Дима святой.
Словно мудрые ламы раскосые
Или лёгкий туман над водой,

Прошагаю над быстрым течением.
Не намочит потоком носки.
Докажу, что достоин почтения,
Что с природой мы очень близки.

У меня есть такие способности.
Есть комплект удивительных сил.
Нет причин для сомнений и скромности.
Я недавно ходули купил.

Где-то на окраине огромного мегаполиса, в старом микрорайоне, в обычной многоэтажке, в скромной квартире живёт сверхчеловек. Он ни от кого не скрывается, но мало кто о нём знает. И ещё меньше людей осознаёт его совершенство.
Нет, он не умеет летать со скоростью света, поднимать поезда одной левой и использовать свои глаза в качестве сварочного аппарата. И очки ему нужны не для маскировки. И телепатией не владеет и не освоил телекинез. У него вообще нет ни одной противоестественной способности. Да и с остальными навыками дела обстоят не очень. Тем ни менее он именно сверхчеловек. Не потому что умеет делать что-то такое особенное и очень зрелищное. Как раз наоборот.
Он сверхчеловек потому, что совершенно не способен на многое обычное и простое. Он не способен завидовать и ненавидеть.

Попытка сбежать от себя.
Не так уж она бесполезна.
Я знаю подобных ребят,
Которым в себе стало тесно.

Которые часто бегут
Куда-то от собственной тени,
От памятных, давних минут
Прожитых когда-то не с теми.

Уходят от старых проблем,
От мыслей и чувств надоевших.
И прячутся только за тем,
Чтоб рядом их было поменьше.

Но с каждым побегом таким
Растут неизбежно, в итоге,
У них пред собою долги…
Зато укрепляются ноги.

У зонтов недельный отпуск.
Хоть немного отдохнут.
Вредный дождь, такой оболтус,
Показал зонтам как крут.

Бил и мял на пару с ветром.
Всех в округе замочил
И лишил тепла и света.
Но вот-вот падёт без сил.

Лупит вниз сплошным потоком.
Попадает в каждый зонт.
Скоро кончится морока.
Будет отпуск… и ремонт.

Ты ворвалась словно буря.
Сокрушила мой покой.
То смеясь, то бровки хмуря,
То в халате, то нагой
Громко топала по дому,
А потому ушла к другому.

Я не звал тебя, но, всё же,
Приютил и накормил.
Ты на стол клала сапожки.
Говорила, как я мил,
Щекотала, целовала,
Не дала и убежала.

Что-то мартом завоняло
И подгнившею травой.
Неужели было мало
Смрада здесь от нас с тобой?

Намочил апрель капелью
Шапку, свитер и трусы.
Мы с ним встретится хотели?
Что ж, сбылось. На нас он ссыт.

Май пришёл – тяжёлый праздник
В честь сурового труда.
Водкой стол обезобразил,
Жару печени поддал.

Все мы любим стенгазету
Под названием «весна».
Но прошу: издайте «лето»!
Надоела мне она.

Я себя не узнаю.
Как мне быть, уже не знаю.
Вот, живу в родном краю.
Здесь знакомая такая

Деревенька за окном.
Помню лес и помню трассу.
Мне известен каждый дом
И людей знакомых масса.

Вот диван и вот мой стол.
Ноутбук и принтер тоже.
Только к зеркалу пришёл…
- Где я видел эту рожу?

Я не всегда со временем дружил.
Оно мне часто тем же отвечало.
Порой тянулось из последних сил.
Порой, как паровоз, куда-то мчалось.

И я за ним отчаянно бежал
И успевал догнать на поворотах.
Коварных будней шумный карнавал
Лишал меня здоровья и свободы.

Мелькали годы. Долгие часы
Стояли, словно вечность, на дороге.
Ломались хрупкой памяти мосты,
Но никогда, ни разу я, в итоге,

Ни в мыслях, ни в реальности, ни в снах,
Ни для какой красивой, глупой цели,
Не нападал с оружием в руках –
Не убивал ни сутки, ни недели.

В небе звёздочки сияют
Как Наташкины глаза.
Растянулась тучек стая
Словно длинная коса.

Узкий месяц, будто губы,
Улыбнулся свысока
И насмешливо и грубо
И загадочно слегка.

И звучит холодный ветер
Как Наташкин голосок,
Что милее всех на свете,
Но всегда ко мне жесток.

Грязь на дне холодной лужи
Словно боль в душе моей.
Я отвергнут. Я не нужен.
Ей прозаики милей.

Ты одет в душевный холод,
Грусть и серую тоску.
Твой прикид уже не молод.
Слишком скучен. Слишком скуп.

Неказисты и не модны.
И дизайн и эта ткань.
Поменяй костюм походный!
Выбрось старенькую рвань!

И надень на душу счастье!
Наслажденье натяни!
И надежды на запястья!
И веселье на ступни!

Дует весенний ветер,
Душу мою тревожит.
Солнечный лучик метит
Острым концом в прохожих.

Тают снега на крышах.
Тают в душе сугробы.
Небо теплей и ближе.
Радость щекочет нёбо.

Тихо зима стекает
С троп и дорог ручьями.
Мыслей весенних стая
Резво звенит стихами.

Падают капли с крыши
В ритме любви и джаза.
Улица счастьем дышит.
Светом наполнен разум.

Новый апрель несётся
Прямо ко мне навстречу.
В сердце сияет солнце.
Кажется юность вечной.