«А знаешь, корабли – они такие

Когда он уходил, она смеялась:
Мол, ненадолго, мол, опять вернешься.
И в полумраке комнат оставалась,
Жевала время и, шутя, с_теб_алась –
Бейся ап стену, детка, - не убьешься.

Когда он возвращался, было солоно,
Виски давило и подрагивали стены,
Скрепя пружины отдавалась – слишком холодно.
И если долго уж ждала, то зло и голодно…
Простив незнаные пороки и измены.

«А знаешь, корабли – они такие,
Если маршрут, то бури хоть и штормы,
Придут ведь с той же целью, пусть другие,
Не лыком шиты, но, как дуб, как пень, простые…
Кормой поманят – и питайся этим кормом…»

Когда он уходил, она смеялась:
Ты знаешь сам, я буду ждать, я ненарочно
Тебе песка оставлю горстку, просто малость
Тоски своей, чтоб, осознав свою усталость,
Тебе признаться не было так сложно.

И он ушел. И он познал огонь и воду.
Порты и жен и терпкий привкус кислых вин.
Познал пороки, обязательства, свободу,
Ох черт, все же она глядела в воду –
Он на плаву. Один. Совсем один.

Он возвратился снова в эту гавань.
Спустя десяток лет, четыре океана.
Он возвращался бешеным и странным,
И напоследок, грязный стол добив стаканом,
Он сомневался: «Поздно? Слишком рано?».

Он представлял ее – такой семейной,
Уставшей, но прекрасной, тем не менее,
Такой обычной и родной и, вроде…
Ах, что там в берегах ее есть в моде?
Наверно, синее. А впрочем… И ступени

Его узнали, хоть слегка он покачнулся.
И в губы бил незваный вкус воспоминаний.
Он пьян. Он слеп. Он глух. Но он вернулся,
Возле дверей застыл и встрепенулся,
Пустой, как прежде. Нежный, как и ранее.

Он представлял детей, цветы, графины,
Похлебку, мужа, три иконы, сердонит….
Ключ повернулся. Он узнал затылок, спину…
Он ждал объятий, восклицания: «Любимый»…
Она сказала: «Дверь закрой. Сквозит».

P.S. И ночь была такая – полусжатая.
Скрепя пружины отдавалась – зло и голодно.
Он называл ее русалкою и гатою.
Она под ним лежала, как распятая.
Огня ни капли и ни капли холода.

А утром он уплыл в дорогу дальнюю,
Море манило, так играло своей пеной…
В ту ночь он понял: она тоже та случайная –
Придумал много. Годы, блин.. Блин, расстояния….

А у нее остались лишь воспоминания –

Виски давило и подрагивали стены.
К.А.М. Gata