жаль, что наши с тобой фото - уже далеко не правда

на мои сомнения, он говорит, что он не такой.
а у меня и вправду доверять кому-то больше нет причин.
и вывод тут, знаете ли, очень простой:
я не знаю, можно ли снова верить словам мужчин



напишешь "я без тебя не могу,
приезжай все так глупо вышло"
ответит сухо, в своем излюбленном стиле
"мы же все решили пожалуйста, не начинай"
и так громко стучит тишина по квартире,
что отчетливо слышно,
как у соседей за стенкой вскипает чай



вот так и вьется эта канитель –
легко встречаются, без боли расстаются.
все потому, что много тех с кем можно лечь в постель.
все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться



отныне не подпущу к себе никого близко,
хоть и со стороны это смотрится низко.
но мне проще быть/оставаться железной леди,
чем, разочаровавшись, лежать, рыдая на паркете



будет целовать чужие плечи.
руки чьи-то теплые держать.
я убита. мне совсем не легче.
как же это больно - потерять



я возможно просто устала.
в январе , на фоне вокзала.
мне бы только не встретиться взглядом.
с сукой той, что тебя целовала



Здравствуй, Бог. Я его не видела сотню с чем-то тягучих дней.
Я успела сменить загар на белёсую кожу.
Как он, Господи? (Ты же выше, Тебе видней),
К тому же, я обещала больше его не тревожить.
Пока я здесь из первых рядов, как инвалид,
Наслаждаюсь неведеньем, словно изящными танцовщицами,
Спросит ли кто-то, что у него болит?
Будет ли кто-то дышать ему между ключицами?
В то время, как я убеждаю себя, что вот-вот воскресну
И доверяюсь судьбе, как повозке пьяного ямщика,
Падает ли кто-нибудь, словно в бездну,
В шероховатость на его небритых щеках?
Если вы Там решите грешок на него повесить,
(Мало ли, может план по поимке не выполнен в сроки)
Вспомни, что он подарил мне лето две тысячи десять.
Сними с него все повинности и оброки.
Отведи от его столицы снега и метели.
Ты же знаешь, он не из тех, кому всё на блюдце.
Господи, главное - это чтобы его жалели,
А уж полюбить охочие наберутся.