Ты против меня

10 комментариев-следующая Глава)



Глава 19
От лица Уилла.


Джесс. Блядь. Она ни разу не сняла свою защиту. Улыбки. Шутки. Всё это игра. Толстый, стойкий щит, возведенный после нескольких лет боли. Теперь я это знаю. Но она до сих пор не дрогнула. Она прикрывалась щитом, даже когда я поцеловал её, когда слухи о ней стали порочными. Она стойко держалась. Она приняла удары и ударила в ответ с наибольшим усердием, чем когда-либо.
Единственное исключение было на вечеринке. Может, это была выпивка, может, просто ночной воздух. Может, она просто чувствовала, что это был правильный момент. Но это был первый и единственный раз, когда она опустила свой щит. Она показала мне проблеск того, какая она есть на самом деле: легкомысленная, беспечная девушка, склонная к настоящим шалостям, имеющая душераздирающий нежный стержень, всё еще не тронутый миром и его жестокостью. Но когда она поблагодарила меня за поцелуй и призналась, что отказалась от возможности когда-либо поцеловаться, мне стало почти страшно на нее смотреть, как будто всего лишь мой взгляд может очень сильно сжать мягкий лепесток этой девочки, который только что выглянул наружу. Девочки, которая ничего не ожидает. Девочки, которая является противоположностью той, что самоуверенно вышагивала по коридорам с целью избавиться от чудовища. Девочки, которая так мало думает о себе, она искренне, честно и безоговорочно верит, что даже не заслуживает поцелуя. Это был даже не её выбор.
Джейк Гейтер уничтожил её.
Возможно, до него она была доверчивой, наивной девочкой как маргаритка. А затем пришел он и сорвал с нее лепестки, один за другим, заставляя окружить себя шипами, чтобы выжить.
Но он упустил один лепесток. И она охраняет его с яростью тигра.
Я украдкой взглянул на вещь, которую она упорно делает вид, что не существует.
И в своем гневе за её вмешательство в мою жизнь, я угрожал лепестку.
Часть меня чувствует вину. Часть меня чувствует гордость. Интересно, какой стала бы Джесс, если бы я был с ней рядом. Если бы я или кто-то другой сделал бы для Джесс то, что я сделал для других, какой бы сейчас была Джесс? Она улыбалась бы больше? Не той натянутой улыбкой котенка, которую она делает, когда задумывает что-то коварное или когда чувствует удовлетворение, а настоящей, счастливой улыбкой. Конечно, она была бы психически ненормальной, но зато исполняла бы свои дурачества и шуточки от счастья, а не, потому что бежит от своих демонов. Не потому что они единственное, что защищает её от боли.
– Уилл? – Доносится голос Кайдена через дверь. – Могу я войти?
– Да.
Он аккуратно открывает дверь и осторожно заходит. На его щеке синяя краска, а волосы растрепанны.
– Я думаю... – он делает глубокий вдох. Он никогда не был хорош в дисциплине. Но когда он чем-то возбужден, то ни за что не отступит, пока всё не выскажет. В этом отношении он очень похож на Джесс. – Я думаю, она действительно милая девочка. Она мне очень понравилась. То, что ты ей сказал, было несправедливо. И это было жестоко... Но уже три недели прошло и... Я думаю она остыла, но ты был неправ...
– Я знаю.
– Тогда почему ты это сказал?
– Потому что я запаниковал. Она и я… Кай, у нас с ней есть...
– Вы встречаетесь, не так ли?
– Нет, Господи, нет! Мы только трахаемся.
– Я знаю, но, Уилл, она действительно не... – он замолкает, его глаза блуждают по комнате. – Я люблю маму, правда, люблю. И я знаю, что она тебя любит. Но я не думаю, что она любит нас так же, как ты...
– Я попрошу прощения у Джесс.
Кай прерывает ход мыслей, о которых я ненавижу говорить, и улыбается.
– Отлично. – Он подходит и хлопает меня по плечу. – Не хочу видеть, как ты теряешь потенциального друга. У тебя и так их мало.
– Потому что ни один из них не был интересен, – говорю я и выглядываю в окно . – До сих пор.

*******
От лица Джесс.

Я сплю весь день.
А когда просыпаюсь – я новый человек.
Я пуста. Я выплакала за 20 дней всё, что было во мне. Я – пустая оболочка, ожидающая заполнения тем, что произойдет дальше.
Или я просто устраиваю скандалы из ничего.
Я не пуста. Я всё еще человек. Я оплакивала плохую вещь, произошедшую в моей жизни, но, возможно, мне не стоило этого делать. По сравнению с маминым кризисом, мой был маленьким. По сравнению с тысячами других девочек во всем мире, мой был пустяковым. Это не было плохо. Не по сравнению со всеми остальными.
Всего лишь пара секунд.
Это не года. Не месяцы, как у мамы. Он не был членом моей семьи. И уж точно не был тем, кого я постоянно вижу. Он мне даже не навредил. Не было крови.
Это было не плохо.
Не по сравнению с другими.
Поэтому мне следует перестать плакать.
Я медленно и осторожно одеваюсь. Боулинг фантастическое место, но не слишком экстравагантное, поэтому я выбираю кофту и джинсы. Моя рука парит в шкафу прямо над коробкой Шанель с красивой розовой блузкой. Это дорогая блузка. И я не хочу, чтобы она зря пропадала.
Я натягиваю блузку, шифон, словно гладкий цветок, скользит по моей коже. Надеваю сверху куртку и проверяю в зеркале макияж. Я выгляжу бледной и изможденной. Немного блеска для губ и подводки для глаз этого не скроют. Я даже не могу встретиться в отражении со своими глазами. Всё слишком свежее, слишком открытое и истекающее кровью.

Мама ждет, чтобы я улыбнулась ей и сказала, что всё в порядке. Я должна быть в порядке. Я должна быть единственным человеком, на которого она всегда сможет рассчитывать, единственным человеком, у которого всегда всё в порядке – огромный, крепкий, стабильный как ад, камень в океане её выздоровления.
Мама смотрит поверх журнала, где напечатана новая фотография отца.
– Уходишь?
– Да, с друзьями в боулинг центр.
– Повеселись! И езжай аккуратней.
– В холодильнике есть лазанья. Если понадоблюсь, я взяла сотовый…
Она отмахивается от меня.
– Просто иди!
– Ты уверена? Железобетонно уверена, что ты будешь в порядке?
– Я буду в порядке! Не ты здесь мама, правильно? Поэтому, пожалуйста, иди и повеселись.
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя больше.
Почти получается. Прямо здесь, когда её лицо сияет от улыбки, я почти рассказываю ей, что произошло. Но я сразу же разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и ухожу. Если она узнает, то расстроится. Мама будет опустошена, что это случилось со мной. Она будет нянчиться со мной как с маленьким ребенком и попытается быть для меня сильной. Но сейчас ей это не нужно. Она едва может утешить себя, не говоря уже обо мне. Она сломана.
Было бы глупо пытаться починить меня, когда она сама разбита. Лучше, если она не узнает.
Я буду держать это в себе.
Я могу делать это очень долго.
Потому что я сильная. Потому что я – Джессика Блейк, может, я и не добрая, и не замечательная, но зато очень, очень сильная.

******
Солнце едва целует горизонт, поскольку заходит на ночь, когда я паркуюсь возле "Кристала".Тускнеющее синее небо расписано кремовыми облаками и кроваво-оранжевыми полосками. Как будто кто-то взял бензин и разлил его по всему небу, а затем поджег спичкой. Но в самом красивом смысле, то есть не типичный-смертельный-поджог. В Кристале чисто и тихо, везде блестяще отполированные столы, комфортные стулья, пальмы в горшках и тропические цветы. Администратор сверкает мне улыбкой. Я вытягиваю шею и смотрю поверх нее на столы, ища глазами друзей. О нет!
Оно там, копается в своем телефоне. Я указываю на него, и она приглашает меня пройти. Я сажусь напротив Уилла, который одет в темную рубашку и джинсы, его волосы причесаны и слегка уложены гелем на одну сторону. Он выглядит скучающим, сутулясь на стуле и разглядывая всех с таким выражением лица, будто всё это уже видел. Из-за него это место выглядит похожим на фотосъемку для Прада, ну или что-то вроде того. Увидев его, меня начинает тошнить, в моем сознании по-прежнему свежо то, как он разорвал меня 20 дней назад(да, я считала!).
Значит, это конец войны? Конец нашего состязания в остроумии?
Он победил? Я обещала Стейси, что извинюсь перед ним, но...неужели это конец?
– Хей, – я забираю его телефон. – Невежливо играть в телефон в присутствии дамы.
Уилл смотрит на меня. Его черные глаза не выдают ничего из того, что он думает или чувствует. Я не могу сказать, сожалеет ли он о том, что сказал . Он – приводящая в ярость глыба льда.
-Помнится, когда я забрал твой телефон, ты угрожала вырвать мои руки.
-Это было давно и неправда.
-Да ну? Если ты надеешься на примирительный секс..
-Я даже не посмотрю на твою промежность, не говоря уже о том, что рядом с ней. Что, на мой взгляд, является до неприличия хорошим звоночком, принимая во внимание то, что единственные вещи, которые исходят из этой анатомической зоны, являются более или менее отвратительными монстрами.
– Ты выглядишь лучше.
Я издеваюсь.
– Ты не знаешь, как я выгляжу лучше.
-Ты достаточно бодрая, чтобы отпускать шуточки. Но опять же, шутки для тебя как защита, не так ли? Ими легко прикрыться. Легко отвлечь людей, чтобы они не увидели, что ты на самом деле чувствуешь.
– Пойдём уже сыграем? Не хочу дожидаться Стейси сидя тут.-игнорирую я его, указывая на дорожки для боулинга. Он кивает и встаёт следом за мной.

Зазвучала песня Sia "Unstoppable". Подпевая я беру шар и поворачиваюсь к Уиллу.

-Я хочу...
– Я здесь, потому что меня попросили извиниться, – перебивает он и указывает на кроссовки в его руках. – И я угадал размер твоей обуви.
– Точное предположение?
– Твои параметры: 97-65-91, а рост приблизительно 172 см. Не трудно угадать размер обуви, основываясь на этом.
– Ты знаешь мои параметры! – я взволнованно хлопаю в ладоши. – Как ты угадал? Подожди, дай подумать, хм, ты пялился на меня!
– У меня есть способность, – говорит он сухо. – К наблюдению.
– А также способность быть чрезвычайно жутким.
– На вечеринке твой наряд проститутки состоял из достаточно обтягивающих вещей, что помогло мне правильно всё вычислить.
– Я бы с удовольствием шлепнула тебя прямо сейчас, но в настоящее время я располагаю девятифунтовым шаром и боюсь, что это назовут убийством.
-Ха-Ха. Слушай, я бы хотел извиниться.Иногда...я веду себя, как...
-Козёл? Напыщенный индюк? Нет. Может идиот?-перебила я его.
-Почему все время надо быть такой стервой?
- Просто ты заставляешь меня проявлять лучшие стороны моей натуры.
-Почему ты так...откровенна со всеми?
- Я ненавижу людей. Они должны знать об этом.
-Джесс, раз уж мы все как раньше...может, уедем от сюда?
-Нет, ты сам был против примирительного секса.
-Я ошибся, малыш.

Я ухмыльнулась и прошла к началу дорожки, виляя бёдрами.
Когда я наклонилась, чтобы кинуть шар, я почувствовала руку Уилла, а затем боль на своей правой ягодице.

Боже, какой он урод.