Будь, пожалуйста, послабее...(18)

Наконец, у меня начался настоящий отпуск! Хотела главу растянуть, но засыпаю, поэтому дописываю концовку со слипающимися глазами.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ О НОВЫХ УВЛЕЧЕНИЯХ И НАСТОЯЩИХ ПРЕСТУПНИКАХ

Мне было страшно. Вот хоть убей! Если в Москве главный следственный изолятор носит название "Бутырка", В Питере вообще гордо именуется "Кресты", то здесь народ поиздевался над этим заведением и просто назвал "Каталажкой". И название очень быстро прижилось.
Вот я и вышагивала по длинным коридорам "Каталажки", которые забыли давно что такое покраска, забыли когда в последний раз по ним пролетал свежий ветерок. Запах стоял затхлый, сырой, с помесью грязных носков и кислой капусты. Не знаю, но именно так я могла его ассоциировать. И это только начало пути, что же твориться в камерах? Леша шел рядом, следуя за охранником с огромной связкой ключей.
-Проходите, - предложил тот, но в небольшое помещение с выцветшими обоями и облупившейся краской на потолке я вошла одна. Ромка сидел за небольшим столом, руки его были вытянуты перед собой и закованы в наручники, а голова опущена.
-У вас есть пять минут - сообщил Леша, и за мною захлопнулась дверь. Пять минут...Разве этого хватит, чтобы поговорить? Чтобы почувствовать?.. Оказалось для этого хватило лишь одного взгляда, где таилось что-то такое, что заставило сердце сжаться. НЕ ВИНОВЕН.
-Привет! - тихо поздоровалась я - Как ты?
-Привет! Как видиш, ь - Рома показал свои скованные руки.
-Ром… - я вздохнула.
-Не виновен я, Ариш. Я бы мог убить кого угодно, но на тебя у меня никогда не подымется рука, а тем более на своего ребенка. Ты веришь мне? – снова этот взгляд, этот голос в котором скользили нотки сожаления, обиды, даже ярости, но не на меня это точно.
-Верю, – выдохнула я всего одно слово, которое, кажется зажгло взгляд моего мужа, которое вселило в него надежду.
-Арин, передай, пожалуйста, отцу, чтобы не суетился. Он тут скандалы устраивает. А мне это сейчас ни к чему. Я ведь юрист, мы с Лешкой уже накумекали кое-что. У меня есть еще время. Не много, но есть. И Настюшку от меня целуй. Скажи, что папа скоро придет к ней, – говорил он порывисто, сбиваясь в дыхании. – И у меня комнате ноутбук в тумбочке. Пароль дата рождения нашей дочери с ее инициалами. Там есть все материалы по строительству. И там же должна быть папка со всеми контрактами. Это все снова ложиться на твои плечи, моя хорошая.
Ни дотронуться до него, ни тем более поцеловать, мне не дали. Покидали мы это место в спешке, так как должна была нагрянуть проверка, а я здесь была совершенно посторонним человеком.
-Леш, Ромка сказал, что у вас есть кое-что, что может его оправдать, – поинтересовалась я, когда мы ехали уже домой.
-Нет, нету. Он просто подкинул идею. Мне нужно кое-что проверить, а это займет время. Поэтому, терпи, Арин.
Такое ощущение, как будто мне было невмоготу. Просто получалось, что из-за меня за решеткой сидел невинный человек. Хотя…Если так подумать, то наверное для Ромки это был полезный опыт, чтобы хоть немножко сбить эту спесь самоуверенности в своей правоте. Ну, а если копнуть глубже, то был второй вариант событий с трактовкой «Вот видишь, я не виноват». Виноват, Барышников, виноват в том, что унизил меня когда-то, что бросил, что не был рядом, когда меня пытались сбить. И женский мозг в этот момент стал вспоминать столько обидных мелочей, что срок за решеткой для Романа Алексеевича накапливался и накапливался.
Вот если бы за одну измену законной жене давали срок полгода, то у него бы накапало наверное на десятку. Если бы в уголовном кодексе была бы статья «уголовная ответственность за дачу заведомо ложных надежд», то Барышников мог бы и пожизненное получить. Как же наслаждалась этой мыслью, как же мне было приятно. Но деваться было некуда. Этого бедолагу-каторжника нужно было вызволять из стен «Каталажки».
Правда эта задача легла на плечи профессионала, а я, захвати с собой ребенка, поперлась к свекру. Мне было велено забрать ноутбук и бумаги, я собиралась это сделать.
На территорию дома нас почему-то пустили не сразу. Охранники были особо злые и подвергли нас жесткому досмотру. Как оказалось, зря, потому что ничего найдено не было. Вот тут-то я и начала злиться: МЕНЯ С РЕБЕНКОМ ДОСМОТРУ?! Охренел Алексей Алексеевич в конец. С настроением киллера, я направилась в дом, где нас на крыльце встретила пожилая женщина. Она была униформе, что давало четкое понятие, что она из обслуживающего персонала.
-Здравствуйте, Арина Николаевна, – к этом официозу я уже привыкла в последнее время. Женщину я видела впервые, но как оказалось, я ей была знакома, – Хозяина сейчас нет дома, должен прибыть с минуты на минуту, – она гордо вздернула подбородок.
-Спасибо, мы подождем его на улице, - процедила я сквозь зубы.
Да, гостеприимством этот дом не отличался. Подумаешь, сноха хозяина, подумаешь, с маленьким ребенком. Пусть себе погуляет, хозяина ведь нет дома. Злилась? Да, теперь еще больше. И даже спавшая жара и пейзажи вокруг огромного дома не могли успокоить мое разбушевавшееся естество.
Мы гуляли с Настюшей между огромными соснами, наслаждались запахом цветов, которые набирали свой цвет. Это все дополнялось пением птиц, жужжанием насекомых, которые перелетали с цветка на цветок и еле уловимым ветерком. Он трепал рыжеватый локон моей малышки, который смешно выбивался из-под панамы, и аккуратно шелестел свежими июньскими листьями.
Наконец, после пятнадцатиминутного блуждания по вымощенным булыжником дорожкам, раздался звук открывающихся ворот, и на территорию особняка въехал огромный черный внедорожник. Мне кажется, таким образом все «шишки» города мерялись своим авторитетом – чем габаритнее, тем солиднее. Хотя по мне, если ты какашка, то хоть на Феррари рассекай, один черт таковым и останешься. А может, в таких мот махинах «вонь» меньше чувствовалась. Да-да, я была зла…
-Девочки, ласточки мои, – радушно расставил руки хозяин дома, идя к нам на встречу. Батюшки родные, артисты народные, это после того, как меня обшмонали его головорезы?
-Здравствуйте, – сухо поздоровалась я, когда моя дочь-предательница расплылась улыбке, увидев знакомую физиономию. И что бы понимала в свои четыре месяца? А вот понимала, поди!
-Вы каким судьбами в наши края? – игнорировал он мой бубнеж.
-Рома попросил заехать, забрать его вещи. Надеюсь, в дом пустите?
-Конечно, – нахмурился Барышников старший, беря на руки ребенка.
-И обыщите тоже? – уточнила я на всякий случай. А что, молчать?
-Не понял.
-Ваша охрана досконально нас обыскала, а экономка не пустила в дом. Я что-то Вам сделала?
-Как так?! – удивление на лице Алексея Алексеевича было искренним, хотя я сомневалась в том, что он мог об этом не знать. Ну, ладно, подыграем.
-Как-то так, – развела я руками. – Мы с таким приемом вообще в гости перестанем ездить.
-Да я их сейчас…да я им сейчас, – погрозил он кулаком.
Короче, пока мой свекор вел разборки, мы под шумок смотались в комнату моего мужа, где я и обнаружила нужные мне предметы. Только вот проблема, оказалось, что папочка была абсолютно пуста. Контракты волшебным образом испарились.
-Алексей Алексеевич, – спустилась я вниз, перебивая его тираду по поводу нерадивых сотрудников, – Рома сказал, что у него в столе должны были находиться контракты на закупку материалов и со строителями.
Барышников насторожился, посмотрел на мена как на умалишенную.
-Какое строительство? – этот тон он бы точно никогда не сыграл. Хотя, если так взять по-хорошему, он давно стремился стать моим партнером, а подставить собственного сына…Нет, он не мог.
-Алексей Алексеевич, у вас обыск был? – уточнила я.
-Нет, Ромка больше в своем доме обитал, сюда редко заезжал. Так какое строительство?
-Господин Барышников, поздравляю, у Вас в доме завелась крыса! – взмахнула я театрально рукой, держа во второй ребенка
-Ты что такое говоришь, Арина? – возмутился он довольно жестким тоном.
-Алексей Алексеевич, в этой папке лежали контракты на сумму более шестиста тысяч долларов. Причем это только часть суммы, которую Роман внес строителям и подрядчикам за доставку материалов. Вы понимаете, что без этих бумаг он просто может потерять деньги. И Вы еще смеете повышать голос. Вора у Вас в доме нет? А зато человека держать, который меня чуть не убил Вы могли, – вот она и вылилась эта злость в такую мини-тираду.
Персонал дома, который был выстроен в шеренгу в гостиной, замер, уставившись на меня.
- Пройдем, дорогая в кабинет, – откашлялся мой свекор.
А за спиной зашушукались «Не дай Бог такую хозяйку в дом», «Как она разговаривает с самим Барышниковым».
-Ты уверена, что бумаг нет? - поинтересовался Барышников старший, как только за нами захлопнулась дверь.
-Если они могут быть невидимы, то не уверенна, - на тупые вопросы отвечать не любила, еще больше не любила тупых людей. Благо собеседник мне попался не из таких.
-А они точно должны были быть там.
-Ваш сын мне сам об этом сказал час назад. И не смотрите на меня так, я верю в его невиновность и сама бы ни за что не подставила.
Вот что значит попала в яблочко. Алексей Алексеевич покраснел, нахмурился, отпил воды из стакана, которая стоял на столе бог знает с какого времени и снова принялся изучать меня.
-Вы так обо мне плохо думаете? - я покачивала дочу на руках, которая уже собиралась засыпать.
-Сейчас никому верить нельзя.
-В этом Вы правы. И все же, это Ваш человек пытался меня сбить, поэтому в этой истории можно и Вас подозревать. Но все же я приехала сюда, привезла ребенка, чтобы Вы смогли с ней повидаться, и Вы мне еще что-то предъявляете, - продолжала бунтовать я.
-Давай закроем эту тему. Лучше нужно подумать как Ромку из тюрьмы вытащить. Дай, - он взял у меня ребенка, которая без всяких капризов оказалась в его огромных объятьях.
-Этим занимается он сам с помощью Лешки. Вы лучше бумаги найдите. Без них нам с Ромкой обоим "конец".
И понеслось...И дом старшего Барышникова, и младшего, и офис и комнаты всех сотрудников и все видеозаписи были осмотрены и просмотрены. Короче говоря, разборки начались не шуточные.
Алексей Алексеевич подключил весь свой авторитет, чтобы выяснить, куда все таки делись бумаги из его собственного дома.
-Давно пора всех в лес вывезти, как в девяностых, - ворчал он. Наверное, этот метод был эффективен, раз он знал об этом. Через несколько дней поисков и расследований, выяснили, что все таки что-то подобное выносил тот самый Шмит, который сидел за решеткой и обвинял Ромку в заказном убийстве. А когда я с этой информацией поперлась к Лешке, тот не удивился.
- И я даже знаю, кому он мог их передать, - заявил он.
- Я что-то пропустила? - насторожилась я.
-Будешь у нас живцом, - парировал Лешка, довольно улыбаясь. А вот для кого, никто мне так и не сказал.
Дни так и проходили в неведении и даже страхе, что человек, который столько раз пытался меня убить все еще на свободе. До этого момента мне не хотелось об этом задумываться, а может, просто было некогда. Но однажды вечером, рассказывая сказку дочери сидя у колыбельной, вдруг ощутила запоздалый страх не просто за себя, а за нее. Ведь по сути она просто могла бы и не родиться. Меня словно парализовало от ощущения, что кто-то все это время за мной наблюдал и незримо участвовал в моей жизни: недолгим появлением, какими-то незначительными жестами. И по сему выходило, что Ромка уже знал кто это.
На следующий день в ресторан Лешка заявился с запиской. Его я передала на попечение сердобольной Алисы, которая до этого меня ругала, чтобы его покормили, а сама вскрыла заветный треугольник. Хм, прям как письмо с фронта. Вместо аккуратного мелкого почерка, коим обладал Ромка, я увидела немного размашистую рукописную записку, где было понятно, что писал быстро.
"Здравствуйте, мои хорошие! Позвонить не получается, за мной ведется особый контроль. Лешка сказал про бумаги. Спешу тебя успокоить, это был всего лишь из двух имеющихся оригиналов. Это можно знать только тебе. Через неделю пустишь слух, что банк требует деньги, поэтому будешь продавать ресторан. Покупатели найдутся быстро, а дальше наше дело. Целую вас."
Он нас целует. Я даже улыбнулась от неожиданности. Приятно было осознавать, что кто-то все еще продолжает о тебе думать. В любви Барышников не признавался, ну и правильно, кто я для него? Я и не ждала. Но приятнее было бы знать, что он не только думает, но и любит. Ха! Вот загнула-то! Тут отбивалась от него всеми силами и вдруг «На тебе», люби меня всю, принимай меня всю, забирай тоже всю. Ну и накрутила ты у себя в голове, Арина Николаевна.
При всем при этом на мои хрупкие плечи навалилось еще и строительство. Принимай материалы, руководи строителями, подписывай бумаги. Еще и с прорабом пришлось разругаться потому, что, видите ли, не любит когда ему указывает женщина.
-А денежки из кармана этой женщины получать любите? – заявила я.
-Как будто я Ваши денежки получаю. За все платит Ваш муж, так что не нужно строить из себя мецената, – шипел мужчина, смотря на меня с такой откровенной неприязнью. Ну, не по нраву пришлась я простому люду. Не всем же моя мордаха нравиться должна, вот и нашелся противник.
-Знаете что, я между прочим в свои двадцать пять руковожу собственным бизнесом, отстроенным на собственные деньги. А Вы так и будете всю жизнь работать на чужих дядек.
Ну, хвалиться мне было чем, так что поставить на место мужлана следовало, но путь я, к сожалению, выбрала не тот.
-Гнусная бабенка, – выругался тот, плюнув мне под ноги, а сам окликнул своих молодцев. – Собирайся, ребята. Не буду я на эту стерву работать.
Вот почему мне всегда достается общаться с такими невоспитанными типами? Ведь были уже такие ситуации, и не единожды. А принц, который спас меня в последний раз, сейчас сидел за решеткой и почитывал уголовный кодекс, небось, чтобы не забыть азы.
Короче, разошлись мы не на шутку с ним в спорах. В итоге я вспомнила и про контракт, который был где-то надежно спрятан, только я не знала где, к сожалению. А этот заявляет:
-Покажи мне договор, крошка. Тогда я и поверю, что ты можешь создать нашей фирме проблемы.
Хм, значит, уже в курсе, что документы у Барышникова увели. А предупреждены, значит в сговоре.
-И что Вы с ним церемонитесь? Я бы на Вашем месте на их фирм в суд подал, – ко мне подошел мужчина, который над этим проектом работал, как архитектор. Мы вместе стояли, глядя вслед уходящей бригаде строителей. На сколько я знала, с моим мужем этот мужчина был хорошо знаком, а вот я так и не запомнила его имени. А может, просто мы и не знакомились.
-Вас же Арина зовут? – поинтересовался он.
-Именно. А Вы…
-Я Ильфат, ваш архитектор и руководитель проекта.
-Очень приятно, – мы пожали друг другу руки. – Ну, что ж, Ильфат, раз строители решили нас покинуть, может, пообедаем тогда? Я угощаю, –предложила, на что получила откровенное согласие.
Сам господин Тухватов относился к породе мужчин и не плохой, но и не хорошей. Что-то типа золотой середины. А вот собеседником отказался отличным, при чем мог поддержать разговор на абсолютно любую тему. Конечно, и красотой особой не отличался, зато харизма била через край. Это проявлялось и в интонации голоса, и в его певучести, и в том, как он смотрел, как жестикулировал.
Как я говорила, психологом я была неплохим, поэтому сразу поняла, что я общаюсь с ловким обольстителем, может, даже пикапером. Но несмотря на это, я сама загоняла себя в эти сети. Хотелось мне быть слабой, желанной женщиной. Не просто, заменой на несколько ночей, а единственной на эти несколько ночей. Пусть даже на одну.
И тут у меня возникла мысль, что я с легкостью могу изменить Ромке, и он никогда об этом не узнает. Хм, завести любовника от мужа, которого мужем-то назвать тяжело. А ведь это было совсем реально. На столько, что даже Алиска после ухода гостя начала меня ругать.
-Ты смотрела на него, как кот на сметану, – говорила она, уперев руки в бока. Размеры кабинета не позволяли ей расхаживать по нему, но она нарезала просто много кругов.
-И что? Я не могу понравиться мужчине?
-Можешь. Но этот откровенно тебя кадрил, Арина, – округляла она и без того большие глаза.
-Не ругай меня подруга такую непутевую, – вздохнула я тяжело. – Я просто хочу почувствовать себя женщиной. Что с этим Барышниковым? Мы давно ходим вокруг, а прийти к единому не можем. А так, если он поймет, что я могу быть интересна не только ему, может, что и сдвинется с мертвой точки, – я пожала плечами, принимаясь теребить карандаш.
-С огнем играешь. Ромка тебе этого не простит, – заявила Алиса.
-Ну, значит, такова наша судьба. Ты же против наших отношений была?
-Я была против, потому что была против ты.
-Ага! Женская солидарность, значит. Ладно, я непутевая, меня нужно спасать от разного рода аферистов и кобелей. Но для этого у меня есть ты. А с этим Ильфатом я в постель не лягу, не беспокойся. Флирт еще никто не запрещал, – парировала я.
-Смотри, Аринка, не обмани меня. Я потом твои рыдания по поводу неудавшегося брака слушать не буду, – пригрозила мне Алиса наманикюрены пальчиком.
Слух о том, что ресторан продается, расползался по городу с особым рвением. Как говорил Тимофей, желающих получить эту землю было много. А тут такой лакомый кусок.
И спустя несколько дней, внеся в ресторан запах дорогих, но отвратительно сладких духов, вошла мадам со свитой.
Вышагивала она по паркету в своем узком платье, облегающем широкие бедра, очень легко. Подбородок был приподнят, что, видимо, показывало ее значимость в обществе.
-Что, не смогла вытянуть такую ношу, деточка?– заявила женщина, усаживаясь на стул. Благо, посетителей не было в это время суток. Персонал, который вышел встречать гостей, перешептывался, остановился в сторонке.
-Мне мужа нужно вытаскивать из тюрьмы, Вашего племянника и крестника, кажется, – я села напротив.
-Я об этом помню, не нужно напоминать. А племянник мой, как и ты, всего лишь букашка. Строительство он затеял. Кишка тонка, чтобы вытянуть этот бизнес.
-А почему Вы решили, что строительство затеял именно он, Елена Ивановна? – поинтересовалась я. И тут до меня начало доходить, о какой персоне говорил Лешка. Пока я соображала, передо мной на столе появились бумаги.
-Подписывай, деньги тебе переведут сейчас же на счет.
-У Вас и бумаги уже готовы? – удивилась я. Хотя, чему можно было удивляться? Ушлых людишек много.
-Елена Ивановна, – в помещении появился Лешка. А я ведь даже не услышала, как он подъехал, – Вы арестованы за покушение на жизнь человека, причинение гражданки Погудиной- Барышниковой средней тяжести вреда здоровью. А так же за воровство и подделку документов.
Батюшки, люди, куда я попала?
-А где твои доказательства? – начала вырываться женщина.
-За решеткой, Елена Ивановна, Шмит начал давать против Вас показания. Все, дорогуша, праздник окончен, – Леша довольно улыбнулся мне и поволок за собой арестованную извивающуюся женщину.