- Привет!
- Здравствуй!
- Предложила дружбу, так рассказывай… Как жизнь?
- Привет! Жизнь? Хорошо... Мы сколько не виделись? Лет 23-25? За это время много чего произошло, как у всех, и хорошего, и не очень. Считаю, что жизнь удалась.. Ты же фото видел, по ним можно судить))) Или нет? Как ты, как твоя жизнь?
- Может сегодня у меня не самое хорошее настроение для рассуждений о жизни, но тем не менее напишу ...
читать целиком »

- Привет!
- Здравствуй!
- Предложила дружбу, так рассказывай… Как жизнь?
- Привет! Жизнь хорошо... Мы сколько не виделись? 23-25 лет? За это время много чего произошло, как у всех, и хорошего и не очень. Считаю, что жизнь удалась.. Ты же фото видел, по ним можно судить))) Или нет? Как ты, как твоя жизнь?
- Может сегодня у меня не самое хорошее настроение для рассуждений о жизни. Но тем не менее напишу ...
читать целиком »

Ты добра и прекрасна, как в стужу капель,
Я не вижу напрасно, что ты рядом теперь.
Ты меня согреваешь и со мною грустишь,
Много слов драгоценных мне говоришь.

Тебе я не скажу: люблю…
Ведь я люблю, люблю другую,
И этих слов не повторю
Я ни кому, ведь я тоскую,
Тоскую я о ней одной,
Хотя, быть может, и напрасно,
Но не найти другой такой,
А ты мне шепчешь – жизнь прекрасна…

Ты всегда замечаешь, как мне тяжело,
И, конечно, считаешь, что тебе повезло.
Я молчу постоянно, как тебе мне сказать,
Что как прежде любить не смогу я опять.

Тебе опять скажу: Пока.
И ты уйдешь – в душе обида,
Но мне не скажешь никогда,
И не покажешь даже вида.
Тебе я не скажу: люблю,
А может зря люблю другую,
И зря тебе не говорю,
Что надо мне, как ты, такую…

Никого не пущу в свое сердце теперь,
Если б знала ты, как тяжело от потерь,
Пополам раскололась от шрамов душа,
И тебе не скажу я, как ты хороша.
И для счастья, возможно, нужна только ты,
Любишь ты осторожно, и на сердце цветы
Расцветают и запах их пьяный ловлю,
Но тебе никогда не скажу, что люблю.

Тебе я не скажу: люблю…
А может зря люблю другую,
И зря я слов не говорю,
Что надо мне, как ты, такую…
А, может, надо разглядеть,
Такую добрую, простую,
И поздним вечером согреть…
Но я опять о ней тоскую.

Как старый, но расстроенный рояль
Играть хочу, но фальши не терплю,
И жить хочу играя, только жаль,
Что больше никого не полюблю.

Сонату б мне сыграть, иль вальс, но вот
Уже нет больше резвости в руках,
И ноты всё не те душа берёт –
Надежду заменил потери страх.

И жизнь, как клавиш разных череда,
Кому-то белые все чаще, а кому-то нет,
И если б черные встречались, не беда,
Коль вперемешку с белыми звучали, как ответ.

Но струны порваны и колют остриём,
Их долго рвали и тянули до бела,
Педали искорёжены и не звучат огнём,
Истоптаны они. Внутри - уже зима.

От клавиш белых поотстала вся эмаль,
А черные – подстать холодному углю,
На крышке вместо нот лежит вуаль,
И неуместные, гвоздём, слова: «Люблю…»

Забыл бемоли и диезы, лишь бекар
Мне отменяет все мелодии души,
Я в «форме», но внутри меня пожар.
Пожар прошедших дней ты не туши.

Еще бы вспыхнуть раз - совсем сгореть до тла,
Но не мелодией сгореть, сгореть огнем,
Что б от последнего прощального тепла,
Вдруг стало жарко, как горячим летним днем.

Был кем-то обречен на нелюбовь
И дверь души уже не отворю –
Одну ее я вспоминаю вновь и вновь,
И небу говорю, что я её люблю,

Я липам говорю, березам, тополям,
И ветру говорю, и снегу, и дождю,
Я говорю врагам об этом и друзьям,
Вот только ей я не могу сказать: «Люблю»

Люблю за то, что где-то есть и что живёт,
За то, что спит ночами и не спит,
За то, что правду говорит, за то, что врёт,
За то, что обо мне другим не говорит.

Люблю за то, что скрыла от меня,
За то, что позволяла мне любовь,
За то, что не проходит часа, дня,
И ночи нет, чтоб я не вспомнил вновь

Тех месяцев коротких двух, когда
Она себя дарила целиком,
Дарила мне, не глядя на года,
А я шагал по бритве босиком.

Люблю за то, что не смогла принять,
За то, что так была нетерпелива,
Что так и не смогла понять…
За то, что ласкова была и так красива.

Я вспоминаю блеск ее волос,
И глаз молочный цвет, и женский запах,
И те слова, что Бог ее устами произнес,
И солнце, убежавшее на запад.

За сына я её благодарю,
Что в год Собаки под созвездьем Близнецов подарит
Тому, кому, быть может, говорит: люблю,
Не мне – тому, которого по-доброму обманет.

За нелюбовь тебя, любимая, прощаю,
Прощаю за любовь, что я к тебе храню,
За то, что зла не помнишь, точно знаю,
За то, что сильно так тебя люблю.

Ты кем-то обречен на нелюбовь, -
Мне друг сказал. Но я благодарю
Свою судьбу скупую вновь и вновь
За то, что до сих пор тебя люблю.

Был кем-то обречен на нелюбовь
И дверь души уже не отворю –
Одну ее я вспоминаю вновь и вновь,
И небу говорю, что я её люблю,

Я липам говорю, березам, тополям,
И ветру говорю, и снегу, и дождю,
Я говорю врагам об этом и друзьям,
Вот только ей я не могу сказать: «Люблю»

Люблю за то, что где-то есть и что живёт,
За то, что спит ночами и не спит,
За то, что правду говорит, за то, что врёт,
За то, что обо мне другим не говорит.

Люблю за то, что скрыла от меня,
За то, что позволяла мне любовь,
За то, что не проходит часа, дня,
И ночи нет, чтоб я не вспомнил вновь

Тех месяцев коротких двух, когда
Она себя дарила целиком,
Дарила мне, не глядя на года,
А я шагал по бритве босиком.

Люблю за то, что не смогла принять,
За то, что так была нетерпелива,
Что так и не смогла понять…
За то, что ласкова была и так красива.

Я вспоминаю блеск ее волос,
И глаз молочный цвет, и женский запах,
И те слова, что Бог ее устами произнес,
И солнце, убежавшее на запад.

За сына я её благодарю,
Что в год Собаки под созвездьем Близнецов подарит
Тому, кому, быть может, говорит: люблю,
Не мне – тому, которого по-доброму обманет.

За нелюбовь тебя, любимая, прощаю,
Прощаю за любовь, что я к тебе храню,
За то, что зла не помнишь, точно знаю,
За то, что сильно так тебя люблю.

Ты кем-то обречен на нелюбовь, -
Мне друг сказал. Но я благодарю
Свою судьбу скупую вновь и вновь
За то, что до сих пор тебя люблю.

Забыл совсем тебе сказать,
Что ты вчера была красива,
Хотелось так тебя обнять,
Но обуздал свой пыл спесивый.

Забыл сказать, что у тебя
Глаза добры и глубоки,
Они порой, как два огня,
Порой, как в поле васильки.

И не сказал, что так знаком
Их блеск с прищуром чуть заметным,
И что не спал всю ночь потом,
Пытаясь вспомнить взгляд приметный.

Но так и не сумел понять
Где видел их и почему
Они приснились мне опять.
Быть может только одному

Лишь мне знакомы так казались,
Лишь я их видел раньше в снах:
Они чудесно так смеялись –
Бывает это лишь в мечтах.

Мечты исчезнут, сон растает,
Так быстро тает первый снег,
Но взгляд твой снова вырастает
И я опять рвану в побег

Туда, где память потеряла
На фотографиях своих
Твои глаза, как два опала,
Как два брильянта голубых.

Рвану, как по гитарным струнам
По лабиринтам снов и дней,
И долго-долго буду мучить
Осколки памяти своей.

Но не смогу найти, конечно,
Нельзя их в прошлом отыскать,
Уж лучше я скажу под вечер
То, что не смог вчера сказать.

Скажу тебе, что ты чудесна,
Хоть ты не здесь и не со мной.
Теперь ты знаешь – эту песню
Я написал тебе одной.

Скажи, дружище, кто мой враг?
Одет во что и как его зовут,
И где мне ждать его атак:
На фронте или где-то тут?
Молчишь?! Ну что ж, отвечу я:
Не бойся, уважай своих врагов –
Намерен враг твой лишь убить тебя,
Не делай от него назад шагов.

Поведай мне, подруга, про любовь,
Не ту любовь, что за «бабло»,
А ту, которой посвящают вновь
Стихи, романы, песни и кино.
Молчишь?! Все просто – продана она
На Невском, на Казачьей, на Тверской,
Иль смотрит скупо, жадности полна,
Со дна «лопатника» с зеленою тоской.

Скажи, приятель, кто мой друг,
Тот, что разделит радость и печаль,
Друг, что подскочит ночью вдруг,
И для которого тебе себя не жаль?
Молчишь?! Той дружбы нет давно,
Лишь пьяные базары за столом -
О сплетни, клевету и зависти дерьмо
Она разбилась рухнувшим стеклом.

Когда останешься один,
Поймешь - как хрупко все вокруг.
Лишь враг остался нелюдим,
Продались и любовь и друг.
Налей стакан мне полный до краев –
Я выпью с вами, но слезу сглотну один –
Нет – не за друга, нет – не за любовь,
А за врага - пусть будет он непобедим!

Я не хочу любви, не надо мне дружков,
Готовых за купюру честь забыть,
Пошли, Господь, достойных мне врагов,
Готовых не продать, а лишь убить.
Считаешь, что сорвало «крышу» у меня –
Ты прав, дружище. Но понять вам не досуг:
Враг лучше друга на излете дня,
А, впрочем, это - только мысли вслух.

"Скажи, приятель"

Скажи, дружище, кто мой враг?
Одет во что и как его зовут,
И где мне ждать его атак:
На фронте или где-то тут?
Молчишь?! Ну что ж, отвечу я:
Не бойся, уважай своих врагов –
Намерен враг твой лишь убить тебя,
Не делай от него назад шагов.

Поведай мне, подруга, про любовь,
Не ту любовь, что за «бабло»,
А ту, которой посвящают вновь
Стихи, романы, песни и кино.
Молчишь?! Все просто – продана она
На Невском, на Казачьей, на Тверской,
Иль смотрит скупо, жадности полна,
Со дна «лопатника» с зеленою тоской.

Скажи, приятель, кто мой друг,
Тот, что разделит радость и печаль,
Друг, что подскочит ночью вдруг,
И для которого тебе себя не жаль?
Молчишь?! Той дружбы нет давно,
Лишь пьяные базары за столом -
О сплетни, клевету и зависти дерьмо
Она разбилась рухнувшим стеклом.

Когда останешься один,
Поймешь - как хрупко все вокруг.
Лишь враг остался нелюдим,
Продались и любовь и друг.
Налей стакан мне полный до краев –
Я выпью с вами, но слезу сглотну один –
Нет – не за друга, нет – не за любовь,
А за врага - пусть будет он непобедим!

Я не хочу любви, не надо мне дружков,
Готовых за купюру честь забыть,
Пошли, Господь, достойных мне врагов,
Готовых не продать, а лишь убить.
Считаешь, что сорвало «крышу» у меня –
Ты прав, дружище. Но понять вам не досуг:
Враг лучше друга на излете дня,
А, впрочем, это - только мысли вслух.

Песню написал в январе своей маме. Жду ваших отзывов. Заранее длагодарю.


1. Всё, чем я обязан в этот праздник,
Все, чего достиг в своей судьбе,
Я, по этой жизни вечный странник,
Всем обязан только лишь тебе.
И сегодня в этот вечер темный
Вопреки обычаям людским
Поднесу тебе букетик скромный
Поделюсь с тобою праздником своим.

Припев:
Разве есть на свете любовь сильнее этой,
Разве есть на свете тепло, твоих рук теплей,
Разве есть на земле нашей песня, прекраснее спетой
У кроватки моей в моем детстве и есть ли нежней.
Не найти в этом мире глаза, твоих глаз дороже,
Твоих глаз, что порой заставлял я дрожать слезой,
Ах, как хочется мне, чтоб была ты чуть-чуть моложе,
Чтоб бежал я, как в детстве, с тобой по росе босой.

2. Я тебе скажу без сожаленья –
Эту жизнь дала мне только ты,
И в твой праздник моего рожденья
Подарю тебе я скромные цветы.
Мчатся годы и бегут недели,
Стали внуки взрослыми твои,
Вот и мы от жизни поседели,
Но всегда со мной тепло твоей любви.

Припев:
Ты прости меня мама за слезы, что ты роняешь,
Ты прости, что тебе не всегда и не всё говорю,
Мне все кажется: ты, как и прежде, без слов понимаешь,
Лишь скажу, что тебя все сильней и сильней люблю.
Не найти в этом мире глаза, твоих глаз дороже,
Твоих глаз, что порой заставлял я дрожать слезой,
Ах, как хочется мне, чтоб была ты чуть-чуть моложе,
Чтоб бежал я, как в детстве, с тобой по росе босой.

ЗАРАНЕЕ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ТО, ЧТО ПОВТОРЯЮСЬ, НО СЕГОДНЯ РОВНО 5 ЛЕТ, КАК Я ПОТЕРЯЛ ОЧЕНЬ ДОРОГОГО МНЕ ЧЕЛОВЕКА - МОЕГО ОТЦА. ПОМЯНИТЕ ЕГО ДОБРЫМ СЛОВОМ, КТО МОЖЕТ. ХРАНИ ВАС БОГ ...
читать целиком »

В чем наша сила? Кто расскажет мне из вас?
Наверное, ответить сможет каждый,
Но кончится в итоге спором каждого рассказ,
Ведь каждый сам себе уже сказал однажды
Чем он силён, кого и как он сможет победить
При помощи той силы, и чего добиться,
И будут прАвы все, и их не переубедить,
Они проверили уже не раз, чтоб в этом убедиться ...
читать целиком »

Скажу тебе, сынок, что я уже ослеп,
Я ничего не вижу впереди,
Глаза мне залепил холодный мокрый снег,
Но ты не смейся, погоди – не уходи.
Не вижу в людях я ни капельки добра –
Быть может потому, что сам был слишком зол,
Не вижу ни любви и ни тепла –
Наверно потому, что мимо них я долго шел.

Не хочется мне видеть лесть и зависть
К чужим успехам и чужим деньгам,
И не хочу смотреть, как рвутся править
Лихие воротилы по чужим костям.
И как нас делят на плохих, хороших,
На деловых и лохов, на князей и на бомжей,
И как сопляк «мажорный» учит взрослых,
И «лечит» откосивший воевавшего детей.

Меня назвать ты вправе - «неудачник»,
Не вижу смысла в оправдании давно,
Не вижу радости копаться в том, что раньше
Когда-то было в прошлом и далеком. Но
Всем тем, что было, можешь ты гордиться,
Ведь твой отец давно гордыню поборол,
И честно жил и многого добился,
И никогда вторым – всегда лишь первым шел.

Но, к сожаленью, люди часто забывают,
Кто делал им добро, кто жертвовал собой,
И знай, что первых чаще убивают,
Венок лавровый чаще меряет второй.
О первом, в лучшем случае, поплачут,
Мол, «был такой когда-то, да пропал,
И сгинул, да и шел он неудачно,
Вот тот – второй, в копеечку попал».

Ты вправе выбрать: быть вторым иль первым,
Сумеешь ты решить, как надобно идти,
Лишь пожелать хочу – иди дорогой верной,
Какие бы преграды не стояли на пути.
Я знаю, что пройдешь ты много дальше,
И большего достигнешь, и многое поймешь,
И вспомнишь те слова, что говорил я раньше,
Слова, которые порой бросали в дрожь.

Скажу тебе, сынок, что я уже слепой,
Могу я многое увидеть, но сегодня не хочу,
Что было раньше, было будто не со мной,
А о себе лишь в прошлом говорить, уж лучше промолчу.
Быть может, кто найдется, что однажды в тишине
Тебе расскажет: кем я был и как я жил,
Расскажет скромно, без бравады, обо мне
Лишь правду – и тебя до самых жил
Пронзит обида, в том, что раньше не сказал
Ты своему отцу то, что хотел тогда сказать,
И по щеке твоей, уже мужской, горячая слеза
Скользнет на брюки солью засыхать.

Тебе желаю я – иди всегда вперед,
Умей врагов прощать, умей терпеть, и победи,
И зависть убивай в себе, как птицу – влёт,
Но лишь прошу: свою любовь не прогляди.

Ты добра и прекрасна, как в стужу капель,
Я не вижу напрасно, что ты рядом теперь.
Ты меня согреваешь и со мною грустишь,
Много слов драгоценных мне говоришь.

Тебе я не скажу: люблю…
Ведь я люблю, люблю другую,
И этих слов не повторю
Я ни кому, ведь я тоскую,
Тоскую я о ней одной,
Хотя, быть может, и напрасно,
Но не найти другой такой,
А ты мне шепчешь – жизнь прекрасна…

Ты всегда замечаешь, как мне тяжело,
И, конечно, считаешь, что тебе повезло.
Я молчу постоянно, как тебе мне сказать,
Что как прежде любить не смогу я опять.

Тебе опять скажу: Пока.
И ты уйдешь – в душе обида,
Но мне не скажешь никогда,
И не покажешь даже вида.
Тебе я не скажу: люблю,
А может зря люблю другую,
И зря тебе не говорю,
Что надо мне, как ты, такую…

Никого не пущу в свое сердце теперь,
Если б знала ты, как тяжело от потерь,
Пополам раскололась от шрамов душа,
И тебе не скажу я, как ты хороша.

И для счастья, возможно, нужна только ты,
Любишь ты осторожно, и на сердце цветы
Расцветают и запах их пьяный ловлю,
Но тебе никогда не скажу, что люблю.

Тебе я не скажу: люблю…
А может зря люблю другую,
И зря я слов не говорю,
Что надо мне, как ты, такую…
А, может, надо разглядеть,
Такую добрую, простую,
И поздним вечером согреть…
Но я опять о ней тоскую.

Запорошил белый снег дороги,
За узором на стекле – зима,
Замерли надежды и тревоги,
Он стоит в раздумье у окна.
В мыслях ни стихов, ни песен нету,
Лишь печаль огнем гудит внутри,
Смотрит он в окно и вспоминает лето,
И клюют рябину снегири.

А вчера он справлял день рожденья,
А вчера приезжали родня и друзья,
Вечер в доме его был наполнен весельем,
Но печали в глазах не заметить нельзя.
Он друзей веселил, и они улыбались,
Много песен он пел и своих, и чужих,
Но щемящими душу те песни казались,
И сочилась слеза с глаз морщинок косых.

Поздравлений утром было много,
Sms-ок добрых и смешных,
И тепло их грусть гнало к порогу,
И ломало обруч дней пустых,
Он смеялся, позабыв о боли,
И об одиночестве своем,
На стекле мороз писал узоры
И снежинки плыли за окном.

Круг друзей и родни – у него день рожденья,
Но его отчего-то не грело вино,
Много было уюта, тепла и веселья,
Только с глаз не слетела печаль все-равно.
Вновь он видит в окне снегириную стаю,
Хрусталем с серебром вновь искрится окно,
Ледяные узоры в душе от любви лишь растают –
Стоит только ладонь положить на стекло.

Поздравляли все: друзья, подруги,
Сын и дочь, и бывшая жена,
И теплом своим согрели руки,
Руки мамы, полные добра.
За окном огнем горит рябина,
И свистят на флейтах снегири,
Лишь она вчера не позвонила,
Жаль, конечно, что не говори.

Были емки тосты про любовь и удачу,
За окном дивный вечер, как облако медленно плыл,
И добра все желали, и песен веселых, и счастья,
И сорвали цветок, что в миру несчастливым прослыл.
Стал болеть тот цветок, увядать и листва пожелтела,
Тот цветок, что сажала она очень хрупким ростком,
Он спасал тот цветок и ласкал, словно женское тело,
Жизнь, как этот цветок у него – он вдруг понял потом.

1.Запорошил белый снег дороги,
За узором на стекле – зима,
Замерли надежды и тревоги,
Он стоит в раздумье у окна.
В мыслях ни стихов, ни песен нету,
Лишь печаль огнем гудит внутри,
Смотрит он в окно и вспоминает лето,
И клюют рябину снегири.

Припев: А вчера он справлял день рожденья,
А вчера приезжали родня и друзья,
Вечер в доме его был наполнен весельем,
Но печали в глазах не заметить нельзя.
Он друзей веселил, и они улыбались,
Много песен он пел и своих, и чужих,
Но щемящими душу те песни казались,
И сочилась слеза с глаз морщинок косых.

2.Поздравлений утром было много,
Sms-ок добрых и смешных,
И тепло их грусть гнало к порогу,
И ломало обруч дней пустых,
Он смеялся, позабыв о боли,
И об одиночестве своем,
На стекле мороз писал узоры
И снежинки плыли за окном.

Припев: Круг друзей и родни – у него день рожденья,
Но его отчего-то не грело вино,
Много было уюта, тепла и веселья,
Только с глаз не слетела печаль все-равно.
Вновь он видит в окне снегириную стаю,
Хрусталем с серебром вновь искрится окно,
Ледяные узоры в душе от любви лишь растают –
Стоит только ладонь положить на стекло.

3. Поздравляли все: друзья, подруги,
Сын и дочь, и бывшая жена,
И теплом своим согрели руки,
Руки мамы, полные добра.
За окном огнем горит рябина,
И свистят на флейтах снегири,
Лишь она вчера не позвонила,
Жаль, конечно, что не говори.

Припев: Были емки тосты про любовь и удачу,
За окном дивный вечер, как облако медленно плыл,
И добра все желали, и песен веселых, и счастья,
И сорвали цветок, что в миру несчастливым прослыл.
Стал болеть тот цветок, увядать и листва пожелтела,
Тот цветок, что сажала она очень хрупким ростком,
Он спасал тот цветок и ласкал, словно женское тело,
Жизнь, как этот цветок у него – он вдруг понял потом.

Не знаешь ты, чего лишилась
Не знаешь ты, что потеряла,
Когда ты с ним навек простилась
Укрывшись в суете вокзала

Уже два года пробежали
С тех пор, как вы любовь убили,
Все это время истязали
Сердца и души, что любили.

И можно спорить и перечить,
Мол, не любовь - лишь страсть, да похоть,
Но вам ее не искалечить,
Она не дым, не смог, не копоть.

Стирать ее – пустое дело,
Она не пачкалась. Не надо
Ее отбеливать и мелом
Не зачертить следов помады.

Любовь чиста, она невинна,
Она безгрешна и игрива,
Любовь слепа, глуха, наивна,
И потому она красива.

Она лишь есть, и не исправить,
Не зачеркнуть, не приукрасить,
Не переврать, и не прибавить,
Не своровать и не потратить.

Душой и сердцем каменея,
Ее лишь можно погубить,
И от «убийства» леденея,
Такую хрупкую разбить.

Тебе осталось лишь запомнить,
Иль написать о том, что было
Безмерно счастье. Только вот ведь -
Его ты только пригубила.
Не знаешь ты, чего лишила
Сама себя, что потеряла,
Когда любовь его убила -
Прикрывшись суетой вокзала.

Зачем же ты себя лишила
Его любви, добра и ласки,
Зачем же ты вонзила шило
В его неписанные сказки,

В его волшебные рассветы,
В его закат пурпурно-алый,
В его прощанья и приветы,
В тепло, что с ним не испытала.

Тебе осталось только детям
Сказать однажды, как устала
Без той любви, и что на свете
На самом деле потеряла.

Случилось что-то в этом мире:
Зима - без снега, небо – без луны,
Продажная любовь, и разум – на мишени в тире,
Без сна все ночи, если снятся сны.

Чугунные трамваи – по мозгам со стуком,
Езда по пробкам – медленней ходьбы,
«Единая Россия» - коммунистам внуком,
И вместо дружбы – за столом понты.

Душа, укутанная в подозрительность и сплетни,
И с лентою коса, как откровенность со враньем,
А вместо храмов – лестничные клетки,
И майский соловей, забитый вороньем.

Убогое сектантство, вместо православья,
Министры, что продажнее бл…й,
Глаза, распухшие от стресса и тщеславья –
Наверное, украли что-то у людей.

Тупая зависть вместо уваженья,
А вместо чувств - EXCEL-евский расчет,
Врачи-хапуги – вместо исцеленья,
Учитель, что берет, а не дает.

Чем больше наворуешь, тем ты круче,
Порядочность и совесть – с нищетой,
А в душах алчность, словно червь в навозной куче,
И пошлость, с неприкрытой срамотой.

Как хочется порою мне согреться,
По снегу прохрустеть зимой, и полюбить,
В людей поверить, и душой раздеться,
И под луною помечтать. И не судить.

НАПИСАНО К ДНЮ ПОБЕДЫ. ЭТО О ЛЮБВИ К РОДИНЕ И ЕЕ АРМИИ.
ПОНИМАЮ, ЧТО ДЛИННОЕ, НО ТЕМ НЕ МЕНЕЕ НАДЕЮСЬ НА ВАШИ ОТЗЫВЫ.

1.Я пою эту песнь нашим предкам,
Тем, что пали страну защищая,
Чтобы ты, дорогой малолетка,
Мог смотреть им в глаза, уважая,
Песнь пою я солдатам 12-ого,
И побившим Мамая и Шведа,
И другим ветеранам и прадедам нашим,
Для Руси добывавших победы ...
читать целиком »

Говорят, надежда умирает последней. Неправда, она умирает вместе с любовью.

1.Он просто хотел хоть чуть-чуть теплоты,
Но разве бывает без жизни любовь,
Он просто хотел быть с любовью на ты,
А жить продолжал без любви вновь и вновь.
И как-то душою однажды остыл,
Остыл и замерз, как зимою вода,
Он строил свой дом из сплошной пустоты-
И вот уже в сердце его мерзлота.

Пр-в:И можно спорить дни и ночи напролет,
И можно врать себе, друзьям, подругам,
Что, мол, распущен, ветренен и врет,
Но все гораздо проще, ты подумай,
Лишь приласкай его и не жалей тепла,
Отдай души своей частицу, если любишь,
Но если нет – не лги, не делай зла,
Ведь ты любовь его своею нелюбовью губишь.

2.Он лед растопить все мечтал,
И таял тот лед и кипел поначалу,
С ним таял и он, но душой замерзал,
Поскольку тепла у него не хватало.
Тепло он так долго искал –
Ему не хватало тепла в этом мире,
И вновь в темноту убегал
Тепла своровать, что в соседней квартире.
Пр-в:---//---
3.Он долго болел и в мечте
Искал что-то жаркое – то, что согреет,
И пламя нашел, что во сне
Увидел однажды и долго лелеял.
Но грешником он наречен,
И тоннами льда вновь его обложили –
Теперь он уже обречен
Один замерзать в опустевшей квартире.

Пр-в:И можно спорить снова ночи напролет,
Быть судьями другим и палачами,
Но без любви ничто живое не живет
И если нет ее, то он опять ночами
Вновь будет гнать туда, где есть тепло,
Пусть даже, если это будет жизни стоить,
Ведь было так задумано давно,
И не грешна любовь, не стоит спорить.

4.Не будет любить он уже никогда –
Как льдина душа - не поет, не летает,
Осталось замерзнуть ему навсегда,
Ведь пресное все, что когда-то оттает.

"ПУБЛИКУЮ ПОВТОРНО, НАДЕЮСЬ НА СПРАВЕДЛИВЫЕ, ОТКРОВЕННЫЕ КОММЕНТАРИИ"

Сегодня я проснулся слишком рано,
Еще и солнце даже не вставало,
А может, не проснулся, а может быть, не спал –
Во сне сегодня горько я рыдал,
А может не во сне, а может наяву-
Уже как год не сплю и не живу.
Конечно наяву – подушка вся в слезах,
Я «плачу» целый год, я целый год – «монах».

Я видел сына, и в ответ он, не мигая,
Глазами серыми так пристально смотрел,
И молча что-то думал, уезжая,
С тобой куда-то - это был расстрел.
Расстрел души моей, как видно, непутевой,
Расстрел моей судьбы, как видно, роковой,
Расстрел несбывшейся любви, конечно, бестолковой,
Но мне все кажется любовь еще живой.

Сегодня сон увидел. Ох, уж эти сны,
Еще один такой и не видать весны.

Сначала мы куда-то уезжали,
Потом мы от кого-то убегали,
Хотели нас догнать, хотели нас убить,
И, почему-то, очень захотелось жить.
Но жить не получилось – я попал в тупик,
И вдруг передо мною силуэт возник:
Твой силуэт, конечно, я не ошибался,
И смерти страх мгновенно потерялся.

Тебя я видел с маленьким «кулечком»,
Ты шла к машине со своим сыночком,
И кто-то сзади шел, его не знаю я,
Не видел больше никого – лишь сына, да тебя.
Тебя догнал я и остановился,
Я встал, как вкопанный, взглянул в его глаза,
Ты удивилась, сын не удивился,
И не заплакал он, лишь с глаз моих слеза.

Спросил тебя я: «Как его назвали?»
В ответ без звука видел я твои слова,
Меня в тот миг все дружно расстреляли,
Как пули в спину били сплетни и молва.
Стреляли все: друзья, жена, родные,
Стрелял и тот, что сзади шел с тобой,
Лишь не стреляла ты, а их слова «стальные»
Очередями спину рвали с жадностью такой.

И было очень больно, но еще не умирая,
В руках держал я сына своего,
А он смотрел в глаза с упреком, не мигая,
Я горько-горько плакал от того.
Потом его поцеловал я,
Тебе отдал (уже в машине ты была)
Сквозь темное стекло смотрела ты, уставшая такая,
И говорила мне беззвучные слова.

Мне б по губам понять, но взгляд мой слезы застилали,
Не потому я плакал, что уже убит,
А потому, что на вопрос мой: «Как назвали?»
Ответ узнает только траурный гранит.
Ты уезжала. И в глухом непониманьи,
Я, умирая, весь в слезах, с вопросом: «Почему?»,
Проснулся вдруг и сна свои страданья
На лист бумаги записал,
- нужны ль они кому?

Сегодня сон увидел. Ох, уж эти сны,
Еще один такой и не видать весны.

Забрал гитару я, собаку, и ушел
Ушел от сплетни, от обиды, от скандала.
И лишь тоску, да скуку горькую нашел,
Ведь ты мне не добра, а зла, да бед желала.
А где-то бывший дом, и в доме дочка,
И сын опять скучает без отца…
И только пиво «Золотая бочка»
Обиду заливает без конца.

Суббота, летний день и ни души в кафе,
Лишь я один, да две молоденьких девчонки
Болтают без умолку о своем,
И искоса глядят красивые глаза под челкой.
Но мне сегодня ничего не надо,
Хочу я пить, хочу забыть я обо всех,
Хочу построить я высокую ограду,
Чтоб отделила боль мою от буденных утех.

А где-то та, которая смогла понять,
Поверить и понять, и что прогнал – простить,
Виновен я один, и как мне боль унять,
Что жжет огнем и норовит убить.
А где-то сын, а может быть и дочь –
Не знаю я. Прости меня, забудь.
Я не достоин ласк твоих, теперь со мною ночь,
Ночь днем, ночь утром, ночью ночь, и не уснуть.

Великий русский наш язык - его всесильно слово,
Оно спасет, оно согреет и убьет,
Оно в куски изрежет душу снова,
Оно тоской продавит и слезой проймет.
Слова мы говорим, порою не гадая,
Над тем, что надо быть немножечко добрей,
И ядовитые плоды тех слов потом глотая,
Теряем самых близких и друзей.

Учиться нам у братьев меньших надо –
Они горды, они прямы, и воли лести не дают,
И возвращенью нашему они всегда так рады,
Прощают молча нас за все, и никогда не продают.
А вот и ты, с большой обидою в душе,
Слова колючие опять спешишь сказать,
Но их не слышу я – давно привык уже,
Мне надоело их воспринимать.

Хочу быть каменным к твоим словам обидным,
Хочу глухим быть я к твоим речам,
Но их так много, им конца не видно,
Они, как змеи, жалят по ночам.
Забрал гитару я, собаку, и уехал -
Уехал от обид, от сплетен, от вранья,
Уехал от болезни, и теперь утехой
Тебе мое «предательство» и состраданье «воронья».

Меня не в силах ты простить
За то, что многие меня любили,
Одной тебе позволено казнить,
И ненавидеть, и карить – тебе лишь в этом мире.
Ты ждешь, что «на коленях приползу»-
Не ползал никогда я не пред кем и не пред чем,
И если, вдруг, от боли я избавиться смогу -
Уеду навсегда и ты тогда поймешь - зачем.

Меня ты не любила. Почему?
Любовь я у других искал, и, знаешь, находил.
Лишь для тебя я был никем, и потому
От нелюбви твоей к другим я уходил.
Тебе я «Сказки» в день рожденья подарю
Коль хочешь - плачь, а хочешь – упрекай,
За всё, как говорят, тебя благодарю, -
«О рыбаке и рыбке» почитай.

Дивный лес сосновый, море, солнце и цветы,
и принцесса юная совсем,
В волейбол играть пыталась на площадке ты,
и колючий взгляд дарила всем.
Пару слов ты бросила и посмотрела вдруг,
словно порох вспыхнули глаза,
И с тех пор погасло и померкло все вокруг -
только ты, как дикая гроза.
Молнию шальную захотелось мне поймать-
я поставил на тебя капкан
А когда подумал, что пора добычу брать,
в свой капкан я вдруг попался сам.

И вот он роман, я сплю или пьян, с тобой или нет – не пойму,
Как дым и туман, любовь и дурман, я твой - ты моя. Почему?


Мы в любви купались, словно чайки в облаках,
ты - цветок, а я - седой ковыль,
И в мечтах тонули, сжав все чувства в кулаках,
и забыли про земную быль,
Прошлое пропало и за море унеслось
время влёт, как в небо стрекоза,
С губ твоих внезапно вдруг три слова сорвалось,
а потом закапала слеза.
Сети ты расставила, меня решив поймать,
как рыбачка грозного сома,
А когда решила, что пора добычу брать,
в тех сетях запуталась сама.

Поедем ко мне и встретим зарю, твоим я согреюсь теплом,
И калейдоскоп тебе подарю, и в нем ты увидишь наш дом.


Звал с собой в Саратов вместо Питера тебя,
приглашал не в гости - навсегда,
Ты б со мной уехала, но дома ждет семья,
обещала: позже скажешь – «Да»
Мы с тобой расстались - я домой, и ты домой,
но судьбу свою не обмануть:
Дома как чужой я, как глухой и как слепой,
все курю и не могу уснуть.
Юную принцессу скорый поезд от меня
в град Петра увозит проживать,
Но я верю, что шальная молния моя,
снова будет рядышком сверкать.

С тобою вдвоем мы так заживем, что станут завидовать мне,
Мы смехом своим наполним наш дом, и счастливы станем вдвойне.

Ты едешь к нему, ты едешь к нему, и время бежит от меня,
Колеса стучат, а рельсы кричат: ты жди, я вернусь – я твоя.


(написано летом 2005 года)

...
читать целиком »

Сегодня я проснулся слишком рано,
Еще и солнце даже не вставало,
А может, не проснулся, а может быть, не спал –
Во сне сегодня горько я рыдал,
А может не во сне, а может наяву-
Уже как год не сплю и не живу.
Конечно наяву – подушка вся в слезах,
Я «плачу» целый год, я целый год – «монах».

Я видел сына, и в ответ он, не мигая,
Глазами серыми так пристально смотрел,
И молча что-то думал, уезжая,
С тобой куда-то - это был расстрел.
Расстрел души моей, как видно, непутевой,
Расстрел моей судьбы, как видно, роковой,
Расстрел несбывшейся любви, конечно, бестолковой,
Но мне все кажется любовь еще живой.

Сегодня сон увидел. Ох, уж эти сны,
Еще один такой и не видать весны.

Сначала мы куда-то уезжали,
Потом мы от кого-то убегали,
Хотели нас догнать, хотели нас убить,
И, почему-то, очень захотелось жить.
Но жить не получилось – я попал в тупик,
И вдруг передо мною силуэт возник:
Твой силуэт, конечно, я не ошибался,
И смерти страх мгновенно потерялся.

Тебя я видел с маленьким «кулечком»,
Ты шла к машине со своим сыночком,
И кто-то сзади шел, его не знаю я,
Не видел больше никого – лишь сына, да тебя.
Тебя догнал я и остановился,
Я встал, как вкопанный, взглянул в его глаза,
Ты удивилась, сын не удивился,
И не заплакал он, лишь с глаз моих слеза.

Спросил тебя я: «Как его назвали?»
В ответ без звука видел я твои слова,
Меня в тот миг все дружно расстреляли,
Как пули в спину били сплетни и молва.
Стреляли все: друзья, жена, родные,
Стрелял и тот, что сзади шел с тобой,
Лишь не стреляла ты, а их слова «стальные»
Очередями спину рвали с жадностью такой.

И было очень больно, но еще не умирая,
В руках держал я сына своего,
А он смотрел в глаза с упреком, не мигая,
Я горько-горько плакал от того.
Потом его поцеловал я,
Тебе отдал (уже в машине ты была)
Сквозь темное стекло смотрела ты, уставшая такая,
И говорила мне беззвучные слова.

Мне б по губам понять, но взгляд мой слезы застилали,
Не потому я плакал, что уже убит,
А потому, что на вопрос мой: «Как назвали?»
Ответ узнает только траурный гранит.
Ты уезжала. И в глухом непониманьи,
Я, умирая, весь в слезах, с вопросом: «Почему?»,
Проснулся вдруг и сна свои страданья
На лист бумаги записал,
- нужны ль они кому?

Сегодня сон увидел. Ох, уж эти сны,
Еще один такой и не видать весны.

Написано в 4 часа ночи 19 сентября 2006 г.

Опять стоишь ты пред иконой,
Спасенья ищешь у Христа,
Быть может жил ты по законам
Всех тех, кто не носил креста.

О чем ты молишь, что ты видишь
В грехах содеянных твоих,
Быть может, голоса ты слышишь
Людей распятых и святых.

Ты что-то просишь на коленях,
Ты просишь тихо, не вопишь,
Глазами ищешь избавленья,
Кричишь глазами и молчишь.

Быть может, ты не так уж грешен,
И, может, не совсем пропал,
И искушеньям не подвержен,
Не убивал, не крал, не лгал.

Коль ходишь в церковь – значит грешен,
Так люди думают вокруг,
И осужденью ты подвержен
Среди знакомых, даже друг
В твоем поступке грех увидит,
Уж так у нас заведено:
В чужом глазу соринку видеть,
Не видя у себя бревно.

Твой грех для посторонних – тайна,
Твой грех – тот крест, что ты несешь,
Прощенья молишь не случайно,
И может быть, ты обретешь
Здоровье, счастье и удачу,
Прощенья вымолишь святых,
Когда решишь одну задачу
Признанья всех грехов своих.

Признанья пред самим собою
И перед Господом твоим,
Кто может быть тебе судьею?
Кем можешь быть страшней судим?

И кто тебя страшней накажет,
Страшней, чем сам себя казнишь?
И кто тебе твой путь укажет,
Коль на кресте ты с Ним висишь?

И по щекам твоим небритым,
Как красный гвоздь, пронзая лед,
Слезою огненной гордыня,
Грехи смывая, потечет.

Чуть слышно шепчешь ты, стесняясь:
Слова спасенья твоего,
Простите люди Христа ради,
Простите брата своего.

Солнце летнее, солнце жаркое, раскаленное
Спину жарит мне, разум мой мутит, мне печет башку.
Как принцесса ты, но лицо твое утомленное
Прячет боль твою, камень прошлого и печаль-тоску.
А в глазах твоих облака любви отражаются,
Ты сидишь одна, ты задумчива и загадочна, -
«Как тебя зовут?» - вдруг спросила ты, «Прогуляемся?»,
Улыбнулась мне: «Не боюсь тебя – ты порядочный»

А потом ты мне приснилась
И во сне в меня влюбилась -
Я от сна того метался и кричал,
А потом всю ночь курил я,
Сон тот страшный не забыл я,
Понял – это моя новая печаль.

Кровь в висках стучит, ты идешь за мной, в спину дышишь мне,
В голове вопрос: Почему легко так поверила?
А потом как взрыв налетела вдруг страсть безумная,
Словно шилом в грудь, глубину души мне проверила.
Как полынь-трава горьким запахом память вздернула,
Как крапивой жжет, как совой кричит боль в моей груди.
Поздняя любовь мне судьбы затвор передернула, -
Не пойму, зачем повстречалась ты на моем пути.

Не смогу тебя забыть я,
Не смогу себе простить я
Этой слабости ни ночью, ни средь дня.
Не смогу забыть объятья,
Не смогу с собой забрать я,
Если сможешь, ты прости, прости меня.

Не прошла еще боль в груди моей – прежняя любовь,
Рваным швом трещит, по ночам кричит память прошлых дней.
Но стучит уже бесом мне в ребро новая любовь,
Ты спасешь меня, ты поможешь мне позабыть о ней.
Встретил я тебя, потерялся вдруг, как мальчишка,
Хоть седой уже, но боюсь себя и люблю тебя.
А любовь - она с радостным концом только в книжках,
А пока опять я хочу тебя и люблю тебя.

Не смогу тебя забыть я,
Не смогу себе простить я,
Что закончится короткий наш роман.
На меня не обижайся -
Ты мне часто будешь сниться,
И поверь мне – это вовсе не обман.

Скажу тебе, сынок, что я уже ослеп,
Я ничего не вижу впереди,
Глаза мне залепил холодный мокрый снег,
Но ты не смейся, погоди – не уходи.
Не вижу в людях я ни капельки добра –
Быть может потому, что сам был слишком зол,
Не вижу ни любви и ни тепла –
Наверно потому, что мимо них я долго шел.

Не хочется мне видеть лесть и зависть
К чужим успехам и чужим деньгам,
И не хочу смотреть, как рвутся править
Лихие воротилы по чужим костям.
И как нас делят на плохих, хороших,
На деловых и лохов, на князей и на бомжей,
И как сопляк «мажорный» учит взрослых,
И «лечит» откосивший воевавшего детей.

Меня назвать ты вправе - «неудачник»,
Не вижу смысла в оправдании давно,
Не вижу радости копаться в том, что раньше
Когда-то было в прошлом и далеком. Но
Всем тем, что было, можешь ты гордиться,
Ведь твой отец давно гордыню поборол,
И честно жил и многого добился,
И никогда вторым – всегда лишь первым шел.

Но, к сожаленью, люди часто забывают,
Кто делал им добро, кто жертвовал собой,
И знай, что первых чаще убивают,
Венок лавровый чаще меряет второй.
О первом, в лучшем случае, поплачут,
Мол, «был такой когда-то, да пропал,
И сгинул, да и шел он неудачно,
Вот тот – второй, в копеечку попал».

Ты вправе выбрать: быть вторым иль первым,
Сумеешь ты решить, как надобно идти,
Лишь пожелать хочу – иди дорогой верной,
Какие бы преграды не стояли на пути.
Я знаю, что пройдешь ты много дальше,
И большего достигнешь, и многое поймешь,
И вспомнишь те слова, что говорил я раньше,
Слова, которые порой бросали в дрожь.

Скажу тебе, сынок, что я уже слепой,
Могу я многое увидеть, но сегодня не хочу,
Что было раньше, было будто не со мной,
А о себе лишь в прошлом говорить, уж лучше промолчу.
Быть может, кто найдется, что однажды в тишине
Тебе расскажет: кем я был и как я жил,
Расскажет скромно, без бравады, обо мне
Лишь правду – и тебя до самых жил
Пронзит обида, в том, что раньше не сказал
Ты своему отцу то, что хотел тогда сказать,
И по щеке твоей, уже мужской, горячая слеза
Скользнет на брюки солью засыхать.

Тебе желаю я – иди всегда вперед,
Умей врагов прощать, умей терпеть, и победи,
И зависть убивай в себе, как птицу – влёт,
Но лишь прошу: свою любовь не прогляди.

Написан в 2006 году. Строго не судите, но без комментария не оставляйте. Заранее спасибо.

Дочке к свадьбе

1. Здравствуй, моя дочка, вот и повзрослела,
Выглядишь сегодня точно лучше всех,
Почему-то вспомнил, как порой ревела,
И ещё, конечно, твой чудесный смех.
Грусть моя на свадьбе, вроде как не к месту,
Знаю я сегодня не к лицу грустить,
Но смотрю на дочку, вот уже невесту,
Значит - ваше время верить и любить.

Припев:
Этот свадебный вальс, как костер на ветру,
Языками качнув, растревожит угли,
И все лишнее ветер снесёт, как золу,
Лишь оставит тепло вашей юной любви.
Пусть кружиться любовь, как черемухи цвет,
Что пьянит и дурманит наш разум весной,
Этот вальс пусть надолго оставит свой след,
Пусть любовь твоя будет навеки с тобой.


2. Я сжимаю сильно кисть его мужскую,
И крепка на славу жениха рука,
Знаю, что доверить можно, не рискуя,
Сохранит любовь он вашу на века.
Лишь тепло да ласка, лишь добро и нежность
Сохранить помогут хрупкую любовь,
И она под вечер снова, как и прежде,
Закружит обоих в этом вальсе вновь.

Припев:
Пусть, как в сказке, любовь вашу греет уют,
Пусть теплом наполняется светлый ваш дом,
И в лихие мгновенья печальных минут
Вспомни, дочка, тот свадебный вальс, а потом
Закружит этот вальс, снова вспыхнет костер,
Растревожит угли и разгонит золу,
Чтобы вновь звездопад синеву распростер
И для вас для двоих с неба сбросил звезду.

Был кем-то обречен на нелюбовь
И дверь души уже не отворю –
Одну ее я вспоминаю вновь и вновь,
И небу говорю, что я её люблю,

Я липам говорю, березам, тополям,
И ветру говорю, и снегу, и дождю,
Я говорю врагам об этом и друзьям,
Вот только ей я не могу сказать: «Люблю»

Люблю за то, что где-то есть и что живёт,
За то, что спит ночами и не спит,
За то, что правду говорит, за то, что врёт,
За то, что обо мне другим не говорит.

Люблю за то, что скрыла от меня,
За то, что позволяла мне любовь,
За то, что не проходит часа, дня,
И ночи нет, чтоб я не вспомнил вновь

Тех месяцев коротких двух, когда
Она себя дарила целиком,
Дарила мне, не глядя на года,
А я шагал по бритве босиком.

Люблю за то, что не смогла принять,
За то, что так была нетерпелива,
Что так и не смогла понять…
За то, что ласкова была и так красива.

Я вспоминаю блеск ее волос,
И глаз молочный цвет, и женский запах,
И те слова, что Бог ее устами произнес,
И солнце, убежавшее на запад.

За сына я её благодарю,
Что в год Собаки под созвездьем Близнецов подарит
Тому, кому, быть может, говорит: люблю,
Не мне – тому, которого по-доброму обманет.

За нелюбовь тебя, любимая, прощаю,
Прощаю за любовь, что я к тебе храню,
За то, что зла не помнишь, точно знаю,
За то, что сильно так тебя люблю.


Ты кем-то обречен на нелюбовь, -
Мне друг сказал. Но я благодарю
Свою судьбу скупую вновь и вновь
За то, что до сих пор тебя люблю.