-Опять ты за свое? - она сидит, прислонившись спиной к балке моста, смотрит куда-то в небо, от нее не дождешься взглядов в глаза людям, для нее это как-то невообразимо. Но она всегда знает, что я делаю.
Да. Я пишу. Вернее, пытаюсь писать, черная ручка уже где-то затерялась в траве, во время последней охоты кота, и теперь я пишу огрызком карандаша, а маленькое чудовище разлеглось на коленях своей хозяйки и громко мурлычет, будто мотор ...
читать целиком »

-Тебе никогда не бывает скучно? - она лежит на траве, болтает в воздухе ногами, какая-то совсем отсутствующая, играет с котенком, лениво шевеля пальцами, и он носится как угорелый, неравнодушный к ее пальцами и ромашкам. Глаза большие-большие, совсем даже не обычные, цвета пасмурного моря и неба, а в них смертной тоски - утопиться...

-А чего скучать?

-Ну... наверное, потому что адски-скучно ...
читать целиком »

В одном далеком-предалеком королевстве жил-был принц. Обычный себе принц. Таких пруд пруди на балах. Одетые одинаково. Одинаково мыслящие.
Но этот принц был особенным. Так сам он считал. Стены дворца не украшали головы драконов, со стен не смотрели в золоченых рамах прекрасные женские лица, даже на каминной полке, в главном зале, стоял не подпертый жестяной кружкой (чтобы не падал) герб королевства с двумя мечами на подставке, а кукла. В пышном платье, стоившем не меньше чем настоящее, но как ни крути, кукла.
У куклы было свое личное имя, и каждое утро, только сползя со своей королевской постели, растолкав голую крестьяночку, чтобы поднялась и принесла поесть, принц просто летел к своей красотке, замершей с одинаково-глупым и несколько хитроватым взглядом.

Пока его высочество наслаждался этим односторонним общением, королевство ветшало, крестьяне разбежались, и никому не было интересно их ловить, наказывать, повышать налоги, фея давным-давно плюнула на своего странного крестника и уехала в соседнее королевство. Надо было срочно разбудить принцессу. Иначе получалась какая-то кутерьма. Принц, вместо того, чтобы спасать девушку, заигрался в куклы, вот позор. Принцесса, вместо того, чтобы давно уже радовать глаз своего венценосного мужа, спит и тихонько стареет.

Пока разобрались, принцессу уже расколдовал какой-то лихой разбойник, бросив к ногам девушки довольно немалое состояние, пусть и заработанное... хм... нелегально. Увез в какую-то пещеру, по слухам принадлежавшую дракону, там осыпал золотом, и спали они тоже на золоте. В общем, с этой стороны никаких претензий даже не возникло.

Время шло, и королевство вконец обветшало. Чтобы не допустить развала королевской власти, фея сжалилась над несчастным умалишенным и оживила куклу, стоящую на каминной полке.

Только куклы - это всего лишь кусок фарфора. С глупым и несколько хитроватым взглядом.

-Ты останешься сегодня со мною?
Сегодня и ...навсегда.

Мы родились, чтобы никогда не встречаться.
Мы даже и не собирались выбирать дату своего рождения. Так получилось. Зимой. В самом колючем холодном феврале, когда небо и солнце купаются в ледяной воде, когда деревья из последних сил цепляются скрюченными пальцами за небо, пытаются пропороть ненавистный серый цвет, чтобы добраться до вожделенной Весны.
Раз в несколько сотен лет наши рождения приходятся на одно тело ...
читать целиком »

А мы не очень хорошо знали друг друга. Даже сейчас мне иногда кажется, что мне все это привиделось, да и может ли быть иначе...

В школе она сидела на последней парте. Маленькая и нелюдимая, отличительной чертою ее были темные свитера под горло, всегда закрытая одежда, какие-то непонятные майки, жилетки, все натянуто друг на друга, словно обладательница их умирает от холода. А еще она не умела краситься ...
читать целиком »

Он всего лишь звездочет. Он считает звезды. Каждую ночь. Заносит их в списки. Ни одна не избежала его внимания. Только на первые несколько дней. Когда совсем еще Чужая, когда в голове приятное безумие, и когда рыба вот-вот попадется на крючок. Ощущение колеса, которое сделает последний поворот. Ощущение секунд в песочных часах. Ощущение последней капли выпитого спиртного. Каждая из его звезд особенная. А вместе какие-то крошки, алмазные крошки, рассыпанные по столу Вселенной. Не больше и не меньше. Никому не нужные и несьедобные крошки. И пока звезда еще не его, он влюблен. Он делает пометки в своей книге. Он рисует для звезды рамки, выдумывает имя, надеясь, что она станет его Особенной. Его Личной Звездой. Той самой, которая светит только ему. Он всего лишь глупый-глупый звездочет. И когда напивается с соседями по дому, то беспрестанно говорит о своей Особенной Звезде, которая там, вот там, совсем близко, она еще не нашлась, но обязательно найдется. Соседи смеются, пересказывают друз другу курьезы, связанные со звездочетом. Соседи качают головами и крутят у виска: Что еще взять с бестолкового звездочета? Он же совсем безобидный малый.

И каждую из своих Звезд он заносит в список, где посчитано все. Кроме одной без сомнения ненужной совершенно вещи... Звезды Яркие. Или Тусклые. Звезды-Белые. Звезды-Алые. Звезды-Двойные. Или вовсе звезды-Одиночки.

Но открытые звезды никому не нужны. Потому что они - крошки. Всего лишь алмазные крошки. Которые даже не переплавить в один камень, чтобы подарить его в кольце. Открытые звезды - это такая скука.

А еще он не любит Черные Дыры. Он считает их бесполезными. Как же так: Хаос не должен поглотить его любовь всей жизни. Хаос, сжатый в одну точку на звездной карте. Хаос, который не разложишь на координаты. Он всегда не изучен. Он абсолютно бесполезен. И никакой пользы от него не бывает.

А еще у Звездочета была Мечта. Когда-то давным-давно еще до его прекрасных Звезд. Когда он был очень хорошим человеком. Но Мечте и дела нет до его алмазных крошек на карте. Нет дела до замечательных открытий. Нет дела до красоты звезд.

Потому что она - не Звездочет. И на пальце у нее кольцо из алмазных-звездных крошек, подаренное другим. И она очень красиво улыбается. Скрывая под разноцветными шелковыми платьями прозрачность Черной Дыры, спрятавшейся в самом центре упорядоченного мира.

В одном королевстве давным-давно жила одна принцесса. Таких как она было пруд пруди, но сказки почему-то любят выбирать одну. Одну замарашку, копающуюся в золе, одну больную, проведшую большую часть жизни в летаргическом сне, хотя в то время чума и оспа косили всех в подряд, одну подавившуюся яблоком, которую принц успел откачать, одну сумасшедшую, считавшую, что она русалка, которая ходила по берегу близлежащего моря и звала своих несуществующих сестер ...
читать целиком »

За окном море тумана, расплывается, расползается, волнами накатывая по старым разбитым плитам города, по изъеденному временем и громкими машинами асфальту, вверх по полам моего пальто, все выше и выше, подбираясь к горлу, чтобы заклокотать внутри легких пыльной дымкой, созданной чьим-то воображением, чтобы два мешка, собиравших воздух, разом замерли и сорвались, поплывая струйкой крови по подбородку... За окном море звуков, шумят, гудят провода, по которым несется электричество, похожее на опасную змею, которая еще не нашла свою новую жертву. Дрожат, дробясь мелкими картинками рельсы, по которым ползут огромадные, черные, ощетинившиеся разными шипами и крюками, поезда, интересно, что в них? Люди? За окном море реальности, выцветших глаз, обесцвеченных волос, прозрачных пальцев, держащихся за серые монохромные поручни монохромных автобусов, скользят бесцветные тела вырезанными из старого журнала картинками, море серых и пыльных слов, каждое наполненно ядом, который скользит по крови, вцепливаясь в разум..

-Почему они такие? - его черно-алая прядка висит на воротнике, сползает по лопатке, скоро она отрастет, и из нее можно будет плести косичку... -Они? - снимаю перчатку, дотрагиваясь до гудящих перил, держась за них, можно попасть в Нижний Мир, где бесшумно, сбивая лишь звуковой волной, приближается метро, унося с собою прозрачных людей этого города. -Они спят... -А мы? - в его прозрачных глазах, набирающих серость по капле, превращающихся в монохромность, не найти грусти или сожаления. Шелестят на стенах плакаты, все серые и обесцветившиеся, словно тьма потихоньку высасывала из них яркость, живость, что-то шепчут, завораживающе, словно пытаются стать прежними, хоть на мгновение.... Яркими картинками, распечатанными на фабрике, пахнущими краской и чернилами...

-А мы? - огромные стеклянные двери, будто за ними море воды и аквариумные рыбки-люди, журчат, открываясь..

Он такой же, как и они... Хрупкий словно стекло, бесцветный, прозрачные глаза и прозрачные запястья, прозрачные слова, в которых нет цвета, звука, вкуса...

Метро двигается, плавное, бесшумное, несется сквозь потоки темноты, само такое же темное и старое, неуютное и слишком обычное.

Все еще можно исправить... Шарф на его плечах, ярко-оранжевый, странные песни и сказки на чужих языках на ночь, выкрашенная в черно-алый прядь волос, справа от виска, на нее нанизанные разноцветные бусины, вплетенные в мою черную гриву разноцветные шнурки, запах апельсинов и земляники, связанный мною свитер, звон монеток, пришитых к джинсам, разноцветные скрепки и булавки, пробившие тело насквозь, и по ним... Через все это... Струящийся цвет, в кожу, в кровь, в разум, тонкими сетевидными нитями...

Звук и запах, цвет и прикосновение...

-А мы? - я хочу улыбнуться, только разучилась, за эти долгие странствия... - А мы живы... Пока еще..

Игры...
Бог знает, когда началась эта традиция, кто первым придумал ее, такое желанное времяпровождение, когда кровь растекается по жилам, похожая на острые прикосновения ножа к коже, гонит и гонит адреналин по клеткам, костям, убыстряя дыхание и сердцебиение...
Возможно, эта игра с самого начала существовала. Как существует солнце, которое я вижу издалека. Луна, светящаяся в пруду как начищенный пятак. Как ветер и многое другое. Как существуем мы.

Игры.. ...
читать целиком »

А знаете, я рад, что все обернулось именно так...
Сейчас, оглядываясь назад, пытаясь хоть немножко приблизиться к своему горемычному прошлому, я дико завидую. Самому себе. Вот так вот.

Неможко жаль. Немножко хорошо. Что все закончилось.
Я встретил ее тогда, когда жизнь была самой обычной. Знаете, проснулся утром, почистил зубы, позавтракал, и все. День закончился ...
читать целиком »

Когда-то давным-давно мы были вместе.
Так должны начинаться хорошие истории, ведь так?
Истории о принцах и принцессах, истории о вечной любви и всепрощении, о предназначении, в конце концов...

Нас смастерил один и тот же Мастер, вырезал из одного дерева, парных кукол, он же привязывал к нашим запястьям одинаковые нитки, чтобы отличить одну Пару на веки веков. Он шил одежды, украшения, разрисовывал наши лица, кистью нанося одинаковые родинки на лице, выкрашивая тонкие пряди волос в свой любимый цвет, мы не умели говорить, да и не нужно это было. Подвязанные за ярко-синие нити, мы крепко сжимали пальцы, боясь потеряться, пусть даже и на одной пыльной полке, пусть даже на мгновение.

А потом ты исчез.
"Рождение - сложная штука.... " - только и сказал Мастер, заперев меня под стекло в самый старый и темный шкаф, завернув в волны ваты, пахнущие нафталином. Я считала дни, месяцы, годы, мои волосы вконец отрасли и больше не завивались локонами, глаза выцвели и стали совсем прозрачными, я больше не видела цветных снов, я больше не умела ничего.

Рождение оказалось совершенно глупой штукой. Настолько бесполезной и дурацкой, что хотелось смеяться. Все двадцать лет напролет.
Тонкие синие нитки уходили куда-то в небеса, они все время мешали. Мешали обнимать других. Мешали бежать вслед за кем-то, мешали влюбляться, они обвивались вокруг горла, натягивая его до красных полосок, до синяков, они путались в ногах и кляпом заставляли молчать.
Мир оказался чертовски дурацкой, но красивой штукой. Если не считать тебя.
Ты был моей личной проблемой номер один, твои сны, где-то в этом мире, хрупкие осколки иллюзий, со звоном вспарывали мои зрачки по ночам, и хотелось смеяться... Навзрыд....


Рождение - сложная штука.
Но ожидание - чертовски больно.
Гораздо проще быть куклой, не находишь?

-Ты веришь в меня?
-Do you believe?

-Ты хотя бы раз верила в меня?
-Have you ever...

-Конечно... Я верю...

Мы никто. Себе, друг другу. Этому миру. Затерянные песчинки в глазах Бога. Капли в море океане.
Мы всего лишь верим друг в друга...
Холодными пальцами по лезвию ножа, чтобы проверить, как далеко зайдет грань, на которой можно плясать, не задев друг друга? Как далеко зайдут шипы злых слов, как глубоко вспорет грудную клетку наше молчание.
Лентами по запястьям, по рту, по стиснутым зубам, чтобы почувствовать свободу пленника. Чтобы падая, взлететь. Чтобы закрыв глаза, увидеть небо.

-Ты веришь в меня? - он подносит пистолет к моему виску, прижимая холодную сталь, так, что сразу становится больно, его глаза похожи на лед, на застывшие лужицы ртути.
-Конечно... - после того, как раздастся выстрел, последний, на этом свете, когда кровь моя просыплется из глаз красным дождем, он останется умирать. От одиночества. Поэтому верю.

-Ты веришь в меня? - если он сейчас отпустит мою руку, я сорвусь, я упаду, и меня настигнет утреннее солнце... Асфальт проломит тонкие кости, разорвет легкие, наполнив бездной свежего и ненужного воздуха.
-Конечно... - пальцы с силой впиваются в мое запястье, и на нем расцветает синий цветок... И луна в его глазах, кажется, вот-вот растает...

-Ты веришь в меня...
-Ты веришь в меня...
-Ты веришь...

Иногда нам не остается ничего как только верить... В его силу и свою слабость. В то, что не дрогнет рука, и один меткий выстрел оборвет мою никчемную жизнь. В то, что тонкое лезвие ножа, проходясь по моим запястьям, лишь разрежет веревки, позволив начать новую партию, где я Королева.... В то, что алый шиповник однажды пронзит его сердце, вплетаясь в грудную клетку, врастая в кости, обвив тонкой сетью еще живое, бьющееся сердце..
Иногда мы просто не умеем, но нужно только верить...
Бросать карты рубашкой вверх, сдаваться, чтобы одержать верх в другой битве, рвать одежду, чтобы сквозь дыры виднелись красные следы от веревок, запутывать друг друга цепкими словами, ядовитыми поцелуями, босыми ногами по холодному полу, ранним утром, сладким кофе в постель, надевать на себя длинные цепи, просто потому...

-Ты в меня веришь? - он наматывает веревку на мое горло, впутывает мои белые запястья в грубые петли, и деревянный стол под моей спиной приятно холодит кожу...
-Да... Только...
-М-м-м? - пальцами по щеке, по губам, глазами в глаза, зрачками насквозь, выбивая сердце из ритма, дыханием по ресницам...
-Убей меня нежно...

Когда-то мы настолько разучились верить друг в друга, что перестали говорить. Слова лживы, даже взгляд - и о тот можно обжечься, говорила я, на самом деле веря в это. Он поддакивал и отворачивался. Мы разделили город на две равные половины, чтобы каждому не в обиду. Мы разделили день и ночь, чтобы никогда не встречаться, нечаянно, взглядами, мы стали писать письма...

Каждое как обьявление войны, как целый мир, запрятанный в один маленький конвертик.

Я складывала листы исписанной бумаги, обязательно тепло-желтой, янтарной, с вензелями и рисунками восходящего солнца, в конверты, сложенные из нотных страниц, я засыпала туда лепестки ромашек и длинные зонтики одуванчиков, я насыпала горкой семена кунжута и растирала по краю бумаги, по острым граням - щепотку корицы, я складывала туда разноцветные нитки бусин, обязательно ярких, теплых, весенне-летних, алых или голубых, как вода, розовых как восход где-нибудь за городом, звенящих...

А от Него приходили узкие белые конверты, а изнутри сыпались длинные иголки льдинок, морозившие пальцы, белые шарики жемчуга, ночные туманы и каждый раз по крупинке - аметистовый браслет... Темно-фиолетовый, как и цвет Его личной ночи... Темно-желтая бумага, толстая, гладкая, похожая на атласную ткань, пахла Опиумом...

Мы никогда не писали о себе. Ведь тогда мы станем самыми обычными... Мы сольемся с серой толпой за окнами наших домов, на разных полюсах, где даже таблицы рекламных щитов выставляют нам счет в долгой и неутихающей битве. А нам приходилось ходить по грани. Чтобы быть достойными друг друга.


Мы никогда с Ним не видимся, но когда идет снег, когда сильный морозный ветер заставляет меня ежиться, плотнее завязывать шарф, когда в глаза падают острые и холодные льдинки, когда снег тает на губах, пальцах рук без перчаток, когда в воздухе пахнет Опиумом....
..я знаю, Он рядом...



и иду, рисуя дороги на снегу, цепочками своих следов, обязательно линейно, параллельно Его следам, рисую перекрестки, на которых обзательно встречаются взгляды и жду Лета...

-И что дальше? - он поднимает одну бровь, сам становясь в позу вопросительного-негодующего знака.
-Да так... - нервный смех, - ну подумаешь, не очень-то и катастрофично...
-Да ты только что угробила наш дом. И пару соседских впридачу! - тон уже совсем становится резким, и мне ну просто как кровь из носу хочется грубить в ответ. Это реакция. Это всего лишь реакция.
-Если бы кто-то был поумнее, да посильнее, то не сомневаюсь, что этого не случилось.

Да, не случилось ...
читать целиком »

У любви у любой, без сомнения
Изменяется настроение.
То, как искры, жгуче-горячая,
То в раздумьях, пристально-зрячая.
То безумная, страшно-огромная,
То серьёзная, тихая, ровная.
Я люблю тебя разно. По-всякому.
Ты ведь тоже не одинаковый.

Давай махнемся сердцами,
На день или, может, на два,
Бросим всех тех, что были не с нами,
Вышьем цветные повязки на глаза,
Чтобы не видеть друг друга,
Потом зададимся целью,
Найти друг друга в море Памяти,
Цепляясь за стены,
Двигаться, медленно, ровно и словно по нити,
В миллиарде метров от цели,
Ловить дыханье и слепо вдыхать,
По сломанным мыслям ток,
Где же ты, где же ты, где ты?
Пальцы распорют воздух, и стынет кровь,
Начало конца, или завтра мы снова...
Махнемся сердцами на время Сновидений,
Нам для счастья хватает лишь слова,
Чтобы делить весь мир в одной постели,
И меняться телами,
Сердцами..