А мне бы выть на полную луну,
А мне бы выгрызать клыками вены,
Терзать себя вопросом "почему?".
А мне все безнадежно параллельно.

Во мне дыра, точнее я дыра.
В один прыжок скользнувши за пределы,
Я выжила, зачем-то я смогла,
И мне ни до чего теперь нет дела.

За пластиковым смайлом только ложь.
Неискренность стирается с помадой,
Зато и ничего уже не ждешь,
Зато и ничего вроде не надо.

В глазах расплавлена космическая тьма,
Но мало кто посмеет за ресницы.
Один осмелился и выдал мне вчера:
"С таким прищуром проще удавиться.

С такими мыслыми сжигали на костре,
С такими ранами, жалея, добивали..."
Не стоит, доктор, я еще вполне
Способна погулять по тонкой грани.

Сливая безразличие в вино,
Скрывая равнодушие стихами.
Мне просто...просто стало все равно...
Без радостей, зато и без печали.

Встречай меня, унылая Москва
Колючими дождями, мутной грязью,
Безликою толпой. Пройдись, как мазью
По ранам, исцеляя и губя.

Привет тебе, угрюмая Москва.
Ты знаешь, я везла в ладонях солнце,
Чтоб расплескать на каждое оконце,
Но ты, как прежде, любишь облака.

А ты скучала без меня моя Москва?
Я понимаю, меня нне было немного,
Но жизнь моя - извечная дорого.
И ты одна всегда меня ждала.

И я люблю тебя, жестокая Москва.
Пускай обманута твоим гламурным лоском,
Курила за оплеванным киоском
И истово кляла твои места.

Прости меня, ревнивая Москва.
Что променяла на мужские тебя руки,
На сердца сильного размеренные стуки.
Но я за это огребла свое сполна.

Впусти меня, дождливая Москва.
И мне плевать, что ты слезам не веришь.
Ты холодом своим меня согреешь.
И я опять поверю, что жива....

Не спрашивай, прошу моих имен
Не трогай карнавал из моих масок.
Что в имени тебе моем, Ален?
Я так отличен от царевичей из сказок.

Я не похож на графов и князей
Я порождение жестокого прогресса,
И нет на мне величья королей
Но ты, моя родная, не принцесса.

Не примеряй ко мне свои мечты.
Порви свои красивые романы.
Нет рыцарства, лишь пафос, да понты.
И я в тебя влюбленный и чуть пьяный.

Я истинный герой своих времен -
Квартира, секс, мобильник и зарплата.
Какая там романтика, Ален?
Не мы такие - время виновато.

Я не подарок, честно говоря.
Не Грей, не Лонселот и не Ромео.
Но, дорогая, ты же выбрала сама
Меня. И я люблю, как я умею.

И пусть не будет на дворцах моих знамен,
И пусть дракону дальше сладко спится...
Прости меня... Прости меня, Ален
За то, что повстречала антипринца...

Мой ангел нынче не в себе - она грустит.
Забыт на столике горячий шоколад.
Шепчу:"Прости меня". Смеётся:"Бог простит!"
Потом серьезно:"Ты не виноват..."

Мой ангел смотрит, как в ночи кружится снег
Мечтой художника застыла у окна.
- Ты заболела?, - Нет, конечно, нет.
И вдруг отчаянно:"Уже давно больна".

Мой ангел нервно теребит в руке герань.
Ложатся тени на лицо ее канвой.
- Чем мне помочь тебе?, - Уйди уже! Отстань!
И очень жалобно:"Побудь еще со мной"

Мой ангел вздохом разрезает тишину,
Коснувшись лбом холодного стекла.
-Ну что с тобой?, - Не знаю, не пойму..
Попробуй ты хоть раз понять меня.


Мой ангел спит... Я тихо погасил
В квартире свет, коснулся влажных век.
Жестокая насмешка высших сил -
Влюбленный в ангела наивный человек...

Блудливой кошкой поскребется в мои двери
Тоска-подруга.Бог с тобой, входи.
Скользнет в квартиру, и с мороза лапы грея,
Вальяжно размурчится на груди.

Привет, пушистая, и где тебя носило?
Она молчит и сонно щурит глаз.
А знаешь, я его, как прежде - милым.
Я тут с тобой, а с кем он спит сейчас?

Она фырчит и прижимает уши
Спокойно, девочка, спокойно, что не так?
Ну да, я искренне считала его лучшим
И что с того? За каждым свой косяк.

Она сопит и тычется в ладошку.
Мол, я с тобой, я не уйду поверь.
И мы в ночи вдвоем с тоскою - кошкой -
Мой самый ласковый и самый верный зверь.

всего две жизни до весны,
всего две смерти до капели
ты где-то там на параллели
поставь на запись наши сны.

всего лишь вечность до любви
всего лишь миг до невозврата.
да... я готова, вот расплата
за все свершенные грехи.

всего полшага до тебя
и три орбиты до сближенья
я погибаю в отраженьях
в осколках битого стекла.

всего полночи до утра
пять тысяч срывов до рассвета
все то, что было мной отпето,
по ветру пущена зола.

всего лишь выдох до "прости"
три литра слез до искупленья.
и раздирая в кровь колени,
переболей, но отпусти.

всего две жизни до весны...
всего две смерти до капели....

сквозь бесконечности в апреле,
верни меня из пустоты...

Практикуюсь в стихах, разминаю костяшки до хруста,
А в стихах пустота и чего-то разбитого звон.
Не хочу оскорблять наши некогда светлые чувства.
И твое сумасбродство приравнивать к слову "влюблен".

Полюбили. Забыли. Поставили жирную точку.
Я рассыплюсь вдогонку осколками пафосных фраз.
Прочитай и пойми зашифрованный смысл междустрочья -
Я устала бояться себя в глубине твоих глаз,

Проживать в миражах, возводить иллюзорные замки.
Удивительный факт - я подсела на тему чудес.
Ты так искренне, с верой в святое вгонял меня в рамки.
И наш милый дворец под давлением правил исчез.

Черной ручкой вписать твои буквы на белом запястье,
Чтобы чертову память размазать с остатком чернил.
Мы почти разгадали, почти ощутили вкус счастья,
Но не в духе он был - тот, кто рулит движеньем светил.

Промахнулся всевышний, на небе свои неполадки,
Фотоснимки заплакали кровью, как лики икон.
В моей жизни всегда все в своем извращенном порядке.
Мы сходили с ума. Но никто из нас не был влюблен...

А я его вводила шприцем в вены.
А я его тянула с никотином.
Он не успел моим стать самым первым,
Но я его до одури любила.

А я его мешала с маргаритой,
Глушила залпом, крупными глотками.
И все, что под одеждой было скрыто
Я изучала влажными губами.

А я ему стелила в ноги небо.
Его портрет впечатав в роговицу,
А я с его руки кормилась хлебом.
Он мой журавль, а я была синицей.

А я его, как гончая, на запах,
А я его на память заучила.
А я за ним на перебитых лапах.
А я его бесила своим "милый".

А я его включила в идеалы.
На душу ему ставила заплатки.
А я его классически ночами
Писала только рифмой и в тетрадку.

А я его по воспаленным нервам
Ласкала на прощание в передней...

Он не успел моим стать самым первым,
Я не сумела стать его последней.

Температура, кругом голова.
И сердце бьётся в бешенной корриде.
Я понимаю, гости, все дела,
Ты занят. И я вовсе не в обиде.

- Хреново, Заяц, я совсем больна.
Ты, как обычно, нужен, но не рядом.
- Малыш, ты абсолютно неправа.
Я с радостью, но есть же слово "надо".

- Любимый, хочу чая и тепла.
- Я буду с килограммом апельсинов.
- Обманываешь...впрочем...как всегда.
Зашкалилил градусник. Пипец! Невыносимо!

- Котенок, не смогу. Прости козла!
Не вырваться никак, на часик даже!
- Я думаю...есть сердце у тебя?
- Не знаю, Зайя, вскрытие покажет.

А осень жжет...листву и мои сны,
А осень планово сбивает меня с мысли.
Впадаю в кому до пришествия весны.
И не ищу в людских поступках смысла.

В анабиоз до первого тепла.
Под теплый плед, в обнимку с мягким зайцем.
А девочка на время умерла.
Ей не придется лживо улыбаться.

Ей нет нужды терпеть осенний сплин.
Скупать лекарства на извечную простуду.
Пусть в поговорке вышибают клином клин,
А я до мая клиниться не буду.

Пусть осень разливается дождем,
Пусть суетится шумная столица,
А я от непогоды скрыта сном,
Проснусь весной от поцелуя принца.

Мой прокуренный Рай с десятью, как у Данте, кругами.
Мой извёрнутый Рай так пропах твоим терпким Шанель.
Здесь с чертями бодаются нимбами или рогами
Недоангелы, пьют не нектар, а на водке коктейль.

Мой обманчивый Рай весь истоптан твоими следами.
Здесь играют в картишки апостол Иван и Матвей.
Тут шмаляют гашиш и гоняют косяк конопляный.
На десяток невинных здесь сотня отвязных *лядей.

Мой обугленный Рай переполнен твоими словами.
Тут играют не арфы, а долбит тяжёлый панк-рок.
За отдельную плату любой поживится плодами,
За которые Еву когда-то давно за порог.

Мой надломанный Рай разукрашен твоими цветами.
За презренный металл Магдалена танцует стриптиз.
У святого Петра связку райских ключей отобрали.
Каин Авеля режет под громкое "браво" на бис.

Мой особенный рай перемешанный с пеплом и солью.
Персональный Эдем, загнивающий, высохший сад.
Мой искромсанный Рай перемолот твоею любовью.

Если это мой Рай, представляешь, как выглядит Ад?

Все шло к тому. нет, все к тому бежало.
И с листопадом пали шоры с глаз.
И я сдалась, я так легко устала
Бороться за мифическое "нас".

И будет осень, и в дождях столица.
На мостовых останутся следы.
Чужые руки, голоса, чужые лица.
И где-то без меня проснешься ты.

Не рухнут города, не выйдут реки
Из берегов. И не замрет Земля,
Но я пройдусь паломником из Мекки
По тем местам, где встретила тебя.

Касаясь памяти нетленного узора,
Уткнувшись в нелюбимое плечо,
Немного слез. Ведь в этом нет позора -
Скорбеть о том, что душу обожгло.

Сентябрь (жестокое, убийственное НЕЧТО)
Багряным пламенем сожжет за мной мосты.
Недолгосрочным оказалось наше вечно...

Лишь осень рассмеётся от души.....

И серой плёнкою глаза.
И небо крошится в ладони.
Никто из нас, увы, не волен
Остаться рядом навсегда.

Скажи мне, в чем я не права?
Лишь в том, что я тобой болею,
Что по-другому не умею.
Но не тебе судить меня.

Скажи мне, в чем виновен ты?
Лишь в том, что любишь сразу многих,
Что веришь росказням убогих,
Что даришь мертвые цветы.

Скажи мне, где найти ответ?
И есть ли то, что нам поможет,
Что смоет грязь с прогнившей ложью.
Я вижу по глазам, что нет.

И что останется? Уйти?
Разбив на крошево планету,
В глухую вечность два билета,
Откуда нет назад пути.

Позволить времени судить,
Кто все же был из нас виновен,
Кто дезертировал без боя,
Кто не осмелился простить...

Топтать любовь с дерьмом и удивляться -
А где подвох? А, знаешь, нет подвоха...
Кому-то брать, кому-то отдаваться.
И это жизнь. И все не так уж плохо.

Не так уж плохо? Все гораздо хуже.
Одним любовный кайф амфетаминный,
Другие топят чувства в грязных лужах,
Скрывая "мразь" под приторным " любимый".

А кто-то ищет love под одеялом,
Испачканную спермой, с диким стоном.
Не осуждаю, я сама искала
И не нашла... клеймить меня позором.

Другие продают любовь за бабаки,
За шмотки от кутюр, за лимузины.
А есть такие - как собаки, в зубах тапки.
И взглядом преданным: "Останься со мной, милый".

Одни смиренно подставляются под плети,
Другие с ловкостью орудуют бичами.
Вскрывают вены и взрослеют резко дети,
Столкнувшись со своими же мечтами,

Смывают свою веру в чудо с кровью.
А кто-то ждет взаимности хоть кроху...

И эту дрянь мы с нежностью "любовью".
И, черт возьми, не так уж все и плохо!

Мой король на балу...рядом...
Слишком близко...Опасно...Напротив.
Я бесстыдно его взглядом...
Что ж Вы, Сударь, так искренне врете?

-Герцогиня, желаете выпить?
Вам к лицу это черное платье...
Мон сеньор, Вы всем дамам так льстите?
- Я не льщу, Вы прекрасны...
- Оставьте...

Мой король во главе свиты
Снисходительно терпит поклоны
- Герцогиня, вы чем-то сердиты?
- Нет, мой сир, я всем очень довольна.

Мой король пьёт бурбон чинно,
Улыбаясь картинно немного...
Мой король... Он всего лишь мужчина,
Хоть и кем-то приравненный к Богу.

Мой король ненавидит скуку,
Мой король начинает танец.
- Герцогиня, подайте мне руку,
Вас так красит легкий румянец.

Мой король так хорош в алом.
Мой источник страсти и злости.
- Герцогиня сбежим с бала?
- Нас превратно поймут ваши гости.

- Герцогиня сегодня не в духе?
- Что Вы, сударь, немного устала...
- Говорят, при дворе ходят слухи,
Что любви короля для Вас мало?

- Мой король доверяет сплетням?
Не судите меня слишком строго...
Я отвечу Вам по секрету -
Мне любви короля слишком много...

Мой король, мой венец мира,
Мой владыка души и тела,
Перед Вами сейчас герцогиня
О любви говорит неумело.

Мой король, он со мной...рядом...
Слищком близко...чуть-чуть...не успела...
- Герцогиня, покинуть Вас надо,
Там, в покоях, ждет королева.

Подруга, все пройдет, и станет легче.
И время псом залижет наши раны.
Ну а сегодня просто грустный вечер,
Ну а сегодня мы совсем чуть-чуть устали.

Ну а сегодня красное в бокалы
За нас с тобой, а лучше за чёрт с ними.
Не мы, подруга, счастье продолбали,
А те, что нас, ма шер, не долюбили.

Давай закурим. До утра еще так долго.
Под тиканье часов и пачку кента
Обсудим, в чём косяк наш перед Богом,
В чём мы не разобрали суть момента.

Ты плачешь? вот засада! да я тоже...
Предательская влага на ладони.
Хотя, чего уж там... сейчас, пожалуй можно.
Ты только спрячь подальше телефоны.

И пусть рыдают с нами воском свечи,
И с ними догорают все печали...
Сегодня просто очень грустный вечер,
Сегодня мы немножечко устали....

Знаешь, мама, от него искрится воздух.
Он смеётся, а в глазах танцуют черти.
Знаешь, мама, он порой вполне серьёзно
Говорит, что хочет моей смерти.

Знаешь, мама, его кожа пахнет силой.
Он целует и зовет своей принцессой.
Я не верю, до меня их столко было.
Знаешь, мама, про таких твердят повеса.

Знаешь, мама, от него так веет ими,
Иногда еще звонят, он отвечает.
Знаешь, мама, он не любит моё имя -
У него четыре разных ( так бывает).

Знаешь, мама, он не верит в гороскопы.
Верит в бога и в себя и ищет знаки.
Знаешь, мама, он по-своему жестокий,
Но к нему идут и кошки, и собаки.

Знаешь, мама, у него все тело в шрамах.
Я боюсь спросить откуда, вдруг ответит.
Знаешь, мама, он до тупости упрямый -
Он танцует нА спор степ на парапете.

Знаешь, мама, на него стальные нервы...
Я сама гуляю с ним по краю...
Мама, мама, я люблю его, наверно,
- А за что?
- Не знаю, мам, не знаю...

Ей не досталось принцев - только кони.
И те не жеребцы - малышки пони.

Она не верит в сказки, дышет былью.
И быль её пропитана полынью.

Она не ищет встреч, она устала.
Она бы многое про многих рассказала.

Ей не хватает веры в свои силы.
И жизнь её порядком "износила".

Не любит прозу, думает стихами.
В сети болтает с виртуальными друзьями.

Рисует смайлики-подобие улыбки.
И жизнь её ползет, как та улитка...

Вздыхая, кутает озябшие ладошки.
Мечтает о большой мохнатой кошке.

Сбежать куда-нибудь из маленькой квартиры.
И зашивает на потёртом сердце дыры.

Она почти сдалась, почти сломалась.
В коленях дрожь, в груди тупая слабость.

Она любила, как и все, она любила...
Теперь лишь пони, одиночество, квартира...

Мой сладкий заяц любит есть конфеты
И запивать горячим мятным чаем.
А я до боли ожидала это лето,
Чтоб все вернулось на исходные начала.

Мой сладкий заяц любит мою спину,
Он поцелуями её во сне тревожит.
А я готовила распятье из осины.
Чтобы себя на нем...но лишь занозы в кожу.

Мой сладкий заяц либит, чтоб пожестче,
Чтоб ногти разрезали его тело.
А я искала нежность между строчек
И наводила на себя его прицелы.

Мой сладкий заяц любит дольче, гуччи,
Красивую и стильную одежду.
А я надеялась, однажды будет лучше
И оставляла только право на надежду.

Мой сладкий заяц любит кучу хрени.
Хоть кое-что заслуженно, возможно...
А я люблю его...до посиненья.
И вряд ли кто поймет, как это сложно.

печальный город. он такой же одинокий.
такой же несчастливый, как и я.
он по ночам взирает в чьи-то окна.
вздыхает в ожидании дождя.

он зажигает фонари как вечереет.
он до безумия боится темноты.
он тянет руки к звездам, вдруг согреют?
но звезды равнодушны к нам. увы...

он провожает до дверей простых прохожих
он выпускает кошек погулять.
мы с ним похожи. очень сильно с ним пожожи.
мы вместе с ним не можем просто спать.

и если в подворотнях воет ветер,
мы тихо-тихо хнычем от тоски.
встречаем солнце ежедневно на рассвете.
и любим непонятные стихи.

мы губим...мы себя небрежно губим
под ворохом накатанных проблем.
мы с ним покурим, на двоих одну покурим
и дальше...в ожиданьи перемен...

наверно, выдохлась, спеклась, да и не жалко
сдирая руки, ноги в кровь. ОСТОЧЕРТЕЛО.
над пунктом "я смогла" поставить галку -
блокадные полгода одолела.

и пусть все мысли не ложаться теперь в строчки.
к чему насиловать бумагу и калечить?
теперь он мой, он только мой! и точка!
хотя прекрасно знаю, все не вечно.

хотя прекрасно помню рвались струны.
и стены в доме расцарапаны ногтями.
солдатом на пойне полубезумным,
а может, и не "полу" ... простояла.

былое в прошлом, глаз долой, коль кто помянет.
я счастлива.... почти... немного страшно.
ну что еще меня способно ранить?
я сквозь шторма корабликом бумажным...

Пустое равнодушие, усталость,
Дописаны последние страницы.
И что осталось мне? такая малость -
С поднятой головою удалиться.

Небрежно подобрав подолы юбок.
О чем это? я большей частью в кедах.
Щелчком отбросить замусоленный окурок.
Я не курю, но странно ...захотела.

Со вздохом уронить лицо в ладони,
Черкнуть две строчки в переписанной тетради.
Я отпущу тебя сегодня. хватит боли.
И ты позволь уйти мне Бога ради!

Не клеить пластырем покоцанную душу,
Не бинтовать изломанные плечи...
Я ухожу...поверь, так будет лучше.
Я ухожу...и в этот раз навечно...


еще раз лю тя))) не грусти.

И новый день, Москва, дожди и хмарь,
Зонты, плащи и грязь. Невыносимо!
Июль - мне заявляет календарь.
По мне так осень, что рождает в муках зиму.

И лужи под ногами, мокрый кот.
И влага, влага днями и ночами.
Не вырваться из темных плотных вод.
А где-то лето ждет меня, скучает.

А где-то солнце, чайки и волна.
А где-то манят яхты парусами.
Волшебные далекие края,
Обласканные морем и мечтами.

А где-то сальсу на песке кружАт лучи
И пальмы в ряд, а ночью звездопады.
А где-то...впрочем мелочи.. дожди,
Москва и тучи, сапоги и влага, влага.

Здесь нет прибоя - лужи и ручьи,
И карканье ворон мне вместо чаек.
Нет пляжа, солнца, моря... НО ЕСТЬ ТЫ!
И бог с ним, с летом...
пусть немного поскучает!=)

И капал дождь, стекал по мостовой.
А я в окне курила сигарету.
И думала, зачем он мне такой,
И почему его дороже нету.

И падал дождь, стирая пыль дорог.
Кружились струйки в непонятном мерном танце.
Ну как ты мог? Любимый, как ты мог
Надежду вырвать из моих зажатых пальцев?

И гром гремел, ночи нарушив тишь.
И ветви гнулись, жалобно стеная.
Жестоки дети... ты такой же, мой малыш.
А я живая, я пока еще живая.

Два одиночества - полночный дождь и я.
А капли потушили сигарету.
Клянусь любить, клянусь любить всегда!
Всегда...а может, только до рассвета...

Нежный лунный свет скользит в окошко.
Тени заплясали на стене.
На ковре мохнатом дремлет кошка,
Лапой нервно дёргает во сне.

В комнате ни шороха, ни звука -
Плотным покрывалом тишина.
Рядом, подложив под щёку руки,
Спит моя заветная мечта.

Где-то на полу лежит подушка,
Одеяло смято в мягкий ком.
Стриженная ёжиком макушка,
Тело изогнутое клубком.

Длинные пушистые ресницы,
Родинка на шее, мощный торс.
Завозился...Значит, что-то снится -
Тихо шепчет и забавно морщит нос.

Успокоится, смешно закусит губы,
Засопит, уткнувшись мне в плечо.
Милый. Я плыву в улыбке глупой.
И щекотно от него, и горячо.

Брови домиком и розовые пятки.
Коже светится под отблеском луны...
Спит мечта, а значит, все в порядке.
Спит и видит красочные сны.

Я выживу... Иного не дано.
И если вдруг скользну на подоконник,
Меня вернут хорошее кино.
Любимый кент, Земфира и джин-тоник.

Стихи, огромный заяц, шоколад.
И старая уютная пижама.
Дождь без зонта, цветы...любимый взгляд.
Ну и конечно мама. моя мама.

И босоножки новые в шкафу,
И кошка с бирюзовыми глазами.
Задуюмаюсь. Зажмурюсь. Не рискну.
И на пол осторожными шагами.

А после дым колечками в окно.
Размазывать тональник и помаду.
Я вижыву.. Иного не дано.
Коль я дышу, кому-то это надо...

Да, я помню тебя...
ты была с ним недолго, но всё же...
Ты любила его, ты, наверно, считала своим.
Целовала в засосы его загорелую кожу.
Прижималась во сне, называла тихонько родным.

Да, я помню тебя...
твои волосы цвета пшеницы.
И глаза, как мои, но в моих чуть поболе огня.
Да, я помню слезу, что блестела на длинных ресницах,
Когда я говорила тебе: "Ты ему не нужна"

Побелевшие пальцы и сжатые в ниточку губы.
Нежный голос шептал: "Ну зачем? Почему? Отчего?"
Я, наверно, казалась тебе недалекой и грубой.
Я, наверно, казалась тебе недостойной его.

Да, я помню тебя...
аромат сладковатой ванили.
Твой метоловый Vogue и морщинку средь белого лба.
Я глушила Blue Label, ты томно цедила дайкири.
В этот вечер решалась (ни много, ни мало) судьба.

Да, я помню тебя...
столько времени... надо же... помню...
Как ты там, интересно. Кому посвящаешь стихи?
А ведь я не считала себя ну хоть в чем-то виновной.
А сейчас захотелось сказать тебе только "прости".

- Не провожай меня, не стоит.
- Нет, не буду.
- Ну что ж... тогда пока?
- Увы - прощай.
- Ты будешь вспоминать?
- Я не забуду.
- А мы могли бы...?
- Не могли бы, милый.
- Жаль.
- И ни звонка?
- И ни звонка, ни эсэмэски...
- И не сорвешься?
- Я сотру твой телефон.
- Ты в этом вся - сжигаешь, рубишь резко.
И я тебя за это...
- Меньше слов!
- Не хочешь это слышать?
- Станет сложно.
- А так легко?
- Оставим все как есть.
- Скажи, он лучше?
- Ну зачем тебе? Возможно.
- А кто же я тогда?
- Ты просто месть.
- И не заплачешь?
- Может быть, ты не увидишь.
- Я буду знать, ты плачешь обо мне.
Я буду знать, что где-то с кем-то дышишь.
- Тебе это поможет?
- Нет. Тебе!
- Иди. Пора.
- Родная, всё же гонишь?
Тогда прощай. Живи, гори, люби.
Других не жги - твоих следов не скроешь.
Я был с тобой...
- Постой!!! Нет...уходи...

Две сотни масок и для каждого своя.
Вот с этим буду лапой, с этим сукой.
Вот этому скажу: "Бери меня",
А этому: "Держи подальше руки"!

Кому-то стану клоуном, шутом.
Кому-то разыграю слезы, драмму.
Кому-то буду милой и простой.
Кому-то нереальной, самой-самой.

Святой и грешницей, прощающей и злой.
Надменной, приземленной, сильной, слабой,
Красивой дурой... кем угодно, но не мной,
Чтобы себя не выдать жестом, взглядом...

От всех надежно спрятать свое "Я".
За ложною слезой, пустой улыбкой.
Две сотни масок - очень прочная броня.
Не я, а маска совершать будет ошибки.

Две сотни масок...Значит, образов, ролей.
Весь мир - театр. и я сыграю, я актриса.
Настанет день, из памяти людей
Моё лица сотрут придуманные лица.

Меня осталась такая малость.
Совсем немного - на пару вдохов.
В виски колотит тупая усталость.
Трахеи и бронхи окутаны смогом.

Меня разрывает на клочья от боли.
Меня распирает несказанность фразы.
А слез не осталось - дорожки из соли
Блестят на щеках драгоценным алмазом.

По мне долбит время и гнет мою спину.
Терновым прутом перевязаны руки.
Мне так надоело казаться всем сильной
Патрон в барабан...и окончены муки.

На мозг давят стены. Зависла программа.
Четыре угла, почти нет кислорода.
И пульс мимо ритма, и верных сто граммов
Уже не спасают...уже надо много.

И плавятся чипы. И рушатся схемы.
Еще пара строчек, и я за порогом.

Он был самым лучшим, хотя не был первым.
Он стал просто сном, хотя мог бы стать богом.