Вот так бывает - вдруг станет грустно.
Наверно, осень, наверно, вечер.
В квартире тихо, на сердце пусто.
Горит светильник, а лучше б свечи.

В стакане кьянти, а лучше б кофе;
За шторой дождик, а лучше б стужа.
И все, по сути, не так уж плохо.
Нет, все гораздо... гораздо хуже.

Такое время - унылый город,
Унылый месяц, и я уныла.
Вы все, кто раньше мне был так дорог,
Идите с миром. Я вас простила.

Пустила с ветром промозглым утром
По перепутьям, дорогам, трактам.
И стало легче в тот час... как будто.
Как будто вовсе не жду обратно.

И в осень лучше сжигать помосты.
Горит неважно, и много дыма.
Но кто сказал, что все будет просто?
Зато золой удобряют в зиму.

Ещё дожить бы до тех морозов.
Не замереть, не застыть в тумане,
Не променять куцость рифм на прозу
И не сознаться, что больно, маме.

Не перепутать бы чёт и нечет.
И не скатиться б в своё безумство.

Да, это явно не лучший вечер.
Всего лишь осень, всего лишь грустно.

Не ошибись. Я за тобой на лапах
Крадусь, вонзая когти в рыхлых снег.
Щекочет ноздри сладковатый теплый запах.
Там впереди бредет мой человек.

Не опасается и не сутулит спину,
Но знаю, чувствует лопатками мой взгляд.
Он молодой, уверенный, красивый,
Он источает дивный аромат.

Я не спешу, я навостряю уши.
Предчувствие веселья, я в оскал.
Он бесподобен, он, возможно, лучший
Из всех, кто в моих играх побывал.

Бесшумная, чернее своей тени
За запахом вперед, вперед, вперед.
Мой человек не встанет на колени,
Когда его последний миг придет.

Азарт охоты, кровь вскипает в жилах.
Один прыжок, один ... Я так близка.
Мой человек смеется?!
Я не в силах
решиться для смертельного броска.

Глотаю жадно воздух. Хрипло. Резко.
Мой человек теперь глядит теперь в упор.
Особенный. Живой. Красивый. Дерзкий.
Могу ли я вершить свой приговор?

Мой человек кривит усмешкой губы.
Ни тени страха только интерес.
А позади меня рокочут трубы,
И вспышки света озаряют мрачный лес.

Глаза в глаза. Последний поединок.
Мой человек. Он мой и только мой.
И я сдаюсь... Ладонью на загривок:
"Не бойся, девочка, пошли уже домой"



Там за спиной, вдали идёт погоня
Загонщики, собаки, крики, бег.
Наивные. Нам даже черт не ровня.
Два зверя в чаще: Я, Мой Человек.

Их зови не зови, не вернутся. Смирись и спокойно
Не глотай корвалол или виски (тут как повезет)
Хватит парить народ не сложившейся дружбой/ любовью
Все равно, если честно, тебя ну никто не поймет.

Всем тактично плевать, так что к черту писать эти строчки
Пять блокнотов соплей не про то, ни о чем, не впопад
Что поделать теперь, если кто-то не любит, не хочет.
Если кто-то свалил, значит "Кто-то" не твой вариант

Без печальных речей, без надрывов, вечерних истерик
Знаю, проще сказать, если в горле застрянет комок...
Как-то так повелось, что по жизни сплошные потери
Просто дальше живи, извлекай из потери урок.

Соберись и иди, не сутуль от усталости спину
Лучше ногти в ладонь ( Да поможет священная злость)
Если нету сил быть, так хотя бы казаться всем сильной,
Чем страдать до упора, о том, что, увы, не сбылось...

10 минут "вдохновения", никакого редактирования, но оставлю так. Было настроение, так что сильно не придирайтесь)


Где бы ты ни был, с кем бы ты ни был, как бы меня не помнил.
Знай, что я рядом, что грежу тобой ночами.
Мало кому признаюсь, но так же больно,
Так же тоскливо. И грустно. И дико печально.

Как бы не верил в меня, как на меня б ни злился.
Я в тебя дико, в глубинах души. До смерти.
Это так страшно - того, кто с тобой простился...
Я представляю, в кого бы пошли наши дети.

Что бы ни делал, чьи б ни сжимал ладони,
Я никогда не прощу себе наше "было".
Как же молила я одолжить мне немножечко воли,
Чтоб я забыла тебя. В конце бы концов забыла.

Как бы ни жил ты. С чем бы судьба ни столкнула.
Я бы всегда отовсюду к тебе навстречу
Я как и раньше влюбленно дебильная дура
Знаешь, нам лгали, и время ни капли не лечит.

Как бы меня не гнал ты, как бы ни жёг помосты.
Я никогда, ни за что не смогу отречься.
Пусть время мчится, сменяются вёсны на вёсны,
Я за тобой буду следовать в гулкую вечность.

Я не верю в весну. Я не верю в себя и себе.
Я не верю в любовь и сопливые женские книжки.
Я застряла на годы в холодном пустом ноября.
Но не будем об этом. Ноябрь этот личное слишком.

Я не верю в судьбу и не верю в слияние душ.
Я не верю всем тем, кто клянётся остаться навеки.
Слишком много их было. И кто-то кому-то там муж,
Им совет да любовь, ну а мне? Мне припухшие веки.

Я не верю в стихи. Я давно не могу их писать,
Раз не верю в себя, толку верить обиженным строчкам?
Тот, о ком, все болело, навряд ли сумел бы понять,
Даже если б прочел... а уж он то читать не захочет.

Я не верю в таро, гороскопы и вещие сны,
Я не верю гадалкам и силе их громких пророчеств.
Я не верю лжецам, но и в правду не верю, увы.
Я не верю словам. В телефоне. В полтретьего ночи.

Я не верю в друзей и от этого горько втройне -
Километры и быт разъедают все клятвы и связи.
Победителей нет. Каждый пал в персональной войне.
Я не верю в людей. И еще не ошиблась ни разу.

А я не думал, что есть такие.
Я помню, встретил в каком-то клубе.
Сама смеётся, глаза больные -
Таких боятся, таких не любят.

Помады красной изгиб точёный,
Бросала фразы острее перца.
Одежда, волосы, ногти, в черный,
На шее крестик, обида в сердце.

Шальная девочка - пела песни,
Глушила виски, манила взглядом.
А я подумал тогда, что есть в ней
Возможность стать самым сильным ядом.

Шептала на ухо еле слышно:
"Спасайся, глупый, беги скорее".
Вдруг протрезвела и резко вышла.
А я, дурак, не пошёл за нею...

Уже под утро в пустой квартире
Меня накрыло животной грустью.
Я и не думал, что есть такие,
Что боль возводят в разряд искусства.

Искал по барам ее, по клубам,
Впивался жадно в глаза и лица.
Каким-то диким, безумным чудом
Я как мальчишка успел влюбиться...

Как будто в глупом сопливом фильме.
На все бы плюнуть, напиться б лучше,
Но я не думал, что есть такие,
Что смотрят взглядом усталым в душу.

Одевайся. В моем доме осень.
За окном уже зима, а здесь дожди
Я не буду вспоминать кого кто бросил
Или предал...Просто приходи...

Как тогда, тремя годами раньше,
Не стучась, открой входную дверь.
Столько времени прошло, мы стали старше,
Но я жду тебя под вечер и теперь

Знаю глупо, но по-детски верю в чудо.
И признаться, если честно, иногда
Я боюсь, что я тебя забуду
Или не забуду никогда.

Если б можно, если бы вспять время,
Я бы тебя снова прожила.
Я в тебя до одуренья верю-
Это моя главная беда.

У тебя проложены дороги,
От меня. Обратно нет пути.
Но ведь я прошу совсем немного
Просто в гости. Просто приходи.

Одиноко. Вечер. Время восемь.
Заходи сегодня? Хорошо?
Только одевайся - дома осень
Неизменная. С тех пор, как ты ушел.

Когда касались чужие руки,
Когда писала стихи не в тему,
Ты где-то тихо ругался "сука"
Но не хотел мне звонить без дела.

Когда я в барах глушила виски,
Когда с другими взрывала ночью,
Ты оставался родным и близким
И это рвАло нам души в клочья.

Искала счастье в постели с кем-то,
Вонзая ногти в мужские спины.
Но каждый думал, что я с приветом
Когда, забывшись, шептала имя.

Когда под утро стыдливо жутко
Пыталась прятать себя в одежду,
Ты тоже, детка, по проституткам
Ну или с девочкой поприлежней.

Когда меня отходосом после
Грузило чувством вины и злости,
Ты притворяясь большим и взрослым,
Искал отмазки не ехать в гости.

И так по кругу - кого накроет,
Кто первый сдатся и скажет хватит.
Когда искала себе героев,
Ты появлялся совсем не кстати.

И снова и сопли, и снова нервы.
Побольше соли и лайм - текила
Когда ты злобно ругался "стерва",
Я, как и раньше, тебя любила.

В том январе тоска струилась с крыш,
Ворвавшись в дом, шипела на свечу.
А я гадала, где и с кем ты спишь,
Прижавшись к нелюбимому плечу.

Играла вьюга мерный, мрачный вальс.
Кружился ворох мыслей на ветру.
Я вспоминала, что же было в нас
Того, чего я больше не найду.

Трещал мороз. И вой шального пса
Вгрызался мёртвой хваткой в тишину.
Закрыв уставшие, зелёные глаза,
Шептала в ночь: «Я всё ещё люблю».

Стирала слёзы. Глупая, нельзя.
Зима сипела гневно за окном.
Ты мне сказал, меня спасут друзья.
И всё забудется, как жуткий, дикий сон.

Не так давно. Один несчастный год
Забот, проблем, разлук, каких-то встреч.
Ты обещал когда-то, боль пройдёт.
Но память нас старается сберечь.

Стихает день. Бредёт седая ночь,
Впивается когтями: «Детка, плачь!»
Чужие руки силятся помочь,
А мне поможешь ты... или палач.

Хрипит тоска, канючит, рвётся с крыш.
Хохочет, издевается зима...

И если ты, как я, сейчас не спишь,
Спаси меня, спаси от января.

Я старался осторожно, понемножку
Оживлять ее, родная, ну дыши
Что-то было в ней от дикой блудной кошки
Ни хозяина, ни дома, ни души.
Рассказала мне однажды - был когда-то,
Тот, кто мог и звал ее своей,
И клялась мне, что ни в чем не виновата,
Но она теперь ничья и он ничей
Я бесился, у меня сводило скулы
Одним залпом выглушив коньяк,
Я сердито ей бросал - все бабы дуры
А она в ответ по-детски "сам дурак"
Обижалась, кажется. не знаю.
Уходила от меня, захлопнув дверь
Я за ней, себя ругая :"еще злая?"
Хитрый взгляд и томное "проверь"
Все проблемы завершались поздно ночью
Спину в кровь на скомканном белье
Как безумная, шептала :что ты хочешь?
Страстно, яростно себя дарила мне
Лишь под утро обессиленно, устало
Затихала, позволяя мне поспать,
Но сквозь сон я слышал, как рыдала,
И ни разу не посмел ее обнять
Покалечена, оторвана от стаи
Потерявшаяся женщина-дитя
У кого-то были крохи, кисы, зайи.
Я же четко называл ее беда.
Что-то было в ней холодное, больное,
Что мешало правильно дышать
Она часто не могла найти покоя
И писала что-то рифмами в тетрадь
Я не спрашивал, боялся вдруг ответит
Я не знал кто мы- любовники, друзья?
У подруг давно мужья и даже дети
А она опять одна, совсем одна.
Приходила ночью пьяная и злая
Я не спрашивал откуда или с кем
Телефон об стену, губы в кровь кусая:
Ты зачем открыл мне дверь, скажи, Зачем?
Если б знать... Она была отравой
Я смиренно принимал весь горький яд
Видимо, кому-то было надо
И признаться, если честно, я был рад.
Я сжимал ее холодные ладошки:
"Кто же это сделал до меня?"
Что-то было в ней от дикой блудной кошки
Девять жизней и последняя моя .

Мальчик был и вдруг его не стало
Нет, он жив (дай бог ему здоровья)
Просто он сказал "спасибо, зайя"
И ушел за новую любовью

Так легко и без затей в дождливый вечер
Забежал, разбив мой мир на части:
"Если кто-нибудь согреет твои плечи,
Буду рад, желаю тебе счастья"

Разграничив жизнь на до и после,
На прощанье громко хлопнув дверью,
Мальчик подарил мне горе-осень,
А себе веселое похмелье

Да, история банальна до абсурда.
Он, она, любовь, конец, пичалька
Не напрасно говорят все бабы дуры
Но мне часто ночью снится его "зайка"

Я, конечно, с этим справлюсь, дайте время
Я его оставлю в бурном прошлом.
И финалом чья-то строчка в тему:
Он мудак, конечно, но хороший.

Sha. 
И кто из нас первый не выдержит, сдастся, плевать 
И чей телефон разольется в знакомом рингтоне
Все будет, как было - парламент, беседа, кровать.
Но что-то покажется странным, чужим, незнакомым.
Я буду шутить, притвориться, что все хорошо,  
Ты будешь курить, задыхаясь удушливым дымом
Ты спросишь: "прошло?" я отвечу: "куда там прошло".
Но что-то не даст по старинке назвать тебя милым.
И будет накал и будет касание губ
И руки привычно, без спроса скользнут под одежду,
Ты будешь, как раньше, напорист и капельку груб.
До боли знакомым, до боли родным, но не прежним.
А после дышать и нести запредельную чушь
Как было давно разговоры с глубоким подтекстом.
- И много велось на короткую юбку и тушь?
- Да кто их считал? Ну а как поживает невеста?
Зажжется рассвет, разогнав темно-серую муть
Застивит взглянуть по-другому на все, что знакомо.
И я очень тихо, боясь ненароком спугнуть,  
Спрошу, не сдержусь: "может, хочешь начать все по новой"?

Я, кажется, сдалась. Мои ладони
В порезах мелких и покрыты льдом
Он, может, и хотел, но он неволен
И я ни разу не просила. Я о нем

Почти и не писала, лишь наброски
Мне было хорошо, как никогда
Больного счастья эхо-отголоски
Осколками засели у ребра

Слепа в надежде, верила- все будет
Ты только жди и может быть, молись
Но боги глухи, а ломают судьбы люди
Мол, девочка, учись, такая жизнь,

А я научена давно, с лихвой, с достатком,
Покоцона, побита, как щенок,  
И лишь тогда бывало все в порядке,
Когда клубком свернувшись возле ног

Неважно где, квартиры ли, отели
Я засыпала, я была близка.
Меня бесили люди, что не смели
Понять, крутили пальцем у виска.

А я не спорю - мне сносило крышу.
И сносит... И тревожит... И болит...
Я каждой ночью слышу, как он дышит

Хотя он уже год со мной не спит...

Отлично, мама, правда, всё отлично.
Друзья звонят, мир вертится, живу.
Да что нам будет девочкам столичным?
Короче юбку, каблуки, лови волну,

С бокалом вермута, а может, с чем-то крепче
Бежать туда, где шумно и темно
И вроде дышится и вроде как-то легче.
И притворяешься кому-то там назло.

Почти счастливая, почти про всё забыла.
На всякий случай спрятав телефон,
Ты улыбаешься, стараясь со всей сил
Не думать ни о чём и ни о ком.

А после, мама, после всё иначе -
В пустой квартире скинув каблуки,
Садишься на диван и тихо плачешь
От мутной поглощающей тоски.

Одна в тиши, обняв худые плечи,
Впускаешь в себя мыслей хоровод.
Безбожно врут, мол, время что-то лечит!
Не лечит, не спасает уже год.

Сторонишься бесед о чем-то личном,
Скрываешься в тени дежурных фраз.
Отлично, мама, правда, всё отлично.
Я выживу. Клянусь. Не в первый раз.

Здесь осень не такая - здесь чуть мягче,
Здесь тучи бродят в вязкой синеве.
Гуляют сквозняки, и жалко плачет
Ноябрь, застывший мухой в янтаре.

Река волнуется, тревожа пароходы -
Ей тесно, ей бы вон из берегов.
Прохожие, смирившись с непогодой,
Скрывают свою жизнь под сень зонтов.

Немного света, и листва смягчает звуки,
И пахнет детством ласковым грибным.
Здесь обнимают плечи чьи-то руки.
И их владельца ты, солгав, зовешь родным.

Он вроде и не плох, но он, как осень -
И в золоте всё, в красках, да не то.
Он позаботится, согреет, что-то спросит,
Он даже у дверей подаст пальто.

Но ты вздыхаешь, глядя за окошко,
Ладони зябко пряча в рукава,
Сйчас бы к маме на блины и рядом кошку,
Но далеко... и кошка умерла.

Лишь две слезинки - реквием о прошлом,
Несбывшемся теперь наверняка.
Здесь осень мягче, но и здесь всё так же тошно,
Когда не в Той руке твоя рука.

Моя девочка спит, беззащитно свернувшись в клубок.
Прижимая к груди утомленного мягкого мишку.
Я остался бы с ней. Обязательно, если бы мог,
Но кромсать эту душу собой для меня даже слишком.

Моей девочке снится Москва и, наверное я,
Я когда-то умел охранять её сон от кошмаров.
Я обнял бы её, прикрывая блаженно глаза.
Но зачем оставлять на её спине жуткие шрамы.

Моя девочка пьёт апельсиново-яблочный фреш.
Я её отучил заливать свою боль алкоголем.
Я б сумел залечить в этом сердце пробитую брешь,
Но зачем подчинять без того надломлЁнную волю.

Моя девочка плачет, из глаз её капает боль.
Как наивный ребёнок, к щекам прижимает ладошки.
Я губами собрал бы с лица её горькую соль,
Но зачем ей нужны мои жалкие нежности крошки.

Моя девочка любит тепло, паруса и .... меня,
И боится, что я не вернусь, позабуду однажды.
Я бы смог отпустить! Я бы бросил! Да только всё зря...
Я вернусь, моя девочка, всё остальное неважно.

Я точно знаю цену одиночеству
И пустоте квартиры при луне,
Когда до одуренья дико хочется
Бежать к кому-нибудь и лучше бы к тебе.

Я знаю, как минуты растекаются,
Окутывая вязкой пеленой.
И в пять утра глаза не закрываются,
И каждый день дождливый и больной.

Я знаю эту пытку телефонами,
Когда единственный, кто вспомнит лишь Билайн.
И щеки вдруг становятся солеными -
Никто не хочет слышать твоих тайн.

Я знаю, когда ночи не кончаются.
И музыка в наушниках - набат.
Стараешься, но черт! Не получается.
И знаю, что никто не виноват.

Я знаю, когда мысли с сигаретами,
И верный друг твой уличный фонарь,
Как с однотипными унылыми рассветами,
Ты застываешь мошкою в янтарь.

Ночной кошмар, который все не кончится,
Скитание на грани, на краю.
Я точно знаю цену одиночеству
И я его задаром отдаю...

На глазах стрелки
На чулках тоже.
Шарик с ядом мелкий
Плотно вшит в кожу.

Как шпионам раньше,
Чтобы не сдаваться.
В мире лжи, фальши
Я учусь драться.

Заточить ногти,
И ножами в спину.
Ты же тварь вроде,
А такой милый.

Ты же боль в дозах,
Ты же смерть в граммах.
Я ищу пользу
От тебя рьяно.

Я ищу роли,
Но боюсь сцены.
Ты один волен
Мои рушить стены.

Ты один смеешь
Наносить раны.
Только ты имеешь
Право быть равным.

Право быть строгим,
Право быть нервным.
У тебя их много-
Ты для каждой верный.

Мой партнер -грабли,
Танцевать можно.
На стекле капли,
На глазах тоже.

Осторожно кончиками пальчиков
Прикоснуться к краешку души.
Умирая рядом с этим мальчиком,
Заставлять себя – родная, ну дыши.

Он не первый с теплыми ладонями
И, наверно, не последний, что страшней...
Так зачем срываюсь по наклонной я
И пытаюсь растянуть остаток дней.

Протыкая сердце ржавой спицею,
Зная будущего страшное «потом»,
Я готова стать его синицею
Или лучше приручЁнным журавлем.

Я готова стать его Палладою,
Я готова быть его огнем,
Только жаль ему меня не надо и...
....и он любит мокнуть под дождем.

Остается только трогать пальчиком
Осторожно краешек души -
Ну побудь со мной хорошим мальчиком,
Не спеши меня оставить, не спеши.

Запутавшись в своих безумных снах,
Я зеркалу с утра твердила "хватит".
И дядя в белом форменном халате
Пытался разобраться, что не так.

Не стоит, доктор, вам себя не жаль?
Сошла сума, бывает, что такого?
Имею право, доктор, мне хреново,
Вы видите из глаз течёт печаль.

Пожалуйста, не трогайте мой мир,
Не лезьте в негь грязными руками.
Идите с миром, док, шепните маме,
Мол, все в порядке - стресс, упадок сил.

Не надо мне таблеток, к чёрту шприц!
Я обещаю Вам не трогать вены.
Сошла с у ма не значит, что сдурела.
Меня еще не спас чудесный принц.

Опять вздыхаете, я ляпнула не то?
Помилуй Бог, какой психоанализ?
Мне наплевать на Вас и ваш диагноз.
Простите, док, вон дверь и вот пальто...

Оставьте, док, мой бред и мои сны.
А Вам не страшно? Вдруг это заразно?
Со мною адекватным быть опасно,
А вдруг сошли с ума не я, а ВЫ?

И больше он ни слова не спросил.
Задумчив, очень бледен и измучен
На ухо маме еле слышно: "Не наш случай
Бывает, знаете, весна, упадок сил..."

И сломаться, до кончиков пальцев.
Напечатать -скучаю, прости.
Зарекалась в тебя не влюбляться,
Обещала себе не грустить.

Но опять подбирается вечер,
И картавит в наушниках Гуф.
Потерпи еще чуть - станет легче
Повторяю, как дурочка, вслух.

Перемешаны бредом страницы,
Перепутаны мысли, стихи.
Постарайся хотя бы присниться
Или просто разом уйти.

Этот города и эта погода,
Эта ночь - бесконечная боль.
Я опять променяла свободу
На красивое слово "любовь".

И опять превратилась в остатки,
Я опять потеряла себя.
Отвечаю - конечно, в порядке!
Не в первой, я смогу, как всегда.

Я ведь сильная девочка, по хер.
Я сумею спастись и спасти...
Гуф в наушниках, ночь и мне плохо.
Я срываюсь - люблю, зай прости.

Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом,
Читала фэнтези и слушала свой Чайф
И провожала по утрам влюблённым взгядом.

Я не любил её, мне было хорошо -
Ни одиночества с ней не было, ни скуки.
Мне было по фигу их сколько там ещё,
Но мне не нравились на ней чужие руки.

Я не любил её, но помнил всё о ней:
Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей.
Зачем-то мне всё это было надо.

Я не любил её и никогда не врал,
Я тормозил её - малыш, всё несерьёзно.
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.

Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: "Хочешь, рядом буду?"
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.

Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: "Алёна".

Я не любил её, мне нарвился вней шарм,
Улыбка и тату на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её "моя синица".

Я не любил её....

А здесь таких не лечат. Вот беда.
Здесь давит атмосферный столб на плечи.
Что легче - перепутать чёт и нечет
И сдаться? Выбирай, душа моя.

Таких не отпевают. Нет, нельзя.
Решай сама с чего побольше толку -
Бейсболку на глаза, к виску двустволку,
Или вперёд, не выжимая тормоза.

Потом не долго помнят - их вина.
Твой выбор - оставлять на память фото,
Кого-то, что-то или же экспромтом
Уйти один лишь раз, но навсегда.

И знаешь, их не любят.Не судьба.
Их проще проклинать и проще злиться.
Обидеться, забыть или забыться,
Но не любить никак и никогда.

Таких клеймят позором без суда.
Когда звенят натянутые нервы,
Они неверно покушаются на нервы,
Запястья после пряча в рукава.

Их отпускают в дальние края,
Им часто врут, что позже станет легче,
Им ставят свечи, их калечат, но не лечат
Таких больных, как ты, таких, кая я...

Мажорный мальчик в блеске звездной пыли,
Он курит синий Данхилл и траву,
Он пахнет от Шанель и перцем чили.
И я его когда-нибудь убью.

Он мне приводит доводы, примеры,
Не грузится, по жизни на легке.
Катается на чёрной Панамере,
И думает, что я на поводке.

Не любит ласку, жесткий мальчик, грубый.
Доводит меня, ищет мой предел.
Не обнимает меня, не целует в губы,
Но ему нравится сближенье наших тел.

Следит за временем, небрежно крутит Ролекс,
Он любит музыку и дорогой стриптиз.
Он метит мою спину роем полос.
И говорит: "Малыш, давай на бис?"

Он сильный мальчик, он не верит в сказки.
Он водкой запивает кокаин.
Раскрашивает чёрно-белой краской
Весь мир. Не доверяется чужим.

Безумный мальчик, в нем повадки зверя.
Он бесится на полную луну.
Не ценит, не заботится, не верит...
И я его...
А я его люблю.

Привет, мой мальчик, я опять грущу...
Москва? В Москве зима и куча снега,
А я вчера упала, не шучу :)
А как ты там с твоим британским небом?

Мои друзья? Отлично! Хорошо!
Я про тебя им прожужжала уши.
Они твердят влюбилась... вот еще
Я просто говорю, ты самый лучший.

Не загордись там, нет, я не хочу.
Не виделись давно, я заскучала.
Все наши шансы на успех равны нулю,
А я в шальные игры отыграла.

А ты все так же пишешь Той стихи?
И думаешь вернуться? Нет, не стоит.
И ты, и я, мы жгли свои мосты...
Я уходила, чтобы встретиться с тобою.

Я не пила, я капельку туплю,
Мне по ночам всё видится иначе.
Мне захотелось вдруг шепнуть "люблю",
Я рада, что сейчас не рядом, мальчик.

Я заболталась, дело-то к заре,
И что-то каркает на ветке дура-птица.
Мы скоро свидимся, до встречи в январе.
Я все-таки рискну в тебя влюбиться.

Ты до сих пор не веришь, что я золото.
Насмешливо сжимаешь губы: "Медь!".
Ты слышишь, как в ночи стенает колокол,
Решая, кому нынче умереть.

Ты слышишь голоса? Мне уже чудится,
Как я опасливо взбираюсь на алтарь...
Но миг! И я одна на темной улице
Смотрю, как слепо щурится фонарь.

Сплетения (реальность и фантазия)
В картину полоумия мазок.
Ты вкрадчиво шепнёшь мне: "Эвтаназия",
Когда тупая боль пронзит висок.

Запутавшись руками в чёрных локонах,
"Какой алтарь? Лишь лужы да листва!
Твоё безумие уютным, тёплым коконом
Плетёт вокруг чуднЫе вензеля".

Дышать. Дышать. Не сбиться в такт сомнениям,
Цеплятся за расплывчатые сны.
В осеннем похоронном настроении
Разбередить наложенные швы.

Опять дрожу от боли или холода.
Есть право жить и право умереть...
- Да успокойся, золото ты, золото!
- Какое к чёрту золто? Я - медь...

Да я и не злюсь уже очень давно. Какие обиды?
Ну было, так было. Пршло? что ж бывает, прошло.
Подумаешь, Мюнхен, подумаешь, небо Мадрида.
По правде сказать, я бегу от себя/от него.

Не то чтобы плохо, но ноет порой на погоду
Фантомные боли. И колет левее в груди.
И кто-то ехидно мне шепчет: "Хотела свободы?
Мечтала, желала? Ну на! распишись, получи".

Зато я не плачу, а эти прозрачные капли
Следы от дождя, я не пряталась под капюшон.
Я вспомню его, а он, ты знаешь, навряд ли,
Но все хорошо. Я сама себе: "Все хорошо..."

Перебирая в мыслях наше лето,
Я не жалею больше ни о чем.
Пускай ты где-то и пускай ты с кем-то
Ты мной прощен, ты мной давно прощен.

Ни капли сожалений, ни обиды.
Судьба и есть судьба, как ни крути.
У нас с тобой отныне две орбиты,
У нас с тобой различные пути.

Нас ждут теперь домой другие люди,
Для нас теперь другие берега.
Не осуждай и не судимы будем...
Спасибо, что тогда любил меня.

Спасибо, что когда-то был мне дорог.
Я все пережила, я отпущу.
Со мной останется облитый солнцем город.
И если я когда-то загрущу,

Я в памяти нырну в былое лето,
Пойму, что в ту же воду не войти...
Я пожелаю быть счастливым где-то с кем-то
И в пустоту шепну тебе: "Прости".

Шальная девочка, с мозгами не впорядке.
Уже какую ночь подряд не спит.
И что-то пишет неизвестное в тетрадке,
И говорит сама себе: "Переболит".

И даже ходит в церковь, палит свечи.
В пустой тиши встает под образа.
Смеется не впопад, мол, стало легче,
Но часто прячет покрасневшие глаза.

Ждет пятницы и повода напиться
(А в ней самой пьянящая тоска)
"А мне б в деревню и какая на хрен Ницца"
Подруги вертят пальцем у виска.

Она хохочет, ей не весело, так нужно,
Шипит, как кошка, если тронут за плечо.
"А мне б любовника, какого к черту мужа.
Такого, чтоб в постели горячо".

Кусает локти, хотя знает - не поможет.
И курит, курит, смазывая соль.
И ставит черточки на загоревшей коже -
День прожит, значит, милый, девять: ноль.

Мне медленно, но верно сносит крышу:
У психов обострение - весна.
Мне кажется, я слышу, как он дышит
За сотни километров от меня.

У нас все хорошо, у нас все плохо.
Он может спать с другой, а я с другим.
Истерику сменяет чувство похуй
Он где-то курит, я в Москве глотаю дым.

Не спится, мне не спится, мне б не спиться.
А у него рейс Ницца-Амстердам.
Под нервным тиком дергает ресницы.
Он пьет самбуку, мне - похмелье по утрам.

Мой бедный разум что-то перепутал,
Отчаялся и вырубает свет.
Он прикасается ладонями к кому-то,
А мне на коже остается алый след.

Или целует - у меня сгорают губы,
Или кончает - меня вывернет дугой.
Он где-то там очередную губит,
А получается в сто первый раз со мной...