Знаю, что нам никогда не проснуться вместе
И не молчать часами, в плечо уткнувшись…
Это не сто процентов. Уже все двести.
А мне один тут: «Слышишь, так даже лучше»

Лучше?! Действительно?! Ты-то откуда знаешь?!
Может, его глаза в душу тебе смотрели?
Может и ты среди тысяч его узнаешь?
Ты его шрамы помнишь? Ты с ним встречал апрели?!

Мне бы сейчас сорваться: «Что ты вообще понимаешь?»
Мне бы сейчас разреветься, ватой заткнуть уши.
Мне бы послать его на х.. /чертово воспитание!/
И я в ответ ему: «Знаешь, может и правда, лучше…»

А дать бы ему с разворота, да посильнее!
Но я же девушка, вроде как не положено…
Просто молчу и слушаю ахинею,
И вспоминаю того, кто всего дороже…

Мама, я сильнее, чем всем кажется.
Но слабее, чем самой того хотелось бы…
И спасает лишь одно – глаза накрашены,
Если б не они, то разревелась бы.

Мама, я поэтому подводкою
Так отчетливо рисую, мол, довольна я.
…Напиваюсь не мартини – чаще водкою.
Мне не надо, чтоб красиво – мне б не больно…

Мама, ты прости. Я просто выросла.
И ищу то умного, то сильного,
Но молюсь, чтоб поскорей забылся тот,
Кто сумел стать миром… и разбил его…

Мам, мне больно. Мама, ты прости меня,
Что с тобою не делюсь проблемами,
Что не знаешь ты от чьего имени
Хочется кидаться мне на стены.

Да, я выросла – помада, шпильки, стрелочки,
А ненужных сколько в памяти мобильного…
Но пока ты говоришь мне: «Моя девочка»
Мам, я всё смогу. С тобой я сильная.

Может, Он – наказание мне за всех тех милых мальчиков,
Чьи мечты разбивала, с которыми пили из горлышка,
При которых, совсем не стесняясь, считала на пальчиках
Сколько было таких же, которые «зайка» и «солнышко».

А потом уходила от них. И молчала неделями.
А потом удаляла спокойно – и даже не мучилась.
А особо настойчивым: «Нет, ты не тот, к сожалению,
Ты хороший, но ты мне не нужен. Прости. Не получится.»

Было, вобщем, неважно, куда кто ушел – хоть в Америку.
И, клянусь, никому никогда о себе не напомнила.
Удаляя из жизни / из sim-ки не билась в истерике,
Ни один телефон /ни один!/ наизусть не запомнила…

Ну а после был Он. Был недолго, но всё же стал Богом.
Мне на память оставил немного – лишь номер и имя…
/Только номер вне зоны теперь…/ Да, Он был мне уроком –
Он со мной поступил так, как я поступала с другими…

А хочешь послушать сказку о славном принце?
Внимательно слушай /и, может, кого узнаешь!/
Могла б написать роман – обойдусь страницей,
/Ведь даже её ты вряд ли перечитаешь…/

Обычная сказка – в ней всё по законам жанра.
В ней принц и принцесса, любовь и «навеки двое».
/Вот только в реале – принцессе остались раны,
А принц «не хотел обидеть» и всё такое…/

Обычная сказка. Вот только принцесса – дура.
Конец несчастливый. /Сюжет не для детских книжек./
А принц всё твердил о чувствах. Эмоций – буря!
/В реале принцессе не стать ни родней, ни ближе…/

…Принцессе ведь говорили: «Он нехороший!»
Принцесса /она же - дура/ так не считала.
…А принц - мог остаться с принцессой, а выбрал лошадь
Белую /в смысле - блондинку/. Прикинь – совпало. )))

Так ужасно, малыш, - мы на разных концах планеты.
И мне мало всех слов – передать, как тебя не хватает.
Это больно, малыш, - я не знаю ни с кем ты, ни где ты…
Но мы дышим с тобой одним воздухом – это спасает…

У нас, в принципе, общего много – и солнце, и небо,
И конечно же – память. Я помню тебя, мой хороший.
И люблю тебя. Я люблю тебя – с кем бы ты не был.
Я хочу, чтоб ты был мне будущим, а не прошлым…

Это верх мазохизма – саму же себя на части.
И так страшно, малыш, словно начат обратный отсчет…
Словно рушится мир… То «будь проклят ты!», то «будь счастлив!»…
Но пройдет это всё… Ты вернешься – и всё пройдет.

*****

Я без тебя – по чужим машинам –
В город ночной – до утра забыться.
Я без тебя – по чужим мужчинам –
Рядом с тобой всё равно не сбыться…

Ведь не сбылось всё, о чем молила…
После тебя – лишь не наши ночи.
После тебя – я ни разу «милый»,
Словно на жизни поставлен прочерк…

После тебя – никому – «любимый»…
Ни одному! /Разве только в шутку/.
Взглядом стреляла в чужие спины:
«Где же ты есть?!»… Это, правда, жутко…

/…И от прохожих, в такой же куртке,
Жутко хотелось рыдать в переулке…/

*****

«Где ты?»… и взглядом рвать небо на клочья…
«Как ты так смог?»… и бессильно упасть на колени…
«Боже, ну где ты?!»… я так не хочу ставить точку…
«Как без тебя мне…ну как… ведь тебя не заменят…»

Ведь без тебя мне не надо других… Не хочу их…
Боже, они ведь чужие… до боли чужие…
С ними – не хочется вечности… С ними – ночую…
С ними – отчетливей помню – еще не зажили

Раны. И память опять возвращает в былое.
Не забывается. Время не властно над болью…
Время не лечит… Ведь так и осталось больное
Сердце, которое, слышишь, навеки с тобою.

Так и живу. Улыбаюсь. И множу потери.
А если сил уже нет, то лечусь шоколадкой.
И, засыпая, шепчу /и сама в это верю/
Пусть вникуда: «Сладких снов тебе… сладких-пресладких…»

*****

А нам осталась лишь только память -
Но без возможности всё исправить…

А нам осталась лишь только нежность –
Мы принимаем как неизбежность,

Что нам остались лишь только раны –
Живём и дышим. Отдельно. Странно.

Не умираем, лишь плачем ночью –
Напротив счастья поставив прочерк…

…Но просыпаться вдвоем с рассветом –
У нас ни шансов, ни прав на это…

Мне бы не знать, черт возьми, с кем ты спишь. Но я знаю.
Видела с кем ты сгораешь ежеминутно…
Но не желаю вам счастья. Вот с ней не желаю.
Просто она мне не нравится. Абсолютно.

Это не зависть. Другое. Но точно не зависть.
Ненависть. Знаю – жестоко. Плевать, что осудишь.
Я не могу себе этого даже представить:
Как можно жить с человеком, кого ты не любишь?

Да, можно пить, после спать, иногда - просыпаться.
/Периодически так и со мной происходит…/
Но засыпать, одеялом одним укрываться,
Если не любишь, ну как?! До меня не доходит…

Мне бы не думать, что ты без меня, блядь, и счастлив!
Мне б перестать к тебе мысленно в ночь возвращаться.
Мне бы разбить эту блядскую нежность на части
Ту, что осталась к тебе… только ты не остался…

Мне бы увидеть тебя, чтоб в глаза сказать: «Здравствуй.
Как поживает семья? И как жизнь молодая?
Нет ощущенья, что жизнь под откос, всё напрасно?
Сладкие сны снятся, если под боком чужая?!»

Если бы ты прочитал весь мой бред – ты б свихнулся…
Может быть, даже заплакал. Но ты не прочтешь.
Как же хочу, чтобы ты хоть однажды проснулся
Ночью от мысли, что больше меня не вернешь.

Чтоб непременно болело. Чтоб взял сигарету.
И просидел до утра в окружении стен.
Чтоб проклинал всех, кто были со мной этим летом.
Летом, в котором не знаешь ни где я, ни с кем…

И чтоб от злости остался искусанным фильтр,
И чтобы путались мысли и чувства как дым.
Чтобы почувствовал, что для меня целый мир ты.
…Ты бы свихнулся, узнав как ты необходим…

Знаешь, малыш, я всё чаще теперь молчу
Мысли и чувства – ручкою на бумагу.
Даже, представь, после водки уже не кричу.
Видишь, смогла.
Медаль бы мне за отвагу.

А, если честно, то мне очень надо ТЕБЯ
И чтобы вместе в счастье, беде и горе.
Да, замечталась, малыш, у тебя же семья…
Знаешь, как хочется матами на заборе

Чтобы в них вылилась ненависть вся и злость
Нет, не к тебе, хороший, к твоей законной,
Чтобы мечты о счастье, что не сбылось,
Больше не рвали душу. Чтобы не помнить.

Я так устала искать от тебя панацей.
И не кричать. Замолкать за секунду до крика.
И оставаться одной. Оставаться ничьей.
Но без твоих «спи, малыш…» засыпать не привыкла…

Эта игра не стоила, в общем, свеч
И моря слёз пролитых потом за ним
Он не сумел или не захотел беречь
Разных теперь до дрожи боготворим

Я – неизменно – его. Он – увы, не меня
Любит и ценит и греет в ночи другую
От невозможности всё это поменять
Жизнь прожигаю. Ненужных совсем целую.

И если честно плевать. Это вовсе не боль
Если внутри всё пустое – откуда ей взяться?
Лишь иногда: «Боже, он засыпает с другой..»
И после мысли такой – в ванну и умываться…

А после – к зеркалу – и зарисовывать грусть –
Пудрою, тушью, подводкой и яркой помадой
И улыбаюсь, а изредка даже смеюсь
Мне даже верят, что счастлива.
Значит так надо.

Если всё так, значит, так и должно было быть
Да, надломилось.. но всё же срослось. Я живая.
Будет, конечно, моментами в памяти стыть…
Жизнь – она сложная… Но ведь и я не простая.

Ты, правда, хороший, прости, но у нас не получится.
О нас, о любви – бессмысленный разговор.
Не надо, хороший, я только с таким же отмучилась…
Хотя… не отмучилась… мучаюсь до сих пор…

Еще я ночами мечтаю, чтоб Он снова рядом…
И ты не поможешь забыть его руки и имя.
Не надо, хороший, ломать себе сердце. Не надо.
Я помню Его… хоть пытаюсь лечиться другими.

Другие, да, были. Но Он – есть. В душе /не в постели/
А с теми, кто после, всё с точностью наоборот…
Нет, были конечно, которые больше хотели…
Но видишь, одна… И живу же… Уже второй год…

А мы будем, малыш мой, теперь мы конечно будем,
Возвращаться домой к нелюбимым / ненужным людям…
Обнимая того, кто рядом, мечтать о дальних,
Забывать друг друга с чужими в случайных спальнях…

Будем врать друзьям про время, про «всё остыло»,
Но молчать при этом о том, что душа застыла,
Что теперь нереально в душе пустоту заполнить.
Будем врать, что забыли. Но помнить. До дрожи помнить…

И лечить себя никотином и алкоголем…
Иногда, раз в месяц, срываясь, реветь от боли…
Ну а может и чаще. Любовь заменяя блядством.
А чужим бросать: «Это вас не должно касаться!»

И ложиться с другими, мечтая скорей уснуть бы…
И ломать от боли свои и чужие судьбы…
Так и будем теперь чужим отдаваться слепо.
Ну а как по-другому, малыш, когда падает небо?..

Так хочется плакать, впервые не сдерживать крика.
Не тихо – в подушку, а громко и горько – навзрыд.
И больше не врать, что не плачу, что к боли привыкла.
Плевать, что узнают, как долго и сильно болит…

Так хочется плакать. И может, уйдет обреченность…
/Я где-то читала, что слёзы полезны здоровью/
Найти бы ответ на извечный вопрос: «Ну за что нас,
За что наказали такой безнадежной любовью?»

Так хочется плакать. И строчки писать на обоях…
И больше не прятать их в Wordе и старых тетрадках…
Писать их и плакать… в них жизнь моя как на ладони.
И больше не врать, что со мною всё в полном порядке…

Так хочется счастья… И где бы найти столько силы,
Чтоб боль до последней капли из сердца выжать…
И чтоб улыбнуться от мысли, что отпустила.
И утром проснуться с огромным желанием – вы-жи-ть!

Я забуду глаза и привычки, улыбку и голос.
Это слишком мучительно: помнить их. Больше не надо бы.
Я не стану, малыш, на себе рвать в истерике волосы.
Просто буду молчать и внутри распадаться на атомы.

Просто будет теперь каждый день мой забит до отказа,
Чтоб не думать о том, что мне хочется очень в начало.
Где так верила в «нас», что молилась на каждую фразу,
Где хотела так много… Хотела… Но не показала…

Если спросит однажды вдруг кто-то: «А кем же он был?»
Я отвечу: «Вы знаете, он был безумно хорошим.
Мой любимый мужчина… Но он так легко отпустил…
Он останется частью меня. Но останется в прошлом.»

Я не знаю, что дальше… Страшней, что не знаю – зачем? –
И не выход совсем – целовать нелюбимые плечи...
И ты знаешь, малыш – алкоголь не решает проблем...
Ведь я помню тебя… и от этого время не лечит...

Я себе обещала, что больше ни строчки о нас,
О тебе, о любви, и безумно болезненном прошлом.
Просто после тебя мир поделен на «до» и сейчас«,
Просто после тебя, слышишь, стало совсем невозможно…

Я себе обещала – ни строчки! Но я сорвалась…
Не сдержалась /в который/. Прости меня, я не сдержалась.
И опять я о том, что пыталась и что не спаслась,
И что после тебя всё безумно ненужным осталось…

Что скучаю безумно. Скучаю как сумасшедшая.
И нет силы скрывать эту правду /держусь из последних…/
И так хочется в небо кричать: «Я хочу к нему бешено!»
Я для вида держу спину прямо /в душе – на коленях…/

Я себе обещала, но все обещанья, как дым.
Я сама понимаю, что ими лишь душу калечу…
Мы однажды друг друга простим или... Все же простим…
Только вряд ли от этого станет кому-нибудь легче…

Ты однажды захочешь вернуться. Безумно захочешь.
Когда ночью проснешься, и глаз не сомкнёшь до рассвета.
Когда мыслью, как током, что я тебя всё-таки очень…
И собьешься со счета какая в руках сигарета.

И захочется вдруг закричать, заорать что есть силы
И предательски выступят слёзы /от них не спасешься/
От того, что другая, не я, называет любимым,
Та, которой поклялся, что больше ко мне не вернешься…

Ты однажды захочешь назад до озноба по коже,
До отчаянья от невозможности снова стать ближе…
Ты опустишься нА пол и шепотом выдохнешь: «Боже,
Ты храни её там за меня… Ты храни её… Слышишь?

Я бы сам… Но ты видишь…» И вдруг замолчишь. И подкуришь.
И поймешь, что живешь в страшном сне и нет силы проснуться.
И поймешь: ничего не забыл и что всё еще любишь…
И захочешь вернуться. Безумно захочешь вернуться...

Ты прости мне всех тех, кто был рядом – они от отчаянья.
Ты прости, что порой засыпала не там и не с теми...
Ты прости, что как прежде живу лишь одним ожиданием
Просто боль, что внутри, совершенно не лечится временем

Ты прости, что спасалась в руках абсолютно ненужных
Видишь, я не спаслась, хоть пыталась, но безрезультатно.
И от этих попыток не легче совсем… только хуже…
И что делать мне с этим, родной, до сих пор непонятно…

Но хочу, чтоб ты знал – где бы я ни была – ты со мною
Ведь ты даже не в памяти. Знай: ты на уровень выше.
Я готова на всё. Я готова бороться с судьбою,
Чтобы ты смог однажды вернуться и это услышать

Мне и жизни не жаль, чтоб еще раз дотронуться к коже...
Чтобы высказать всё, понимая, что поздно, напрасно...
Чтоб увидеть его, но не сметь разреветься до дрожи.
Чтобы он не узнал сколько было ненужных и разных...

Мне не жалко себя. Жаль чужих исковерканных судеб
Тех, в которых оставила след - отпечаталась болью...
Ведь они не при чём в том, что он меня больше не любит...
Ведь они не при чём, что меня наказали любовью.

Мне и правда не жалко себя. Я ему бы - полмира.
Нет - я всё бы ему... Весь свой мир. Весь - от края до края.
Всё ему одному. Я себе сотворила кумира.
И пока никому заменить его не позволяю...

Мне и жизни не жаль, чтоб еще раз дотронуться к коже...
Чтобы высказать всё, понимая, что поздно, напрасно...
Чтоб увидеть его, но не сметь разреветься до дрожи.
Чтобы он не узнал сколько было ненужных и разных...

Мне не жалко себя. Жаль чужих исковерканных судеб
Тех, в которых оставила след - отпечаталась болью...
Ведь они не при чём в том, что он меня больше не любит...
Ведь они не при чём, что меня наказали любовью.

Мне и правда не жалко себя. Я ему бы - полмира.
Нет - я всё бы ему... Весь свой мир. Весь - от края до края.
Всё ему одному. Я себе сотворила кумира.
И пока никому заменить его не позволяю...

Научилась писать о друзьях, о врагах, о природе.
Перестала искать тебя в разных/чужих/случайных.
И всё чаще теперь - о весне и хорошей погоде.
О тебе? Иногда... О тебе - лишь в минуты отчаянья...

О тебе - только в приступы нежности/одиночества,
Когда кажется, что все звезды навек потухли...
Но весна придет - и по-новой любить захочется.
И мой мир без тебя - он выстоит - он не рухнет.

А весна - она вылечит. Да, пусть не сразу. Пусть медленно.
И научит смеяться искренне, как ребенка.
И затянутся раны. А шрамы - уже не смертельно.
И поможет захлопнуть дверь за тобою. Громко.

Я не буду писать про злой рок и пророчества судеб.
И не буду искать тайных знаков, двойного подтекста.
Всё до боли банально - он больше не ждет и не любит...
Мне в душе его, сердце и в мыслях уже нету места...

Всё, действительно, просто /и, правда, куда уже проще?/...
Ведь ему наплевать, что кому-то ночами не спится
От того, что он в душу, от того, что он в сердце врощен.
Что кому-то теперь с ума сходить или спиться...

Он живет. Он спокойно встречает закаты, рассветы.
И ему наплевать, что кому-то теперь от любви
Умирать по ночам. Да он даже не знает об этом.
Так, конечно, не честно. Но это ведь жизнь. ...Се ля ви...

Знаешь, мне б только выдержать этот март.
И не сорваться. И не завыть от боли.
Только бы выдержать... Только бы не назад!
Я так хочу забыть ЕГО, а не помнить...

Мне бы привыкнуть к этой /чужой/ весне,
Где, вроде, терпимо днём, но ужасно ночью...
Мне силы найти бы, чтобы признаться себе:
"Он не придет. Не позвонит. Не хочет. Точка."

Мне б пережить. Перечувствовать. Переждать.
Мне бы забыть ЕГО, как прошлогодний снег.
Мне бы оттаять сердцем, чтобы прощать.
Чтобы простить ЕМУ, что он остался с ней...

Перетерпеть бы. И начинать с нуля.
И без оглядки. Снова учиться жить.
Не вспоминать, что другая-то с ним. Не я...
И отпустить ЕГО... Душою бы отпустить...

Время проходит. Меняются взгляды и мнения.
Мы - из хороших - становимся злыми и строгими.
Но раны душевные вовсе не лечатся временем.
Не забываются те, кто действительно дороги...

Не забываются. Им навсегда место в памяти.
Но не признаемся /мы ведь до боли циничные.../
Не выбираем слова, чтобы вдруг не поранить их.
Жизнь ведь не сказка - здесь все куда прозаичнее...

Мы прагматичнее. Ценности все - под сомнение -
Дружбу и честность, в которые свято так верили...
Мы ведь большие - теряем их без сожаления
Тех, кому душу и сердце однажды доверили...

... А время проходит - стирает из памяти лица
Тех, кто был раньше друзьями - отныне враги /?/
Как жаль, что лишь в детских рассказах, на книжных страницах
Друзья остаются друзьями всему вопреки...

Я надеюсь, что ты там счастлив. Что мы не похожи.
Что живешь, от души улыбаясь, не просто губами.
Не дай Бог тебе, задыхаясь реветь до дрожи...
Не дай Бог тебе, так как мне, умирать ночами...

Я надеюсь, что всё в порядке, что всё, как надо.
Что живешь, как хочешь, не прячась за стены комнат.
Не дай Бог тебе, так же сильно хотеть быть рядом.
Не дай Бог, как мне, каждой клеткой, что было помнить...

Я надеюсь, что всё забыл и живешь спокойно.
Что меня не ищешь в случайных / чужих / прохожих...
Не дай Бог тебе, зай, узнать, как всё это больно...
Я надеюсь ты счастлив. Надеюсь, что мы не похожи...

Он не вернется... Как же принять это, Боже...
Как же всё это... Уходит земля из-под ног.
Я вопреки всем законам: "А может он всё же... ?
Я подожду его, Господи, вечность - не срок..."

Но он не вернется... И всё - опускаются руки.
И целого мира так много, а воздуха мало.
Что хочется в небо кричать: "Я уже от разлуки
Устала... я очень устала... Чертовски устала!"

Но он не услышит... Кричи - не кричи - не услышит.
Поэтому тихо, прижавшись спиной к батарее,
У неба прошу: "Пусть придет, позвонит, хоть напишет...
Ведь он... Он ТАК нужен... Никто еще не был роднее..."

Но он не вернется... Доказано болью и временем,
Памятью, сердцем, тоскою и вечной бессонницей.
Время не вылечит... Но говорят, тем не менее,
Время поможет душе всё принять. Успокоиться...

Как же тебя не хватает, если бы знал ты...
Если б ты только почувствовал всё, что внутри...
Если бы... Ты... Я стихами себя - наизнанку...
Я без тебя не могу. Не умею. Прости.

"Я без тебя..." - эта фраза эпиграфом к боли,
К срывам и крикам, слезам, полуночным истерикам...
Но я, как прежде, тебя вспоминаю с любовью.
Как ненормальная помню всё то, что потеряно.

Если б ты смог хоть минутку побыть снова рядом...
/Смог бы, наверное, если бы очень хотел.../
Я бы расплакалась. Ты бы сказал: "Ну не надо... "
Надо. Ведь больно. И это еще не предел...

Ты только себя береги. Береги там. Ладно?
И пусть мне сейчас не хватает тебя. Дико.
Так надо, малыш мой... Наверное, так и надо,
Что ты не услышишь ни стонов моих, ни криков.

Ты только будь счастлив. Будь счастлив, малыш. Слышишь?
И я тоже буду. Не буду - так хоть постараюсь.
А ты, малыш, сильный. Ты смог без меня. Дышишь.
А я не могу без тебя... Не могу! Задыхаюсь...

А я не хочу без тебя! Без тебя очень сложно.
Так сложно принять, что у нас с тобой - без вариантов...
Но я... я же дура - мечтаю о невозможном -
Мечтаю вернутся к маю. К тебе. Обратно.

Мечтаю вернутся туда, где еще не больно.
Туда, где была любимой, была желанной...
Ну ладно, малыш... Такова, видно, наша доля -
Что кто-то поет в дУше, а кто-то ревет в ванной...

Спасибо тебе, мой хороший, за то, что ты есть.
За то, что живешь и что дышишь - пусть даже не рядом...
И пусть этих строчек тебе никогда не прочесть,
Я знать лишь хочу, что ты счастлив - мне больше не надо.

Мне будет достаточно знать, что тебе хорошо,
Что тебя и твой дом стороною обходит беда.
Я не сделаю больно тебе - никогда, ни за что!
А то, что со мной происходит - пройдет... ерунда...

Спасибо, хороший, что где-то сейчас ты нужней...
За то, что кому-то с тобою действительно легче.
И если нашел, ту которой не будет родней,
Я, правда, не буду молить больше Бога о встрече...