Я стала ненавидеть поезда:
Котомки, взгляды, проводница-дура.
Среди камней высотного аула
Прощальный взгляд - и раствориться навсегда.

Прощальный взгляд прожжет плечо насквозь,
Засядет горьким ядом в пояснице.
И я клянусь, я обещаю тебе сниться.
Но до меня только дошло, что не сбылось.

Трясись в купе и заливай вином тоску.
И освещай им тамбур сигаретой.
Я ненавижу и, клянусь, я не приеду.
Я ненавижу твою серую Москву.

Мне ничего не нужно объяснять,
Не надо умолять тебя простить.
Дождь мне расскажет, как мне дальше жить.
Я, как всегда, смогу его понять.

Цыгане, деньги, старики, менты, кассиры -
Я растворюсь, не обернувшись, не поняв,
Как вздрогнет вдруг перрон, тебя обняв
И сделав частью своего скупого мира.

До слез, до крика ненавидеть поезда.
Котомки, взгляды, проводницы-дуры.
Среди камней высотного аула -

Прощальный взгляд - и растворится навсегда.
К.А.М. Gata

Нафига, скажи мне, эта неизбежность?
Пальцами, скользящими под сброшенной одеждой,
Углями горящими, врываемыми в нежность,
Трупным ароматом твоей свежести?...

Нафига, скажи мне, это чувство?
Смехом невпопад, когда настолько грустно?
Крыльям эльфов быть повешенным на люстре.
"Ты хотела больше? - "Ну допустим".

Нафига, скажи мне, эта правда?
По щекам (твоим) размазанной помадой,
В нежный поцелуй спринцовкой влитым ядом,
Сдавленным, в плечо: "Прошу... не надо".

Нафига, скажи мне, я стараюсь
Убедить себя и мир, что ошибаюсь,
Что шипы вонзятся в лоб - и я сломаюсь?

Я у ног твоих. Я грешная. Я каюсь.
К.А.М. Gata

По лужам... Лапы вбиты в основание.
Нельзя жалеть бордюр: бордюр ведь каменный.
Жалеть бы лапы: мокрые, дрожащие,
Такие теплые, такие настоящие.

Теория грехов в пустой корзине.
Чужие брызги из-под стершейся резины.
Но хвост трубой. А лучше - пистолетом.
Держитесь, боги. Твёрже лап на свете нету.

Прохожие косятся на витрины.
И дождь кап-кап на выгнутую спину.
Прохожим не открыть тот странный клапан,
Что стелет путь таким серьезным лапам...

Им не понять цены этой красы:
Тверды так лапы.. Но дрожат в дожде усы.
Усы подводят. Четче, лапы, это временно.
Чужие лапы, так воспетые Пелевиным.

И дождь в последний раз скользнет украдкой
К киоску - ей за новой шоколадкой.
Она проводит его взглядом, полным горести.

Чужая Ника сдохнет в конце повести.
К.А.М. Gata

Она спит на его подушке.
А потом - заниматься сексом.
А потом - разбросать игрушки
В пустоте. Вам ведь весело - вместе?
Она спит на его подушке.

Равнодушно роняет город
Пару сотен усталых стихов.
На подушке моей - только холод.
Она спит. Он проснуться готов.
Равнодушно роняет город...

Я могла бы... О да, я смогла бы,
Я уже безусловно смогла.
На сквозные еловые лапы
Изливать свою грусть до утра.
Ты смеешься? Да ладно. Смогла бы!

Мое горькое светлое прошлое,
Тень дыханья чужого в плечо.
Ну какой оставляешь? Хорошею -
В пульс другим застучать горячо,
Мое горькое светлое прошлое?

Да, признаюсь, ревную, ревную,
Только плакать стыжусь и боюсь.
Никогда не вернется. Но всуе
Богу я изливала ту грусть,
Мол, ревную, да, Боже, ревную.
_________
Она спит на его подушке.
И он счастлив. Я знаю, он рад,
Что луна серебрит ее ушко,
Легкий локон смахнув наугад...
Она спит на его подушке.
К.А.М. Gata

Твоя нежность - слепая, негромкая
Тонкой нитью легла на стихи,
Вьелась в сердце и мысли осколками,
Извиняя былые грехи.
Твоя нежность случайным пришествием
Изменила мой сон и мечты.
Толи радостью светлой, толь бедствием,
Двумя буквами сладкого "ТЫ".
Твоя нежность осенними листьями
На поверхность рассудка легла.
В никуда улетевшими письмами
И улыбкой сквозь сон - до светла.

Твоя нежность меняла стихи мои
Благодарным - и "было б, за что".
Твоя нежность еще не дала мне любви -
Но дала всплеск надежды - в плечо.
Пеплом роз на моем подоконнике
И чуть слышным хрустальным биением
Прикорнув на моем подлокотнике,

Чтобы утром ожить... без сомнения.
К.А.М. Gata

Мой мальчик бросает курить. Я, наверно, не брошу.
Мой мальчик не пьет и, конечно, он чудо как прав.
Мой мальчик уверен, что я безупречно хорошая.
Мой мальчик живет, о загонах моих не узнав.

Мой мальчик легко позабыл свою бывшую девочку,
Измены её - и не хочет о ней говорить.
А я вспоминаю непрошено каждую стрелочку
С тем, кто до него был, и тихо не знаю, как жить.

Мой мальчик измену неделю лечил дома водкой,
Потом в понедельник решил: "Надо жить" и "Не вспомню".
Он просто её удалил. Но а я не могу даже фотки.
Я меньшую херь называла три года любовью.

Мой мальчик не вздрогнул, узнав о погибели друга,
Сжал зубы, кивнул, посмотрел - даже не закурил.
А я, словно пони, хожу по извечному кругу:
Мне даже предавших друзей отпустить нету сил.

Мой мальчик при первой же встрече сказал мне, что любит.
И, как мне ни странно, он думает так до сих пор.
А я до сжимания лёгких, как будто погубит,
Боюсь даже "милый" сказать, хоть молюсь на него.

Мой мальчик легко, так легко отпускает всё прошлое,
Которое я снова клею, косясь на помойку.
Мой мальчик хороший. Он просто до дури хороший.
Он странно приемлет моих всех друзей и попойки.

Я целую ночь говорила ему о несбывшемся,
Так много пурги, в темноте не найдя его глаз.
Он целую ночь молча слушал, рукою прикрывшийся.
Под утро обнял и сказал: "Дальше только о нас".

Он даже не знает, действительно ли верит в Бога.
Но крестик на шее ему добавляет харизмы.
А я вот все веры, греша, просклоняла немного.
И даже решила в конце, что склоняюсь к буддизму.

Мой мальчик не любит стихи и пустые беседы.
Он вены не резал в угаре, кого-то кляня.
А руки мои в дерзких шрамах чужой сигареты...

Мой мальчик когда-нибудь так же забудет меня.
К.А.М. Gata

Я, кажется, опять дышу обрывочно,
Сжимаю в пальцах трубку и молчу.
О боги, фоткайте, - вот снова я (улыбочку?))
Я так хочу его... Я так его хочу.

Меня так редко возбуждала нежность.
В стихах - две тонны боли, море лжи.
Но его пальцы по губам скользнут небрежно:
"Меня вот так, как ты, любил ли кто, скажи?"

Я о тебе писать стихи не научилась.
Блин первый комом: я не знаю, что сказать.
Давай попроще: мне сегодня снилась
Твоя улыбка и твоя кровать.

Я просто не умею быть счастливой,
А ты так ненавидишь слово "просто".
Прошу, останься хоть немного столь же милым,
Когда пойму, насколько всё серьёзно.

Я редко от взаимности лечилась,
Но помню: нужно было злиться и страдать.
Мне очень страшно. Мне сегодня снилась

Твоя улыбка и твоя кровать.
К.А.М. Gata

И пусть взорвется мир и рухнет солнце,
Сойдут все земли со своих орбит,
Пусть Бог сегодня утром не проснется,
Я не прощу. Я не смогу его простить.
_______Закончится игра, не начинаясь,
_______Не дав возможности допеть и дошутить,
_______Пусть жизнь уходит по-английски, не прощаясь,
_______Я не прощу. Я не смогу его простить.
И пусть табачный дым меняет голос,
Пусть я не помню, с кем мне спать, а с кем лишь пить,
Пусть звезды яркий танец пляшут топлесс -
Я не прощу. Я не смогу его простить.
________В мгновения невыносимой грусти,
________Когда захочется сорваться и звонить -
________И на насмешливый твой тон - свое "Допустим" -
________Я не прощу. Я не смогу тебя простить.

И пусть я никогда уже не встречу
Того, кого смогу так полюбить...
Я просто буду помнить: время лечит.

Я не должна. И не смогу тебя простить.
К.А.М. Gata

А я сильная. Такая, нафиг, сильная,
Что сбивала кулаки: в кровь и о стену.
А я сильная. Настолько, сука, сильная,
Что смеялась, параллельная изменам.

А я сильная, такая, к черту, сильная,
Что на венах вырезала буквы имени.
А я сильная. Серьезно, правда, сильная.
Помогала тебе ближе стать с другими.

А я сильная. Настолько дико сильная,
Литр водки залпом – ничего.
А я сильная. Смотрите, люди, сильная.
Именем твоим – ни одного.

А я сильная: под поезд и на рельсы.
А я сильная: сглотнуть – не зареветь.
А я сильная, но хренова принцесса –
С королями скучно умереть.

А я сильная: в упор курить училась,
Хотя мерзок был сначала дым.
И пыталась вены вскрыть – не получилось
(маленькая слабость. И черт с ним).

А я сильная: хоть видела в них разницу,
Но платила за горячность их натурой.
А я сильная. Пять лет пыталась справиться.

Ха, я, честно, сильная...
И дура.
К.А.М. Gata

Даю ему трогать мышцы - и душу.
Смотри, сильным на руку время...
Послушай..
Он сплюнет, так, через плечо.
Затыкай, детка, уши.
Бывали и хуже.
Ищи теперь месяц мой в луже.

Пустяк. До рассвета - трамваем.
Ничто не остудит моих мыслей, черт,
Пожеланий...
Молчит и кусает губу.
Так, заранее...
Твои обещания
Сейчас приравняю к прощанию.

В пустой квартире свет не зажигался.
Все линии - на память. Память -
Как прощался.
Смотрел в глаза, курил
И улыбался.
Но обознался.
Лёд тронулся... Ну а рыбак остался.

Обои повержены. Кошка над ними.
Она не специально. Так -
Чужими...
Её инстинкты их не сделали
Святыми.
Клянусь, отныне
Наклеишь новые - не трону.

Перемирие.

И до сих пор, наверно, верит в Санта Клауса,
Порою щурится, как будто от усталости,
Меняет строчками рифмованными статусы,
Порой погладит, как бездомного кота, - из жалости.
В глазах - две тонны пустоты и два секрета.
И так же, как и ты, возможно, любит лето.
Любит сидеть, поджав колени, до рассвета.
И не понять, что ей нужней, - секс или сигарета.
Порою кажется, что для того в постель ложится,
Чтоб ты угадывал всю ночь, что же ей снится.
Смеется громко, тихо плачет, редко злится.
Ты часто слышишь, как ей хочется напиться.
Не помнит имена всех своих "бывших",
Зато прекрасно знает, как устроены те крыши,
Которые ты проверял, считая, что не слышит,
На безопасность. Уходила: выше, выше...

Смотрит как будто сквозь. Не бьет тарелки и не строит планы.
Слегка подлизывается к твоей маме.
И хрен поймешь, какие у нее там раны,
Она сама навряд ли знает, как ни странно.
Спокойно врет, включает фарс: переиграла -
Антракт. Пожмет плечами - и с начала.
Порою кажется, что лучше бы молчала.
Во сне сминает беспокойно одеяло,
Любит побыть одна, философов и музыкантов.
Загадочно твердит, что ненавидит Канта,
Если спросить, за что, смущается и мнется -
Посмотрит, помолчит - и рассмеется.
Мечтает покурить на Эвересте,
Пить Hennessy в горах и пиво на НАШЕствии,
В кого-то влюблена - уже не помнит.
Что-то рассказывает - и, возможно, гонит.

Верит в гаданья, но не верит гороскопам.
Когда-нибудь уедет в Питер автостопом.
Она сошла б с ума, наверно, смело бы.

Она тебя не любит. Но хотела бы.
К.А.М. Gata

Проснуться там, где он почти смеялся.
Там, где настанет новый день уже без нас.
Тот день, что неожиданно погас,
Когда я вышла из игры, а он остался...

Проснуться там, где розовые скалы
Ласкал приветливый сиреневый прибой,
Устало увлекая за собой
На дно тягучего и жаркого обмана.

Когда хотелось растворить в его венах
И не исчезнуть никогда и ни за что.
Когда нам было так безумно хорошо,
Что можно было извинять измены.

Проснуться там, где тихое "Прости"
Нашло свое негромкое "Не нужно".
Где вдруг сорвался голос, так простужен.

Где было всё. Но не было любви.
К.А.М. Gata

Скулит сквозняк у ножен барной стойки.
Из них, как старый меч, достанется печаль.
Никто не встретит никого. Но будем стойки.
Сегодня слишком пОшло это "жаль".
________________Забрать багаж? Не стоит, его нету.
________________Глотать холодный дым - и в пустоту
________________Невидящим - искать полоску света
________________Под дверью, за которую уйду.
Аэропорт ветров. Случайна пристань.
Развилка странностей и сплин семи дорог.
Нет адреса. И некуда слать письма.
Еще один. Еще один порог.
_________________И этот холл каштаново-случаен.
_________________Еще одну. И посидеть, и помолчать.

_________________И непонятно - прилетел или встречаешь.
_________________И непонятно - уходить иль подождать..
К.А.М. Gata

Я забыла про всё. Мой диагноз - ушла в безызвестность.
На полу в куче хлама, обрывков газет и стихов.
Ты прости меня, мама. Извини за маразм и за честность.
Слишком много курю. Слишком много несу не тех слов.

Бездыханное утро. И день ничего не меняет.
И мне стыдно друзьям говорить: ни хера не прошло.
Они сделают вид, что, конечно, меня понимают.
И мне стыдно за слабость, и я процежу: "Хорошо".

Фиолетовой пудрой, ремиксом моим предрассудкам
Догорит сигаретой еще один гребаный день.
Ты прости меня, мама, за шрамы на венах.. Эх, шутка.
Даже это, теперь даже это не страшно, а лень.

На полу. Пальцы сцеплены под подбородком.
Научиться летать на досуге. Попробую завтра.
Очень хочется пить. Но уже, как ни странно, не водки.
Да, вы правы. Не важно. Пи..ц, как не важно, кто автор.

Я забыла про всё. Мой диагноз - ушла в безысходность.
Мне отмерян кусочек земли в этом чертовом городе.
Я сижу на полу. Надо мной потолок, слева пропасть.

Ты прости меня, мама. Я так много курю... в своей комнате.
К.А.М. Gata

Я думала, что всё закончилось вчера,
А оказалось, всё закончилось сегодня.
Я выпивала эти улицы до дна
На дне своей колючей преисподней.
____________Здесь столько уровней и раундов игры,
____________Которых ты не знал и не узнаешь.
____________Но в этом небе не летал Экзюпери,
____________В озёрах Грина ты не повстречаешь.
В этих горах не погибали на дуэлях,
В этих трамваях не курила Маргарита.
Теперь лети, герой моего времени,
Теперь ищи, где золото зарыто.
_____________Вино из одуванчиков на кухне.
_____________Кольцо трех эльфов на чужой руке.
_____________А впрочем, вру. Всё слухи, слухи... слухи!
_____________Кротом - к той крысе, что ждёт выше по реке.

И слушать запоздалый ветер в ивах.
Не помнить никого, кого любила.
Но знать - они остались четким следом

На самом дне совсем не сказочного лета.
К.А.М. Gata

Возвращалась домой после того, как объяснила кое-что одному человеку. Или себе. А потом - шла и думала... Это было не больно.
Увидела, как девушка спасла из-под колес машины кошку. Взяла ее из рук девушки, зачем-то сказала, что моя...
Принесла ее домой. Подруга просто улыбнулась - и сказала: а я твою как раз не могу найти.
Искали два часа под окнами. Вернулись. Оказалось, что новая кошка рожает.
Кстати, она сразу пошла за мной по лестнице, сама, зашла за мной в квартиру, чувствовала себя свободнее, чем моя. Откликалась на чужое имя. Смотрела в глаза. Ей просто было больно. Похоже, ей было не важно, кто будет рядом, лишь бы кто-то был.
А потом я нашла свою. Она все это время сидела в кармане. Спиной ко мне.
А чужая кошка только что родила двух черненьких котят...
Занесла свою в квартиру. Не хочет даже на меня смотреть. Уходит. Зову по имени. Раньше - откликалась, а теперь в глазах - такая боль. Шипит на меня, на мои руки. Подруга: "Не знала, что она тебя НАСТОЛЬКО любила". Прячем от нее ту, другую.
Шипит на дверь. Пытается выпрыгнуть с балкона.
Никогда не думала, что у кошек так бывает. Никогда не знала, что она может так ревновать.
И я не знаю, что мне ближе...
Они ведь обе - ... кошки...


Называй меня кошкой, пожалуйста.
Может, я в это каплю поверю.
Может, я раскалю свое "запросто"
О щелчок твоей запертой двери.

Называй меня кошкой, пожалуйста.
Я щенок. Но умею по крышам.
И пускай захлебнутся от зависти
Твои суки: такая же... выжила.

Называй меня Кошкой. Я буду
Пить твое молоко, драть обои.
Никогда.. я тебя.. не забуду.
Никогда.. ты меня.. тоже помни.

Называй меня Кошкой - и смейся.
Мир мой кончит/ся на твоем ритме.
Называй меня Кошкой. Вот дверцы.
Вот Алиса. Но низкие. Квиты.

Ну а если отсеять случайные
Все цитаты и книги, что помню я,
Да, я знаю, не ты (о, черт с нами)
Я наш ад называла Любовью...

Назови меня Кошкой, пожалуйста...
Напиши на стене. Смою кровью.
К.А.М. Gata

Я для него - обрывок киноленты
С ненужным и неинтересным фильмом.
Он для меня - глоток дождя и света.
Он для меня - глухая твердость имени.

Я для него - пролет в метро и станция.
Проспать в наушниках - и даже не заметить.
Он для меня - сойти с ума и и сдаться.
Он для меня - один на белом свете.

Я для него - слепой в тумане Ёжик.
Он Лошадь, давшая мне шанс войти в туман.
Он для меня - колючий ад подкожный.
Он дурь моя. Он мой самообман.

(И где-то ждет Медведь. И ест варенье.
К нему дойду - искать звезду и месяц долькой.
Я так и не нашла тебя, мое стремление.
Но сколько боли было в том тумане, сколько...)

Я для него - седьмая сигарета,
Подкуренная вскользь на остановке.
Он для меня - глоток дождя и света.
И золотая рыбка. Очень скользкая.

Я для него... Не существую, как ни странно.
Хотя он помнит, как меня зовут.
Он для меня - сквозная злая рана.
И он же для меня и бинт, и жгут.

Мы будем жить. Такие не умрут.
К.А.М. Gata

Подыхать на полу квартиры.
Чутко ждать, пока мир закончится.
Захлебнуться пока этим миром.
Задохнуться от одиночества.
_________Ненавидеть диваны и солнце,
_________Наизусть - потолковые шрамы.
_________Ждать, пока понедельник начнется.
_________Позвонить в воскресенье маме.
Слушать сердце и врать, что верю.
Помнить - было, кусая пальцы.
Истерить, уходить, хлопать дверью.
Слушать сердце - и возвращаться.
_________Приковать себя к батарее,
_________Звать, орать, резать вены, курить,
_________Головою - о стены и двери.
_________Что угодно. Но не звонить.
Не звонить. Продержаться две ночи.
Догорать на полу сена ворохом.
Как назвать эту боль - одиночество?

Когда мне без него нет воздуха.
К.А.М. Gata

В качестве эпиграфа:
"Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются"

"-Зачем тратить свои последние часы на то, чтобы кружиться по клетке и уверять себя, что ты не белка в колесе?
- Значит, вам уже все равно?
- Нет, мне не всё равно. Мне до такой степени не всё равно, что я прямо болен от этого"
(с) Р. Брэдбери
1.
Красивые истории осадком на дне бокала.
Так много слов, растраченных впустую,
______________Пустых улыбок, превратившихся в оскалы..
Станет привычкой новый день, новый рассвет над крышей.
Я думала, сойду с ума. Но странно выжила.
Красивый пепел на ладони тенью бабочки.
Мой Кай сложил из ста осколков белый тапочек.
И я хранила его, к сердцу прижимала,
Потом был бал - и, убегая, - потеряла.

2.
Бумажный мальчик умирает на свече.
Прозрачно-белый и такой ничей.
Всё кончено. Гори фигуркой вуду.
В кулак все силы. Догорит - и позабуду.
Бумажный мальчик. Мой придуманный герой.
Мой бред подкожный, сдержанная боль.
Мой мальчик. Детские лопатки под футболкой.
Глаза и добрая улыбка, челка и наколки.
Так тонко - чиркать зажигалкой. Помнишь осень?
Мы вместе не были. Никто меня не бросил.
Никто не уходил. Бумажный мальчик,
Врасти в стихи и ощути, как плачу.

Последний вечер. Был. Остался в прошлом.
А ты умрешь. Умрешь, как жил, - хорошим.
Бумажный бог. При первых отблесках зари

Четыре пять один. Мне жаль. Гори.
К.А.М. Gata

Назови теперь дочь моим именем.
Напиши эти буквы на венах.
Ночь напомнит, как стали чужими мы,
Спляшет румбу на наших изменах.
На ладони тревожные линии:
Не сгореть, может, не утонуть...
Жизнь смеялась над тем, как чужими мы
Постепенно... И кровь ела ртуть.
И в постели другой неизменно
Вспоминай, как устали гореть,
Что-то было дороже... И, верно,
Наше золото, в общем-то, - медь.
И, обугленным мелом в ладони,
Словно мел мог когда-то гореть,
Кто-то скажет: "Он так тебя помнил".
Я совру, что хочу умереть.

И осенне-июльского ветра
Глас расскажет, как стали чужими мы.
Как неслышен был крик без ответа...

Назови свою дочь моим именем.
К.А.М. Gata

Великанами серыми впиваются в небо стены,
Квадратными пальцами рвут на куски его тело.
Это задЫмленный ад, твоя тесная клетка.
/Маленький замерший мир, где встречались так редко.
Хочешь, беги навсегда, здесь не твой город, детка/.

Хочешь, уйди навсегда, растворись в горизонтах.
Небо запомнит твой голос, запишет аккорды.
Вам с этим городом стать невозможно чужими.
/Здесь каждый камень впитал терпкий вкус его имени.
Здесь каждый свет чужих окон напомнит, как были родными вы/.

Утром найдешь вместе с соснами где–то под окнами
Солью и кровью размытое: «Мы будем гордыми».
Втопчешь дорожным ботинком в кривую дорожку
Легкое G. Постоишь в изумленье немножко.
/Хмурый рассвет в подворотне – и нет твоей кошки/.

Кошке топтать эти крыши, похоже, придется.
Стенам в поддержку рвать смог, чтоб добраться до солнца.
Но у него нет билета в обратно – есть только вперед.
/Кошка восьмую свою выпускает под лед.
Жаль, что их девять. Она это переживет/.

Серыми гномами бьют по своей наковальне
С хриплым «чух/ух» поезда, унося тебя в дали.
Я не приду попрощаться. Не надо истерик.
/Я верным псом скоро сдохну у запертой двери.

…Здесь каждый камень учил меня помнить и верить…/
К.А.М. Gata

Майя, странно по тематике переплетается с твоим последним. Честно говорю, не плагиатила, написала полмесяца назад)). Даже странно, как у нас многих здесь порою мысли сходятся). И при этом у каждого что-то до того свое особое, индивидуальное...

Я не умею придумывать образы.
Как было с ним? Ну, хотите, поведаю.
Красным на коже выдраивать полосы
И сигареты закусывать хлебом.

1. Его запах. Подушка. Память.
Обхватить его тело ногами.
Потолок. Я запомню. Запомнит?
А в стихах утром лгать: небо поровну.
Это было не небо, так... ниже.
Сигарета. Люблю/ненавижу.
После запах (о запах!) в подушку.
Я котенок. Скажи мне на ушко...

2. Если вспомнить... То так это было солено, так сладко.
Это было так гадко: в подушку/в тетрадку.
Я не знала, что было важней этой боли:
Может, чай в старой чашке, пуф, шторы, обои -
Всё, чего он касался, тогда становилось особым.
Уходил. И металась по комнате: что бы.. ну что бы...

3. Скажи мне, как закончится июнь.
Теперь ее ногтям в спину вонзиться.
На одуванчик дунь. Сглотни и дунь.
Он сразу, сцуко, сразу разлетится...

4. Старая сказка закончилась у основания.
У Белоснежки семь гномов. Она не при чем.
Будут еще сорок семь. Извиняюсь заранее.
Может, пока нету принца, сгодится и гном?
В старой хибаре не то чтоб светло, но не тучи.
Гробик хрустальный навряд ли потешит либидо.
Домик другим был... заснеженным. Кто же спел лучше:
Сплин... или все же БГ - нашу "Аделаиду"?
Принц запоздал. Пошло греет в хлеву свою лошадь.
Кадр из порнухи: Принц/лошадь - Красавица/гном.
Что же мы делаем? Что ж так дела наши плохи?
Я увлеклась. Черт возьми. Я о ком?..

5. Не будет ничего. В пустой хибаре
За упокой она свечу зажжет.
Хвала всем мертвым, кто писал сей бред. Заранее.
Сколько еще лошадок в мыле упадет,
Пока он все-таки, когда-нибудь, придет?..
.......................................
Я не умею придумывать образы.
И если вдруг я сказала, что стоп,
То Белоснежке - отсечь сразу волосы
И молча лечь в приготовленный гроб.
И если сбудется это - на месте
Отпустит Бог лошадям их грехи,
"Аделаида" вдруг станет лишь песней
И перестанут писаться стихи...

Я не умею придумывать образы.
К.А.М. Gata

Перерыв в пять месяцев. Повеситься.
Досчитать до ста. Успокоиться.
Так святые – в холодной – крестятся.

Зато будет чему, сцуко, вспомниться.

Перерыв в пять месяцев. Метелица.
Заметает следы… что–то сжатое..
Вроде, имя. Глоток. Куралесица.
Свято имя. Но чувство так свято ли?...

И пять месяцев. Болью и памятью.
Нет, не ври, что тебе воздалось.
Еще рано. Ничто без возврата не... -
Гимн лисице, отведавшей гроздь….

Моя ложь.. Твоя ложь.. мои принципы.
Дрожь по коже/люблюнимагу.
Молодец. Стоп, трибуны. Он выстоял.
………………………………………..
Вот теперь можно хлопать. Уйду.

Ничего. Сохнет лед. Мокнут правила.
Шаг назад. Шаг вперед. Замереть.

Вот есть он. Вот есть я.
Что оставила.

Шею – золото. Принципы – медь.

Вспоминаю. Не нужный. Не близкий.
Боль – под кожу. Смеяться и петь.
Я ошиблась. Жива твоя киска.

Лучше было бы ей умереть.

Значит, судьба... Остановка дыхания.
Хочешь, скажу заранее,
Когда ты умрешь?..
Держу твои ладони - в пальцах дрожь.
Ну что ж...

Освободи меня от этих фраз
И этих мыслей.
Сжав зубы, процеди: Ничто ты. Но ты близко.
И я пойму. Внесу тебя в свой черный список.
И улыбнусь. Не в первый раз.
Скажи, артистка?
............................
Тебе бы роль мяча. Круто сыграл бы.
По финишной прямой легко скакал бы.
А я.. А я ловлю твой запах в пустых комнатах.
Миледи.. реверанс. Месье.. запомните?

Мой шанс. Я просто не могла иначе.
Тактический просчет. Не надо сдачи.
Лови мое дыханье. Будь обычным.
Скажу заранее - ведешься - так привычно..

Ногою - до колена - и обратно.
И врать, мол, гордая/налейте в виски яду...
Пока ты будешь - в пепел все мои сомнения.
Ты думаешь, ты лидер? К сожалению,
Ты думаешь. Ногтями - в кожу.
Мысли - глубже.

Скажи: кому из нас наутро будет хуже?..
К.А.М. Gata

Ты забивал на стоп-краны. Ты тупо летел по наклонной.
Я закрывала глаза и молилась: авось, обойдется.
Немели склоны, смеялись за упокой клены.
Пока мы падали, думала, где хоронить. Где придется, -

Небрежно бросил. И я согласилась. Равнины
Старалась просто впитать, раз уж видела так вот, в последний.
Зато мне лестным казалось, что мы так едины.
Что ты умрешь так вот, с близкой, но, вроде бы, средне.
..........................................
И так вот жизнь подбиралась скачками под нечто.
И было странно гадать. Вроде, мы, все же, взрослые.
Нет, ты дурак. Я серьезная. Вместе - беспечные.
Но было поздно. Давай, согласись, было поздно...

Потом - другие - тебе проверять твое масло.
Потом - другие - набросить мне плед на колени.

Если так многие били в упор, все и сразу,
То есть ли смысл гадать, чей удар был смертельным?...

Смотреть на стёкла. Представлять их с твоим именем.
Кусать губу, смеяться, - пальцем по стеклу.
Вот ты. Холодный. Буквами простылыми.
Вот я. Вот я - и угадай, чего хочу.

И каждой букве место в подсознании.
И каждой завитушке - на душе.
Такими смелыми казались мы заранее,
Мы не сумели угадать, что есть "Уже".

Косыми каплями наутро - твое имя -
Сотрет - и бросит в урну - к сигаретам.
И кто-то мудрый будет лгать, что, мол, чужие вы.
Но я по имени губами - ближе нету...

Пошел бы дождь и стер штрихами эту глупость.
И вмазал воском в запотевшее стекло...

На пальцах запах твой. Такая, сцуко, грустность.
Он, вроде, рядом. Но, по-моему,
прошло...
К.А.М. Gata

Недолго продолжалось наше чувство,
Легло в помойку туалетною бумагою.
Вернуться бы в то время.. Ну, допустим.
Считаешь, по-другому? Да ну вряд ли.

Я слишком знаю то, на что способна.
Я слишком верю в принцев (и шучу я).
В твоей травою пахшей преисподней
Я не хочу остаться - лишь ночую.

Мне довелось твоим костром согреться,
Мне удалось на годы задержаться.
Но если в твоей кукле нету сердца,
Скажи, ей будет просто разрыдаться,

Когда протянешь ей билет на выезд?
Когда соврешь ей, что она хорошая?
И плачет зайка под дождем, в который вынес.
Другой соврет: мол, никогда не брошу я.

Зачем считать заборные пунктиры,
Зачем занозами лечить свою бесчувственность..
Дождь зайку лечит: Перестань. Давно чужие вы.

Зайка цинична. Зайка знает.
Зайке грустно.
К.А.М. Gata

Я ненавижу тебя за это.
Я ненавижу тебя, но помню.
Переживая потоп и кометы,
Мир этот ад называет любовью.
Я ненавижу тебя. Но помню.

Сжигаю строки - и к черту все рифмы.
Скрести наждачкой и дергать пинцетом.
Или мои корабли - все на рифах -
Легко доплыть. К черту знай, к черту лето.
Я ненавижу тебя за это.

Мои колени избиты в фальшивость.
Всем моим струнам гореть на помойке.
Я режу стекла алмазом, но лживость
Твоих речей - мой фундамент к постройке.
Я ненавижу наш секс и попойки.

Не мне держаться. Тебе бы сдержаться.
Тебе бы строить мосты, что сожгла я.
И целоваться. До слез целоваться...
Пускай, моих, не твоих, - понимаю.
Наш город строится. Слышишь, жива я!

Держи свой кукиш в кармане, пой гимны
Богам и ангелам - я буду близко.
Когда иконы покажутся лживыми,
Вспомни алтарь, на котором жгли списки
Ненужных фраз - и виват твоей киске.

А киска сдохла. Озера простили.
Она всплыла. Подбирать было поздно.
Ты был не прав. Мы не стали чужими.
Над нами та же гроза, те же звезды.
Только смешно отвечать на вопросы.

Прижмись щекою и дай мне шанс выжить.
Пока дышу - избежишь ты проклятья.
Фразы из фильмов - когда телом - ближе,
Когда горит мысль о счастье под платьем...

Он будет вечно. Смеешься? Да вряд ли...
К.А.М. Gata

Я теперь никуда не уйду.
Я останусь в твоем восприятии
Невнимательной чайкой на льду,
Бегом гусеницы по касательной,

Заблудившимся в чаще ежом,
Разбомбившей планету кометой,
За гадюку убитым ужом,
Непонятным арктическим летом,

Скисшимся на жаре молоком,
Шоколадом, подаренным к пиву,
Сбитым - уж не распутать - клубком,
По ошибке в оргазм влитым именем.

Из всех кошек - поди - Леопольд.
Жизнь смешная. Но я ж не смеялась.
Я останусь теперь. Пальцы. Кольт.

Лучше б, кажется, не оставалась..
К.А.М. Gata

А в сером небе вороны, вороны….
Они разделят наш мир пополам.
Они поделят нам небо поровну
И бросят пеплом под ноги нам.

А в сером небе – обрывки прошлого.
И на фату из них не наскрести.
Всего хорошего тебе, хороший мой.
Всего хорошего на пути.

Красивой музыки, струн прочнее,
Раздольных пастбищ, свободных пут,
Щитов полегче, мечей острее,
Друзей, которые не предадут.

Бокалов звонче, вина краснее,
Дорог ровнее и слаще губ,
Ладоней суше, речей смелее,
Повыше леса, пониже труб.

И, задержавшись у самой выси,
Не оглянуться, не пожалеть.
На корабле твоем даже крысы
Уже познали огонь и медь.

Так пусть корабль не знает рифов,
Чтоб не пришлось им познать воды..
…Мой Одиссей разрушает мифы:
В огне Итака. В снегу следы.

А в сером небе вороны, вороны
Над пепелищем грустят о том,
Как половина того, что поровну,
В слезах прощалась с его зонтом…
К.А.М. Gata